Осипов меж тем пошарил лучом фонаря во тьме и отыскал злосчастный батончик, прилипший к стене примерно на высоте плеча.
– Это была гравитационная волна! – уверенно заявил Орсон.
– Не угадал, Док, – опустил бинокль Брейгель. – Батончик пришпилен к стене дротиком.
– Чем? – недоверчиво посмотрел на фламандца Орсон.
– Такая небольшая стрела без оперения. – Брейгель руками обозначил приблизительную длину дротика. – Думаю, нам чертовски повезло. Если бы дротик не среагировал на батончик, он мог бы пришпилить к стене кого-то из нас.
– И я даже знаю, кого именно, – резко помрачнел биолог.
Тут и гадать нечего – он шел первым.
– Действуем осторожно, Ян, – сказал Камохин. – Этот дротик может оказаться не единственным.
Квестер стянул с шеи шемаг, сложил его вдвое и смотал в жгут. Взяв платок за край, он взмахнул им перед собой, так, что другой конец платка скользнул от пола до потолка. Ничего не произошло. Камохин сделал небольшой шаг вперед и повторил то же самое.
– Странно, – обхватил пальцами подбородок Орсон. – Если я правильно представляю себе механизм работы ловушки со стрелами, то в ней должен быть какой-то спусковой механизм. Так ведь, Вик?
– Конечно – согласился Осипов.
– Механизм, срабатывающий на движение. Что это может быть?
– В современной ловушке это были бы, скорее всего, фотоэлементы.
– Но у майя фотоэлементов не было. Что оставалось им?
– Какие-то механические устройства. Нити, которые нужно зацепить, или подвижные плитки пола, соединенные системой рычагов со спусковым механизмом.
– Как же тогда эта система среагировала на летящий батончик?
– Игорь, стой!
Камохин замер на месте. С платком, зажатым в руке и вскинутым вверх, будто флаг. Сделав вдох, он медленно обернулся:
– Что?
– Это не обычная ловушка!
Одними губами Камохин изобразил улыбку:
– Какие ловушки ты называешь обычными, Док-Вик?
– Те, которые можно обойти! – первым ответил Орсон.
– Ловушки, принцип работы которых можно понять! – тут же добавил Осипов.
– А с этой что не так? – Брейгель посветил на пришпиленный к стене шоколадный батончик.
– Откуда взялся дротик? – спросил Осипов.
– Вылетел из стены, – Брейгель перевел луч света на противоположную стену. Со стены на него сначала оскалилась страшная безглазая маска с отвисшими мочками ушей и неестественно вытянутым подбородком. Затем, когда фламандец изменил положение фонаря, маска превратилась в нечто, отдаленно напоминающее кукурузный початок, из которого в разные стороны торчали дикобразные иглы. – Ну, в смысле, из какого-то потайного отверстия!
Фонарь в руке квестера снова дернулся, и изображение на стене преобразилось в бесформенную геометрическую конструкцию из нескольких шаров и плоскостей.
Камохин размотал платок и расправил его, дернув за концы.
– Подожди, Игорь! – вскинул свободную руку Осипов. – Я, кажется, понял, в чем тут дело… – Осипов запнулся. Самому ему картина происходящего была ясна, но он опасался, что убедить остальных в этом будет не просто. – В общем, это – временна?я ловушка!
Дротик вылетел не из стены, а из другого времени!
Камохин ничего на это не сказал. Но вполне выразительно поджал губы. Здоровый скепсис – налицо!
– Док-Вик, по-моему, это уже перебор, – произнес негромко Брейгель.
– Ты же военный, Ян! – повернулся к фламандцу Осипов.
– Ну, вроде того, – улыбнулся стрелок.
– Ты можешь себе представить автоматический спусковой механизм, способный сработать так быстро и четко, чтобы выпущенный с его помощью дротик попал в летящий шоколадный батончик?
– Ну, вообще-то… – Брейгель озадаченно почесал заросшую щетиной щеку.
– А твой вариант, Док-Вик? – спросил Камохин.
– Дротик метнул опытный воин из другого времени. Если в этом подземелье одновременно, наслаиваясь друг на друга, присутствует множество различных пространственных измерений, то и со временем может происходить то же самое. То есть это вовсе и не ловушка даже, а пространственно-временная флуктуация. В которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно.
– А та, что консервную банку расплющила? – кивнул в ту сторону, откуда они пришли, Брейгель. – Тоже флуктуация?
– По всей видимости.
– И что нам теперь делать? – спросил Камохин.
– Проявлять максимальную осторожность, – глубокомысленно изрек Орсон.
Камохин посмотрел на Осипова.
– Ну, в общем, Крис прав, – кивнул ученый.
Ничего другого ему просто в голову не приходило.
– Хорошо, – сказал Камохин.
Осипову совершенно не понравилось, как прозвучал его голос – ровно и умиротворенно, как будто стрелок разговаривал с душевнобольными, совершенно не контролирующими себя и в любую секунду, по малейшему поводу и вовсе без такового, готовыми сорваться в буйство.
– Я буду очень, очень осторожен.
Камохин быстро глянул на Брейгеля, сделал ему какой-то знак рукой и повесил шемаг на плечо. Вытащив из-за пояса фонарь, он посветил сначала на пришпиленную дротиком к стене шоколадку, затем – на противоположную стену. Провел световую линию от одной стены к другой. Все было как и прежде. Ничего не изменилось. Квестер сдернул шемаг с плеча, взмахнул им перед собой и сделал шаг вперед.
