Ричард Длинные Руки – эрбпринц

Глава 9

Я чувствовал приближение опасности и в то же время непонятное возбуждение: где-то уже видел это лицо со множеством шрамиков, короткие седые волосы, что спускаются по краям головы, захватив щеки почти до самых глаз, а дальше это все называется уже бородой.

Он заговорил издали:

– Мое почтение, сэр… Меня зовут Родут, барон Родут. Мне показалось ваше лицо знакомым.

Голос его звучал сильно, звучно и тоже странно знакомо. Я всмотрелся в его лицо, а он остановился и ждал с нетерпением в глазах. Шрамы и шрамики все мелкие, но чувствую, вовсе не потому, что острое железо едва касалось его лица. Он весь как будто вырезан из старого крепкого дуба… если не крепче.

– Странное чувство, – признался я, – но у меня тоже такое же… Хотя могу сказать твердо, мы с вами никогда не виделись.

Он чуть наклонил голову.

– Да, сэр, я бы вас тоже не забыл… Но, может быть, вы меня видели как-то где-то, а потом забыли?

Я покачал головой.

– Нет, такого рыцаря я бы не забыл. Кроме того…

– Сэр?

– У меня прекрасная память, – сказал я нехотя. – Запоминаю все.

Он кивнул, не сводя с меня взгляда.

– Сэр, позвольте угостить вас в этой таверне? Может быть, за чашей хорошего вина, если такое отыщется, мы все же разгадаем суть этого странного ощущения.

Бобик проскользнул следом за нами в харчевню, помещение наполовину пусто, зато густо и смачно пахнет бараньей похлебкой. Народ занят жратвой и вином, все насыщаются спокойно, но с рассчитанной осторожностью, как принято в незнакомых местах, где останавливается множество проезжающих: не орут, не откидываются на спинку сиденья и не разглядывают вызывающе входящих или сидящих за другими столами. Так можно делать только в своей деревне, где знаешь каждого, как облупленного, а здесь могут попасться такие, что сразу и с большим удовольствием собьют рога.

Потому мы прошли к свободному столу, не особенно привлекая внимание, хотя два таких рослых воина, пусть и в затрапезной одежке, всегда находятся на перекрестье взглядов.

Бобик сразу же устроился под столом, а барон Родут тяжело опустился на лавку, всхрапнул, как конь, явно недовольный, что перед ним не выстроились слуги.

Я не успел слова сказать, он повел ладонью над столом, там появились две тарелки, два кубка и большой ломоть черствого хлеба.

Я дернулся в изумлении, а барон в нетерпении оглянулся в сторону кухни.

– Ползают, – прорычал он злобно, – как черепахи… Сжечь бы их всех…

Его руки уже ломали хлеб, посыпали крупной солью, а пожирал он с жадностью, словно неделю питался только водой из ручья.

– Не обращайте внимания на пустяки, – ответил я и, тоже проведя ладонью над пустыми тарелками и кубками, сосредоточился изо всех сил. – Люди… есть люди.

Он не охнул, но застыл на мгновение и вперил взгляд в ломти мяса на тарелке, а затем осторожно взял кубок с вином.

Я улыбнулся, вскинул свой на уровень глаз, отпил до половины и поставил обратно.

– Сэр, – сказал он пораженно, – не зря я на вас обратил внимание.

Бобик под столом ухватил брошенный ему кусок мяса, довольно заурчал.

Вино в кубке барон осушил до дна, ни мало не беспокоясь, что оно волшебное или может быть вообще отравленным. Лицо чуть порозовело, а глубокие складки тревоги малость разгладились.

Я посматривал на него время от времени, стараясь вспомнить, кого же напоминает его лицо. Странное ощущение, где-то уже видел, но где, где…

Он ухмыльнулся.

– Вижу, вы тоже…

– Барон?

– Я присматриваюсь ко всем в пути, – объяснил он, – и научился непростых людей отличать от простых быстро.

– Все мы непростые, – пробормотал я, – хотя иногда становимся проще некуда.

Он тяжело вздохнул.

– Я так надеялся, что хоть на этот раз мне повезло.

– В чем, дорогой барон?

– Что вы узнаете меня, – ответил он. – Хотя на самом деле, конечно, не меня… Ваше здоровье!

– Барон?

– У меня есть брат, – объяснил он. – Брат-близнец. Я пытаюсь разыскать его вот уже пятьдесят четыре года.

Я тихонько охнул.

– Ничего себе? Сколько же вам, барон?

– Семьдесят четыре, – ответил он с мрачной гордыней. – Из них пятьдесят лет в седле.

– Это достойно, – ответил я. – Я еще не встречал такую любовь к брату!

Он недовольно дернул щекой.

– Здесь не любовь… Какая любовь, если я его вообще не видел? Нас разлучили во младенчестве. Говорят, еще когда лежали в колыбели, то могли, забавляясь, двигать мебель по комнате! Однажды я перенес корову на вершину колокольни всего лишь силой желания.

Я дернулся, представив себе такую мощь.

– Прирожденный маг?

Он отмахнулся.

– Нет, просто у нас есть сила. Одна на двоих.

– Господи, – сказал я искренне, – никогда о таком не слышал!

Он поморщился.

– Если бы мы тогда не были младенцами и умели скрывать свои умения!..

– И что случилось?

Он со злостью ударил кулаком по столу.

– Как только взрослые поняли, что наша сила возрастает стократ, когда мы рядом, нас тут же разъединили. Уже потом я узнал, что вот так прямо в колыбелях обоих развезли на противоположные края света!.. И теперь уже нет в живых тех, кто это сделал.

Я спросил с сочувствием:

– И вы начали искать брата?

Он ответил с яростью:

– Возможно, он тоже меня ищет!..

– Барон, – сказал я с сочувствием, – но вы все равно владеете огромной мощью! Вы сильны и абсолютно здоровы, а другие в вашем возрасте уже не покидают кресла с теплым пледом… А еще ваша способность творить посуду и пищу… Уверен, это не все…

Он отмахнулся.

– Конечно, не все! Но это жалкие крохи. Будь мы с братом, я смог бы двигать горы, поднимать дно морей, а любые армии превращать в пепел одним движением мизинца!.. Потому я так страстно добиваюсь… Но удалось так мало!

– Но все-таки добились?

Он отрезал хрипло со сдержанной яростью:

– За эти долгие годы надежд и страданий я выработал и развил в себе только повышенную сверхчувствительность. Теперь смутно ощущаю, в какой стороне находится мой брат!..

– Ого, – сказал я, но ощутил по спине холодок. – Поздравляю.

– В таких случаях поворачиваю коня в ту сторону, – сказал он со злым нетерпением, – и мчусь галопом.

– Вот и решение! – сказал я. – Поздравляю, барон! Вы своего добились.

Он прорычал утомленно:

– Только вот эта незримая связь иногда исчезает!

– Подумать только, – сказал я. – Брат от вас закрывается?

– Это как? – спросил он, потом покачал головой. – Нет, от такого не закрыться. Он – это часть меня. Просто… как бы исчезает! Вообще. Был – и нет. Я бешусь, бросаюсь на стены, деревья и скалы, крушу все вокруг в ярости… но через несколько дней, недель или месяцев незримая ниточка возникает снова.

– Может быть, – предположил я, – он исчезает только из этого мира?

Он посмотрел злыми глазами.

– А что, есть… Э-э, мне такое в голову не приходило… Значит, мы можем завоевать еще и тот мир?.. Я бы продал душу дьяволу, только бы тот помог мне отыскать брата!

– Не делайте такого, – предостерег я. – Плата всегда оказывается выше оказанной услуги.

– Я бы это сделал, – прорычал он.

Ел он быстро, лесной пожар не так споро уничтожает сухие кусты, как он очистил блюда, а когда хозяин принес наконец заказанное мясо, взялся и за него, но уже без такого азарта.

– У вас прекрасный конь, – сказал он с одобрением. – Как и этот пес, что чавкает под столом. Я что-то слышал о таких… Если он из тех, конечно.

– У меня хороший конь, – согласился я.

– Я возьму его, – сказал он просто, как о решенном деле, – а вам оставлю своего. Он тоже хорош, а еще в седельной суме найдете немало золота. Как видите, я беспримерно добр и щедр.

– Но конь мой, – возразил я. – И отдавать не хочу!

Он сжал в кулаке кубок, смяв, как листок бумаги, затем небрежно загладил выступы, словно это мягкий воск, и движением ногтя отправил шарик по всей столешнице на мою сторону.

Холодея, я взял шарик в ладонь. Еще горячий, так металл сопротивлялся насилию, тяжелый.

– Впечатляет, – признался я.

Он неприятно искривил губы.

– Как видите, мне лучше не перечить.

– Уже готовитесь в короли мира? – спросил я.

Он взглянул на меня с надменностью верблюда на ползущего у переднего копыта навозного жука.

– Я уже давно готов.

– Вас остановят, – сказал я.

– Такого еще не родилось, – произнес он надменно. – И не родится.

– Ох, барон, – ответил я с сильно бьющимся сердцем, – не рискуйте…

Он поднялся, по виду – злой, давно ему не перечили, я тоже встал и посмотрел ему в глаза.

Он не ударил, а отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Удар пришелся кистью в мою грудь, для видимости укрытую поверх доспеха Нимврода еще и кольчугой.

Острая боль пронзила мне внутренности, кровь брызнула из рта и ушей. Меня пронесло, как брошенное полено, через все помещение, шарахнуло в стену.

Бревна рассыпались, мое тело выпало наружу. Я хрипел и выл, такое ощущение, что кости переломанной грудной клетки срастаются с жуткой болью, темнеет в глазах, хотя, умом понимаю, незримый доспех не уступил внезапному удару, это внезапное ускорение швырнуло меня, а кровь осталась было на месте…

Я поднялся на четвереньки, руки подломились в локтях. Только и увидел, как барон Родут легко вышел из таверны, на ходу доедая гусиную лапу.

За ним выбежал с криком трактирщик, Родут щелчком отправил наполовину обглоданную кость ему прямо в лицо. Трактирщик отшатнулся, колени подогнулись, он начал валиться лицом вниз. Я с омерзением увидел торчащую из его глаза кость, что наполовину погрузилась в мозг.

Родут, не обращая внимания на испуганные крики, подошел к коновязи. Зайчик всхрапнул, вскинул голову и посмотрел на него дикими глазами.

– Теперь ты мой, – сказал ему Родут.

Я собрался силами и прохрипел:

– Зайчик… ко мне.

Он повернул голову, снова всхрапнул и… там исчез, а передо мной появился с такой скоростью, что меня качнула тугая стена воздуха.

Родут повернул голову в нашу сторону. Лицо начало разгораться даже не гневом, а удивлением и бешенством.

Я ухватился обеими руками за стремя.

– Вперед!

Я успел увидеть, как из глаз Родута плеснуло безумие, он ринулся ко мне, даже не вскочив в седло своего коня. Зайчик послушно пошел скачками.

Меня потащило по траве, доспех Нимврода послушно спасает от ударов и царапин, за нами задрожала земля. Я вскрикнул в ужасе, Родут, увеличиваясь в размерах, гонится за нами, делая шаги все шире и двигаясь все быстрее.

– Прибавь! – закричал я.

Воздух засвистел в ушах, я подтянулся по путлищу и взобрался в седло. Родут, уже огромный, как дерево, мчится за нами, пригибаясь от ветра, но и Зайчик прибавил еще и еще, я трусливо оглядывался, наконец чудовищный великан начал отставать и вроде бы уменьшаться в размерах.

Мы мчались до тех пор, пока он не исчез на горизонте. Рядом с Зайчиком несется Адский Пес, в глазах мука и немой вопрос: ну почему нельзя было перегрызть ему горло?

– А вдруг он тебе сам перегрызет? – ответил я. – Знаешь ли, я все-таки тебя люблю и дорожу тобой, щеник мой толстолапый.

Он посмотрел на меня внимательно, чего это я назвал толстолапым, а не привычно толстозадым. Зайчик тем временем спустился к ближайшей реке, где мы долго двигались вниз по течению, а когда выбрались на берег, я заставил еще и перескочить глубокое и настолько широкое ущелье, что у самого сердце екнуло, когда задние копыта Зайчика едва не сорвались с края.

– Ну все, – прошептал я, – успокойся, прынц… Ты ему не нужен, это он так… со злости. Зайчик, все в порядке, отсюда поворачиваем уже к нам… Что, страшно было?.. Мне тоже…

Бобик помахал хвостом, уверяя, что а вот он абсолютно бесстрашен, с ним можно не бояться и двум таким отчаянным трусам, как мы с арбогастром.

Глава 10

Через несколько минут арбогастр взбежал на вершину знакомого холма. Я заранее настроился на благостный лад, сейчас откроется головной лагерь герцога Меганвэйла…

…и охнул, увидев только серые пятна выгоревшей земли на месте костров, дыры в земле от шестов для шатров и палаток, протоптанные дорожки, что ровной сетью остались там, где совсем недавно был лагерь.

Бобик весело гавкнул, я повернулся, в той стороне, куда он указывает мордой, тянется пыльное облачко за удаляющимся отрядом.

– Туда! – велел я Зайчику. – Посмотрим…

Он не успел разогнаться, как я начал притормаживать, всадники уже увидели меня и развернулись в мою сторону.

Один тут же ринулся навстречу.

– Ваше высочество!

Я узнал одного из сотников Норберта, которого тот оставил с отрядом для связи с основным войском.

– Что случилось?

– Все хорошо, – заверил он, – но часть войск слегка сдвинулась вперед, там позиции для боя как раз! Мы сами подбирали.

– Но за рекой уже Бриттия?

Он кивнул.

– Да. Но герцог сказал, что теперь и Бриттия под вашей рукой, а оборону удобнее занять между Нердером и Акхартом, туда сходятся все дороги. Здесь нас обошла одна армия Мунтвига с фланга, но, к счастью, наткнулась на армию стальграфа Мансфельда…

Я перевел дыхание.

– Прекрасно! Стальграф Мансфельд – опытный военачальник. Значит, теперь герцог Клемент перехватывает всех со стороны Севера?..

– Да, ваше высочество!

Я сказал с облегчением:

– Отлично. Новости настолько хорошие, что уже начинаю оглядываться, откуда-то да шарахнет по голове.

Разведчик заулыбался, счастливый, что всемогущий лорд откровенничает с ним.

– Ваше высочество, вы всегда все рассчитываете правильно!

– Хотелось, – сказал я с надеждой. – Хорошо, лагерь Меганвэйла, значит, между Нердером и Акхартом?

– Возле Нердера, – ответил обстоятельно разведчик. – Возле Акхарта войско Шварцкопфа, а также все остальные, начиная с вендоверцев и шателленцев.

– Хродульф и прочие лорды?

– С Меганвэйлом, естественно, ваше высочество!

– Естественно, – повторил я задумчиво. – Хорошо, спасибо. Бобик, не приставай!..

Я тронул Зайчика коленями и едва успел услышать завистливый вздох, как мы уже были за четверть мили и уходили все дальше и быстрее.

По дороге встретил еще два разъезда, один из разведчиков, Херн Ринне, оказался не только словоохотливым, но немало знающим о самом войске, лагерной жизни и взаимоотношениях между военачальниками.

Я слушал внимательно и думал с изумлением, что Норберт собирает, как муравей, сведения отовсюду, даже из такой дали, вдруг да пригодятся. Как сообщил Ринне, все полководцы, следуя примеру Меганвэйла, верховного командующего Южного фронта, днем и ночью находятся среди воинов.

Если Шварцкопф, Геллермин или Зигмунд Лихтенштейн с братьями и так обычно спали на голой земле у костров, не говоря уже о ко всему привычном сэре Растере, то теперь и высшим лордам Варт Генца: Хродульфу, Хенгесту, Леофригу и даже Меревальду пришлось, чтобы заслужить репутацию, вместе со всеми переносить дождь, ветер, холод по утрам и пыльные бури в полдень.

Единственное, что все лорды делают без зубовного скрежета, – это отважно водят свои дружины на врага. Хродульф, надеясь на своих телохранителей, с полдюжины раз бросался в бой без доспехов, что льстило видевшим это воинам, но был трижды ранен стрелами и один раз мечом, но, к счастью, все легко.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.