Семь дней в ноябре.1989 Год предтечи. Документальная хроника

1.1. Год потрясений. 1989 как предтеча.

Этот год, казалось, был перенасыщен такими событиями:

– Катастрофическое землетрясение в Армении (7 декабря 1988 года). Как следствие – останов и консервация Армянской АЭС (февраль -1989 г.)

– Вывод советских войск из Афганистана (15 февраля 1989 года)

– Бурный 1-й Съезд народных депутатов СССР (25 мая– 29 июня 1989 года)

– «Нежная» революция в Болгарии (10 ноября 1989 г.)

– Падение «Берлинской стены» (9 ноября 1989 года)

– «Бархатная» революция в Чехословакии (17 ноября 1989 г.)

– Встреча Горбачев – Буш на Мальте (2 – 3 декабря 1989 г.)

Вот такие «черно-белые» лебеди 1989 года. Года предтечи.

Так случилось, что автор предлагаемых записок конкретно и серьезно оказался в гуще этих переломных событий.

1.2. Сериал «ГДР» – Триггер для автора

Март 2024 года. По российскому TV – сериал «ГДР» о событиях осени 1989 года. Схватка спецслужб – «Штази» (ГДР), КГБ (СССР), ЦРУ (США). Кадры разрушения Берлинской стены в ночь с 9 по 10 ноября 1989 года.

Острая тема, даже в 2024 году – 35 лет спустя.

Бурные дни разведчиков и шпионов, политиков и дипломатов, разрываемых стран.

В общем «Жизнь других» (см. кинофильм 2006 г.) Германия.

Так вот у нашей команды советско-немецкого атомного проекта («Zusammen – вместе» проистекала совершенно иная параллельная жизнь.

Без КГБ, без «Штази», без ЦРУ и почти совсем – без политики.

Краткая история этого удивительного проекта содружества и международного сотрудничества СССР – ГДР отображена в очерке А. Уварова, Атоминфо (atominfo.ru. 2020). В формате презентации книги Г. Салтанова «Zusammen –вместе).

1.3. История проекта «Zusammen – Вместе»

История проекта начинается с декабря 1973 года, когда в МЭИ с предложениями о сотрудничестве побывала делегация из института энергетики (ИФЭ/ЦРЭ) Лейпцига, ведущего в ГДР института в области преобразования, распространения и утилизации энергии.

Одно из направлений, которым интересовались восточногерманские специалисты, было связано с применением поверхностно-активных веществ (ПАВ) в виде микродобавок в потоки влажного пара, что позволило бы повысить надёжность турбин. Наибольший интерес вызывало вещество, известное как ОДА (октадециламин, С17H37 NH2).

В ходе дискуссий было выдвинуто предложение по изучению многофакторного влияния микродобавок ОДА на характеристики высокоскоростных потоков влажного пара.

Таким образом, начало сотрудничества МЭИ и ИФЭ/ЦРЭ было положено, а его итогом стало создание технологии ODA-CON (октадециламин – консервация), позволяющей повышать экономичность и надёжность оборудования АЭС с помощью микродобавок ПАВ.

Первый полупромышленный эксперимент по проекту ODA-CON прошёл на АЭС «Райнсберг» (ГДР).

Далее география работ по внедрению технологии микродобавок ПАВ расширилась, к ним подключились Кольская и Балаковская АЭС, а также АЭС «Норд» (ГДР). Важным этапом стало применение этой технологии при консервации оборудования второго контура блока №1 Армянской АЭС в феврале 1989 года.

Нордический десант в формате «Zusammen – Вместе»

1987 год. Одна из первых командировок сводной немецко-российской команды (Международный творческий коллектив) на АЭС им. Бруно Лойшнера (так называлось в те годы первая крупная АЭС ГДР вблизи г. Грейфсвальда. В просторечии – АЭС «Норд»).

Команда большая, специалисты – ведущие из разных отраслей, задействованных в этом международном проекте: «Апробация и внедрение инновационных технологий повышения надёжности и эффективности оборудования АЭС».

Участники: представители ВНИИАМ, ВНИИАЭС (головной институт Минатомэнерго СССР), ОКБ «Гидропресс», Подольский машиностроительный завод (ЗиО), НПО «Атомэнергоналадка», представители Кольской АЭС, Балаковской АЭС.

И это только со стороны СССР.

От ГДР – головная организация ИФЭ/ЦРЭ, с рядом привлечённых ими партнёров, а также сотрудники АЭС «Норд». У МЭИ базовый партнер и инновационная площадка – Кольская АЭС

Далее – исследования, договора, командировки специалистов разных ведомств, организаций, направлений (да и характеров – все – личности), заточенных на успех, увлечённых новизной проекта, способствовали быстрому сплочению коллектива, созданию настоящей команды. Zusammen – значит – Вместе!

Таких командировок было много. Разных составов в зависимости от рабочего плана и этапов экспериментов. Основные элементы технологии во многом были отработаны как в ГДР (на стендах ИФЭ/ЦРЭ, АЭС Райнсберг), так и в СССР (Кольская АЭС, Балаковская АЭС, Армянская АЭС). Команда готова к ее внедрению.

И вот следующая – во многом решающая зарубежная командировка в рамках проекта «Zusammen – вместе»!

Цель. Практическая реализация уникального 15-летнего опыта взаимодействия, взаимообогащения и сотрудничества двух великих наций – русских и немцев в рамках крупномасштабного инновационного проекта в атомной энергетике.

Реально это был первый долгоиграющий международный советско-германский проект с вовлечением в его реализацию целого ряда базовых институтов, заводов, энергообъектов и главное – АЭС.

1.4. Экстремальная проверка команды

Главный экзамен, как на профессионализм, так и на сплоченность, команда Международного творческого коллектива (МТК) выдержала в начале этого же «крутого» 1989 года.

Землетрясение в Армении. Разгул «демократии» с требованием немедленного закрытия Армянской АЭС.

Реакция страны была мгновенной.

6 января 1989 г. Постановление Совета Министров об останове и консервации Армянской АЭС.

Быстрое и радикальное решение руководства двух Министерств (Минэнергомаш, Минатомэнерго) о консервации оборудования с использованием технологии ODA – CON.

Далее события развивались стремительно.

Рисунок 1.Решение СМ СССР «Об обстановке энергоблоков Армянской АЭС» и приказ Министра от 23.01.1989 г.

26 января 1989 года на основании приказа Министра, распоряжением директора ВНИИАМ Филиппова Г.А. мне были поручены организация и научное руководство консервацией второго контура обеих блоков АЭС с использованием уже широко апробированной технологией «ОДА –CON».

Рисунок 2. Командировочное задание Салтанову Г.А. на Армянскую АЭС.

Быстро разрабатывается и утверждается техническое задание руководством Министерства атомной энергетики (рис. 3)

Рисунок 3. Техническое решение руководства Минатомэнерго 23.01.1989 г

Далее, самое сложное – оперативная организация (1-2 недели) многопрофильной и многонациональной команды. Вместе!

Атомная станция – режимный объект. Это сколько же времени подобное бы ранее согласовывалось, в том числе и у компетентных органов. Собрать Ведущих специалистов страны с активным и реальным участием руководителя Главного научно-технического управления Минатомэнерго Е. Игнатенко, директора Кольской АЭС Ю. Коломцева и др. И, главное, – иностранных специалистов.

Ответственность запредельная. При этом реально сложилась беспрецедентная чрезвычайная ситуация с большими рисками, как политическими (я сам присутствовал на АЭС в конце января 1989 г. и видел, как возбужденная толпа рвалась к АЭС, г. Мецамор, с плакатами «Долой!» и т.п.), так и организационно-технологическими.

Предельно короткие и, казалось бы, практически невыполнимые сроки полномасштабной консервации (всего две недели до останова энергоблока №1 15 февраля 1989 г.) с необходимостью таких мероприятий как:

– разработка, всестороннее согласование и утверждение технического решения;

– формирование и сбор в г. Мецамор – Армения (рядом с АЭС) команды реализаторов из разных ведомств. При этом – непростое решение проблем работы на АЭС участников от ГДР на межгосударственном уровне.

– материально-техническое обеспечение и поставка соответствующего оборудования и химических реактивов из-за рубежа (ГДР) для проведения полномасштабной консервации;

– настоятельные рекомендации сверху о долгосрочной консервации с целью его надежной защиты и обеспечения возможного повторного и желательно, беспроблемного ввода в эксплуатацию (полагаю, надеялись на спад стихийных волнений). При этом наш опыт и анализ мировых практик свидетельствовал о беспрецедентности такой ситуации, а тем более успешного ее решения.

– многоярусный контроль со всех сторон (Министерства, ЦК КПСС, КГБ, армянские активисты, мировое сообщество и т.д.). Так, например, для экспертизы состояния оборудования после процесса останова и консервации в последующем были приглашены специалисты крупнейших зарубежных фирм (Siemens (Германия), Электрисите де Франс (Франция)).

Сейчас трудно даже представить, какое количество согласований (от КПСС, ГКНТ, КГБ, Минатомэнерго СССР и т.д.) состоялось за эти 2 недели.

Понятно, что все это сильно напрягало. Вот здесь сказались как опыт организации подобных работ по внедрению, особенно на АЭС за рубежом, так и сплоченность и высочайшая компетентность команды (творческий коллектив) и ее непосредственных руководителей А. Кукушкина (ВНИИАМ) и Э. Чемпика (ИФЭ, ГДР).

Итак, кризис. Как говорят китайцы, это слово состоит из двух символов:

–      Опасность

–      Возможность

Так вот, в этой ситуации возможность внедрения реализовалась максимально быстро и результативно.

1.5. «Принцип турника»

«Замахивайся на высоту, кажущуюся непреодолимой».

Успех внедрения технологии консервации и особенно в такой кризисной ситуации (Армянская АЭС после землетрясения) оказался мощным толчком к ускоренной подготовке внедрения технологии ODA-CON на зарубежных АЭС.

Практически сразу после подписания Акта об успешной консервации Армянской АЭС руководством Минатомэнерго СССР утверждается техническое решение на проведение промышленных испытаний технологии ODA-CON на 1-м блоке Кольской АЭС с привлечением уже испытанной команды МТК.

Рисунок 4. Техническое Решение

Руководители – главный инженер КолАЭС Ю.В. Коломцев (вскоре стал генеральным директором) и зам. директора ВНИИАМ Г.А. Салтанов.

После успешных испытаний, принимается решение о внедрении этой технологии на АЭС «Норд». Следующая командировка команды на Балаковскую АЭС с более мощными энергоблоками ВВЭР-1000.

При поддержке руководства Балаковской АЭС готовятся предложения для освоения этой технологии на АЭС с ВВЭР-1000 за рубежом.

Предлагается АЭС «Козлодуй», Болгария.

В ходе телефонных переговоров (а это лето, время отпусков) согласуется поездка на эту станцию осенью 1989 года. Там нас ждут.

Вот такое стремительное развитие проекта предшествовало нашей удивительной командировке «Семь дней в ноябре».

2.1. На взлете

Москва. 6 ноября 1989 года. Аэропорт Шереметьево-2. Советская команда проекта «Zusammen – Вместе» (4 человека, я – руководитель), готова вылететь в командировку.

Настроение отличное. Впереди октябрьские праздники. После прохода паспортного контроля пьем немецкое пиво.

Предстоит недельная командировка. Сразу в две страны: Болгарию и ГДР.

Карта маршрута Москва – София – Козлодуй – София – Берлин – Грейсфальд – Берлин – Москва. 7 дней.

Задания ответственные, важные и прямо скажем – амбициозные.

Первое. Болгария, София. АЭС «Козлодуй». Согласование программы внедрения новой технологии «ОДА –CON» (см. гл. 1) на АЭС с реактором большой мощности ВВЭР – 1000. Время пребывания 2-3 дня.

Второе. ГДР – Берлин, Грейфсвальд, АЭС «НОРД».

Пилотное внедрение технологии «ОДА –CON» на 3-ем блоке АЭС с реактором меньшей мощности – ВВЭР-440.

Станция – практически полный аналог нашей пилотной площадки – Кольская АЭС.

Третье. Неофициальная часть. Обсуждение предложения партнеров ГДР. Выдвижение команды Международного творческого коллектива с технологией «ODA – CON» на Национальную Премию Германской Демократической республики.

Для немцев последняя тема представляется важной и как легитимация проекта, да и как политическая демонстрация эффективности такого творческого содружества с советскими коллегами и партнерами.

Статус национальной премии.

«Премией награждались люди, имевшие особые заслуги в области науки и техники, культуры и искусства, изобретатели и рационализаторы.

Награждались не только граждане ГДР, но и иностранцы» Википедия.

Из известных – Бертольд Брехт, 1951 г.

В СССР шли его знаменитые пьесы – «Трехгрошовая опера» и «Добрый человек из Сезуана» (Таганка).

2.2. А как празднично все начиналось

Итак – командировка «7 дней в ноябре». Начинаем с Болгарии. Настроение отличное. Задание суперважное. Да еще наверняка будет праздник «7 ноября» вместе с болгарскими друзьями. Как-то необычно интересно. У всей команды, это, пожалуй, впервые – Октябрьские праздники за рубежом.

«День 7-го ноября – красный день календаря!» С. Маршак.

6-го ноября приземляемся в Софии – столице братской Болгарии. Теплая встреча, гостиница. После заселения сразу же вместе с представителями АЭС едем в Козлодуй. Городок в 5-ти км. от станции. 200 км. на машине.

Нас уже ждут.

До позднего вечера – встречи и переговоры по программе сотрудничества. Очень сложно, но взаимно заинтересованно и конструктивно. Понятно, что прорыв новой технологии на зарубежную (хотя и почти нашу) АЭС с новым реактором ВВЭР-1000 – это серьезно.

Болгары и наша команда – очень довольны, особенно Александр Кукушкин – фактический руководитель проекта с советской стороны.

Мой статус – заместитель руководителя головного института ВНИИ Атомэнергомаш (ВНИИАМ), научный руководитель проекта «Zusammen- Вместе»

Принимали нас прекрасно, истинно болгарским радушием. Вечером отметили наши праздники и достигнутую договоренность о совместной работе на АЭС «Козлодуй».

На следующий день возвращаемся в Софию.

8 ноября – в Софии. Отдыхали – праздники. Смотрели город. У меня перед отъездом встречались с болгарскими коллегами. Все разговоры о предстоящим пленуме ЦК Компартии Болгарии.

10 ноября.

Это же был и день нашего вылета в Берлин.

В застольной беседе болгары активно интересовались (почему–то у нас -«вы же из Москвы, все знаете»), что будет с генеральным секретарем Т. Живковым. Кто-то из нас полушутя сказал, что если он не будет главным докладчиком – то скинут.

И вот – утро 10 ноября. Провожают нас в аэропорту с удивлением «Ну вы же все знали!». Мы – «что знали?» – «Скинули!» – «Кого?», «Живкова?!» – «Да еще говорят, что и в Берлине происходит что-то суперкрутое!»

2.3. «Стена рухнула»

Лету до Берлина 2 часа. Приземляемся без происшествий в Берлинском аэропорту Schönefeld (Шёнефельд). Выходим по трапу.

И вот та самая незабываемая встреча с Эрвином Чемпиком и его кирпичиками от рухнувшей «Берлинской стены»

Эрвин возбужден необычайно. «Граница открыта! Я только что оттуда, с «Унтер-ден-Линден».

«Давайте сейчас в отель, а потом все на Курфюрстендамм (это торговая улица, но уже в западном Берлине). Туда можно пройти всем через разломы в стене»

Странно, но шока от такого революционного события не было. Волнение было, был «напряг», но страха и растерянности – нет. Очевидно, сказывался опыт принятия решений по поводу землетрясения в Армении. Да и болгарские ошеломляющие события тоже как-то нас подготовили к этим беспрецедентному событию. Все смотрели на меня – что делать. Куда бросаться?

Я – Чемпику: – «Эрвин, а команда? Ее подставим, так как еще нет никакого официоза». Эрвин с трудом, но согласился.

Пытаюсь созвониться с нашим посольством в ГДР.

Ответ: «Вы руководитель делегации! Пока ничего не меняется. Действуйте по плану командировочного задания. Привет».

Решаю – едем на АЭС «Норд». Там разберемся, свяжемся с Москвой и вообще!».

До Грайфсвальда – где-то 200 км. Нас в микроавтобусе – 8 человек. Весь путь в машине включено радио. Эрвин переводит на русский.

Новости ошеломляют. Ситуация в ГДР меняется ежечасно – сняли одного, поставили другого, границы открыты, народ рвется в Западный Берлин – посмотреть!

И постоянно звучит новое для нас (да как оказалось и для немцев) имя Эгон Кренц. Это новый руководитель ГДР. Председателем госсовета ГДР назначен 24 октября 1989 года, т.е. всего за 2 недели до нашего вылета из Союза. Эрвин считает, что с его подачи и была открыта граница.

Мы – участники немецко-советского проекта – этого не знали. Много позже стало понятно, что мы не знали и о многих других важных процессах, происходящих где-то «там наверху».

2.4. «Эй, вы, там – наверху!»

Казалось бы – где мы и где они – вершители судеб, проектов, народов и стран.

Начало ноября. Наша активная и напряженная подготовка к поездкам сразу в две страны. Постоянные перезвоны, особенно с Э. Чемпиком в ГДР. Согласуем проекты разнообразных решений – организационных, технических, финансовых, по промышленным испытаниям новых технологий и повышения надежности АЭС.

Воодушевление и вера в успех. А в это время где-то «там наверху!» уже пересекались наши параллельные жизни. Эти неизвестные процессы ярко описал тот самый Эгон Кренц в своей книге «Осень 1989 года».

Именно он в начале ноября встречался с руководителями СССР в Москве.

 Из мемуаров Э. Кренца. 2009 год.

«1 ноября. 10 часов утра по Московскому времени. Горбачев в своем кабинете окружен журналистами. Он вырывается из окружения, направляется ко мне, обнимает меня и приветствует братским поцелуем. Кто-то из моего сопровождения в тот же день говорит, что это был поцелуй Иуды. Это недоверие или дальновидность? Этого я не знаю, Может быть, экспертам больше известно о стратегии Горбачева. Но и мне понятно, что его политика противоречива. В экономическом плане она нереалистична, а отчасти примитивна. Жизнь советских людей стала тяжелее. Дискуссия о "белых пятнах" в истории ведется не в деловом, а в эмоциональном плане. У многих людей она отнимает социалистические идеалы. Когда Горбачев говорит о Западе, видно, что он мечтатель. Напрасно он надеется, что НАТО способно к новому мышлению в отношении социалистических стран»

Вот такие параллельные жизни.

На дворе – «гласность»! Поэтому вскоре многое прояснилось. Оценки этих событий в публикациях – весьма противоречивые. Но хронологически считается, что в эти «осенние» дни 1989 года две проблемы наложились друг на друга: празднование годовщины Октябрьской революции и неопытность нового руководства ГДР.

Пока в Восточном Берлине работали над новым законом о свободном передвижении, московское руководство было занято своими торжествами и недоступно для связи.

В первой половине дня 9 ноября, когда заседало советское Политбюро, звонки из-за границы не принимались.

Советский посол только утром 10 ноября позвонил Кренцу и выразил обеспокоенность ситуацией в Берлине.

Много лет спустя об этом ярко написано в книге последнего руководителя ГДР, генерального секретаря ЦК СПГ Эгона Кренца – «Осень 1989 года». Вот выдержки из предисловия к этой книге 2009 года.

«Толпы берлинцев, оседлавших уже не разделяющую Запад и Восток Стену. Эйфория, братание, салюты. И звуки «скорпионовского» Mind of Change … Даже не верится, что с тех дней прошло 20 лет».

Эгон Кренц не принадлежал к числу знаковых фигур мировой политики. Не всякий вспомнит сейчас руководителя Социалистической единой партии Германии и председателя Госсовета ГДР. Но именно ему выпало стоять у руля «первого социалистического государства немецких рабочих и крестьян» в те дни, когда рушилась Стена».

А мы в это время подъезжали к АЭС им. Бруно Лойшера, ГДР. Она же АЭС «Норд». Встречают нас с нетерпением, кучей вопросов и даже какой-то надеждой – типа «все будет хорошо?!»

Два дня – напряженные долгие обсуждения ситуации. Общение с коллегами АЭС прошли напряженно, но доброжелательно.

Немецкая сторона серьезно заинтересована в продолжении сотрудничества.

Снова пытаемся связаться с Москвой. Вечный вопрос: «Что делать?» Там тоже полная неясность. Ответ: «Решай сам!». Оценивая ситуацию в целом, и принимаю решение о приостановлении работ и возвращении делегации в Москву.

Все – как немцы, так и мы расстроены, но не теряем надежды на продолжение «банкета».

12 ноября 1989 года. Нас провожает Э. Чемпик. Авто Грейсфельд – Берлин, и далее самолет Берлин – Москва.

Вот такие «жутко» интересные 7 дней в ноябре 1989 г.

По радио в машине узнали о первой не совсем понятной реакции Москвы. Первая официальная газетная публикация появилась только 11 ноября, а первые короткие кадры разлома «стены» по TV мы увидели только в Москве 12 – 13 ноября.

3.1. Наша «Кола» АЭС