Покупательница достала большой пузатый кошелёк и начала отсчитывать мелочь. Потом она сбилась со счёту, высыпала мелочь в тарелочку продавщицы и начала снова пересчитывать. Иван не вытерпел:
– Нельзя побыстрее? За Вами очередь стоит.
Женщина возмутилась:
– Не сбивайте меня со счёту!..
Иван посоветовал:
– Отдайте продавщице! Она быстро подсчитает…
Женщина огрызнулась:
– Ага! Сейчас! Разбежалась!
Продавщица терпеливо ждала. Сзади заволновалась очередь:
– Женщина! У Вас что там, копейки? Где Вы их набрали? Они давно из обращения изъяты!
Покупательница заворчала:
– Где набрала, где набрала… Я перед Вами отчитываться не намерена!
Наконец мелочь была подсчитана и лежала высокой горкой на тарелочке. Продавщица подвинула к себе тарелочку и начала пересчитывать. Покупательница бросила злой взгляд на продавщицу:
– Внимательнее считайте!
Та спокойно ответствовала:
– Не волнуйтесь! Я в торговле сорок лет работаю…
Наконец продавщица подсчитала:
– Не хватает двух рублей. Я точно считала…
Покупательница возмутилась:
– Как это не хватает? Я не ошиблась… Вы сорок лет в торговле, а считать не научились.
Продавщица принялась молча пересчитывать мелочь во второй раз. Иван начал терять терпение. Ноги замёрзли. Солнце скрылось в мутном небе. Настроение упало ниже ватерлинии. «Дались мне эти пирожки! Чёрт меня дёрнул… Столько времени зря потерял…». Очередь начала расходиться. Иван продолжал стоять. «Не уходить же ни с чем!»
Продавщица закончила пересчитывать:
– Не хватает трёх рублей!
Покупательница бросила на продавщицу уничтожающий взгляд:
– Ага! Уже не двух рублей, а трёх? Дайте-ка, я ещё раз пересчитаю!
Иван не выдержал, схватил тарелку с мелочью и высыпал всю мелочь покупательнице за шиворот. Потом достал пятьсот рублей, кинул купюру продавщице:
– Дайте ей пирожки на все пятьсот! И проследите, чтобы съела, не отходя от кассы!
Иван быстро направился к остановке. Вдогонку услышал:
Хулиган! Хам! А ещё человека из себя строит!
Художник: Павел Клементьев
НАПУТСТВИЕ
Когда Жорик из второго подъезда заявился к Ивану вечером с визитом без денег, между ними выросла по началу «стена молчания». Потом Иван спросил, сдерживаясь, но строго:
«Чем обязан?».
Жорик достал дрожащими руками бумажку из кармана и зачитал подавленным голосом:
«Прошу разъяснить нашему дворовому товариществу случай отравления Лёлика самопальной самогонкой!..».
Иван прервал:
«Самогонку не я гнал, а Нюрка Шалая из соседнего общежития, за что была строго наказана мною методом нанесения фингала в левый глаз. Какие могут быть претензии?».
Жорик попытался дочитать до конца меморандум протеста:
«Дворовое товарищество считает, что Нюрка Шалая отделалась легко и требует более сурового наказания. Кроме того,…».
Иван грозно взглянул на Жорика:
«Я, бл…, должен отчитываться перед всякой швалью? Да ты, кто такой, морда бар…, бар…, бар… сучья, чтобы мне нотации читать?..».
Жорик пожалел, что пришёл к Ивану с меморандумом и… без денег. Ему пришлось выслушать от разъяренного Ивана много крепких выражений:
«Тыкай рылом свою бабу в ейное дерьмо, а мою Нюрку не трогай! Подумаешь, второй раз самогон не успела перегнать, и голубиного говна переложила. Не спорю – крепковато получилось, не для хлипких! Васька пил, Колька пил. Им не чо! А Лёлик ваш заглючил и отключился. Чем он, бл…, сейчас-то недоволен? Сидит…, лежит в тепле, подлечили маленько после того, как перевели из вашей грёбаной подпольной лечебницы в хорошее место. Поят, кормят бесплатно!».
Жорик попытался дочитать меморандум протеста до конца и пожаловаться на то, что дворовую братию не допускают до Лёлика и, что, вполне возможно, что там Лёлику вкололи «трансгенную» вакцину куда не надо… и против его воли, и он вернётся оттуда совершенно другим человеком, но Иван выхватил у Жорика бумажку и разорвал её на мелкие клочки. Потом он схватил Жорика одной рукой за шиворот, а другой рукой, сжатой в пудовый кулак, вежливо наПУТствовал его до самого выхода: «Вот тебе!..» Когда Жорик вышел из подъезда на улицу, утирая отпрессованный до крови нос, дворовая братия окружила его:
«Ну, как?».
Жорик сплюнул на асфальт кровью:
«Как-как? – Через КАК! Да пошли вы все!».
На пути к чепку он шёл молча, выслушивая обидные слова от представителей дворового товарищества.
Художник: Павел Клементьев
О ТОМ, ЧТО ВОЛГА ВЛИВАЕТСЯ В КАМУ, НО ВПАДАЕТ В КАСПИЙСКОЕ МОРЕ
