-Ты все равно вернёшься в роту, N-ов. – в конце добавляет он, стоя по ту сторону раздачи. -Ты придёшь туда ночевать. Я тебя спас от ебли, а ты вот как со мной обошёлся. Это не пройдёт просто так.
-Да.-отвечаю, глядя на него. -Тут ты прав. Это не пройдет просто так.
Фаха проходит дальше.
Работа не сахар.
Поварихи вечно орут, спихивают самую уёбищную работу на нас.
По вечерам иногда заваливался бухой контрактник – дежурный по камбузу и пиздит всех срочников, что ему попадаются на пути (особенно Синельников это любит исполнять).
Сплю я ещё меньше, чем в роте, т.к. работницы съябывают после ужина, а на нас висят заготовки для еды на семьсот человек каждый день. Освобождаемся, часа в 2-3 ночи и снова приступаем к работе в 5-6 утра.
Чаще всего ночуем прямо там, в тесной раздевалке, разложив кителя и прижавшись друг к другу на полу, так как в этой каморке всего одна маленькая скамейка, где помещается только Гайсон.
Иногда дежурный по камбузу приходил и разгонял нас по ротам спать. Мы расходились по ротам, чтобы через час-полтора проснуться и снова пойти на работу.
Через какое-то время моя жизнь пошла обособлено от моей роты.
Мои враги и Фахылов поклялись, что едва я вернусь-мне пиздец.
Я знаю,-они это мне не спустят.
Но я и не хочу…
Про военный камбуз долго рассказывать, там кипит своя жизнь,-это по сути своя экосистема, со своими движухами, иерархией, проблемами.
Было много историй, приколов, угаров и траблов.
Я стал больше кушать, много отжиматься, качаться на импровизированных брусьях (сдвигал два цеховых стола близко друг к другу) в свободное время. Неплохо набрал в мышечной массе и за полтора месяца добрал потерянный вес, с 57 до 62 кг. При том все ушло в мышцы рук и плеч (это было внешне заметно).
Я стараюсь помогать парням и на раздаче наливаю ребятам моего призыва больше кофе и накладываю крупнее порции.
По возможности, по ночам приношу уставные галеты и обычное нормальное печенье в роту (в пачках по 5 штук) и даю первому встречному пацану своего призыва, а если все спят, то отдаю дневальному.
Южанам всё это не нравится и они требуют тоже добавки, но я их наоборот обделяю.
Как-то ночью к нам на кухню приходит Стрельников, ещё один стос с моей роты, нашего призыва и клянчит еду.
-И чего ты хочешь?-спрашиваю, с готовностью достаю пару пачек печенья.-Могу пару банок сгухи ещё нарыть, если подождёшь.
-Стой, нет. Мне надо ящик консервов, ящик сгущенки и коробка печенья…
Я зависаю.
-Ты в себе? На всю службу решил запастись?
-Это не мне. Это они требуют, сказали к тебе подойти…
-Ах это им? Есть хотят? Передай им это. – я показываю «фигу». -И пусть маслом уставным помажут для вкуса.
Стрельников с мольбой смотрит на меня.
-Мне сказали, без еды не приходить. Я просто посыльный, сжалься, если пустым приду, то меня ебашить будут. Они или подгон будут есть или меня.
-Передай им от меня, пусть идут на хуй. Тогда тебя не тронут, а ко мне пойдут разбираться.
Стрельников злобно щурится и опускает лицо.
-Тебе хорошо, ты здесь. А мы там втухаем.
-Я ночую часто с вами. Просто прихожу, когда вы все сладко спите и просыпаюсь, когда вы все ещё так же сладко спите. И не надо мне жаловаться на жизнь. Ты нихуя не сделал, чтобы жить лучше. Иди от сюда.
Стрельников развернулся и побрёл походкой человека, которому некуда идти.
Чуть позже, остаюсь на кухне один.
Парни как обычно легли спать в раздевалке, а я греюсь на кухне, жду когда на плите вскипит кастрюля с кипятком для кофе (чайника нет, а целый котёл заряжать из-за чашки не варик) и в какой-то момент начинаю засыпать.
Кладу голову на стол, закрываю глаза.
Сновидения мне давно не снятся.
Сон у меня на службе больше похож на «выключило-включило и не секунды между», но сейчас я вижу образы…
Лежу дома на кровати. Вурдулаки, рычащие черные тени, выползают из-под кровати, хватают меня за конечности и тянут вниз. Я отбиваюсь, вырываю ноги из гниющих лап, раздается хлопок, вспышка… и я лежу на кафельном полу кухни.
-Че сьюка сказал нам пидр! – шипит Сабиров и бьёт ногой мне в грудь. Рядом с ним стоят Джамбеков, Хамзатов, Магомедов.
Пытаюсь подняться, но на меня обрушивают град ударов ногами и я снова на полу.
-Давай тэбя шас натанэм.-твёрдо изрекает Джамбеков. – Пора нам тэбе борзому препадат урок.
Я проползаю по полу от них туда, где моё спасение, но сил мало и кружится голова.
-Остановыс э счас ты наша сука! – мне бьют ногой по ребрам.
Становится тяжело дышать, заливаюсь кашлем, медленно тяжело встаю, оперевшись о плиту.
-Развэрните его, э.-командует Джамбеков.
-Я сам! Не надо я сам, только не бейте пожалуйста, не могу так больше.-из глаз моих течёт слеза.
Они встали вокруг меня, взяв в полукольцо, вплотную подходит Джамбеков.
-Давай шлуха, я жду! Разворачивайса, э!-требует он.
Разворачиваюсь с нему спиной, немного наклоняюсь вперед, взглянув на то, что мне было нужно сейчас, как никогда.
