– Не ропщи. Прими. Сын небесного божества Улуу Тойона к тебе приходил. – пробормотал старый шаман, впуская гостя. – Благодать снизойдёт на тебя и твою семью. Тэнгри, – показал пальцем вверх Омогой, – указал, что им съесть. На будущий год стада твои умножатся. Садись. Слушаю тебя. – Выл ли кыыл? Просил небо дать ему пищу? Один ли был? Иль много?
Чагыл бросил в угол ружьё. Присел против шамана.
– Ночью проснулся. Тихо-тихо. Словно толкнул кто. Саяна с малышом Чоно спят. Пошёл посмотреть скотину. Только вышел, гляжу кровь по снегу и тень громадная, вроде тушу оленью тащит. Я в дом за ружьём. Не успел. Но я его видел. Огромный чёрный волк с голубыми глазами. И кругом зарезанные олени.
Омогой закурил длинную деревянную трубку.
– Глаза голубые? То не простой волк к тебе приходил. Может эсэкээна дух-хозяин пожаловал?
– Не знаю… – глаза Чагыла смотрели остро. – Зачем двенадцать оленей взял? Как жить буду? Поговори с духами.
– Иди домой, – ответил шаман, прищуривая прикрытые седыми кустистыми бровями и без того узкие глаза. – Поговорю с духами, дам тебе знать.
Чагыл поклонился, подхватил ружьё и выскользнул за дверь.
Омогой посмотрел на бубен, висящий на стене рядом со шкурой волка. Только хотел взять, в дверь постучали.
Пять охотников из разных мест пришли за день. Небывалое дело.
– Что-то не так, – думал Омогой, собираясь в лес для проведения ритуала.
По телевизору передавали новости.
«На Якутию напали волки-мутанты. Кровожадные хищники уничтожают всё живое. Шаманы уверены – это месть предков. Тадибей из глубинки вторил диктору: «Природа показывает какими мы становимся. Эти волки выглядят гораздо крупнее своих сородичей. Размножаются с огромной скоростью. Мутантов наслали духи предков. Это очень хитрые и опасные звери. Люди отделяются от родной природы. Сами люди звереют. Усилия охотников не помогут справиться с мутантами».
Виктор встрепенулся, уставившись в экран. Встал. Подошёл к антресолям, открыл дверцу, потянул на себя чехол с охотничьим ружьём, пробормотав: «Надо ехать». Каждый год его вызывают на отстрел дикого зверя. Он специалист широкого профиля. В прошлом году убил медведя-шатуна, убившего двух местных жителей в Хакасии. На волка тоже неоднократно ходил. Хорошо знал повадки этого умного, красивого зверя. Не признавал охоту с вертолёта, всегда всё делал сам. К тому же у него в Якутии есть друзья-охотники. Виктор поднял трубку телефона.
Прилетел в Ленский улус Чаянда налегке: небольшой рюкзак и ружьё. Пару дней огляделся. Закупил патроны к самозарядному комбинированному двуствольному ружью двенадцатого калибра. Расспросил местных в каком районе видели мутантов? Оказалось, около двести сорока волков сбились в стаю и из-за голода рыщут по территории Алданского района, держа в страхе местное население. Среди них попадаются огромные чёрные волки с синими глазами.
Мешкать не стал. Хорошенько смазал ружьё, набил рюкзак патронами, спичками, консервами. Проверил переносную рацию. По старым связям пробил вертолёт, попросил закинуть в тайгу.
Тайга составляет большую часть Алданской земли. Тайга – самый огромный на земле лес. Колючая хвоя, сосны, кедры, пихты и ели. Высокие зелёные вершины. Тихий скрип обомшелых стволов. Запах прелой, стоялой воды. Огромные корни-выворотни. Нет в тайге южной красоты. Ни ярких цветов, ни пёстрых бабочек. Растительный мир богат ягодами: брусника, голубика, черника, несколько видов дикой смородина, грибы и разнотравье. Не вскрикнет птица, не слышно зверя. Все прячутся и таятся. Лишь осторожная тень иногда проскользнёт в чаще, да дрогнет сухая ветка.
Виктор шёл по тропе, выбитой звериными лапами, и копытами. Человеку трудно идти такой тропой. Ноги тонут во мху, валежины цепляются за одежду, еловые лапы бьют по лицу. Оглянулся на треск сухой падающей ветки, упёрся взглядом в чёрное дупло старой осины. Оно словно следило за ним.
– Эх… – вздохнул, – хорошо смотреть на зелёную тайгу с горы. На светлые боры – сосняки. на голубые извивы рек и синие, туманные, бескрайние дали.
Виктор знал почему здесь так много волка. Тайга в этих местах изобилует диким северным оленем, лосем, зайцем-беляком. Можно встретить и изюбра. Туристов теперь возят по долинам Алдана, Учура и Амге, по большим и малым рекам района, где сосредоточен ареал кабарги. Особливо поохотиться на кабаргу любят иностранные туристы.
Мысли Виктора прервал шорох за двумя широкими ёлками. Остановился, тихонько потянул из-за спины ружьё, внимательно вглядываясь в широкие, пушистые, зелёные лапы ели. Ему почудились два синих огонька.
– Нет, не два! Четыре, восемь, десять… Стая! За ним следит стая.
Взял в руку ружьё. Сделал вид, что ничего не заметил, продолжая путь вперёд. Волки сразу не нападают. Долго приглядываются к жертве, а то и вовсе пропустят мимо себя. Скорее всего, он их мало интересует. Охотятся на оленя или лося. Раз они здесь. Надо делать стоянку, а по утру начинать охоту.
До конца дня Виктор кружил недалеко от густого ельника, где приметил волков, а как начало смеркаться развёл костёр. Поставил две рогатины. Натянул между ними проволоку. Достал армейскую поллитровую алюминиевую кружку, набрал воды из ближайшей канавы и подвесил её высоко над костром. Расстелил походный коврик. Середина октября. Пока ещё можно спать на земле, без крыши над головой. Крепкий чай и банка мясных консервов благодатно подействовали и его начало клонить в сон. Обманчивая тишина убаюкивала.
Очнулся Виктор от жужжащего звука. Спешно открыл глаза. Над его лицом нависла страшная чёрная морда волка. Светящиеся синим цветом глаза смотрели не по-звериному, не по-человечьи, это был особый взгляд. Замерший. Глаза смотрели безотрывно и ничего не выражали. Это удивило его. Никаких эмоций, только синее свечение. Осторожно втянул ноздрями воздух. Пахло озоном, но никак не тайгой. Было ощущение, что он лежит в воздухе, не на земле. Виктор опустил глаза, одновременно ощутив лёгкое покачивание. Его тело покоилось на тонком, прозрачном, прочном гамаке. Над ним склонился человек с волчьей головой. На нем был серо-чёрный хитон, из широких рукавов которого торчали тёмно-коричневые, волосатые, шестипалые руки с перепонками между пальцами, напоминающими лапы дикого зверя. В одной из лап зажат бурый непрозрачный угольчатый камень.
Виктор содрогнулся. Попытался приподняться, но у него ничего не вышло. Голову словно привязали к гамаку. Он не владел своим крепким, мускулистым телом. Оно лежало мёртвым грузом. В отчаянии поднял глаза, посмотрев выше человека-волка. За ним молча стояли ещё четыре таких же существа. Все они смотрели на него.
– Пять, – подумал он. – Их было пять за елями.
Попытался издать хоть какой звук, но и язык словно прирос к нёбу. Существо, стоявшее ближе других, качнуло головой. Наклонилось к самому его лицу, пронзило синим светом, и он ощутил себя. Тело словно вспомнило свои навыки. Он почувствовал, как в его руку опустился тёплый, шершавый камень. Как только он коснулся его кожи, по телу побежало тепло. Его захлестнули чувства. Перед глазами возникло лицо мамы, которая осталась в Москве, потом отца, читающего газету в кресле перед телевизором. А потом он увидел себя мальчишкой в лесу. Ему восемь лет. В руках спичечный коробок с майским жуком. Этого жука он пытался держать, как домашнего питомца, кормил его березовыми листьями, а потом отпустил. Это бы его первый любимец. А потом он ощутил запахи греющегося в кастрюльке молока и цветочного букета, стоявшего в вазе у окошка. Букет из лесных цветов. Бабушка. Он в деревне на каникулах и это он принёс ей букет из леса. Картинка сменилась. Он увидел костёр в заснеженном лесу. Вокруг него танцевал шаман. Седые волосы развевал ветер. Шаман бил в бубен, пел и танцевал. Узкие чёрные глаза блестели, как стальные ножи, в зрачках отражались искры, летящие из костра. Его веки стали тяжелыми и стали медленно опускаться. Он погрузился в небытие.
Виктор очнулся от холода. Его трясло в сильнейшем ознобе. Вскочил на ноги и понял почему он так замёрз. Ночью выпал снег. Нет. Он не просто выпал. Его окружал заснеженный лес. Огромные сугробы, а перед ним чёрное пятно от потухшего костра, припорошенное мягким пухом. Тело налито свинцом. Рядом валяется ружьё, на рогатинах висит обледенелая кружка. К такому холоду он не был готов. На нём лишь утепленная ветровка, кроссовки, даже перчаток нет. Рюкзак замело. Он начал разгребать снег руками и вскоре нашёл его. Огляделся. В двадцати шагах заметил множество волчьих следов. Здесь была стая. Голова гудела. Рация не работала. Надо было выбираться.
Зимний день короток. Виктор брёл по лесу весь день и всю ночь. Он хорошо ориентировался в лесу, но у него было стойкое ощущение что это другая тайга. Не та в которую он входил вчера.
– Вчера? – подивился он.
Ближе к утру его ноздри уловили запах дыма. Значит недалеко охотничья избушка. Прибавил хода. Стараясь держать по ветру. Светало. Скоро тайга поредела. Среди деревьев показался деревянный сруб. Из последних сил двинулся к нему.
Шаман Омогой не спал всю ночь. Словно ждал кого-то. Молча сидел на полу укрывшись волчьей шкурой, медленно перебирая шерсть пальцами. В дверь постучали. Шаман распахнул её. На пороге стоял человек. Русский. Лицо обморожено. За спиной болталось ружьё и рюкзак набитый патронами.
Омогой тихонько взял его за руки, провёл к печке, аккуратно снял рюкзак и ружьё. Привалил мужчину спиной к печи. Мужчина осел. Попытался что-то сказать, но язык не слушался его. Шаман достал бутылку водки, налил в кружку и силой влил её в гортань гостя. Тот закашлялся и как ребёнок уткнулся лицом в колени.
– Отдохни. – Пробурчал старик, бережно укрывая гостя волчьей шкурой.
Сколько часов Виктор спал, не помнил. Проснувшись увидел старика, хлопотавшего у бочки с солониной. Тот почувствовал шевеление у печи, обернулся, пригласил знаком к столу, доставая вяленный кусок мяса.
Так вкусно Виктор не ел никогда. Мясо таяло во рту. Старик подливал огненной воды, с явным удовольствием наблюдая волчий аппетит отогретого гостя. Наевшись, Виктор взглянул на старика, и его словно пронзило. Он его знал.
Молчавший до сей поры старик подал голос.
– Омогой. Меня зовут Омогой. Как тебя величать?
– Виктор. Я из Москвы. Приехал бить волка. В новостях сказали, совсем звери вас замучили. Да вот беда. Замёрз в тайге. Странное что-то со мной приключилось. Будто я исчезал куда-то. Сейчас какое время года?
– Зима, однако. – опустил глаза шаман.
– Зима?.. – не верил своим ушам Виктор. – Я в октябре приехал. Думал недели две побью волка и назад. Уж очень он у вас лютует в этом году.
– Побил?..
– В том-то и дело, что нет. Вышел в тайгу. Походил. Приметил стаю. Пять особей. Огромные. И глаза…
– Какие?.. – сверкнул глазами Омогой.
– Синие. Светятся даже на свету. Подивился. Потом подумал, разгляжу лучше, когда завалю. Хотел поутру начать. Лёг спать, а дальше… плохо помню. Могу сказать одно. Я не сумасшедший. В инопланетян не верю, но что-то со мной было. И тебя я видел.
– Ты не сумасшедший, – опустил глаза Омогой. – Духи с тобой говорили. Они же тебя ко мне привели. Ты избранный. Они не со всеми говорят. Только с теми, кто умеет душой слушать. А с тобой особо обошлись. Тебе теперь домой надо ехать.
– А как же волки? Они же скот режут, того гляди на людей начнут кидаться. Да ещё такие огромные.
– Тут всё не просто. На скотину бросаются обычные волки и то не по злобе. Человек виноват. Нарушает законы природы. Вот и пришли духи неба в тайгу. Решили разобраться что к чему. Волк – сын неба. Мудрый, сильный и справедливый. Собаки бога. Слыхал о таких? Вот отчего волк воет?..
– Говорит со своими, – усмехнулся Виктор. – Связь держит.
