– Это почему же, позволь узнать?
– Вряд ли императрицам позволено заниматься науками и преподавать.
– Все еще мечтаешь вернуться в Академию?
– Да, все еще надеюсь получить от папеньки разрешение. А брак поставит крест на моей мечте.
Она замолчала, давая понять, что вопрос исчерпан.
Валенсия знала, что Дельфина никогда не стремилась к замужеству ни в каком его виде. Как и остальные принцессы, она закончила Высшую Академию Этрурии, но, в отличие от сестер, не желала вести праздную жизнь, занимаясь благотворительностью в ожидании мужа. Ей хотелось вернуться назад, в Академию, на кафедру Небесной механики, только на этот раз в качестве преподавателя.
– А ты, Ленси? – неожиданный вопрос Сильвии заставил ее оторваться от мыслей и поднять затуманенный взгляд на сестру. – Что скажешь? Хочешь стать императрицей?
– Теперь это уже не важно, – она уткнулась в чашку, избегая пронзительного взгляда Лидии. Ее щеки окатило знакомым огнем. Все это время мысли Валенсии были о ночном незнакомце, и сейчас она вспыхнула, будто пойманная на месте преступления. – Да и вряд ли Владыка выбрал бы меня. По сравнению с вами, я просто моль. Даже папенька говорит, что я немного не удалась…
Ее голос затих, перейдя в легкий вздох.
Все принцессы, начиная от Лидии и заканчивая Данаей, были высокими, стройными девушками с вьющимися золотисто-каштановыми волосами и яркими чертами лица. Темные брови, алые губы, карие глаза в обрамлении черных, как смоль, ресниц…
А что же она? Слишком маленькая, слишком бледная, слишком хрупкая. Тонкая, прозрачная кожа, которая по любому поводу вспыхивает жаром румянца. Почти бесцветные волосы, а вместе с ними и брови, и ресницы. И при этом настолько светлая радужка, что мало кто осмеливается заглянуть ей в глаза.
На фоне своих ярких сестре она казалась голубкой, случайно залетевшей в стаю райских птиц. Или тенью, бледным подобием.
– Ну, это же он любя, – улыбнулась Дельфина. – К тому же, как говорят, «с лица не воду пить»! И вообще, у тебя красивые глаза. Странные, но красивые. Если бы ты послушалась Сил и научилась пользоваться косметикой…
– Ты же знаешь, что я не могу, – тихо перебила Валенсия. – У меня аллергия.
– Ох, ну точно, не удалась.
– Хватит, – оборвала Лидия, поднимаясь. – Я хочу прогуляться перед обедом. Говорят, в Ирригене прекраснейший сад и фонтаны.
И снова Ленси почувствовала, как ее щеки пылают.
Да, в Ирригене прекрасны не только сад и фонтаны. В нем есть еще кое-что…
Глава 5
Звонкие голоса неслись в раскрытое окно, переплетались с журчанием фонтанов, отвлекали, не давали сосредоточиться. Заставляли Владыку хмуриться, недовольно покусывать кончик пера, которым он уже несколько минут выводил на гербовой бумаге бессмысленные вензеля.
Но дело было не в девичьем смехе, долетавшем с улицы, и не в навязчиво-сладком аромате жасмина, принесенном ветром из сада.
Дело было в другом.
Мысли, занимавшие его целую ночь, и сейчас не давали покоя.
Альхайра.
Во мнимом спокойствии и безмятежности этого слова таилась угроза. Алмазный дракон чувствовал в воздухе ее отголоски так же, как дикие звери чувствуют приближение стихийного лиха.
Бросив перо, Роннар поднялся. Решительно пересек кабинет, с намерением захлопнуть окно, и застыл, едва положив руку на створку. Немигающий взгляд дарга впился в стайку юных дев, облюбовавших открытую террасу рядом с фонтанами. Отсюда он видел только их узкие спины да затылки, прикрытые шляпками. У всех, кроме одной.
Она стояла отдельно, возле фонтана, задумчиво глядя, как солнце играет в серебряных струях. Яркие лучи освещали ее легкую, воздушную фигурку, делая похожей на сказочную фею. Они наполняли сиянием выбившиеся из гладкой прически пряди волос, и от этого казалось, будто лицо девы окружено ореолом.
– Владыка?
Голос Фаэрна привел его в чувство.
Роннар моргнул, сбрасывая наваждение. И вдруг понял, что все это время не мог дышать от того, что какая-то неизвестная сила сжала его сердце в железных тисках.
– Это она, – хрипло выдохну он, не сводя глаз с фигурки у фонтана. – Альхайра.
Драконий инстинкт подсказал это еще до того, как осознал человеческий разум.
Рубиновый подошел и тихо встал рядом.
– Узнать, как ее зовут? – предложил, незаметно разглядывая императорских невест.
– Не стоит. Всему свое время.
Он сам узнает ее имя. Вечером, на Балу. Пусть это пока останется тайной, так будет проще и для него, и для нее. Ведь она, глупая, даже не ведает, что происходит.
Фаэрн легонько откашлялся, привлекая его внимание.
– Я сделал, как ты сказал. Кларенс ничего не заподозрил, но я связал его обетом и отдал в распоряжении Западного полка. Сегодня вечером они выступают.
– Отлично, – обронил Роннар, не отрывая взгляда от той, что отныне была его самой ценной наградой и наказанием.
– И еще. – Рубиновый замешкался, собираясь сообщить нечто малоприятное. – Рейна. Ты ее видел?
– Приходила. Просила, чтобы я позволил остаться, – Владыка в упор глянул на друга. – Но ей лучше уехать.
– Она остановила меня в приемной, буквально бросилась в ноги, умоляя поговорить с тобой. Сказала, что уедет и не станет тревожить, если ты ей позволишь остаться на Бал.
– Нет. Я не меняю своих решений.
Фаэрн склонил голову, услышав в тоне брата железные нотки.
– В столицу уже прибывают первые невесты.
– Это хорошо. Надеюсь, их будет достаточно.
Бросив последний взгляд на фонтан, Роннар решительно захлопнул окно.
– Ты должен сделать еще кое-что, – произнес сухо, почти без эмоций, глядя прямо перед собой. Но от Фаэрна не скрылось, как лицо Владыки подернулось болезненной судорогой. – Ты знаешь, о чем я. Сейчас самое время, пока большинство моих подданных будут заняты поиском пары.
– Да, мой император. Но сколько еще…
Тот жестом заставил его замолчать.
