Ягуния.

Баба-Яга в шоке.

Часть II

I

С последним рейсовым автобусом ребята вернулись в город: к всеобщему сожалению отдых в деревне у бабушки не задался.

Наташа с Антоном были рады своему возвращению домой живыми и невредимыми: после всего того ужаса, что они пережили во владениях Ягунии – настоящей лесной Бабы-Яги – жизнь приобрела новый смысл и стала для них более ценной и значимой.

Ленка же наоборот сильно обиделась на свою бабушку за её секреты и за то, что та практически выпроводила их с Саринки силой. В отличие от своих друзей девушка была разочарована таким спонтанным возвращением в город и сильно расстроена: незнакомец из леса не выходил из её головы. Не зная имени красавчика, в своих бурных фантазиях она стала называть его прекрасным Волчонком. По приезду домой уже на следующий день обида на любимую бабушку улетучилась, но в место неё Ленку накрыла жутчайшая казалось нескончаемая депрессия: на душе кошки скребутся, тело как вата, а в голове нудящая ничем не сбиваемая мысль, что всё хорошее в её жизни уже закончилось. Сказочный принц – о котором она так упоительно мечтала с самого детства – на своём белоснежном коне казалось заблудился в городских лабиринтах улиц или ещё того хуже ускакал в противоположную сторону к совершенно другой красотке. Закон подлости и её коснулся, даже не коснулся, а крепко сжал в своих мерзких объятиях. Наконец-то она по-настоящему влюбилась, да ещё и с первого взгляда, но увы, как сказала бы бабушка «видно не судьба».

Хотя горевать Лене долго не пришлось. Буквально через месяц после возвращения из деревни домой, она случайно – так ей по крайней мере показалось – повстречалась с предметом своих тайных воздыханий во дворе своего дома. Красавчик на крутом байке будто бы поджидал кого-то, а тут она – по настоятельной просьбе своих родителей – вышла за хлебушком в магазин. Ребята встретились глазами и с минуту стояли молча в отдалении друг от друга, не отводя взглядов. Их лица светились от счастья и было видно, что оба они нескончаемо рады этой встрече. «Он пришёл за мной… Боженька, спасибо тебе!» – подумала Лена и со свойственной ей чуть нагловатой решимостью подошла к незнакомцу. Тот в свою очередь поднялся с мотоцикла и смущённо протянул ей цветочек, только что сорванный с газона. Ребята одновременно сказали «вот мы и встретились» и дружно рассмеявшись представились, подав друг другу руки. У Ленки сердце готово было выпрыгнуть из груди, она наконец-то узнала имя своего Волчонка: «Дима, Дмитрий, Димитрий, Димончик, Димочка…» – перечисляла она в уме. Как закадычные друзья, но, давненько не видевшиеся, Дима с Леной наперебой задавали друг другу вопросы: о делах, развлечениях, планах на жизнь – тут же на них отвечали и продолжали обычную болтовню. Расстались ребята, когда уже стемнело: с этого дня, как и Тошики они стали практически неразлучны.

Антон, Наташа и Лена договорились о своих не совсем сказочных приключениях в мире Бабы-Яги ничего никому не рассказывать: всё равно никто не поверит, да ещё и невменяемость припишут. В разговорах между собой эту тему тоже старались не затрагивать, хотя иногда с удовольствием вспоминали и добродушную Киму с хитрющим Лешаком, и двух чёрных несносных пройдох – любимцев Бабы-Яги кота Наполеона и ворона Цезаря.

Лето, как всегда незаметно и очень быстро пролетело. Тошики чтобы меньше расставаться поступили в один и тот же ВУЗ, только на разные специализации: Антон пошёл на программирование, а Наташа выбрала профессию педагога. Ленка же умудрилась поступить в театральный вуз, где учился её Волчонок, как она смогла это сделать для всех осталось загадкой. Антон с Наташей понимали, что одной её красотой тут конечно же не обошлось, ведь для поступления ещё и мозги с талантом нужны. Хотя может они просто не распознали в своей любимой подруге великую актрису?

Лена сама искренне удивлялась своей удаче и говорила: «Не иначе, как ментальная помощь бабушек-ягушек помогла сдать все экзамены и набрать приличный бал для поступления в вуз». Ещё она утверждала, что видела огромного ворона возле театралки: «Это точно был Цезарь! Я его из тысячи ворон или воронов узнаю! Наполеон так вообще на экзаменах в моей голове сидел и подсказывал, ещё и руководить мною пытался. Этот голосок с примяуканьем… никогда не забуду. Пару раз из-за него чуть не рассмеялась, еле сдержала себя. Ох уж этот вредный котяра ещё и разозлить меня сумел. Представляете, паразит такой, подленько так… в самый ответственный момент заявляет мне… Мол как так случилось, что у таких крутых бабушек такая бестолочь неспособная уродилась. Это я то неспособная!? Убила бы, если б рядом был! Но ничего ещё встретимся».

Тошики и сами иногда думали, что без мистики тут не обошлось, но всё же были рады за подругу.

С учёбой встречи друзей становились всё реже и реже. Иногда по выходным они ещё устраивали совместные посиделки, но в основном Лена с Волчонком предпочитали тусить с лихой компанией байкеров, а Тошики в свободное время от учёбы старались где-нибудь подзаработать.

Как-то Лена позвонила друзьям и предложила – пока её Димончик, то есть Волчонок в отъезде – вместе провести вечерок и поболтать за чаем, как в былые времена. Ребята с удовольствием согласилась и по окончанию пар, купив тортик, встретились с подругой детства в её квартире.

Лена накрыла скромный стол или лучше сказать поставила сахарницу, три кружки с чайными пакетиками и принесла чайник с кипятком. Антон разрезал на кусочки принесённый торт, и друзья детства приступили к чаепитию.

– Да… скатерть-самобранку бы сюда… Девчонки, помните какими нас вкусняшками Кима с Ягунией потчевали?.. Уж сейчас я бы не растерялся, а попросил у самобраночки всё, что душа или вернее желудок пожелает: каких-нибудь там омаров… или огромный шоколадный торт… Нет, лучше шашлычок такой ароматный, чуть дымящийся… с зелёным лучком, с укропчиком, с помидорками… ням-ням…– сощурив глазки и смешно сморщив нос, мечтательно произнёс Антон.

– Ну, барин, извиняйте, самобранкой не владеем, зато волшебный шкафчик имеется. – Лена открыла холодильник и искренне удивилась: всегда забитый до отвала, на этот раз он был неузнаваемо пуст. – А тут… мышь повесилась. Надо-же шаром покати. Родаки в тёплые края отдыхать улетели, а я и не помню, когда в последний раз в магаз ходила…– удручённо произнесла она, рассматривая скудное содержимое полок. – Ладно, я вас к себе не животы набивать позвала, а просто поболтать, так сказать – посплетничать…– Ленка подмигнула Наташе. – Тошики, колитесь, как у вас дела, что новенького?

– Ой Ленка, у нас всё нормально. – ответила Наташа и, отмахнувшись от подруги рукой, глядя на Антона, по-детски хныкая произнесла. – Ну зачем ты вспомнил?.. Договорились ведь эту тему не трогать! Я так соскучилась по Кимочке, по Лешаку, вроде бы всего день знакомы, а будь то всю жизнь их знаю…

– А два чёрных подлянщика?.. А наши бойкие старички?..– с грустной улыбкой добавил Антон.

– А мои Бабулечки-Ягулечки! – воскликнула Ленка.

И тут началось – ребят, как прорвало – воспоминания, сдерживаемые до сих пор, так и хлынули на волю. Друзья, перебивая друг друга, стали неудержимо выплёскивать свои яркие впечатления о времени, проведённом во владениях Бабы-Яги, в том ином мире – в мире Ягунии, Якатии, Ягарии и окружающих их мифических существ.

Лена с Наташей со словами «а помнишь», смеясь, играючи пародировали влюблённую парочку лешия с кикиморой, передразнивали ворона с котом, изображали постоянно спорящих Ягунию и деда Ивана. Подружки вошли в раж: они, как две маленькие девочки, вернувшиеся в детство, радостно кружились и прыгали по комнате, не замечая вокруг себя ничего.

По началу Антон тоже веселился вместе с девчонками, но потом на него накатила какая-то гнетущая тоска, отчего он замкнулся в себе. Тоска по неведанному миру Ягунии была такой ноющей, тревожной, как будь то, это был и его мир – его родной дом. Антон с безучастным лицом молча сидел на диване перед телевизором и бессознательно щёлкал пультом.

Подружки не сразу заметили перемену в друге. Наташа, увидев стеклянные глаза любимого, не на шутку заволновалась и, подсев к нему на диван, нежно обняла.

– Тоша, ну ты что?.. Я тоже скучаю по всем тем чудикам, но не до такой же степени. Всё… меняем тему! – Наташа интригующе посмотрела на подружку и выставила перед ней безымянный пальчик с колечком.

– Это то о чём я думаю! – спросила Лена и с радостным визгом захлопала в ладоши. – И когда?!

– В конце лета… Мы после учёбы в кафешке подрабатываем, так что деньжат подкопим и вперёд в семейную жизнь. Ленка, ты только ни-ни, поняла… никому. Родители ничего не должны знать, пусть для них это сюрпризом станет. – Наташа чмокнула Антона в щёку и заглянула в его грустные глаза. – Так ведь? Тоша, ну скажи…

Ленка, ошеломлённая новостью, не стала дожидаться от друга ответа и в привычной ей манере затараторила.

– Ребята, вы что?.. Ваши родаки с самих яслей вашей свадьбой грезят, да и деньжат у них давно накоплено – хоть сейчас в ЗАГС. А свадебное платье?! А куча гостей, фотосессия, тамада, торт?!

– Не… Ленка, мы хотим сыграть простую, студенческую свадебку и на свои честно заработанные. Закажем пару столиков в недорогой кафешке и посидим без всякой помпезности в близком кругу. Меня вообще бесят эти пышные торжества! Значит, как полагается, все веселятся, пьют, гуляют, а невеста с женихом весь праздник в центре застолья в позе мумий сидят и скромно принимают поздравления от захмелевших гостей… Тортик порезать да танец жениха и невесты станцевать – вот и все развлечения. Я же хочу… на своей свадьбе оторваться: напиться шампанского, наесться до отвала, натанцеваться… и в караоке пьяно спеть, а потом к синему-синему морю…– Наташа схватила Антона за руки и, стянув его с дивана, начала вместе с ним кружиться.

– Тошики, я так за вас рада! – воскликнула Лена и втиснулась между ребят.

Накружившись, они рухнули на диван. Антон, заметно повеселев, присоединился к разговору подружек.

– Мне даже не верится, что уже через несколько месяцев мы наконец-то станем настоящей семьёй, а не какой-то там семейкой Тошиков. – сказал он и с нежностью посмотрел на любимую.

Наташа поднялась с дивана и наклонившись чмокнула Антона в носик.

– Тошка, миленький, я и сама жду этого не дождусь, как-бы и свадьба эта не нужна, но и не отметить нельзя… событие-то важное, знаменательное! – сказала Наташа, шутливо подняв указательный палец вверх.

Лена, распираемая от впечатлений, больше не могла спокойно усидеть на месте и, вскочив с дивана, встала по среди комнаты. Чтобы привлечь внимание захандривших друзей она захлопала в ладоши.

– Внимание! Внимание! Ташуня, значит так, я твоя свидетельница… Тоша, а у тебя кто свидетелем будет? – Лена посмотрела на Антона и, не дождавшись ответа, продолжила. – Я так понимаю, что свидетеля нет? Хорошо… Я поговорю со своим Волчонком. Ребята, не переживайте, он согласится. – Лена сжала кулачки и на мгновение закрыла глаза. – Тошики, я всё придумала! – выкрикнула она и с горящими глазами, бурно жестикулируя, стала излагать свой план. – Значит, я такая в шикарном, длинном платье, мой Волчонок в костюмчике: надо только всё в подходящих тонах подобрать… В общем, мы такие на байке, украшенном белыми цветами, подъезжаем к ЗАГСу, следом за нами движется кортеж из мотоциклов. Как думаете, байкеры в строгих костюмах или лучше в косухах? Пусть в косухах… мы на их фоне лучше смотреться будем, но байки надо тоже украсить лентами и шарами… Или цветами?.. Чтоб всё в одном стиле…

Наташа с раздражением резко перебила подругу.

– Лен, а мы то на своей свадьбе будем!? Что-то ты в своих планах ни разу о нас не упомянула. Ты случайно не забыла?.. Это я в замуж выхожу, а Тоша на мне женится. – заметив надувающиеся от обиды Ленкины губки, Наташа перешла на более мягкий и шутливый тон. – На мне из свадебного будет только фата, так что прошу соответствовать. Подруженька, ты моя любименькая, повторяю лично для тебя, никакой помпезности… Простая, скромная вечеринка, хотя… от эскорта крутых байкеров мы не откажемся. Тоша, так ведь? Леночек, а может вы с нами?

– Что с вами? Жениться что-ли? – удивилась Лена. – Ой ребят… так-то классно было бы сразу две свадьбы… Вот только Димончик мне ещё предложение не сделал, но… я думаю, он на подходе.

– Лен, я про то, чтобы вместе к морю слетать. Зажгли бы там вчетвером… Ты как? А к стати, где твой Димитрий?

– Да мой Волчонок каждые выходные, а иногда и на неделе после учёбы к каким-то родственникам уезжает… Говорит помогать.

– Лен, а почему ты Диму Волчонком называешь? Он не обижается?

– Таха, ему это даже нравится. Помнишь, в лесу, когда ночью от Ягунии к Флору шли и по дороге волка встретили? Так вот у моего Димончика глаза точь-в-точь, как у того волчары. Может я и влюбилась в него из-за его такого нежного и в то же время хищного взгляда.

– Ну ты подруга, и сказанула. Надо же такое нафантазировать. Хотя… это у тебя всегда хорошо получалось. – Наташа усмехнулась и продолжила в стиле рэпа.

Мой Димара, как волчара,

Внешне ангел в нутри волк!

От оскала его таю,

Застывает в венах кровь! Йе…

Лена – та ещё актриса, конечно не смогла удержаться и в том же духе продолжила.

Мне принца не надо, волчару давай!

Поеду я с ним в солнечный край!

Мне замок не нужен! Любовь дорога!

Я всё отдам за его глаза! Йе… Йе!

Антон с умилением смотрел на девчонок и с благодарностью за то, что они такие классные и непосредственные. Любимая Ташка – его невеста и будущая жена, Ленка – подруга детства, к которой он относился, как к своей сестрёнке – были для него всем. Глядя на придуряющихся подружек, в этот момент он был искренне счастлив.

–Ну так что? Устроим незабываемое свадебное путешествие! Покутим! Покуролесим! – возбуждённо выкрикнула Наташа. – Тоша, ты как?

– Солнышко, я думать толком ни о чём не могу, Ягария со своими монстрами из головы не выходит. На душе, как-то не спокойно… словно кошки скребутся. – Антон посмотрел на мечтательно улыбающуюся Ленку и своим вопросом вернул её в реальность. – Ленка, ты, когда в последний раз бабушке Кате звонила?.. Интересно, как они там все?

– Мама звонила, сказала, что у них всё отлично. – отмахнулась Лена.

– Девчонки, может в выходные на Саринку скатаем? Погода классная, как-никак бабье лето. Навестим стариков наших, Ягунию проведаем – если конечно она не против… У меня что-то на душе за них не спокойно. – с нескрываемой тревогой в голосе произнёс Антон.

В глазах парня стояла такая печаль, что она разом перекинулась на подружек. В комнате воцарилось тяжёлое молчание. Антон, вздохнув, подошёл к загрустившей Наташе, смотревшей в окно, нежно обнял её и прижал к себе.

– Ребята, ну вы что?.. Глядя на вас, я сейчас заплачу, не… лучше зареву, как белуга. – как-то по-детски, чуть гнусавя и растягивая слова, произнесла Лена. – На счёт выходных я не против: всё равно Волчонка не будет. Тош, да не переживай ты так, наши пенсионеры ещё о-го-го! Всё у них хорошо! Бабушка Катя сказала, что они со всем справятся, а я ей верю. Тошики, у наших старичков всё на мази: отдыхают себе на свежем воздухе и не о чём не парятся. – резюмировала Лена.

Но увы, Катерине с Иваном и Ягунии с её подопечными совершенно было не до отдыха. Сразу после отъезда Лены, Наташи и Антона они стали готовиться к войне, объявленной безумной Ягарией. Они должны были защитить, как свой волшебный мир, так и мир людей от нашествия армии монстров и взбунтовавшейся нечисти.

II

Слух о возвращении Ягарии, о её гнусных и совершенно безумных планах в захвате и уничтожении миров разлетелся в одно мгновение. Сарафанное радио лучше всякого интернета разнесло эту страшную новость по всем мирам. Кто-то не придал этому значения, кто-то закрыл все входы и выходы, а кто-то стал думать и решать на чью сторону встать и урвать от сложившейся ситуации хоть какую-то выгоду.

Дед Иван с каждым рассветом уходил в лес и только с сумерками возвращался домой обратно. Главный хранитель леса старец Флор в помощь другу собрал команду из лешиев и кикимор. Они все дружно плели сети, мастерили ловушки и занимались заготовкой осиновых кольев для уничтожения кровососов и нежити всех мастей. Русалки, друиды, феи всех рангов, водяные и ведьмы, несогласные подчиняться Ягарие, также готовились к её нападению и строили защиту своих мест обитания: будь то болотина или лесная хижина, дерево или вырытая землянка. Все, кто боялся мерзких теней, кто недолюбливал Ягарию, когда-то изгнанную в болотные топи за излишнюю кровожадность, сплотились не взирая на бывшие распри между собой.

Конечно без курьёзов, мелких стычек, скандалов и дня не проходило. Дед Иван на пару с Флором то дерущихся леших разнимали, то кикимор от друид оттаскивали, то ветками приставучих фей, как назойливых мух отгоняли. Вот только если между ведьмами начиналась какая-либо заварушка, никто не вмешивался, как говорится от греха по дальше. Вся нечисть разбегалась в разные стороны и пряталась, чтоб ненароком и их не зацепило. Но в целом все были на позитиве: работали с шутками и песнями, старались помогать друг другу. В коротких перерывах устраивали небольшие концерты на импровизированной сцене. Самое любимое время дня у лесных жителей конечно же были обед и ужин, они с нетерпением ждали помощницу Ягунии с её скатертью-самобранкой. Как только Кима появлялась на горизонте, все бросали работу и занимали места на поляне, рассаживаясь на зелёной траве.

Работа не останавливалась не днём не ночью, в зависимости только от времени суток, когда лесные, болотные, речные и другие мистические обитатели входили в свою полную силу. Взять красавицу Мавку – ночную обитательницу рек и болот – она со своими подружками под руководством водяного при свете луны поднимала водоросли из воды и плела крепкие сети, после чего русалки растаскивали их вдоль берегов реки и прикапывали в песок. Даже верная помощница Флора – белая крыса Урма – не стала отсиживаться за тёплой печкой и со своими сородичами отправилась рыть подземные ходы, укрытия и западни для врага.

Дело в лесу спорилось. Все понимали, что ещё до первых холодов всякую работу нужно было закончить, а там приходило время суровой зимы. С первым снегом большая часть лесной нечисти разбредалась по своим норам и тайным схронам. Болотные и речные обитатели укрывались в бездонных омутах, зарываясь в густой ил, а кто-то вообще впадал в спячку. Жизнь во владениях Ягунии вместе с опавшей, пожухшей листвой до весны замирала.

III

Катерина тоже не стала тянуть время и на следующий же день – после отъезда внучки с друзьями – созвонилась с Кимой. Они договорились, как только начнёт смеркаться, встретится у кикиморы по имени Дуся – Киминой тётушки.

Катерина с утра замесила тесто и напекла пирогов, затем посетила деревенский магазинчик и накупила гостинцев: конфет, пряников, печенья и шоколад. Удостоверившись, что ничего не забыто, она стала собираться в дорогу. В походный рюкзак, складывая сладости для огневиц, Катерина с грустью думала: «Пусть отважные человечки порадуются, уж больно они их любят… В Рейгирии такой шоколад давно не готовят. Солнце и день, и ночь припекает, вся растительность гибнет. Ох-хо-хох, где же им столько теней набраться, что бы поля сохранить? Бедный народ… тяжело им без ночи. И от куда же взялся этот колдун на их огненные головки? Говорят, что с человеком схож, значит злодей из нашего мира к ним попал… Только, как и когда? Отдать бы его теням на растерзание… нисколько не жалко! А потом, когда он им уподобится, пусть огневицы его и поймают. Вот смеху-то будет: сам Дулкон под стеклянным колпаком от солнца спасает».

Могущественная ведунья, обладающая знаниями мироздания и силой управления природными стихиями, с уважением относилась ко всем мирам, но мир огневиц она любила всей душой. Этот огненный народ с ангельскими ликами не вызывал жалости, он вызывал только восхищение и гордость за их отвагу, стойкую борьбу и неимоверную любовь, и верность своей Родине – своей Рейгирии.

Собираясь в дорогу, чтобы ничего не забыть, все свои действия Катерина проговаривала в слух: «Для огневиц вроде бы всё сложила, а сейчас надо какой-нибудь подарочек приготовить для старинной подруги Дусеньки, дражайшей моей кикиморе. Может бусики красные да полушалок цветастый с кистями?.. Давненько в сундуке лежат, очередь свою ждут. Вот их и подарю, а уж она то как рада будет. – Катерина сложила все подарки в рюкзак и аккуратно уложила ещё не остывшие пироги в соломенный туесок. – Вроде бы всё: гостинца собраны, телефон заряжен, защитные амулеты приготовлены – посидеть на дорожку и в путь… пора». Она посмотрела в окно: на улице уже вечерело. «Надо поторопиться, не хотелось-бы с тенями на их территории встретиться». – подумала Катерина и, низко поклонившись порогу, вышла из дома.

Дорога до жилища кикиморы была не близкой и проходила через «Лес Теней». До наступления темноты – это был обычный и совершенно безопасный лес, так-как все животные, включая и хищников, старались обходить его за версту. Катерину не пугала встреча с тенями, при желании она уничтожила бы их всех до единой, но народ огневиц нуждался в этих чёрных, туманообразных сгустках энергий – неприкаянных душ чудовищ, непринятых даже в преисподнюю. Катерина шла среди деревьев и горько сожалела: «Такой прекрасный лес… неужели другого места не нашлось для этих мерзких тварей?.. Какими надо быть монстрами, если даже после смерти не один из миров не захотел дать их душам последний приют? Хотя могли же где-нибудь в пустыне или в вечной мерзлоте, а лучше на необитаемом острове для них некрополь устроить – подальше от людей».

Увы, когда экстренно собравшийся совет представителей земных и призрачных миров принимал решение о месте вечного пребывания неприкаянных душ, Ямарга – в то время почётная ведьма – предложила именно этот лес. Ведьма убедила совет, что это удалённое место, скрытое от людей бескрайными лесами и зыбкими болотами, под её бдительной охраной станет, как некрополем, так и вечной тюрьмой для изгнанных душ. Предусмотрительная Ямаргия сразу смекнула, какую выгоду в будущем она может извлечь из соседства с «Лесом Теней». Тогда и подумать никто не мог, что на протяжении нескольких веков люди заселят и эти земли. Одно радовало Катерину, что Ямарга не успела создать зелье для воскрешения душ погибших монстров: крестьяне, взбешённые злодеяниями ведьмы, выследили её и убили. Одного они не учли, что вбивание осинового кола в сердце не убьёт чёрную душу Ямаргии. Ведьма как-то смогла избежать полной смерти, её тёмная, бестелесная сущность осталась в границах сумеречного мира. Катерина с облегчением подумала: «Ведь я считала её своей матерью… Какое счастье узнать правду! Будто камень с души свалился. У меня с Ямаргой нет никакого родства. Жаль только маму свою не помню».

В сгущающихся сумерках знакомыми, лесными тропами Катерина наконец-то добралась до места. Взволнованные кикиморы поджидали гостью, стоя чуть поодаль от опушки леса, и с тревогой всматривались в стремительно темнеющую чащу. Увидев Катерину, выходящую из зарослей, Кима бросилась бежать к ней на встречу. Обнявшись, они направились к Дусе, радостно махавшей им руками.

– Дусенька! Милая моя подруга, как поживаешь? – выкрикнула Катерина на ходу.

– Якатия, ты что? – в пол голоса сказала Кима. – Тётушка не любит, когда её так называют. С подачи хозяйки она у нас тепереча Дульсинея!

Катерина от удивления остановилась, она еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

– Как?.. Дульсинея?.. Мало нам в лесу Наполеона с Цезарем, так ещё и…– Катерина не утерпела и прыснула со смеху. – Ох, Кимушка, спасибо тебе, насмешила так насмешила.

Так в приподнятом настроении они поравнялись с Дусей, та же после радостных приветствий и бурных объятий пригласила гостей в свою землянку.

По настоятельному совету Катерины её сестра Ягуния – местная Баба-Яга и хозяйка этих лесов – приказала Дусе поселиться поблизости с избушкой огневиц. Кикимора должна была поддерживать связь с крылатыми человечками, и в полночь зажигать лампу на их окне, чтобы те, закончив охоту, ориентируясь по огоньку, не плутали и без проблем находили обратную дорогу.

Ещё лет так сто назад Дусина землянка выглядела довольно удручающе: земляной пол, полусгнившие бревенчатые стены, постель из соломы, а стол и стулья заменяли трухлявые пни разной высоты. Вместо очага по среди землянки находилось обыкновенное кострище, отчего совершенно всё было покрыто чёрной копотью, включая и саму хозяйку. Сейчас же, благодаря стараниям сестёр, землянка совсем неприметная с наружи из нутри больше походила на богатые барские хоромы. Катерина руководила строительством, а Ягуния со свойственным ей вкусом обставила и украсила жилище кикиморы, да и саму её принарядила.

Дуся от сытой и спокойной жизни с годами сильно раздобрела. Пухленькая, с румянцем на щеках, в пышной юбке до пят, в яркой кофточке и в цветастом платке, накинутом на плечи, она больше смахивала на дородную барыню: вот только длинный, острый носик да хитрющие глазки слегка портили такое милое сходство.