– Живой! Воюет, редиска бледная! И нам ни слова, ни полслова! У-у-у!.. Партизан недоделанный! Ну ничего, мы сейчас его и на Земле достанем. И пусть только окажется раненым! Девчонки, за мной!
Всё-таки в каждом её восклицании превалировали эмоции радостного спряжения.
Глава 6
Хорошо быть волшебником!
Всё-таки одна пистолетная пуля меня достала. Пробила воздвигнутый силовой щит, скользнула по телу и образовала кровавую борозду на левом боку. То ли я щит разучился держать, то ли пуля какая-то особенная?
Но бросившийся меня перевязывать Леонид сетовал на моё личное головотяпство:
– Не умеешь сам – пропусти товарища! Банальную пулю удержать не мог? А если бы в сердце влетела? Я же толком ни лечить не могу, ни раны заживлять! Что за человек такой самоуверенный и несерьёзный!
– Ладно тебе, обошлось ведь всё…
– Надавать бы тебе по ушам!
– Но-но! Я ведь терпеть не стану, убегу! – пригрозил я, всё время стараясь прислушаться к иным, возможным в доме звукам. – Вроде тихо… Всех повязали… Вот уж кто здесь самоуверенный, так это они.
И мотнул головой на замерших в разных позах людей. Найдёнов закончил перевязку и бросился обирать тела, избавляя их от оружия. Больше всего изгалялся над мужиком, который в меня стрелял, в одних трусах его оставил. Ещё и приговаривал, связывая:
– Шустрый какой! Как же этот тип в тебя выстрелить сумел? Ни одного на нём артефакта или оберега нет.
– Мало ли… Может, он потенциальный, врождённый экселенс? Но это не столь важно, через пару часов у меня и шрама не останется благодаря симбионтам! – рассуждая так и кривясь от неприятного ощущения в боку, подошёл к столу, столкнул на пол хозяина этого дома и уселся на освободившееся кресло. – А вот что они тут решали да с кем общались по телефону, мы постараемся выяснить ещё до начала допросов…
– Может, сбегать таксиста отпустить? – и мой товарищ кивнул на кучку трофеев, в которой деньги (к сожалению, все – мелкого номинала) занимали едва ли не половину объёма. Хорошо всё-таки этим ребятам их работу оплачивали!
– Правильно, Лёнь, но чуточку позже отпустишь мотор. Всех зафиксировал? Тогда сделай вначале поверхностный обыск по всему дому, глянь, что здесь с подвалами, а я тут пока малость покопаюсь…
И подвинул к себе осторожно папку и телефон. Почему-то одолевало предчувствие, что времени у нас хватит на всё, торопиться не стоит. Просмотр начал с папки, в которой-то и было листов двенадцать. На самом верху лежал от руки исписанный лист, на котором оказалась стенография моего с полковником Жмутом разговора.
– Эпическая гайка! – не удержался я от всплеска эмоций. – Да чего же по?трохи оперативно работают! – А в самом низу листа в две строки описывались мои нынешние приметы. – О! Срисовали, гады! Неужели бедную девчонку успели опросить?.. Ну да, иначе никак…
Остальные сведения в папке касались личности руководителя «двух троек». Где живёт, с кем спит, что ест, как дышит. Некоторые сведения о его подчинённых. Адреса нескольких явочных и запасных квартир. Три точки, на которых предположительно находятся закладки с оружием, боеприпасами, экипировкой и денежными средствами. И ещё на половинке страницы общие догадки, домыслы и рассуждения о неизвестных сотрудниках ликвидационного отдела. Кратко, буквально по паре строк, поверхностные наши портреты на то время, когда мы с Лёней сожгли дом губернатора. Наверняка где-то в столе и фотороботы есть.
Не успел я открыть телефон и начать просматривать номера, как примчался Найдёнов, начавший перечислять от порога:
– Нашёл два сейфа: в спальне и в кабинете. Не вскрывал. В остальном пока ничего особо криминального не заметил. Подвалы тоже есть, под площадью всего дома. Но что удивило, вниз ещё ведут какие-то ступеньки из старого кирпича. Прикрыты они какой-то бетонной плитой с хитрой электронной начинкой и сложными замками. Копаться не стал, мало ли там чего заложено…
– Правильно, об этом нам хозяин вскоре расскажет. А мою старческую морду, – я похлопал ладонью по папке, – уже срисовали и сопоставили с местом засады. Разговор с полковником прослушан, и вот здесь стенограмма. Так что теперь даже не знаю, стоит ли нам просить помощи у засвеченного отдела?
– Да уж! Кто-то их конкретно за горло держит.
– Начну выяснять, приведя в сознание кого-то из рядовых. А ты смотайся, разбуди таксиста да отпусти его, расплатившись.
Лёня только кивнул, сгрёб пачку денег да умчался. А я вначале прошёлся по периметру гостиной, просмотрел «оком волхва» стены, потолок и пол, отыскал ещё один сейф за выдвигающейся стойкой с аппаратурой. Не осталась без моего внимания и закладка в потолке, за декоративной лепниной. Чтобы её вскрыть (кстати, весьма просто и быстро), следовало изуродовать всю красоту, но мне-то чего деликатничать? Вскрыл, выложил на стол три миниатюрных переговорных устройства, три пистолета «Глок» с запасными обоймами и тоже три (священное число и у этих бандитов?) пачки денег. Солидные такие пачки, по четыре банковских упаковки долларов, евро и рублей самого крупного имеющего хождение номинала.
«Теперь мы можем себе ни в чём не отказывать! – констатировал я с каким-то пьянящим восторгом. – Вот бы нам часть этих денег, когда родители мне на последние, в большинстве одолженные гроши арбалеты покупали! М-да… В любом случае наши сложности с финансами вроде как решены… А ведь ещё три сейфа вскрывать, да странный подвал минус второго уровня в себе наверняка нечто ценное таит. Попытаемся открыть… если хватит времени».
Не успел я приступить к допросам, как примчалась девушка-пышечка, под личиной которой скрывался Лёня:
– Отправил. Таксист даже толком не понял, почему это он разоспался так. Но вроде всё прокатило. А вот «Опель» на улице стоит, как-то не совсем хорошо. Может, его загнать внутрь двора? А там и он нам пригодится?
– Загоняй. Только давай я на тебя фантомную обманку водителя наброшу. Получится всё естественней и правильней.
Пара минут, и товарищ убежал, а я, оставаясь в прежнем виде тщедушного дедушки, привёл в сознание одного из спящих. А чтобы он скорей соображать начал, заехал ему носком ботинка по рёбрам. Ещё и вопросом сразу огорошил:
– Признавайся, бандитская твоя морда, где Ивлаевых прячете?!
Боец прекрасно осознавал, в каком неприглядном положении находится. Но хоть и кривился от боли, пытался вести себя дерзко, с апломбом:
– Дедуля! Ты не с теми связался! И в этом твоя последняя жизненная ошибка. Уже сегодня будешь молить своего паскудного бога о смерти!
– Вообще-то я атеист, – признался я по ходу дела, раскладывая и готовя свой магический арсенал для допроса. – Но вот боги, для твоего сведения, существуют. И очень зря ты о них отзываешься в негативном плане. И это – всё моё вступление. Дальше тебе будет очень, невероятно больно. Поэтому спрашиваю в последний раз: готов отвечать?
Вместо ответа пленник попытался вывернуться и ударить меня связанными ногами. Но в ответ получил от меня ребром ладони встречный удар такой силы, что чуть не потерял сознание от боли. Это его больше напугало, чем заставило думать в правильном направлении. Ну и дальше я с ним деликатничать не стал. Демонстративно достал светящийся эрги’с из левого плеча и запустил ему в солнечное сплетение. Бедняга получил такой импульс по нервным окончаниям, что наверняка проклял день, когда подался на такую рискованную работу. Ну и когда открыл глаза и смог что-то рассмотреть перед собой, его окончательно доломал нарастающий ужас: над ним склонился и держал цепко за волосы его же товарищ, водитель «Опеля». И шипел со злобой:
– Отвечай, скотина! Где Ивлаевы?!
После такой обработки любой фанатик начинает мыслить трезво и пытается выжить любой ценой. Естественно, что и давать признательные показания начинает с похвальным рвением. Допрос пошёл по намеченному руслу.
Глава 7
Затянувшиеся допросы
Боец начал… лепетать, что малейшего понятия не имеет, где содержат задержанных персон с вышеупомянутой фамилией. Мало того, утверждал, что нужных нам сведений не имеют ни капитан, их непосредственный командир, ни их шеф, хозяин дома, отставной полковник ГРУ, некий Планич Василий Васильевич. Все мои умения, направленные на разоблачение лжи, показывали, что пленник не врёт.
Усыпив беднягу, я не скрывал досады:
– Конечно, будем проверять остальных, но вряд ли нам повезёт уже сегодня отыскать наших родственников. Одна надежда, что этот Планич или капитан выведут нас на главных кураторов данной группы. Как действовать, понял? – получив неуверенный кивок от друга, взбодрил его: – Жёстче будешь действовать, раньше закончим с этим неприятным делом! А я с сейфами поработаю.
Начал возню с рядом находящегося, который нашёл в гостиной. При этом слегка помогал Леониду, порой подсказывая нужные вопросы, порой оттачивал его технику применения малых эрги’сов. Они получались у товарища с каждым разом всё лучше и лучше. Только вот сортировка нужного воздействия и калибра у него всё ещё хромала на обе ноги. Иногда вместо удара боли получалось нечто совсем иное, порой крайне неприятное и совсем уж неэстетичное. Ведь одно дело просто боль, а другое – когда непроизвольно у допрашиваемого срабатывают иные функции его тела. Но процесс шёл, и мы могли делать сразу два важных дела.
Первый сейф оказался прост во вскрытии и девственно пуст. Если не считать одной-единственной бумажки. На гербовом пронумерованном бланке имелась расписка, данная Планичу Василию Васильевичу в том, что он все документы, связанные с его родом деятельности и местом службы, сдал в должном объёме и никаких задолженностей перед Родиной больше не имеет.
«Похоже, здесь находилось нечто секретное, связанное с деятельностью нашей разведки, – решил я, закрывая сейф обратно и водворяя ключи на их прежнее место в столе. – Но разве разрешается хранить подобные документы дома? Пусть он хоть самый высший начальник?»
Оба других сейфа только осмотрел снаружи да отключил сигнализацию. А вот открывать не спешил, слишком они были набиты самыми разнообразными, в том числе и взрывающимися предметами. Плюс сложные кодовые замки, возиться с которыми я и не собирался. Пусть уж полковник Вась-Вась сам вскроет… если понадобится. А не вскроет, сам срежу любые преграды своими эрги’сами.
Ещё обратил внимание на полку во внутреннем шкафу, заполненную мобильными телефонами, в запечатанных упаковках. Однозначно они закуплены для разовых акций и от них потом избавляются. Но ведь отлично! У нас появился дополнительный ресурс, который мы можем использовать со всей широтой русской души.
А пока разборки с рядовыми продолжались, поспешил в подвал. Там тоже подобие входа в преисподнюю выглядело чрезмерно запутанным и сложным. Плюс – мощный фугас, уложенный в стенку возле ведущих вниз ступеней. Понятно, что фугас я отключил первым делом от приёмного устройства и от местной сигнализации. Слишком уж неприятно было находиться на бомбе, готовой взорвать дом каждую секунду. Мало ли кто сейчас следит за домом отставного полковника? И мало ли что сейчас решат оставшиеся у власти генералы? Вдруг решат «слить» господина Планича, как возможный рупор для утечки ценной информации? Всё-таки подслушанный мой разговор по телефону, фиксация моего поддельного дедушки очень настораживали. Против нас с Лёней работают не какие-то сопливые уголовники. Считай, элита задействована.
«А если ещё и вся верхушка власти в курсе? – переживал я вполне обоснованно. – Или заокеанский мировой жандарм на мой след вышел? Хм! Тут сложно представить, с какими боями прорываться придётся!»
Поднялся в гостиную вовремя. Лёня закончил с рядовыми, унёс их и тело полковника в соседнюю чайную комнату и уже принайтовил к стулу тело капитана:
– Все твердят одно и то же: в курсе, что неких Ивлаевых где-то содержат, но где и кто – понятия не имеют. Из предположений: непосредственное начальство Планича просто обязано всё знать.
