Мужской туалет не помеха для Таньки. Зря драпал.
Танька стоит левой ногой на харчке.
ГРИГОРЬЕВ. О! Девка в мужском толчке!
Григорьев загнан. Драться не может, так время тянет.
Пинает лодыжки, блоки ставит локтями.
ГРИГОРЬЕВ. Танька овца! Танькин отец…
Танька со всей дури бьёт григорьевский глаз.
ГРИГОРЬЕВ. Сука!
Толкает. И след простыл.
Танька лежит на кафеле. Грёбаный стыд.
Поплакать, что ли, тихонько? Тут лишь толчок свидетель.
Нет, всё равно позор. Дуйте на химию, дети.
*
МАКС. Ну и забила бы, Танька! Была б целей.
Макс хороший. Свалил из крысятни в лицей.
Ещё Люцифер в путягу подался…
Кроме Люды, в школе у Таньки никто не остался.
ТАНЬКА. Я и забила, пока речь об отце не зашла.
Я знаю, что мой отец творит всякий шлак.
Но я не дам чморить его какому-то идиоту.
Ладно, спасибо, что выслушал. Мне пора на работу.
МАКС. Погодь. На концерт с нами го?
Наши будут, Алька, Люц со своей, Митяй, много ещё кого.
ТАНЬКА. И ты со своей?
МАКС. Не. Дура она.
ТАНЬКА. Давно дура?
МАКС. С той среды.
ТАНЬКА. Лады.
5. Качели
Танька и Юля идут в районе-дыре на прогулку.
Смех от бетонных стен отлетает зловеще и гулко.
Юля к железной горке бежит, ногами топчет.
Ритм отбивает. Чечётка-индастриал. Топчик.
Потом на качели.
ЮЛЯ. Тань, покачай меня на ногах!
Ладно. Хоть веселей будет и воздух в мозгах.
ЮЛЯ. А Валя качал меня так, что я делала солнцеворот.
ТАНЬКА. Я мелкая, вряд ли смогу.
(Идиот.)
Качели торчат из площадки железной дугой.
Ржавое солнце. Раньше цвет был какой-то другой.
Юля ползёт по солнцу, но видит в верхушке что-то —
съезжает на землю. Смеётся аж до икоты.
ТАНЬКА. Ты чего?
ЮЛЯ. Там написано! Сверху!
«КОНИ ГОВНО»
Танька Юлю под мышки, та падает всё равно.
ТАНЬКА. Знаешь, кто это – кони?
ЮЛЯ. Знаю. Лошадки.
ТАНЬКА. Это про ЦСКА написали те, кто за Спартак.
