– Что те менты, что эти – один хрен, легавые.
– Ты тут говори, да не заговаривайся! – Видно было, что первоначальный напряг его отпустил. Держался он уже не так настороженно и больше не «цеплял» меня взглядом. – Новая власть шутки шутить не будет!
– Много ты знаешь…
– На тебя хватит! Тут вон каких головорезов в лесах отловили, аж из самой Москвы заслали! И – ничего, все как миленькие спеклись, никто не ушел! И ты тут – невелик селезень будешь. И с тобой разберутся быстро…
– Надо же, а я и не видал никого, а то б побазарили.
– Не видал он! Да их с самолета аж у Михайловки сбросили, досюда верст двадцать будет. Да и стали бы они с тобой базарить, нужон ты им, как собаке колесо.
– Не скажи… Это как спрашивать…
– Вот мы сначала тебя и поспрашиваем, чего ты тут шурудишь…
Та-тах!
Короткая очередь отбросила подбегавшего молодого полицая на спину.
В следующую секунду я, оттолкнувшись, кувырком влетел в телегу. Над моей головой бабахнул «ТТ». Удар – и, выбитый из рук стрелка, он канул в снег. Стрелок же полетел на дорогу.
– Ну, че, родной? – Я мягко спрыгнул следом. – Теперь тебе со мной не в падлу побазарить будет?
– А что ж не побазарить-то, – вдруг спокойно проговорил он. – И побазарим…
В руке у него откуда-то появился нож.
– Не будут твои кореша стрелять, рядом мы стоим, так и тебя зацепят ненароком.
– И на что ж ты, голуба, рассчитываешь? Меня порежешь и уйдешь?
– А это уж не твоя печаль. Ты о себе подумай.
– Чего ты тут про головорезов говорил? Когда их сбросили?
– А тебе какое дело? Н-на! – И нож в его руке прыгнул вперед.
Ну-ну… Отбив правой, шаг в сторону, захват, поворот, и вот уже нож упирается в горло собственного хозяина.
– Я тебе вопрос задал? Чего молчим?
– Неделю! Неделя уже прошла!
– Сколько их было?
– Не знаю! В Михайловку семерых привезли! Убитые все!
– Живой ушел кто?
– Да не знаю я! Может, и ушел кто, парашютов восемь штук нашли, они их и снять с деревьев не успели…
– Точно говоришь?
– Что слышал, то и говорю. Не знаю я ничего больше, слышишь?! Отпусти, а?
– Отпускаю… – Толчок руки, и, захлебываясь кровью, возница рухнул на дорогу.
Подбежавшая Маринка с размаху кинулась мне на грудь, и ее руки обхватили меня за шею.
– Почему ты… почему вы так стояли? – Она чуть не плакала. – Я стрелять не могла!
– Потому и стоял. Чтобы ты в горячке не пальнула.
– Зачем?
– Ну, отойти мне в сторону этот тип все равно не дал бы. Сам бы и выстрелил. А ты с такой дистанции могла бы и меня зацепить. Автомат – не снайперка, разброс у него есть, да и в руках гуляет при стрельбе.
– А потом?
– Это когда он с ножом полез?
– Да.
– Ну, тут у него кишка тонка со мной тягаться. Я таких, как он, еще парочку слепил бы, не поморщился. Да и «наган» у меня за пазухой лежал.
– А что ж ты не стрелял?
– Мне разговорить его надо было. Он, пока тут передо мной гоголем ходил, много чего интересного сказал. Так что не волнуйся, все ты правильно сделала. Вот и этого снесла – любо-дорого посмотреть.
Маринка покосилась на молодого полицая.
– Я в него – в бегущего стреляла.
– И в два патрона уложилась! Молодец! Все – разговоры потом, сейчас трофеи подбираем и ходу-ходу отсюда. Пока новые гости не пожаловали.
Пока Котенок набивала вещмешки продовольствием, я осмотрел полицаев. Ничего интересного у них не было. Справки о том, что они являются служащими полиции, полтора десятка патронов к «ТТ», еще кое-какая мелочь. Спички и зажигалку я приватизировал, не помешают. Кусок брезента в телеге оказался приятным подарком, пригодится обустраивать наше логово.
Продуктов набралось прилично, два полных вещмешка. Этих запасов хватило бы еще как минимум дней на десять. А то – и больше.
Уже на подходе к лагерю, я рассказал Котенку о парашютистах. Она сразу помрачнела.
– Ваши?
– Да, дядя Саша, это, наверное, к нам помощь шла…
– Не дошли, как видишь.
– Может, еще и остался кто?
