Ах, нет на свете мне покоя,
И льются слезы из очей,
И белый свет стал черной тьмою,
Там только ясно, где Эней.
К тебе взываю, к Купидону!
Любуйся, как Дидона стонет!
Чтоб ты еще грудным пропал!
Учтите, девицы пригожи,
Что все любовники похожи,
Чтоб черт любовников побрал!»
Вот как в отчаянье твердила
Дидона, жизнь свою кляня,
И Анна рядом с ней грустила,
Помочь, однако, не могла.
Сама с царицей горевала,
Со щек ей слезы вытирала,
Сморкалась изредка в кулак.
Потом Дидона приутихла,
Велела, что бы Анна вышла,
Чтоб ей натосковаться всмак.
Довольно долго пострадавши,
Ушла в хоромы на кровать.
Подумавши там, погадавши,
Вскочила на ноги опять.
Взяла кремень за печкой, серы,
Да тряпок масляных без меры,
Тихонько вышла в огород.
Ночною было всё порою,
Когда уже, само собою,
Спокойно спал честной народ.
Стоял у ней на огороде
Большой стог сена для коров.
Оно и не по-царски вроде,
Да степь кругом и нету дров;
Что оставалось бедной делать?
Кругами стала баба бегать,
Огнивом щелкать, серу жечь,
Сумела тряпочки зажечь,
Кострище вспыхнул – будь здоров.
Костер она плотней сметала,
Сняла одежду, оголясь,
В костер обноски побросала,
Сама в огне том разлеглась.
Вокруг ёй пламя запылало,
Несчастную не видно стало,
Поднялся к небу дым, угар.
Энея так она любила,
Что вот сама себя сгубила,
Душа её ушла в Тартар.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
