Она щелкнула пальцами. В воздухе появился и завис белый экран, на котором оранжевым цветом вспыхнуло название новой дисциплины: “Агромагия. Лекции и практикумы”. Ниже проявилось: “Преподаватель: Мусалова Алевтина Юрьевна”.
– Когда-то этот унивегситет видал вгемена и получше, котятки мои, – начала она, забавно картавя, – пгеподаватели наши обмельчали, и я скажу вам без малейшей скгомности, я последний оплот пгинципов и знаний той пегвоначальной альма-матег, заложенных его созидателем, великим ученым и исследователем Виталием Ггигогьевичем Желубодько, ученицей коего я являюсь…
Ооо… можно доставать невидимую подушку и укладываться спать. Это надолго.
Дальше она перешла на изъезженную всеми педагогами мира тему, что и студенты нынче не те, что раньше. Нет в них страсти к получению знаний и бескорыстному служению науке. Откуда ж оно возьмется-то, а? Меня накрыла зевота и сон мягкой лапкой погладил веки. Они захлопнулись сами собой под картавый голосочек, который как-будто сошел со своего места за кафедрой и поплыл вдоль рядов аудитории, перебиваемый мерным стуком каблуков.
Вдруг голос остановился рядом со мной:
– Как ваша фамилия? – спросил он меня.
Я разлепила глаза, “жабонька в ботиночках” стояла прямо возле моего места с вопрошающим видом.
– Веремейцева! Олеся, – среагировала я.
– А вы хоть запомнили, Вегемейцева Олеся, на какой пгедмет пгишли поспать? – ткнула она в меня пальцем. И даже в самом положении этого пальца с накрашенным красным лаком длинным ногтем я усмотрела порицание и осуждение.
– Конечно! – сказала я, щуря глаза на магическую доску. “Глинистые, суглинистые, известковые, песчаные…” было написано там.
– Ну и как же он называется? – продолжала она давить на меня, в то время, как все остальные студенты смотрели на нас в упор.
– Я-то знаю, – начала я изворачиваться, – а вот знаете ли вы? – ткнула я пальцем в Жабоньку и вопросительно посмотрела на нее.
– Мы ждем вас, Вегемейцева Олеся. Не задегживайте занятие, так как называется дисциплина?
– Ма… ма…, – эта женщина действовала на меня нервирующе, – магрономия! – выдавила из себя я.
Аудитория взорвалась хохотом.
– Кто может ответить на этот, более чем несложный, вопгос? – обвела Жабонька взглядом аудиторию.
Поднялся лес рук. Ну правильно, одна же я такая идиотка.
– Вы, молодой человек! – указала она пальцем на отличника из параллельной группы. – Пгедставьтесь сначала.
– Геннадий Кобылянский, – сообщил тот с важным видом. – Конечно же, предмет называется “Агромагия”. Это очень просто!
– И это пгавильный ответ, Геннадий. – Жабонька вернулась за кафедру.
Ну, Геннадий Кобылянский, привет. Вношу тебя в самый черный свой список смертельных врагов, колонка Б, подвид “подкозлившие”. На перемене я закинула пустой планшетик в сумку и наткнулась на Геннадия Кобылянского собственной персоной, который сопел мне в спину.
– Что надо?
– Слыхал я, ты устраиваешь вечеринку, – начал он с важным видом, – у меня есть к тебе деловое предложение.
– Выкладывай быстро, у меня еще много дел.
– Я тебе помогаю со всеми письменными работами по агромагии, а ты меня приглашаешь на тусовку!
– О, а тебе зачем это надо? Влюбился в меня что ли?
– Не в тебя, в Снежко.
А вот это даже обидно. Ну да ладно, где есть выгода, там нет места обидам. Вычеркиваем Геннадия из списка.
– Ты приглашён.
Глава 4
Ну я как знала, что эти чучундры вырядятся затрапезно, поэтому подобрала им кое-что из своего и занесла в общежитие. Людка комплекцией была со мной схожа, только ноги длиннее, поэтому ей я принесла легкое платье миди от японского дизайнера, которое на ней село, как сексуальное мини. Настасье прихватила примерить кое-что из оверсайзов.
– Наряжайтесь, давайте!
– Ой, как мы в этом на остановке будем стоять, – затревожилась Белянкина.
– Какая остановка, алё! На такси помчим. Сегодня я плачу!
Я уже чувствовала этот драйв от предстоящего веселья, пританцовывала и вообще за долгое время, наконец-то, расслабилась. У моей черной полосы виднелся край.
– А не слишком вызывающе? – натянула пониже на ноги юбку Снежко.
– То, что надо! Теперь макияж! Где тут у вас магусилитель? Врубайте!
Девчонки ахнули. Я достала из сумки маленькую коробочку, которая под действием импульса развернулась в портативный туалетный столик. В магическом поле над ним вращалась маска, повторяющая контуры человеческого лица.
– Это “Мэджик стилист”? – заверещали они. – Вау! Сколько такой стоит?
– Не спрашивайте, баснословно дорого. Кто первый?
Настасья робко подошла к столику и протянула руку к маске. Мы выбрали нужные настройки: вид желаемой укладки, тип макияжа, форму стрелок и запустили “стилиста”. Тот зажужжал, закрыл Настино лицо маской, на голову надел свободный колпак и мерно загудел. Спустя пару минут колпак поднялся, маска вернулась на базовую позицию и перед нами предстала обновленная Настя Снежко.
– О-чу-меть! – завизжала она, разглядывая себя в зеркало.
– Теперь я, я, я! – Людка прилепилась к маске.
Я выбрала нужные настройки и запустила “стилиста”. Со своими модельными данными, да в правильном платье и при макияже Людмила и вовсе выглядела, как мисс Вселенная. Я даже на секундочку усомнилась, а не затмит ли она меня? Да не, не затмит. Меня никто не затмит. Что, что, а хорошие гены папа с мамой мне подарили, спасибо хоть на том.
– Олесь, а ты встречаешься с тем футболистом? – спросила Белянкина, поправляя помаду, с которой “мэджик” чуть промазал.
– Ну как встречаюсь, так. Иногда проводим вместе время, но сами понимаете, он еще пока мальчик. А мне нужен настоящий мужчина!
Девчонки пораскрывали рты.
– А где ж его взять-то, мужчину?
– А нигде. Он сам тебя найдет. Сейчас тётя Олеся вам все популярно объяснит! – я села на кровать, закинула ногу на ногу и начала делиться своими познаниями, почерпнутыми, в основном, из романтических книг. – Настоящий мужчина он такой большой и сильный, ему неважно нравится он тебе или нет. Он просто придет, нависнет над тобой, как скала, и прорычит: теперь ты моя навсегда и я никому тебя не отдам!
– А я? – выдохнула Людка.
