Глава 7
В конце дня Альбрехт вошел ко мне вместе с Норбертом, не просто довольный, а сияющий.
– Сэр Ричард, – сказал он, и я уловил в обычно бесстрастном голосе нотку глубокого уважения, – удивительно!
– Что?
– Вернулись все, – объяснил он, – кто участвовал в битве. Или, как вы всегда говорите, в спасении мира и какой-то там цивилизации!
– Да ладно, – ответил я вяло, – не всегда же я так говорю.
– Правда?
Я пояснил:
– Это за меня иногда говорит вдолбленное в детстве. Я же умные книги читал!.. Где они?
– Пока в лесу. Им объясняют, что придется войти в эту ужасающую всех Багровую Звезду Смерти, что хоть еще и Багровая, но уже не смерть, а если и смерть, то для других…
Норберт прервал:
– Мои люди говорят, своими жизнями обязаны вам. Потому пойдут за вами хоть в эту звезду, хоть в ад!
– Ад мы уже разнесли, – напомнил я, – но я рад их решению, пусть и не совсем умному. Все-таки добыча ожидается такая, какую и представить не могли. Как кони приняли Маркус?
Альбрехт ответил сдержанно:
– У них больше отваги, чем у хозяев. Сперва волновались, но когда им насыпали отборного овса, успокоились.
– Но хозяев еще трясет, – уточнил Митчелл.
Я вздохнул.
– Кони видят только то, что видят, а мы еще и додумываем всякие всякости, не к ночи будь сказано.
– Стать бы конем на то время, – сказал Альбрехт, морщась, – пока будем добираться до Юга… Одно дело сражаться на родной земле, это привычное, а сейчас всякий, как только подумает, что эта штука поднимется… да что там поднимется!.. всех поднимет!.. А мы не птицы… обязательно грохнемся. Да еще с такой высотищи… даже подумать боюсь. А пол в пещере, через которую заводили коней, настолько стеклянный, что будто и нет вовсе. У меня до сих пор в животе вот такая льдина…
Я махнул рукой.
– Не обращайте внимания. На самом деле у Маркуса пол достаточно твердый. Очень даже.
– Сэр Ричард?
– Намного тверже, – пояснил я, – чем горный хрусталь. Хотя такой же прозрачный.
Он пробормотал:
– Да уж… как-то совсем прозрачный. Я бы не против, чтобы его хотя бы птички закакали.
– Недавно прошли дожди, – пояснил я. – Все вымыто, блестит! Правда, сверху.
– Да, – сказал он упавшим голосом, – аж глаза режет. Когда выступаем?
– Проведем брифинг, – сказал я, – обрисуем задачи, чтобы каждый заранее знал, что нам делать, и… в путь! Каждый рыцарь, как говорил один древний полководец, должон знать свой маневр.
Альбрехт подчеркнуто радостно потер ладони одна о другую.
– Доблестный сэр Растер сказал бы, что по этому поводу нужен пир!
Я буркнул:
– Сэра Растера начинаете цитировать чаще, чем Библию?
– Тогда хотя бы выпить, – сказал Норберт. – Это тоже сказал бы образец для молодых рыцарей, сэр Растер. Фуражиры принесли и вино, а как жить, когда оно есть, но не выпито?
– В самом деле, – поддержал Альбрехт, – вино как-то отвлекает. Нужно его целиком, чтобы не мешало думать и мыслить.
– Целиком не получится, – предостерег Норберт. – Взяли с запасом на пару недель.
Я вскинул обе руки кверху.
– Хорошо-хорошо, сдаюсь. Вам в самом деле нужно сбросить с плеч… пережитое. Но слишком расслабляться не дам, впереди новые битвы, хоть и не битвы. В общем, тащите вино и еду, а потом сразу из-за стола в бой!
Альбрехт помахал рукой промелькнувшему вдали Паланту.
– Эй, мальчик!.. Бегом сюда!.. Распорядись насчет вина в духе сэра Растера. А еще предупреди новеньких, чтобы не любопытствовали по… помещениям.
Палант взглянул с обидой, но послушно умчался, Альбрехт повернулся ко мне, я увидел в его глазах невысказанный вопрос, отошел с ним и Норбертом в сторону, там Альбрехт спросил шепотом:
– А почему отца Дитриха нет на Маркусе?
Норберт тоже взглянул с вопросом в глазах, но смолчал, я ответил уклончиво:
– У него дела поважнее здесь. Да и у всего его конклава.
– В самом деле? – спросил Альбрехт.
Норберт снова промолчал, я сказал, уже почти сердясь:
– Граф, священникам вообще нельзя на Юг! Нам еще религиозной войны недостает!
– А возникла бы?
Я сказал с тоской:
– Еще не знают, что коммунизм, в смысле Царство Божье, за пятилетку не построить, а я вот знаю. Да, было мне такое видение! Да какую пятилетку, романтичные священники захотят все сделать за неделю с помощью своего церковного ЧК!..
Норберт уточнил бесстрастно:
