Ultima Ratio

Североморск засыпало снегом, несмотря на середину марта, и город снова побелел, съежился, притих в ожидании весны и перемен, хотя оптимизма в этом ожидании было мало. Большинство предприятий главной базы Северного флота России не работало. Закованные льдом и припорошенные снегом стояли в порту крейсера, эсминцы, сторожевые катера, черно-серыми тушами сдохших китов высовывались изо льда и воды длинные вздутия подводных лодок. Многие из них просто дожидались конца, годясь лишь на металлолом, и только ядерные реакторы не позволяли людям затопить лодки. Завод же по разделке корпусов кораблей не справлялся с ликвидацией списанных посудин.

Николай Ващинин каждый день проходил по берегу Кольского залива и с болью в сердце смотрел сверху на мертвые корабли. Многие моряки были ему знакомы, кое с кем из них он дружил с детства и знал, чем живет и дышит флот вообще и каждый, кто с ним связан, в частности. Жизнью эту ежедневную борьбу за выживание назвать было трудно.

Сам Ващинин тоже в свое время хотел попасть на флот и даже пытался поступить в мореходку, но не прошел по здоровью. Зато ему удалось закончить институт инженеров морского транспорта в Мурманске, а затем устроиться в порту и пережить все невзгоды переходного – от бандитского социализма к не менее криминальному капитализму – периода, хотя, как и все, зарплату он получал мизерную и на месяц, два, а то и на полгода позже, чем следовало. И все же семью прокормить он не мог. Если бы не тесть-пенсионер, удачно торгующий на местном рынке овощами с собственного садового участка и подбрасывающий время от времени зятю и дочери деньжат или тех же овощей и фруктов, Ващинин давно протянул бы ноги.

В этот день он возвращался с работы рано, его отпустили по случаю дня рождения, и решил завернуть на рынок, чтобы договориться с тестем о воскресной рыбалке.

Снег продолжал сыпать с беспросветно-свинцового неба, прохожие кутались в воротники, спешили закончить дела дотемна, быстро обходили полупустой рынок. Николай тоже не задержался в неуютном помещении, выскочив на территорию летнего рынка с пустыми торговыми рядами. И тут его окликнули:

– Эй, земляк, подойди.

Ващинин оглянулся. Из ниши, образованной углом здания, забором и навесом, выглядывала темная фигура в нахлобученной на брови собольей шапке и ватнике. Николай подошел. Денег у него с собой было немного, и быть ограбленным он не боялся.

– Извини, землячок, – хрипловатым голосом сказал мужик, в голосе которого сквозили виноватые нотки, а в глазах тлела тоска. – Выручи, друг, четвертый день сидим без крошки хлеба. Ты не думай, не зэк я и не нищий, охотник, да, вишь, заготовитель подвел… Ей-богу, отдам.

Ващинин порылся в бумажнике, молча протянул охотнику (на вид – лет пятьдесят, щеки ввалились, действительно плохо мужику) пятидесятирублевую купюру.

– Держи, потом как-нибудь отдашь.

– Вот спасибо, земляк! – обрадовался замерзший мужик. – Выручил по-человечески. А не хочешь у меня купить эту железку? Даром отдам, больно нужда заела.

Он достал из-за пазухи тряпичный сверток, развернул, и Ващинин увидел странной формы пистолет из черного металла, отсвечивающего красными и фиолетовыми искрами.

– Что это?

– Бери, не сомневайся, в хозяйстве при нынешних временах пригодится. Стреляет бесшумно, лазерный прицел, попадает на два километра, сам проверял.

– Это… «маузер»? – Николай взял в руки теплый на ощупь, тяжелый пистолет.

– Не, не «маузер», – усмехнулся мужик, – там на рукояти три цифры выдавлены и какой-то значок в виде паука. Бери, задаром отдаю, добавь только еще полтинник.

Николай еще раз взвесил в руке необычное оружие, придающее странное ощущение уверенности и мощи, хотел отказаться, но увидел голодный блеск в глазах продавца и, поколебавшись, сунул пистолет в сумку. Достал две купюры в пятьдесят и десять рублей, протянул охотнику:

– Больше у меня нет. Будь здоров.

– Вот спасибо, мил-человек, – обрадовался мужчина, пряча деньги, – век не забуду! Захочешь что еще купить, приходи послезавтра на это же место, я еще парочку таких железок принесу.

– Где ты их берешь? – оглянулся уже шагнувший прочь Ващинин. – С военного склада, что ли? – Он уже пожалел, что ввязался в эту историю и взял у мужика пистолет.

– Не, не со склада, – застенчиво возразил охотник. – Да ты не боись, об этом схроне никто не знает, только свояк мой, Сашка, да я. Он и показал. Рыбачит в Косой губе, лодки там брошенные, целое кладбище, он залез в одну, а там… в общем, никому это богатство не надо. Да и мне тож, это я с тоски взял, продать да хлебца купить. Всего второй раз и продаю.

– Рискуешь, – покачал головой Николай. – Загребут по статье, за торговлю оружием…

– Не загребут, мне б только чуток продержаться до тепла, а там в леса уйду, на охоту. Ну, бывай, землячок, спасибо тебе.

Мужик в собольей шапке растаял в подворотне за пеленой снега.

Ващинин постоял немного и поплелся домой, переживая в душе, что пожалел чужого человека и отдал совсем нелишние деньги. С другой стороны, охотнику надо было помочь, выглядел он неважно и на бандита не походил.

Дома Николая встретила жена, подарила лосьон после бритья, усадила ужинать, пришли мама с отцом, сестры, тесть с тещей, и день рождения закончился поздно вечером. И только провожая гостей, Николай вспомнил о своей покупке, о которой не сказал никому: ни родственникам, ни жене. Дождавшись, когда она уснет, он уединился на кухне и достал пистолет, удивляясь его тяжести, необычной зализанной форме и хищной, грозной красоте. Таких пистолетов он никогда в жизни не видел, а сходство этого оружия с «маузером» было порождено лишь длинным стволом и мощной рукоятью, удобно укладывающейся в ладонь. Так как было уже поздно, испытания «супермаузера» Ващинин решил отложить на утро, предварительно договорившись с другом.

Друга звали Денисом Савельевым, и работал он в охране порта. В принципе он мог знать, что за подлодки стоят в Косой губе и почему на одной из них, по словам охотника, сохранился никем не охраняемый склад оружия.

Единственное, что расстраивало Ващинина, было отсутствие дополнительной обоймы патронов, о которой он просто забыл спросить у продавца. Оставалось надеяться, что тот придет на рынок, как обещал, и с ним можно будет договориться о патронах.

Савельев о лодках в Косой губе ничего не знал, но согласился поучаствовать в пристрелке приобретенного другом по случаю «супермаузера».

Утром в субботу девятнадцатого марта они оделись потеплей, взяли с собой рыбацкие снасти и потопали на лыжах на берег залива, к бухточке, где рыбачили практически круглогодично, невзирая на морозы, снегопады и дожди.

Неожиданный весенний снегопад кончился, горизонт отодвинулся, выглянуло солнышко, стали видны щетинистые сопки вокруг города.

Выбрали поляну подальше от людских глаз, очистили от снега высокий пень и установили на нем жестянку из-под пива. Савельев, высокий, широкоплечий, хороший спортсмен и любитель женщин, – Ващинин всегда ему завидовал, – повертел в руках черный пистолет с алыми искрами, но предохранителя не нашел. Спросил:

– Ты уверен, что эта штуковина стреляет?

Николай пожал плечами.

– Продавец уверял, что бьет на километр, причем бесшумно, однако я же не проверял. Давай попробую.

– А ты вообще когда-нибудь из чего-нибудь стрелял?

– Из карабина, – подумав, ответил Ващинин, – когда в армии служил.

– Тогда доверься профессионалу. Из чего я только не стрелял, разве что из переносного зенитно-ракетного комплекса, но такой пистолет держу в руках впервые.

Они отошли от пня на полсотни шагов, Савельев прицелился и вдавил шершавую выпуклость, заменявшую в пистолете курок. Ничего не произошло. Савельев выругался.

– Да он же не заряжен!

– Посмотри повнимательней, – обиделся Николай. – Не мог тот мужик меня обмануть, я в людях разбираюсь.

– А на кой ляд этот пугач тебе вообще понадобился?

Вашинин смутился.

– Да черт его знает, сам не понял. Уж очень охотник меня упрашивал помочь.

Савельев снова начал внимательно разглядывать «супермаузер» и увидел справа на щеке пистолета маленькую впадинку с матовым стеклышком внутри. Сунул туда палец и чуть не выронил пистолет: стеклышко засветилось изнутри, погасло, однако спустя секунду внутри проступили три светящиеся цифры: 999. Кроме того, загорелся алый огонек и на торце рукояти.

– Вот чудо-юдо! Что бы это значило?

Савельев снова прицелился, коснулся пальцем курка и увидел тонкий алый лучик, протянувшийся от дула к жестянке из-под пива.

– Ух ты! Действительно, лазерный прицел!

Денис выстрелил.

Раздался отчетливый треск, и в пне появилась сквозная дыра величиной с два пальца.

– Ё-моё! – выдохнул Савельев.

Вдвоем с Николаем они сходили к пню, полюбовались сквозь дыру на лес, посмотрели друг на друга и заспешили обратно. Денис прицелился тщательней, нажал на спуск, и банка из-под пива слетела с пня. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в ней проделана аккуратная круглая дырка тех же размеров, что и в пне.

– Интересно было бы взглянуть на пулю, – пробормотал Савельев, с недоверием рассматривая «супермаузер». – Не знаешь, как тут обойма вставляется?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.