Хранители. Поднебесье

© Анна Смагина, 2024

ISBN 978-5-0064-5104-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Воля Фемиды

Среди людей, чья нелегка судьба,

Есть те, кому Фемида улыбнется.

И как бы ни страшна была беда,

Добро к добру, а зло ко злу вернется.

– глядите-ка, очнулась! Ну наконец-то! – голос звонкий и совсем не знакомый. А вокруг этого голоса – тишина. Ни единого шороха и звука, все такое пустое, что, кажется, от этого вот-вот зазвенит в ушах. Но в ушах не звенит. И не болит, как раньше. Да и тело девушки, которая пыталась собраться со своими мыслями слушаться никак не хотело. Так, словно тела у нее больше и нет вовсе. А голос, однозначно мужской и довольно молодой продолжал так, как будто читал ее мысли.

– да, знаю, просыпаться вот так тяжело. Особенно, таким как ты. Ох, подожди! Сейчас я приглушу свет, и ты сможешь открыть глаза, – говорит одновременно и спокойно, и радостно парень, пока девушка пыталась свыкнуться со своими мыслями и понять все-таки, где она и как сюда попала.

«Новый врач? Я… Очнулась! Снова увижу своих родителей и подруг! Интересно, они скучали?» – размышляет она, пытаясь пошевелить хоть одной мышцей в теле, но все попытки были тщетны. Это заставляет ее испытывать более и более противоречивые эмоции, где радость одновременно смешивается испугом.

– ну все, теперь можешь открыть глаза, – снова фраза от того парня, следующая после негромкого хлопка. Глаза мгновенно распахиваются сами собой, еще до того как девушка решила об этом подумать. Словно не она сама управляла своими мыслями и своим телом, а кто-то другой. Помещение большое, но темное. Оттого почти ничего не видно. А этот кто-то другой стоит сейчас прямо перед ней.

«Это не больница! И совсем не врач… Ничего не понимаю… Где я, черт возьми?» – глаза девушки бегают по темным силуэтам непонятных ей предметов, она усилено моргает, пытаясь сориентироваться в пространстве, но ничего. Ничего не помогает ей найти ответы на интересующие ее вопросы.

– где я? – спрашивает девушка. Думает, что спрашивает, но на самом деле только лишь двигает пересохшими губами, из которых не вылетает при этом ни звука. Еще больше удивляется происходящему, начиная растерянно хлопать глазами – единственной частью тела, которая ей сейчас подвластна, решая при этом, что наверно она провела в коме так много времени, что разучилась и двигаться, и даже говорить. А парень, находящийся перед ней все продолжал читать ее мысли.

– ты не волнуйся, что пока не можешь говорить, это временно. Скоро все это восстановится. И говорить сможешь, и бегать, и даже лучше чем раньше, – беззаботно комментирует ее несуразные попытки спросить что-то молодой человек. В полумраке мелькает тень его широкого рукава, и свет в комнате начинает сиять ярче, открывая девушке огромный холл, занавешенный белыми простынями.

– это не больница, – слова девушки звучат неожиданно резко и громко даже для нее самой, заставляя дернуться все тело, когда ее голос эхом прокатывается по стенам и растворяется где-то вверху, так, словно потолка тут и вовсе нет.

– а ты смышленая, – утвердительно кивает парень, заставляя обратить взгляд девушки на себя. Его кучерявые волосы пружинят и двигаются в такт движениям головы, а глаза такие светло-голубые что в них слишком явно просматривается снисходительная и в какой-то степени даже добродушная усмешка.

– почему я ничего не чувствую? Почему мне не больно? – кажется, этот вопрос интересует девушку даже больше, чем информация о том, где она. Потому что, стоит даме лишь начать вспоминать о том, какими адскими были ее последние дни, и сердце сжимается само. А тут перед ней – мужчина, сотворивший чудо и избавивший ее от мучений. Поэтому уже не так важно кто он, и где они, если эта боль наконец-таки прекратилась. Густые брови парня с удивлением взмахивают вверх, а губы расползаются в теплой улыбке. Несмотря на свой юный внешний вид, он уже давно работал в этом месте и немало повидал новоприбывших. Весь его заинтересованный взгляд говорил о том, что персона перед ним ему более чем интересна.

– Мишель! – грозное мужское слово заставляет вздрогнуть их обоих, и девушка испуганно бегает глазами по предметам, до которых может дотянуться взглядом, чтобы понять от кого и откуда доносится этот голос, потому что как и ее собственный – он эхом отражался везде и отовсюду так громко, что он него невозможно было спрятаться.

– я несколько раз повторил тебе о том, чтобы ты сообщил мне сразу, как она проснется. Что тебе было не ясно? – над местом, где лежала девушка, бесцеремонно склоняется мужчина. Его обеспокоенный взгляд мутный, но серые глаза, хоть и застелены густым туманом, все равно очень сосредоточенно осматривают ее, так, что дама и не сразу понимает, в чем дело.

– профессор, да она вот только что и проснулась! – ненастойчиво оправдывается парень, названный Мишелем, и так зная, что этому старику просто-напросто захотелось поворчать. Уже привычным образом наблюдает, с какой точностью профессор касается сначала лба девушки, потом обоих ее плеч, переходит к запястьям, словно, прощупывая пульс, и, наконец, отходит пару шагов назад.

– кто вы? И что со мной происходит? – уже более тихо и настороженно интересуется девушка. И даже будь у нее сейчас возможность двигаться, от вида и грозного голоса этого мужчины она бы вообще не шелохнулась, чтоб не разозлить его еще сильнее. Но она ошибалась. Он не был зол. Он был очень сосредоточен, задумываясь над ее вопросом.

– это очень сложный вопрос, Ника. Я думаю, скоро ты сама все поймешь, а нам надо спешить. Ты и так опоздала, – мужчина слегка наклоняет голову, размышляя чтобы ответить ей, ведь на долгие объяснения у него сейчас совершенно не было времени. Рождество Христово уже прошло, а значит, что на этот год их работа уже закончена. И единственная загвоздка оставалась в ней – девушке по имени Ника.

– опоздала куда? – спокойно спрашивает Ника, так, словно уже полностью приняла свою судьбу. Мужчина, названный профессором, жестом одной руки указывает девушке замолчать, а второй ладонью касается груди девушки, именно там где должно находиться сердце. И до этого момента Ника все никак не могла свыкнуться с ощущениями пустоты, когда тебе и ни холодно, и не жарко, когда тебе не надо дышать, когда ты не чувствуешь шумное биение сердце, на которое в жизни никогда и не обращаешь внимания.

– сейчас будет больно, – сочувственно кивает головой Мишель, и еще до того как Ника успевает понять, что он имеет ввиду. Она снова начинает чувствовать ту самую боль, которую она бы никогда более чувствовать не желала. Девушка громко вскрикивает, выгибаясь на своей кровати, и тело парализует снова, только уже дикими судорогами. И все что она может сделать – это до крови закусить губу, чтобы отстукивающими челюстями не перерубить себе язык на две половинки.

– тише, девочка, тише, сейчас станет легче, – мужчина с мутными глазами тут же хватает ее за руки, сковывая движения, чтобы хоть так помочь девушке перетерпеть эту боль. Раздраженно бросает своему помощнику, придерживать и ноги девушки тоже, пока не закончится этот приступ. И вот, спустя несколько секунд боль так стремительно исчезает, словно ее никогда и не было.

– что это было? Что вы со мной сделали, мать вашу? Откуда вы знаете мое имя? Где я? Ответит мне кто-нибудь наконец? – в ту же секунду, как боль отступает, и на смену ей приходит огромный прилив сил, Ника выбирается из хватки обоих мужчин, забиваясь в угол. Все продолжает тараторить и задавать один вопрос за другим. Она говорит так быстро, что вставить в ее монолог невозможно даже слова. Так, словно эти вопросы она задает не им, а самой себе.

– пойдем со мной, Ника, и тебе все станет ясно. Я знаю, ты была очень умной девочкой, – мужчина осторожно подает ей руку, но девушка принимать помощь не спешит, и так до ужаса перепуганная этим местом, этими мужчинами и вообще всем, что происходит здесь, что так и остается сидеть смирно. Обхватывает колени прохладными от пота ладонями и отрицательно качает головой. Мужчина отступает на шаг, делая шумный выдох, перебирает свои почти черные волосы на затылке.

– ты ведь хочешь снова бегать и прыгать как раньше? Хочешь перестать чувствовать ту боль, которая сжигает тебя изнутри? – ступает вперед Мишель. Идет он тихо, на сколько возможно осторожно, чтобы не спугнуть девушку перед ним, но каждый проделанный шаг его гулким эхом раскатывается по всему помещению. Ника хмурит брови, пытаясь собраться хотя бы для того, чтобы выяснить – как этому парню удается читать ее мысли. Но с этим ей еще предстоит разобраться. А пока, она сама не замечает как, словно под гипнозом, машет головой, подпуская обоих мужчин ближе к себе.

– хочешь ведь снова носить красивые платья, причесывать свои длинные волосы? Скажи, Ника, какого цвета твои волосы? – уже профессор продолжает убеждать ее, и вновь, как завороженная, девушка отвечает раньше, чем успевает обдумать вопрос.

– черные, – Ника проводит рукой по своей шевелюре, прочесывает копну пальцами. И сейчас она кажется непривычно шелковистой. Как давно девушка не делала этого. Ровно с того момента, когда все ее прекрасные волосы сгорели в пожаре.

«Волосы! Откуда здесь мои волосы? Кто эти люди? Что происходит?» – в ту же секунду как брюнетка понимает это, ее охватывает дикий жар, накатывающий волной. Девушка вскакивает как ошпаренная, но жар не отступает, вызывая мощное головокружение. И поднимая глаза, девушка с изумлением подмечает, что вместо крыши тут огромные белые облака.

– тише, тише Ника, – Мишель подхватывает ее под руку раньше, чем брюнетка успевает приземлиться то ли на бетон, но ли на очередное облако, проплывающее у нее под ногами. Мозг, начинающий включаться все активнее и переживать за свое благоразумие и спокойствие, отвечает лишь нарастающим страхом и паникой, так и сдергивая девушку с места.

«Бежать. Хоть на тот свет, но нужно бежать отсюда и срочно!» – единственное, что внутреннее чутье продолжает твердить ей без остановки и без права пропустить хоть один довод вперед. И уже все равно, что здесь у нее снова есть ее прекрасные волосы, и уже плевать что тут она не чувствует ту ужасную боль. Один лишь страх пытался подтолкнуть ее к более решительным действиям.

– тебе некуда бежать отсюда, Ника, – Мишель запинается и на несколько секунд останавливается, чтобы вздохнуть и продолжить – ты и так уже умерла.

Его голос полон печали и сочувствия, но парень остается спокоен. Держит брюнетку все так же крепко и бережно, словно хрустальную вазу, которую обязательно нужно доставить целой и никак нельзя повредить. Наблюдает за выражением лица девушки, которое отражает только глубокую пустоту. Даже когда она находилась без сознания, а он смиренно и порядочно наблюдал за ней целый год, Мишель видел и радостную улыбку девушки, и ее опущенные грустные брови. Ему так непривычно видеть ее такой.

– как это, умерла? – ее тихое хихиканье вводит в ступор и молодого ученика, и взрослого профессора. Оба молчаливо наблюдают за дальнейшей реакцией девушки, не зная, что сказать. Пока та тем временем заражается нешуточным смехом, только и приговаривая что-то неразборчиво бредовое, вроде «ну наконец-то! Прямо умерла? По-настоящему? Что уже?» не в силах остановить свой словесный поток.

– не совсем умерла. Теперь ты здесь, – громогласно перебивает ее неадекватный монолог профессор. Откашливается, когда девушка замолкает, чтобы помочь ей сфокусировать растерянный и полный боли взгляд именно на нем. Она была молодой и счастливой девчонкой ровно до того момента, пока в свои семнадцать лет не попала в жуткий пожар, который принес за собой ужасные последствия.

– ничего не понимаю, – грустно выдыхает Ника, а потом медленно прикрывает глаза. Зажмуривается посильнее, до боли, желая, чтобы все это исчезло, оборвалось и забылось навсегда. Но боли все так же нет. Открывает глаза снова. А это место, с неожиданными для девушки спутниками, все так же никуда не пропадает.

– это – Колыбель Ангелов, – профессор разводит руки в стороны, словно желая обхватить все пространство, но сейчас для Ники оно кажется таким огромным и безграничным, что девушка чувствует себя маленькой рыбкой в огромном океане. Такой же глупой и никчемной.

– и для чего я здесь? – запал брюнетки все больше и больше угасает, когда она действительно начинает верить тому, что все происходящее не сон и не галлюцинации. Мишель ослабляет хватку своего цепкого ручного замка, помогая девушке усесться обратно на кровать, которая к удивлению Ники оказывается вовсе и не кроватью, а каким-то огромным каменным постаментом. Больше напоминает жертвенный ритуальный стол. Для пущей убедительности не хватало лишь засохших кровавых пятен на белых простынях.

– чтобы прожить еще одну жизнь, – кротко отвечает профессор. Его взгляд направлен куда-то сквозь девушку, хоть и смотрит он именно на нее. А на губах – приятная теплая улыбка. Теперь мужчина может действительно вздохнуть спокойно, ведь персона, которая так беспокоила его целый год, наконец-таки проснулась. И разговаривает, и мысли свои излагает, и даже руками хорошенько так отмахивается. А значит – длительное нахождение между мирами, которое все Мире Небесном, уже окрестили невообразимым феноменом – никакое не чудо, а просто стечение обстоятельств.

– на все воля Фемиды, – пожимает плечами и загадочно улыбается Мишель. Уже представляя, как она еще не один раз будет хохотать над здешними правилами, и наслаждаться жизнью без той ужасной боли, которую приготовила ей судьба в Мире Земном.

***** *** *****

– и что, больно больше не будет? – в десятый раз переспрашивая один и тот же вопрос, Ника приходила в неописуемый восторг, когда Мишель с профессором уверяли ее, что никаких страданий она более не почувствует. Столько уже девушка прошла за свою короткую жизнь, что ей бы этого и на десять лет вперед хватило. Улыбка не сходила с ее губ.

– те, кто живут в этом городе, помогают душам умерших людей переходить из Мира Земного в Мир Небесный на Вселенский Суд. Все, кто оказывается здесь – имеют большое благословение жить и наслаждаться жизнью не старея, не испытывая боли и многих других неудобств, которыми страдают живые, – профессор первый раз за долгий опыт работы был и сам смущен от разговора с этой особой. Он так отчетливо чувствовал живой интерес, исходящий от ее ауры, что пытался подобрать самые правильные слова, для того чтобы не разочаровать девушку.

– то есть, люди, которые оказываются здесь – избранные? – воодушевленно охает Ника. Продолжает болтать ногами по воздуху, задевая кучерявые ватные облака, растекающиеся по ее коже, как потоки воды. Они слегка прохладные на ощупь, но однозначно очень приятные. Девушка смотрит на свои очаровательные ножки и аккуратные пальчики, не изуродованные огненным пламенем. Да при этом вцепившись в свое каменное ложе так, что даже если бы кто-то захотел выдернуть ее из этого сна – у него бы ничего не получилось.

– ну что ж, можно и так сказать, избранные, – согласно кивает профессор, тут же получая новый вопрос.

– и много нас здесь таких? – интересуется Ника, заставляя Мишеля, до этого стоявшего смирно и спокойно, издавать легкий смешок. Девушка тут же метает оскорбленный взгляд в сторону молодого человека, но он даже ни капельки не смущается ее напористого выражения лица. Продолжает вызывающе смотреть вперед, прямо на брюнетку, ожидая еще какого-нибудь вопроса. Профессор молчит, но после недолгой паузы, уклончиво уходит от ответа.

– ну Мишель, дальше вы сами справитесь. Через пару часов жду вас назад. Я как раз успею все приготовить, – улыбка не сходит и с его губ, в том числе и потому, что чем больше девушка находилась в состоянии глубокого сна, тем больше волнения и проблем доставляла ему и его напарнику Мишелю. Профессор провожает взглядом парочку, пропадающую в густом туманном облаке, и только после этого принимается за работу.

– по какому принципу здесь оказываются души умерших, никто точно никогда тебе и не скажет. Мы можем только предполагать, но по своим личным наблюдениям я с огромной долей уверенности могу сказать, что на моем веку, в Колыбель ни разу не попадали парни и девушки старше восемнадцати лет, – Мишель чувствовал себя особо важной птицей, имея честь лично проводить Нику до ее новых покоев, в которых ей придется теперь жить.

– и что нужно делать? Мир спасать? Спасибо тому, кто прислал меня сюда! Я могу быть полезной, я знаете, сколько всего могу! – полностью доверившись парню, Ника даже не могла представить, что это какой-то бредовый сон или галлюцинация от передозировки морфия, которые у нее уже наблюдались до этого. Она абсолютно точно знала, что это место, эти люди, это тело – теперь для нее новый дом и новое пристанище, где она проживет новую счастливую жизнь.

– какой замечательный настрой! – приободряющее отзывается шатен, – но сначала нужно учиться. Не совсем, как в школе, конечно. Есть и скучные предметы, есть и интересные. А потом и экзамены, а только после – спасение мира, – снисходительно объясняет Мишель, наблюдая за тем, как морщится носик девушки. Он, конечно, много провожал новоприбывших и рассказывал им инструкций о том, что их ждет впереди, за белыми облаками, потому так же был очень частым свидетелем того, как и парни, и девушки, тут же сникали, стоило им услышать, что даже здесь им придется учиться. Да что уж тут говорить, он и сам отреагировал точно так же, когда попал сюда.

– конечно, я же тут совсем ничего еще не знаю, – понуро отвечает Ника, а после сразу замолкает. Не понятно, то ли себя пытается уговорить, то ли Мишеля успокоить, но через несколько секунд хмурые брови сменяются кроткой улыбкой. И другие бы очень задумались над тем, о чем она думает сейчас. Но шатен и так прекрасно это знал.

– да, несколько лет учебы – просто ничто в сравнении с тем, что ты можешь получить взамен. Первый год, как бы испытательный. Смотрят и на твое поведение, и на оценки. Если даже оценки не очень, а поведение было хорошим, могут допустить до экзамена, – подтверждая мысли девушки, отвечает молодой человек, вновь и вновь получая взамен удивленные взгляды. Но Ника молчит, не задавая лишних вопросов. Уже тогда Мишель понял, что она – достаточно умная девочка, чтобы добиться здесь многих высот.

– а вы уже закончили учиться? – восхищенно спрашивает брюнетка, пронзительно осматривая парня. У него у самого аж мурашки по коже побежали от ее глаз. Ей бы с таким взглядом на Кафедру Правосудия. А вот возвышенное «вы» слишком громко резало уши. Мишель с удовольствием продолжил бы их беседу и дальше, но времени было слишком мало. А очередной выговор от профессора ему слушать уж никак не хотелось.

– это твои покои. Ты будешь здесь жить и находиться первое время вместе с новой соседкой. Познакомишься с ней уже после уроков. Да не бойся ты, она такая же молодая девушка, как и ты, – почти осязаемо чувствуя, как Ника начинает переживать, пытается успокоить девушку Мишель. Он распахивает дверь в комнату и проталкивает ее вперед. Пытается сам разобраться, какая постель свободна, тут же цепляясь взглядом за идеально застеленную простынь и комплект одежды, аккуратно сложенный сверху.

– как красиво, – девушка же тем временем с интересом рассматривает украшенный блестящими звездами потолок, резную мебель из светлого дерева и почти порхающие бежевые шторы на огромных панорамных окнах. Считает кровати, коих оказывается здесь в количестве две штуки, надеясь, что ее соседка окажется хорошей подругой.

– переодевайся и нам пора, – Мишель, не дожидаясь момента пока Ника сможет вовсю насладиться данным великолепием, прямо в руки передает ей хлопковые штаны и рубаху, покидая комнату для того, чтобы брюнетка могла спокойно переодеться. Дожидается ее в коридоре. Восхищенно понимает что Ника – просто была создана для этого места. Бледный оттенок кожи красиво выделял синие глаза и ало-розовые губы. А черные волосы дама оперативно сумела заплести в две косички. В этом одеянии она стала похожа на очаровательного маленького ангелочка, лишь нимба над головой не хватало. Молча кивает девушке следовать за ним, так как слов, для того, чтобы сделать ей комплимент у него не хватило. Точнее слов то было много, но все они были бы лишние.

– куда мы теперь идем? – решается все таки спросить Ника, догоняя Мишеля с его широким торопливым шагом. Осматривает коридоры, обращая внимание на то, на сколько они становятся примечательными, Все было украшенно удивительным холодным оружием, картинами и различными древними артефактами.

– а мы уже пришли. На твой первый урок, – стараясь не показывать грусть скорой разлуки, отвечает Мишель. Хотя, он и так знает, что им придется встретиться снова и в очень короткое время, – после уроков я встречу тебя и проведу до профессора. А потом отправишься отдыхать, – шатен протягивает руку девушке, и та, не задумываясь, отвечает ему рукопожатием, расплываясь в теплой улыбке. Мишель стучит в дверь, и особо не дожидаясь ответа, вламывается внутрь, затаскивая за собой и девушку тоже. В кабинете воцаряется тишина, и множественные взгляды устремляются на пару, прервавшую их спокойствие.

– Марс, Меркурий, она проснулась, и мы не стали терять времени даром, – отчеканивает Мишель. Его голос тут же меняется со снисходительно-доброго, до на столько жесткого, что вкус стали можно почувствовать даже на губах. Двое мужчин тут же практически синхронно склоняют головы желая увидеть ту, кого привел им молодой проводник, оценивая девушку взглядами. В кабинете все так же до гулкости тихо, и Мишель еле заметно дергает Нику за руку, ожидая, что брюнетка начнет говорить хоть что-то.

– здравствуйте. Меня зовут Ника, – совсем растерявшись, мямлит девушка, посильнее прячась за спину Мишеля, высовывая из-за его плеча только свой аккуратный заинтересованный носик. Осматривается вокруг, находя этот «кабинет» еще интереснее, чем ее новые покои. Огромное помещение было уставлено различными человеческими изобретениями, при этом явно нерабочими, так как на каждом из них копился достаточно такой внушительный слой пыли. Больше напоминало барахолку из 90-х годов. Впереди на креслах сидели двое мужчин, а остальные ребята расположились на подушках и диванах напротив.

– ну что ж, Ника, мы рады что ты наконец проснулась. Я Марс, а это Меркурий, – внезапно громко начинает говорить один из них, заставляя брюнетку дернуться от неожиданности. На вид, им, не дашь и более тридцати, но тон и выражение, с которым они вели беседу, не давали ей сомневаться в том, что этим двум ребятам гораздо больше лет, чем кажется на первый взгляд.

– проходи, садись, и мы продолжим урок, – подхватывает Меркурий, указывая рукой на свободный пуф, куда девушка спешит поскорее, оглядываясь напоследок проследить за уходящим Мишелем. Но он специально не обернется к ней. И даже с первого взгляда и не поймешь, как к тебе относятся эти преподаватели. Потому что общаются они как-то размерено, никуда не спеша, и снисходительно-сухо. Так как будто вообще ничего их не беспокоит. Не смотря на то, что предмет который они вели, назывался «Основы Безопасности», название, которое брюнетка подглядела на двери, перед тем, как они ворвались внутрь, Нике казалось, что безопасность это не то, что может беспокоить этих двоих.

– и так. Еще раз повторю для того, чтобы вы лучше запомнили, – продолжает Меркурий, пока Ника пыталась усесться поудобнее и внимательнее рассмотреть своих новых учителей. Тут было сложно ошибиться. Меркурий – смуглый брюнет, волосы которого торчали ежиком в разные стороны так, словно совсем недавно его ударило током, с темными, почти черными огромными глазами. Таких девушка еще никогда не видела. За большим зрачком почти не было видно белка, от чего понять, куда именно он сейчас смотрит было практически невозможно.