Платон повёл было нашу маленькую колонну на восток, поближе к Свалке, однако, возле холма, оказавшегося на пути, все ПДА дружно подали сигнал. Радиационный фон стал выше. Пришлось, не солоно хлебавши, свернуть северо-западнее. Костылю это обстоятельство не особо понравилось.
– Слишком близко, твою мать, – процедил он не громко, но достаточно, чтобы я расслышал.
– Чего? – пыхтя, спросил Геша.
– Чего…чего…слишком близко к Янтарю окажемся. Вот чего.
– И чего?
– Заладила ворона…
– Не, так я чё-то не врубился. И чего такого?
– Радар там второй есть. Говорят, ещё до сих пор работает.
– Где?
– Где…где…в Караганде, блин! На дне озера он.
– И чего?
– Мозги набекрень съедут, сразу поймёшь чего.
– Чё, правда, что ли? В натуре?
Костыль витиевато выругался, однако, продолжать разговор дальше не стал. То ли не захотел, то ли слова у него кончились. Потом внезапно раздался недовольный голос Платона:
– Эй, вы там, болтуны хреновы! Рот прикрыли и молчим. А то так слово за слово и получил ёжик по морде, ясно?
– Ага, – буркнул Костыль.
Так и пошли дальше. В полном траурном молчании.
Ближе к полудню тучи, закрывавшие небо сплошным покрывалом, начали рваться в куски. Проклюнулось солнце, понемногу уничтожая остатки туманной дымки, стало заметно теплее, подул лёгкий ветерок, и зашелестела в округе листва. Мы подошли к обрывистому берегу ручья, от которого почти ничего не осталось, кроме высохшего русла. Дно сильно просело. И теперь этот ручей окончательно превратился в грязную канаву. После дождей тут скапливалась вода, но сейчас виднелись лишь неглубокие лужицы.
Платон коротко свистнул и просигналил – привал.
Геша с Костылём блаженно опустили анкер, с радостными вздохами присев рядом. Малой и Фантик тоже немного выдохлись, зато наш бравый француз тут же принял на себя охранение всей колонны. Я в который раз подумал, что обучали его на славу. Светка молча растянулась на траве, утирая лоб ладонью. И только майор, казалось, ничуть не замаялся. Он бодро что-то обсуждал с Платоном, который был явно недоволен. Я скинул свою поклажу, приткнул к упавшей берёзке и уселся, с большим удовольствием вытянув ноги и прислонясь спиной к рюкзаку. Потом вытащил сигару. Только вот закурить не успел.
Платон помахал мне рукой.
– Эй, Ягуар, на два слова!
Да что ты, в самом деле. Ни минуты покоя. Я нехотя поднялся и подошёл к ним. Даже не оглядываясь, я ощущал, как взгляды остальных напряжённо следили за мной. Если один проводник подзывает другого, значит, есть проблема. Как минимум, только одна. Впрочем, это я так думал. Когда подошёл к Платону с майором, выяснилось, что проблем у нас целых три.
– У нас тут вроде консилиума, – с усмешкой сказал Платон, глядя на майора с некоторым презрением. – Нужно мнение третьей стороны. Независимого эксперта. Готов напрячь мозги?
Я сунул в зубы сигару и кивнул.
– Излагай.
Платон вытащил электронный планшет. На экране была топографическая карта, и весьма даже неплохая.
– Мы сейчас тут, – сказал он и ткнул пальцем в зелёный крестик, мерцавший на карте. – И можем пройти сюда. В обход озера. Только наш командир против. Категорически. Говорит, что мы потеряем много времени.
– Зато мозги у всех будут на месте, – возразил я. – Это всё?
– Нет. Гм…видишь ли, у нас вроде как защита имеется от радара.
– Это как же?
Платон кивнул на радиостанцию, стоявшую возле рюкзака майора. Я посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на своего бывшего напарника.
– Так, а теперь подробнее.
Хотунцев вспыхнул было, но быстро сообразил, что сейчас придётся выложить все карты на стол. И он заговорил:
– Это была идея нанимателя. Защита от пси-излучения, плюс, дополнительная гарантия от контролёров и бюреров. Никто не должен…
– Так, выходит, это не рация вовсе? – перебил я его.
Майор кивнул.
– Да, это не рация. Переносной автономный генератор, блокирующий любую ментальную волну. Ну, и батареи к нему.
– Ты знал? – я повернулся к Платону.
Он шумно вздохнул и только развёл руками.
– Я догадывался.
– Понятно. Имеем секрет и молчим. Мне-то мог бы сказать.
– Да я…
– Или хотя бы намекнуть.
– Слушай, Саня, речь сейчас не о том. У нас проблема, как идти. Может, у Янтаря по нам шарахнет, а, может, и нет. Лагерь учёных здесь, – Платон снова ткнул пальцем в карту. – Можно пройти по краю озера. Вот тут. Дальше сделаем марш-бросок на Отричи. Это где-то три километра. Потом, по кромке болота и на Ольшанку. Ночуем у Михи-Лешего. А с утра чешем без остановок до самой Припяти.
Я вытащил изо рта сигару, размял в пальцах. Дельно. Очень дельно.
– Так в чём проблема? – спросил я, глядя на Платона.
Он кивнул на майора.
– Не хочет.
Я обернулся к Хотунцеву. Конечно, он, вроде, не круглый идиот, но зачем упрямиться? Что ему надо?
