Раз мальчишка, два мальчишка
Ася Демишкевич
Рейтинги и премии
Лауреат премии «Рукопись года»
Лауреат драматургического фестиваля «Любимовка»
О чём книга «Раз мальчишка, два мальчишка»
Андрею тринадцать, и в школе его называют сыном зомбачки, ведь он полгода врал, что его мать жива, хотя она умерла. У него тяжелые отношения с отцом и мачехой, поэтому мачеха решает избавиться от мальчика, отправив в армию. Поначалу присутствие там ребенка кажется странным и неестественным. Но скоро выясняется, что среди его сослуживцев немало гораздо более странных людей.
Иногда, думая об этом, да и обо всех прочих потерях, Андрей приходил к неожиданному выводу: а что, если и не потери это никакие, а кражи? Кто-то необъятный, а потому незаметный и не то чтобы очень добрый просто крадет то, что больше всего нам нужно. А потом наблюдает и смеется. Или не смеется, потому что не умеет.
Роман Аси Демишкевич, написанный в традициях русской волшебной сказки, одновременно утверждает и разрушает сказочный канон. Перед читателем разворачивается картина, в которой архетипы и фольклорные персонажи обретают новое, пугающе злободневное воплощение.
Он попытался представить, что бы ему сейчас сказала мать. Пожалела бы она его? И как именно? Он уже несколько лет жалел себя от ее имени, говорил с собой ласковым голосом и гладил невидимой рукой по голове. Раньше Андрей любил это делать, лежа в теплой постели, под крышей и за стенами, пусть и не очень толстыми. Вот только жалеть себя, лежа в чистом поле между ворами и покойниками, было как-то глупо. Жалость тут уже не поможет, особенно к себе.
Ася Демишкевич
Раз мальчишка, два мальчишка
Издательство выражает благодарность за содействие в приобретении прав на книгу Дому творчества Переделкино
Редактор: Татьяна Тимакова
Издатель: Павел Подкосов
Главный редактор: Татьяна Соловьёва
Руководитель проекта: Ирина Серёгина
Арт-директор: Юрий Буга
Дизайн обложки: Андрей Бондаренко
Корректоры: Ольга Смирнова, Светлана Чупахина
Верстка: Андрей Ларионов
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© А. Демишкевич, 2024
© ООО «Альпина нон-фикшн», 2024
* * *
Посвящается мальчику,
который не выжил,
но будет жить вечно
Тот, кто не смеется
Перескакивая через две ступеньки (а он знал: для того чтобы все было хорошо, нужно перескакивать именно через две ступеньки), Андрей бежал домой. В рюкзаке болтались учебники, тетради, телефон, планшет и прочая ерунда, которой положено быть у каждого, – а если нет, то тебя обязательно запишут в нищеброды. В руке Андрей сжимал что-то важное и совсем неожиданное для мальчишки тринадцати лет. Это был не выбитый зуб обидчика и даже не доставшаяся по счастливой случайности недокуренная сигарета. В ладони Андрея лежала маленькая серебряная сережка в виде замка?, явно женская. Сережка, конечно, не самый занятный в мире предмет, но эта имела как минимум два преимущества: вернуть ее владелице не было уже никакой возможности, кроме того, ее только что вырвали из уха Андрея.
Вообще-то он привык считать этот замок маленькой частью своего тела, так что теперь он мчался домой как будто с собственным отрубленным пальцем, зажатым в кулаке. И то и другое можно вернуть на место, если поспешить.
На мочке запеклась кровь, а в ушах все еще стояли крики тех девятиклассников: «Сын зомбачки, зомбачкин сын». О том, как отплатить школьным гопникам, Андрей подумает потом, сейчас ему важно сережку не потерять, а к этому у него большая склонность. Так уж заведено, Андрей всегда что-нибудь терял: ключи, деньги, зубы, время, домашние задания, мать.
Ему было десять, когда он потерял ее. Серебряная сережка принадлежала ей, а потом ему, мать она, конечно, заменить не могла, но все-таки была ее частью. Иногда, думая об этом, да и обо всех прочих потерях, Андрей приходил к неожиданному выводу: а что, если и не потери это никакие, а кражи? Кто-то необъятный, а потому незаметный и не то чтобы очень добрый просто крадет то, что больше всего нам нужно. А потом наблюдает и смеется. Или не смеется, потому что не умеет.
Со временем можно забыть о каких-то исчезнувших из твоей жизни вещах, но лучше не забывать, лучше вести список потерь. Андрей вел свой уже три года, он и сам толком не понимал зачем, но смутно надеялся, что сможет ткнуть в него носом вора, если когда-нибудь до него дотянется.
Пока Андрей искал ключ от двери на дне рюкзака, листья на деревьях успели опасть, намело снега и вообще прошло лет сто. Позвонить было бы быстрее, но ему хотелось проскочить незамеченным. Быстрее в свою комнату, а там найти шнурок для своей реликвии и – на шею, чтобы точно больше никуда. Проскочить не получилось, из кухни голос Светы:
– Ноги вытирай.
Это полбеды.
– Иди-ка сюда.
Вот теперь полная, округлая беда.
– Иду. – Андрей попытался изобразить вежливость, хотя где-то в другой вселенной уже открывал дверь в комнату и даже булку жевал.
– Ты опять начинаешь?
– Что?
– Звонила Мария Петровна, математика у тебя опять ни к черту.
– Все у меня в порядке с математикой.
– Опять врешь? – Света прищурилась.
– В порядке – это значит «под контролем», а не «хорошо», – с вызовом ответил Андрей. – Почему сразу врешь-то?
– А я тебе скажу почему. – Света начинала беситься. – Если ты умудрялся полгода врать о таком… – она страшно выпучила глаза, явно подразумевая что-то немыслимое, – то уж соврать о математике тебе ничего не стоило!
Андрею захотелось ответить, что хорошую историю не грех и приукрасить, но он сдержался. Ту историю, о которой напомнила Света, назвать хорошей точно нельзя.
– Это было три года назад, мне было десять, – он сделал ударение на «десять», потому что ему казалось глупым винить в чем-то десятилетнего ребенка. Уж по крайней мере, не в том, о чем говорила Света. А во всем остальном – он сам себя повинит.
– Ну мне бы в твоем возрасте ничего такого в голову не пришло!
