– Иштар? – гаркнула я нервно, с трудом поднимаясь. – Ты где?
– Зачем ее завешь?! – заволновался за кустом Серый Брат. – Нэ зави! Берестань!
– С чего бы?! Это моя крыса, я за нее отвечаю, а из-за тебя она пропала! – я достала мобильник из промокшего кармана и, включив фонарик, принялась шарить лучом по мокрой траве:
– Ты где, крыса? Иштар, Иштар!
– Нэ зави! – Серый Брат проломился сквозь куст, как снаряд. Судя по его бледной физиономии, ему было не до любовных игр. – Нэльзя! Каво ищишь?
– Да крысу же, господи! Я же тебе ее показывала!
– Можна искать, – согласился Серый Брат и, встав на карачки, пополз по болоту. Я подсвечивала сверху телефоном и пыталась войти обратно в роль Ирочки, но получалось кое-как:
– Что это тебе в голову взбрело вообще? Ко мне приставать нельзя, понял? Ты мне как брат!.. – добавила я убедительно. – Серый Брат. Понятно?
– Да, да, нихочишь – нинадо, – повторил он, быстро махнув одной рукой, будто это я ему себя навязывала. – Свэти здэсь.
– Я здесь и свечу… Черт! Тут воды по щиколотку, – я выдернула ногу, снова вспомнила, что я Ирочка Солнцева, и сменила тон: – Понимаешь, я же теперь ахиати! Я должна отбросить все мирское!
– Зачэм?
– Ну… так принято. Ведь меня выбрала для служения Мать-Вероятность. Она меня даже Синей сделала, это же такая честь!
– Чэсть? – прокряхтел Серый Брат, разгребая осоку обеими руками. – Тибя Ратибор Синей сдэлал! Иму Синих мала.
– Как это? – новая информация сбила меня с толку. – А что же они все заливали про талант?
– Каво заливали?
– Говорили.
– А. Это нэ надо верить, – Серый Брат с трудом распрямился и, потирая поясницу, посмотрел на меня пристальным цепким взглядом безо всякого намека на масляность. – Нэт таланта. Можна выбрать любого человека на любой цывет.
– Но меня же сюда позвали… Разве я не избранная? – я постаралась художественно изобразить огорчение и шок. – Разве все могут слышать Мать-Вероятность?
– Да, фисе, – сказал Серый Брат. – Проста если кто-та мало плакать или глупый, иму труднее.
– А ты умный? Так, может, крысу вероятностью и найдешь?
– А, можна! – Серый Брат явно обрадовался, что ему снова не надо становиться на карачки. Он на секунду зажмурился и тут же вытянул руку в сторону дороги:
– Ана там. Вылазай из куст.
Я, поскальзываясь, недоверчиво захрустела ветками позади него. Первой, кого мы увидели, выбравшись на асфальт, была Иштар. Она аккуратно сидела посреди дороги в пятне света от фонаря и вылизывала мокрую шкурку.
Остаток пути до барака я от греха подальше пробежала впереди, придерживая на плече крысу. У меня в печенках сидели странности здешней публики, так что я решила не давать Серому Брату второго шанса поидиотничать.
– Богоди! – он, запыхавшийся, догнал меня уже у порога кухни, откуда раздавались голоса остальных. – Чиво скажу. Ни зави ее.
– Кого?
– Кырысу. По имени здэсь нинада.
– Почему?
– Патом абисню, – он вытер лоб. – Пайду спат.
– Спокойной ночи, – согласилась я.
Серый Брат кивнул и удалился в сторону барака, мокро чпокая шлепанцами.
Я некоторое время стояла в каком-то оцепенении: холодный сырой воздух неприятно циркулировал под балахоном, в черной стене леса позади громко, с расстановкой, свистела какая-то птица. Металлический корпус моего мобильника леденил пальцы, но я все же зашла в наши полицейские базы и поискала там имя Сукайя. Конечно, ничего не нашлось. Наврал… Стоп, есть же еще обычный интернет. Я ввела имя в поисковик, и первая же ссылка сообщила, что «Сукайя» переводится с аккадского языка как «уличный», «бродяга». Очень смешно. Ну а чего я ждала от этих Навуходоносоров? Вздохнув, я сунула телефон в карман платья и, наконец, открыла дверь в теплую кухню.
Мои разноцветные братья и сестры гоняли чаи. На узком занозистом столе, больше похожем на козлы для распилки дров, лежали дешевые карамельки и сушки в блюдечках.
– Ирочка, я тебе чайку налила! – сказала Катя и протянула мне белую кружку с золотой надписью «БлагоДарю Вселенную».
– Ого, какая! – протянула я со вполне искренним удивлением. – Где вы ее взяли?
– А это с нашего собственного производства, брак, – радостно влез в разговор Костик. – Видишь, трещинки пошли? Это при обжиге. Но такое редко бывает. Тут прямо в пансионате магазин нашей тематической керамики. Я, кстати, сам заготовки делал. На гончарном круге. Знаешь? У меня в детском доме по технологии всегда пятерки были.
– Молодец… Платят за это вам?
– Да, конечно! Пять рублей за чашку!
Я, морщась, уткнулась в свой чай. Он был лишь слегка коричневатым и пах почему-то крапивой… Ну, от Ратибора другого нельзя ожидать. Этот гражданин, делающий деньги из воздуха и наживавшийся на детдомовцах, начал меня уже порядочно раздражать. Если даже ничего серьезного по секте я здесь не нарою, то хотя бы наведу на него проверки: наверняка все его мелкие бизнесы нелегальные.
– …И ее желание завтра исполнится!
Я запоздало поняла, что все это время Катя что-то рассказывала, и встряхнулась, с трудом всовывая себя в образ радостной сектантки:
– Ой, прости, меня что-то так вдруг сморило, прямо сплю на ходу. Что ты говорила? Чье желание?
– Я говорила, что Юля, помощница Ратибора, сегодня привела девушку, у которой мы завтра будем исполнять желание. Ты, наверное, пока не умеешь, но сможешь посмотреть… Она хочет выиграть машину, «Мерседес», в лотерею. Такую, знаешь, где номерки выпадают.
– Да ладно, это же невозможно.
– Почему? Если мы все попросим Мать-Вероятность, она нам даст! Только, конечно, должно много людей просить, потому что там целых восемь цифр. И мы здесь будем молиться, и остальные наши братья и сестры… Вот увидишь, все у нее сбудется!
– Ну и здорово… – пробормотала я, и, залпом опрокинув в себя противный чай, вышла из кухни.
В бараке было темно, и кто-то в этой темноте похрапывал: не иначе, Серый Брат. Громко зудели комары. Я с трудом нашла свою комнатушку, закрыла фанерную дверь на крючок и высадила крысу в переноску, где она сразу же обрадованно захрустела кормом. Сама я сдернула отсыревшее после приключений по кустам платье и со вздохом провалилась в сетку кровати, похожую на гамак. Наскоро настрочив сообщения бабушке и племянникам, что задержусь в отъезде по работе как минимум на неделю, я замоталась, как в кокон, в колючее сырое одеяло, чтобы было не так холодно и комаристо, и почти мгновенно уснула.
Глава 5 Удача
Встать на следующий день действительно пришлось в восемь: за тонкими стенами пронзительно звенели чужие будильники. Мой будильник нечаянно выключила крыса, которая, конечно же, выбралась из переноски и ждала, пока я проснусь, шастая по всей «келье». Пока не очень пекло солнце, мы все пошли в теплицы обирать помидоры и огурцы (плохие – себе на еду, хорошие – в столовую и на продажу), потом, под приветливыми укусами оживленных мух и оводов, поливали длиннющие грядки с зеленью и прореживали морковь и свеклу. После двух часов труда я почувствовала себя словно в детстве, когда меня возили к бабушке на дачу: то есть отвратительно. Кстати, после всего случившегося год назад бабушка дачу резко забросила – сдается мне, именно потому, что стало некому там вкалывать.
Серый Брат копался в земле наравне со всеми нами: теперь стало понятно, почему его балахон такой замызганный. При дневном свете на его лице прочно засела хитрая полуулыбка, которая, видимо, должна была изображать просветленность, но при этом он продолжал нервничать. Искоса наблюдая за ним, я заметила, как он периодически делает слишком резкие движения, роняя то шланг, то опрыскиватель, и судорожно оглядывается, будто боится, что кто-то треснет его по черной кудрявой голове. Его вчерашние заигрыванья тоже явно не имели отношения к моей привлекательности. То ли он что-то хотел у меня выведать, то ли у него от постоянного напряжения сдали нервы… Вот понять бы, чего он напрягается? Вроде пока все безмятежно: солнце палит все сильнее, птички в лесу за огородами поют, Ратибор заколачивает бабки…
