Неоновый Некрополь. Книга 0: Для Очень Важных Персон

Лучший Работник Месяца

Резкое пробуждение.

Мелани вскочила на ноги, изрядно перепугав остальных пассажиров, которые, как и она, ехали в спальный район из офисного центра. Кое-как успокоив бабушку, сидящую рядом и решившую, что автобус захвачен, девушка плюхнулась обратно. Пристальные взгляды сходили на нет, что было к лучшему – нужно было проехать ещё пару остановок, и Мелани сможет покинуть Ад общественного транспорта, доползти до квартиры, зажевать немного арахисового масла и принять душ. После такого сна, душ требовался усиленный. Хотя, девушка так и не смогла вспомнить, что было под синей тканью.

«Вообще, не стоит так спать в автобусе. Мой район не самый криминальный, но этот город – не очаг спокойствия. Порой кажется, что здесь всё прогнило насквозь. Ни мэр, ни губернатор, ни правоохранительные органы, ни спецслужбы, ни этот мерзкий дождь не могут очистить гниющие улицы. Грязь разваливается, оставляя пустоту. А ведь надо ещё как-то работать. С каждым днём это всё сложнее. Может быть, заделаться дизайнером или заняться хэндмейдом, работать из дома, как все нормальные девушки моего возраста? С другой стороны, меня ведь никто не заставлял. И что теперь? Бросить всё? Мам, пап, курьерская служба – это не моё. Ладно б, я разносила пиццу, но работа в службе „Снег Летом“ – это хорошая строка в резюме. Прекрасная».

«Снег Летом» всегда была в городе курьерской службой номер один. Только VIP-клиенты, и только с особыми грузами. Работа бесконечно далёкая от заталкивания спама в почтовый ящик, разноса газет, и молока по утрам. Курьеры из «Снег Летом» пробивались через любые пробки, непогоду, заборы и стаи собак. Подруга Мелани как-то раз несла посылки через лес какому-то отшельнику – потом неделю рассказывала, как пряталась от медведя. И, в итоге, ещё и от полубезумного затворника, который устроил стрельбу. Нервотрёпку ей, разумеется, компенсировали прекрасной премией. Фирма «Снег Летом» была создана предками Мелани в 1930 году. Поговаривают, что предтечей стала некая особая служба в дореволюционной России, откуда когда-то и перебралось дворянское семейство, после начав с нуля на новом месте и развившись до нынешних масштабов. Работа, в самом деле, была опасная, брали не всех, и критерии были не особенно понятны и большинству тех, кто уже попал в штат. При приёме на работу нужно было пройти несколько тестов. Некоторые из них были вполне обычные, некоторые напоминали какой-то шаманский обряд посвящения. В целом, ничего страшного. Впрочем, отцу Мелани так не казалось. Он изначально был против вступления дочки в семейный бизнес, но мать сказала, что дочке уготовано продолжить семейное дело, потому что всегда так происходило.

«Теперь, я – лучший работник месяца. Доставляю снег летом. В любую погоду. Хоть к чёрту на рога… Или как там было в кричалке?».

Аргументов принять своё чадо на работу у любящих родителей было два, и оба им пришлось самим себе и предоставить. Во-первых, она идеально прошла все тесты. Во-вторых, она бы не смогла попасть на какую-либо ещё должность в любой другой компании, так как корпоративная культура была для неё невыносимой мукой, что подтвердилось практикой. Во всех проявлениях этой самой культуры. Её избавили от кричалок и гимнов, отправив в офис к самому лояльному супервайзеру. Который, кстати, помогал ей получить более сложные и дорогостоящие заказы, втайне от родителей. Мелани подозревала, что они весьма и весьма в курсе, но устраивать скандал лучшему работнику своей фирмы было бы полным бредом, а Мелани была именно лучшим, а не просто занимала доску почёта, как стереотипные дети руководства. К тому же, её бы совесть замучила, если бы её любимого начальника – супервайзера, напоминающего актёра из шестидесятых – уволили из-за её оплошностей, так что из кожи вон лезть приходилось каждый раз. И каждый раз успешно.

Автобус добрался до остановки, которая была нужна Мелани. Вскочив на ноги, она покинула салон под всё тот же сверлящий взгляд бабульки. Последняя, вероятно, всем растреплет всем, что как минимум обезвредила террориста средь бела дня. Никто не стал бы осуждать такую бдительность, а для Мелани это было в разы предпочтительнее попыток выкрасть её сумку с ценным грузом.

«Надо было взять служебную машину или забрать их завтра. Но теперь уже поздно. Буду смотреть в оба».

Девушка похлопала рукой по своему багажу. То, что должно было скоро превратиться в гонорар и далее в шикарный отпуск, приятно топорщилось. Девять маленьких свёртков для особо важных особ. Кого только не было в прошлом, и каждый раз было всё чудесатее и чудесатее.

Мелани выкупила себе квартиру, занимавшую весь второй этаж дома, сошедшего с кадра нуарного детектива. Она могла позволить себе что-то лучше, вроде домика на озере, или чего-то в центре, но суть была не в роскоши, а в том, что все мечты осуществляются. Кстати, мебель ей доставляла конкурирующая фирма – и эту тайну Мелани собиралась унести с собой в могилу.

– Я дома!

Крикнула она в пустоту квартиры.

«Надо хоть хомяка завести».

В прочем, это было не совсем реально, так как она могла неделю отсутствовать в городе и даже в стране. Просить присмотреть за животными соседей с первого этажа, возможно, было неплохой идеей, но Мелани не имела ни малейшего представления, кто там живёт. Лишь иногда видела маленького мальчика, входившего в квартиру. Судя по мальчику, её соседи были корейцами, и это всё, что можно было сказать.

С мыслями о хомяках и корейцах, Мелани пристроила сумку на тумбочке, повесила в шкаф свою зелёную куртку и пошла в ванную.

«Или сначала поесть?».

Она посмотрела на себя в зеркало. В отражающую поверхность попадала чёрная футболка с выцветшим принтом, которая была куплена на гаражной распродаже лет пять назад. Из футболки этой торчали бледные руки и столь же бледное круглое лицо в очках и с чёрным скальпом, подстриженным на манер японского каре, только чуть длиннее.

«Кто-то мне уже говорил, что по иронии судьбы Мелани оказалась совсем не чёрной, но я-то знаю, что мама любит какую-то там актрису, которую также зовут. Ну, хоть волосами я оправдываю своё имя, спасибо краске. Может в отпуск перекрасить их? В синий, например. Или красный. Если покрасить в белый, я наверно буду похожа на снеговика. Тогда можно будет поехать в отпуск на родину предков, куда-нибудь в Сибирь. Не сослали во время революции, так пора наверстать. Какая славная прокрастинация, но мне надо сделать все дела и лечь пораньше спать».

Около пары часов назад Мелани получила новый заказ. Его должна была выполнять другая девушка, но она сломала ногу, неудачно прыгнув с парашютом. Всё могло кончиться хуже, но она просто пропустила жирный заказ. Разумеется, начальство быстро сообразило, что лучший работник месяца, который только что прилетел из командировки, как раз справится с этим заданием. Мелани получила смс и, только-только закинув багаж, взяла такси в офис супервайзера. Менее часа дороги, и она влетела в офис начальства, переводя дыхание.

– Ты же слышала, что «Море Спокойствия» достроили?

– Отель для очень-очень важных персон? Конечно, слышала. Судя по названию, там должны быть крайне странные персонажи. Почти инопланетные.

– Как бы то ни было, заказчик хорошо платит, чтоб посылки были доставлены адресатам. Мне точно неизвестно, кто отправитель, так как с нами они работают через ещё одну организацию. Очевидно, кто-то очень крупный. Хотя бы потому, что их посредник С-н-С.

– Что за странный выбор? С-н-С является крупным ритейлером, но…

– Видимо, в свертках что-то из их товара, а закуп совершил наш заказчик. Товар был доставлен из офиса С-н-С, но доводить дело до конца будем мы. Вернее, ты. Очень важный момент. Есть определённые правила, как доставлять груз.

– Мне всё-таки придётся надеть наш фирменный ростовой костюм?

– Итак. Во-первых, разумеется, запрещено вскрывать свёртки. Исключением будет прямая просьба от получателя. Те, кто может попросить о вскрытии посылки, отмечены цифрой один. Во-вторых, требуется обязательная подпись от получателя, кроме тех случаев, когда получатель отмечен цифрой два. В данном случае, подписью можно пренебречь. Заказчик будет уведомлён особым образом. В некоторых случаях, ты можешь вскрыть отправление без указа от получателя. Цифра 3, соответственно. Разумеется, не забывай их оставлять получателю.

– То есть те странные люди из отеля знают, кто заказчик.

– Может быть, но этого не знаю я. У меня есть свёртки, есть список, есть правила. Продолжим?

– Да, конечно.

– Последнее правило в том, что особую премию ты получишь, если доставишь адресату последний свёрток и получишь с него подпись. Указано, что это будет возможно далеко не всегда. Так же, последний адресат входит в список тех, с кого подпись получать не обязательно. Так же ты можешь вскрыть посылку без его просьбы.

– Опять какой-нибудь псих? Если он ненормальный, то я пущу в ход шокер, клянусь.

– Ориентируйся по обстоятельствам. У меня нет другой информации.

«Как и всегда. Как и всегда. Не забыть положить шокер. И баллончик. Интересно, а я могу получить разрешение на оружие? Хотя бы какое-нибудь? Мне и в голову не приходило. Узнаю, как закончу работу».

Мелани завершила свой долгий душ, вылезла на резиновый коврик, завернулась в халат и посмотрела в зеркало – из-за горячей воды, щёки стали немного розовыми. Она очень любила этот свой халат, привезённый из Средней Азии. Зимой тепло, а летом не жарко. Мелани всегда считала, что, сколь бы длинным не было полотенце, оно смотрится хорошо только в тех фильмах, где его эффектно скидывают.

«А в реальной жизни его могло просто унести ветром на балконе, или гоблины утащат его в канализацию. Всякое бывает. Халат попросту удобнее».

Девушка была свято убеждена в существовании гоблинов. Как-то ночью она явно видела, как несколько маленьких существ утаскивали через окно её туфли. Что характерно, туфли она так и не нашла. Существа были приравнены к фэнтезийным монстрам, и теперь Мелани периодически ждала их вторжения.

Времени как раз хватало, чтоб перекусить перед сном. В холодильнике был запас арахисового масла на месяц, молоко, несколько зачерствевший багет, несколько банок колы, и вяленое мясо, чьё происхождение для Мелани было тайной. Конечно, с вяленым мясом ничего особенного произойти не может, но изначально мысли были вокруг масла, так что багет был разрезан надвое вдоль, и вот сэндвичи уже красовались на тарелке. Рядом был поставлен стакан молока, и лучший в мире шеф-повар созерцал своё творение.

«Нет, ты не будешь выкладывать это в социальную сеть. Поедешь в отпуск, там будет экзотическая кухня, сможешь вдоволь деградировать».

С сэндвичем и стаканом молока, кроша на пол, девушка приблизилась к окну. Район был спокоен. Где-то далеко играла музыка, вроде бы даже Тупак, но это единственное, что нарушало идиллию пред-пригорода. Чуть далее начинались «одноэтажные» улочки, по сравнению с которыми местность под окнами Мелани была звенящим даунтауном. Внезапно перед глазами начала кружить муха. Она выписывала какие-то дикие пируэты, будто только что столкнулась в воздухе со своим сородичем. В голове автоматически возник «Полёт Шмеля», заглушив стихи уличных поэтов про «тачки, тёлок и преступную жизнь». Муха спикировала вниз, Мелани посмотрела ей вслед и упёрлась взглядом в макушку какого-то человека. Он стоял под окнами, почти у самого входа в дом, но видно его было плохо. Мелани осторожно открыла окна, пуская холодный воздух ранней весны в комнату. Странный незнакомец, одетый в чёрный плащ, из-под которого выглядывал костюм, просто стоял внизу и смотрел на вход в здание. Он не двигался, не смотрел в окна. Замерев, он ждал, пока кто-то выйдет, как можно было предположить. Мелани заметила, что, когда она смотрит на этого человека, её голова начинает болезненно пульсировать.

«Какой неприятный тип. Аж до головных болей».

Появилась дурная мысль. Девушка взяла листок бумаги, смяла и кинула в мужика. Успешно попав, Мелани дёрнулась – спрятаться из виду, но убедилась, что это всё не имеет смысла, потому что мужчина даже не шелохнулся.

– Эй, у вас в порядке

Ноль эмоций.

«Брр, холодно. Пусть стоит. Наверно сумасшедший. Я живу высоко – не залезет, в подъезд он тоже не попадёт. Да и голова действительно болит. Наверное, мне просто надо поспать».

Мелани закрыла окно, включила какой-то сериал и завалилась на огромную кровать, которая была подобрана так, чтоб на ней можно было с одинаковым успехом спать вдоль и поперёк.

«Интересно, какая завтра будет погода. Я бы прокатилась на велосипеде. С другой стороны, это ведь ехать через весь город. Шокер. Положить шокер. Вдруг этот тип будет там стоять утром».

Вход

Пустырь. Одинокий, отдалённый от людей, раскинувшийся за стеной маленьких пригородных домиков, который оградили бизнес-центр и элитную застройку с квартирами по цене самолёта, от таинственной башни – отеля «Море Спокойствия», построенного для особых людей. «Море Спокойствия» раскинулось на растрескавшейся земле, давшей жизнь каким-то колючкам, земле, по которой перекатываются банки из-под кока-колы и пива, земле, над которой летают полиэтиленовые пакеты, соревнуясь с перекати-поле в скорости и, судя по всему, в интересности кривой передвижения.

Мелани всё-таки рискнула и поехала на велосипеде. Было весьма тепло для такого свершения, но и не жарко, чтоб многочасовая поездка через город представляла сложность. Встав рано, девушка выехала в утренний мрак и поехала по пустым дорогам. Ни пробок, ни ужасного трафика, ни толп людей на тротуарах. Ни хипстеров, зависших с моноподами поперёк улицы. Ни митингующих феминисток. Идиллия и пустота. С лёгкой усталостью в ногах, она добралась до точки «Б» и обозревала огромный пустырь с чёрным скошенным шпилем в конце длинной узкой каменистой тропинки, ведущей через пейзаж, отсылающий к постапокалипсису. Вдоль дорожки стояли фонари в готическом стиле, которые смотрелись в данном случае, минимум, неуместно. Переплёвывал фонари только старый сарай, который находился посреди пути до входа.

«Я допускаю, что отелю могут быть нужны какие-то хозяйственные постройки, но это выглядит нелепо, по меньшей мере. Особенно, на фоне того, что стоянка у них расположена так далеко от входа. Вместо этого сооружения можно было бы выделить место для паркинга», – раздумывала она, пристёгивая велосипед к столбику, – «Вряд ли его кто-то, конечно, украдёт. Мы же не в Китае. Но так он будет стоять, а не валяться в этой пылище. Вообще, странное место. Можно было построить в каком-то более комфортном антураже. Недалеко от моего дома симпатичный лесочек. Ничего бы не пришлось рубить. Там большая опушка, дубы стоят. Я люблю дубы. Но наверно я недостаточно важная персона. Они любят комфорт выжженной земли».

Отдельной монструозности отелю добавлял тот факт, что все окна выходили на другую сторону. Постояльцам предлагалось смотреть на бесконечный, уходящий за горизонт, пустырь. К тому, кто собирался посетить чудаковатый Отель, выходила дверь с неоновой вывеской, сарай, и маленькое окошко – очевидно помещение для обслуги или какой-нибудь склад.

«Сарая им мало, что ли?».

Стоило только начать движение до «Моря Спокойствия», как беспокойное море обрушилось с неба.

«Я не взяла ни куртку, ни зонт. Зато взяла шокер. Чёрт, сейчас же всё размокнет. Быстрее в сарай».

На её счастье, дверь в ветхое строение была открыта. Крыша была почти цела, так, что от воды можно было укрыться с большим успехом. Мелани огляделась по сторонам.

«Вот это похоже на стойла, а вот тут, будто, на стенах были приделаны нары. Может этот сарай оставили строители? Жили здесь, пока возводили громадину. Но почему его не снесли? Я повторюсь, это хорошее место для парковки. Можно было расположить её ещё ближе, но… какая разница? Там её тоже нет. В моём папе, подозреваю, вскипел бы его внутренний еврей, из-за такого неверного освоения пространства, а, соответственно, и из-за спускания бюджета. Зато они там фонариков понаставили».

Про еврея Мелани не с потолка брала. В ней была по одной четвёртой русской, норвежской, еврейской и гаэльской крови. Первая взяла верх и в наследство достались мамины светло-русые волосы. В довесок ещё и свалилась склонность к полноте, свойственная всей родне по материнской линии, которая более-менее сдерживалась физическими нагрузками, но каждый день Мелани ругалась со своим желанием запить пару отличных бургеров парой баночек колы. Сейчас бутылка с красной этикеткой тоже покоилась в сумке.

«Может поставить домой велотренажёр?».

Мелани прошла дальше. Слева от себя она обнаружила несколько крюков свисающих с потолка. Под ними красовались багровые пятна.

«Вряд ли здесь жили строители. Если только у них не было свежей свинины к обеду».

Дальнейшая часть сарая была отрезана плотной кирпичной стеной, которой, тем не менее, была несколько разъедена в нижней части, из-за воды, капающей сверху через отверстие в крыше. В стене так же была дверь, которая была несколько ниже роста, типичного для человека.

«Я могу предположить, что это для скота, но она столь капитальная, будто с другой стороны миниатюрные слоны. К тому же, я вижу возможность – прицепить сюда пять висячих замков. Плюс тот факт, что сейчас она закрыта на ключ. Не удивлюсь, если открывается она только в том случае, если правильно постучать по кирпичам на стене. А ещё проще – постучать по стене сарая. Эта деревянная конструкция не перенесёт хороший шторм – он случись, и пустошь украсит эта прекрасная стена с защищённой дверью».

Мелани ковырнула стену в месте размытия. Кладка сразу же стала крошиться.

«И даже это – ещё не факт».

Дождь всё ещё стучал по стенам, и девушке пришлось обследовать своё укрытие детальнее, чтоб скоротать время. Возле входа стоял верстак. На нём обнаружилось куча старых инструментов и всяких гвоздей и шурупов. Покрытые слоем пыли и ржавчины, они не использовались годами. Примерно в том же состоянии находились и тиски, закреплённые с краю. Механизм давно не работал, и в нём застряла нить. Мелани потрогала её – натянутая, как струна. Стало безмерно интересно, куда уходит второй конец, и девушка, стараясь не порвать нитку, начала повторять подвиг Тезея. По поверхности стола, потом под стол, в самую грязищу. Среди ножек от стульев, старого тряпья, каких-то запчастей и пары размокших и безвозвратно испорченных книг обнаружилась шкатулка, которая была обмотана нитью много-много раз. Мелани потянула шкатулку на себя, но всё сильно запуталось, а нитки было так много, что открыть ларчик было непросто. В ход пошёл маленький ножик, который, в виде брелока, болтался на ключах от дома. Дело было конечно трудное, но разрезался не альпинистский трос, и Мелани в итоге справилась. Обнаружилась мешанина из ваты и кусочков бумаги, перепачканная тёмно-красным, почти коричневым, веществом – весь бархат и мягкий наполнитель кто-то вытащил, заменив этой мусорной импровизацией, имеющей странный запах. Внутри таких вот кровавых внутренностей был найден свёрток из белой ткани, будто отрезанной от какой-то одежды из хлопка, а внутри маленькая флэшка, стилизованная под ключ.

«Чей-то маленький тайник? Сдаётся мне, он уже давно здесь. Судя по количеству пыли, ржавчины и паутины, притом, что дождю сюда попасть весьма сложно. Скорее всего, ржавчина наросла из-за промокающей стены. Скорее всего, оно уже никому не надо».

– Никому не надо. Ты права.

Мелани аж подпрыгнула на месте.

– Ты можешь забрать её себе!

– Практически, должна.

Девушка медленно повернулась на месте. Перед ней стояли два существа, которые отдалённо напоминали людей. Один был с голым торсом, в юбке из грубой кожи и ромбовидной маске. Из-под юбки выглядывали острые когти. Его напарник был облачён в клювастую маску и красочную накидку, которая не скрывала самого интересного. Это интересное вызвало у Мелани приступ тошноты. Ног не было, а к культям были плотно примотаны огромные птичьи лапы.

– Вы кто?.. Вы что?..

– Тебе пора.

– Кыш!

В глазах на секунду померкло, и вот Мелани уже стоит на пустыре перед дверью сарая, на которой висит тяжёлый амбарный замок.

«Это что сейчас было? Я мало спала? Или устала крутить педали? Психотропный дождь?».

Всё бы ничего, но в кулаке она сжимала что-то маленькое и твёрдое. И это была флэшка. Маленькая флэшка-ключ.

«Об этом я буду думать потом. Меня ждут клиенты. Но флэшку оставлю. Даже если эти твари мне привиделись с недосыпа, то они, в любом случае, разрешили».

– А полотенца нет?

Дождь кончился, каменная тропинка блестела под ногами, от сарая пахло гнилью, затхлостью и гнилым тряпьём, растрескавшаяся земля жадно впитывала воду.

«Надо идти аккуратнее. Камни, земля – всё скользит. Не хватает упасть в грязную лужу. Всё-таки непродуманно тут всё».