– Мы отправили их домой под обязательство о явке по первому вызову, – ответила Ческа. – Мать не признает, что ее сын – гаденыш, и хочет подать на нас в суд и забрать свое дитя.
– Ну что ж, за работу! – сказала на прощание Элена.
Ей не хотелось обсуждать ни судьбу Даниэля, ни позицию его родителей. Ни то, что заставило подростка смотреть запредельные зверства «Пурпурной Сети». Она боялась, что невольно начнет его оправдывать. Ей пришлось не раз повторить себе, что Даниэль не главная жертва в этом деле, что есть безымянная, замученная до смерти девушка, чье тело выбросили неизвестно где. Нужно думать о ней, и только о ней.
* * *
Рентеро занимал кабинет площадью метров в пятьдесят, с отдельной ванной комнатой. Мебель в нем была старинная и дорогая, стену украшала картина чуть ли не самого Сорольи[5 - Хоакин Соролья-и-Бастида – испанский живописец, крупнейший представитель импрессионизма в Испании.]. Хорошо зная своего шефа, Элена не допускала и мысли, что это копия. Комиссар ждал ее не за столом, а сидя на диване, где обычно проводил самые задушевные беседы. Он велел принести им кофе и кое-что персонально для Элены.
– Что скажешь? И не говори потом, что я о тебе не помню. Я ходил на днях за вином в магазин на Ортега-и-Гассет – он дорогой, но вина там отменные, – и обнаружил там эту граппу. Не знаю, ты такую пробовала?
Граппу «Карпене Мальвольти фине веккья рисерва» делали в Конельяно, винном регионе провинции Венето. Отличная граппа, но Элена мечтала попробовать другую, с той же винодельни, но из винограда сорта глера, того самого, из которого делают просекко.
– Нет, но она превосходная.
– Ничего удивительного, если учесть, во сколько она мне обошлась… Я купил две бутылки, вторую заберешь с собой. Но, как ты понимаешь, позвал я тебя не граппу дегустировать, для этого мы могли бы найти другое время. Расскажи, что там вчера произошло…
Когда в операции задействовано несколько вертолетов (и еще два ожидают в резерве), спецназ и дюжина патрульных машин, когда дверь загородного дома пожилой супружеской пары в Навасерраде разносят в щепки (и все это вызывает резонанс в обществе), объяснения приходится давать даже ОКА – одному из самых независимых и уважаемых подразделений испанской полиции.
– Это была ошибка в ходе крупномасштабной операции, Рентеро. Но мы подобрались к «Пурпурной Сети» немного ближе. Если бы ты видел, что они вытворяли вчера во время трансляции футбольного матча, то убедился бы, что в этом деле любые расходы оправданны. Они в прямом эфире мучили и убили девушку лет девятнадцати, не старше.
Рентеро невольно нахмурился:
– Мы установили ее личность?
– Пока нет, но установим.
– Это как-то связано с видео, которые фигурировали в деле цыганских невест?
– Да, и мы уже два месяца отслеживаем их в даркнете.
– Мир катится в тартарары, Элена, – мрачно констатировал Рентеро, который все еще не мог осознать, что виртуальная реальность выскользнула из рамок закона и превратилась в неуправляемое чудовище.
– Нам наконец удалось установить личность одного из зрителей этих трансляций. Шестнадцатилетний парень по имени Даниэль Роблес.
– Шестнадцать лет, и уже неадекватен. Какое будущее нас ждет?
– Мы взломали его ADSL-маршрутизатор и поняли, что вчера должно было произойти что-то серьезное. Остановить зверство мы не смогли, но ведь обязаны были хотя бы попытаться, Рентеро!
– Ладно, действуй в том же направлении, только помни, что твои расследования не единственные в стране и нельзя жить не по средствам. Я прикомандировал к вам Сарате, этого должно быть более чем достаточно. И держи меня в курсе, потому что я не хочу выглядеть идиотом, когда мне звонит министр…
Встреча с Рентеро прошла спокойнее, чем она ожидала. Либо шеф согласен с ее позицией, либо подрастерял свою вредность. Возможно, все дело в возрасте.
Глава 8
Когда Элена вернулась в отдел, у каждого сотрудника были для нее новости.
– Птица – самец голубого зяблика, – начал Буэндиа. – Эндемический вид с Гран-Канарии, на грани вымирания. Его ареал – всего сорок квадратных километров сосновых лесов природного заказника Инагуа в самом центре острова. Есть еще один подвид, очень похожий, тенерифский голубой зяблик из Тейде, но орнитолог сказал, что птица на видео именно с Гран-Канарии. Он подробно объяснил, почему это так, и я даже на всякий случай составил отчет, если кому-нибудь интересно.
– Достаточно того, что орнитолог в этом уверен.
Элена обернулась к Ордуньо. Она знала, что и он выполнил свое задание.
– Дождь шел во многих областях, но именно метеоцентр Канарских островов зафиксировал осадки на уровне четырех миллиметров и более двухсот вспышек молнии в интервале между девятью и десятью часами вечера по материковому времени.
– Одним словом, поиски нужно вести на Канарах. Марьяхо, удалось получить какие-нибудь результаты по уху?
– Пока нет, но уже имеющиеся сведения помогут нам опознать девушку, если мы найдем ее тело.
– Сарате, что с протезом?
– Выяснить ничего не удалось. Я показал его нескольким специалистам, и все считают, что, скорее всего, он сделан в какой-нибудь кустарной мастерской.
В переговорную вошла Ческа.
– На дне оврага возле Роке-Нубло на острове Гран-Канария найден труп молодой женщины со следами пыток.
– Все пути ведут туда. Буэндиа, Сарате, ближайшим самолетом вылетаем в Лас-Пальмас. Свяжитесь с нашими коллегами там, пусть будут готовы.
– С Марреро? – уточнила Ческа.
– С Марреро, – кивнула Элена.
* * *
До Лас-Пальмаса лететь три часа, но благодаря разнице во времени час получается сэкономить. Вылет – без четверти пять, прилет – без четверти семь по местному времени. На острове их встретит Марреро, инспектор национальной полиции и прекрасный профессионал, в начале карьеры работавший в ОКА, но позже по личным обстоятельствам вернувшийся в родные края.
Поднимаясь на борт самолета в аэропорту Барахас – к счастью, они летели бизнес-классом, – Элена невольно вспомнила, что на островах Гран-Канария и Лансароте проходил ее медовый месяц. Тогда они с Абелем любили друг друга, никакие тучи не омрачали их горизонт, а Лукас еще не родился. Едва усевшись в кресло, она достала из полученного от стюардессы набора маску для сна и сразу же ее надела, чтобы Сарате и Буэндиа не пытались с ней заговорить.
– Я всю ночь глаз не сомкнула; может быть, удастся поспать хотя бы три часа.
С маской на глазах она могла даже плакать, все равно никто бы не заметил. Плакать и думать о тех далеких и счастливых днях. Тогда еще была жива бабушка, от которой ей досталась в наследство квартира на Пласа-Майор. Бабушка умерла через три месяца после свадьбы Элены, и они с Абелем сняли жилье неподалеку, на улице Сантьяго. О той квартире у Элены остались самые светлые воспоминания, и она до сих пор продолжала завтракать в баре, куда они ходили с Абелем. Там румын Хуанито приносил ей багет с помидорами и граппу. На борту самолета, следовавшего тем же рейсом, Элена и ее новоиспеченный муж спорили, как назовут сына, которого собирались зачать немедленно по прибытии в номер отеля. Элена настаивала на имени Лукас, а Абель – на Адаме, чтобы Абель наконец породил Адама, а не наоборот.
Погрузившись в воспоминания, она сама не заметила, как заснула. Взлет, предложенные стюардессой блюда и напитки, заход на посадку – все это прошло мимо нее. Она спала крепко и даже видела приятные сны, пока ее не разбудил Буэндиа:
– Элена, мы прилетели. Если поторопимся, то сегодня успеем осмотреть тело.
* * *
На Канарах Марреро поправился на десять килограммов («Это все папас арругадас[6 - Папас арругадас – традиционное канарское блюдо, картофель в мундире, отваренный в очень соленой воде.] и соус мохо, инспектор», – отшутился он) и еще больше загорел. Элена с радостью отметила, что хромота, из-за которой ему пришлось уйти из ОКА, стала почти незаметной. Только легкая неуверенность походки напоминала о прошлом, думать о котором Элена не хотела и надеялась, что и Марреро сумел оставить его позади.
– Сначала дело передали другим, но, как только позвонила Ческа, я включился по полной, чтобы все разузнать и забрать его себе. Труп обнаружили англичане, муж и жена, в районе Роке-Нубло. Вы знаете, что такое Роке-Нубло?
– Понятия не имеем.
– Если приедете сюда как туристы, нужно обязательно там побывать. Это уникальная скала, памятник природы; возле нее аборигены в древности проводили свои ритуалы. От подножия горы к скале ведет примерно двухкилометровая тропа. Англичанка отошла в сторону по малой нужде и увидела девушку.
– А ты сам ее видел? – спросил Буэндиа.
