– Ха! Когда ещё такой построят?!
– Значит, остаётся надежда только на твоих друзей катарги. Если бы они согласились всё перенести по воздуху… А?
Порывы ветра заставили корабли разойтись на большую дистанцию, а там и вся эскадра стала сниматься с якорей и выстраиваться в походную колонну, а Менгарец закручинился с новой думой.
По сути, огромные Белые орлы, поражавшие своим разумом, могли почти всё. При этом они прекрасно понимали, что уничтожение кашьюри приоритетно, и как бы сами заинтересованы были в скором открытии пролива Стрела для прохода морской воды. Мало того, они уже много раз помогали Виктору, как и возглавляемому им отряду. Например, умудрились побывать в далёком княжестве Керранги и уничтожить с помощью фугасов в столице княжества Чаоле диспектсор, кошмарное воплощение преступной научной мысли. При этом разумные птицы и лошадей переносили, и людей спасали, и пленных брали в случае нужды, но тем неожиданней неделю назад оказалось заявление Связующей орлицы Альири, которая считалась в птичьем племени одной из цариц:
«…Отныне и всегда мы готовы помочь тебе, Монах Менгарец, и всем твоим спутникам в любом путешествии, сражении, разведке и деле. Но для всех остальных людей мы были и навсегда останемся неприкосновенными созданиями. Позволить использовать себя как тягловую силу мы не имеем морального права. Пусть хоть весь мир рухнет в пламя глобальной катастрофы, мы никому помогать не собираемся!.. А переносить грузы или просто катать людей по небесным просторам – тем более! Это окончательное мнение совета Связующих, и обсуждению или изменению оно не подлежит!»
В ответ Менгарец торжественно заверил, что все привилегии орлов закрепляются на века, а их права на самоопределение будут учтены во всех существующих законах. Потому что в тот момент инопланетянин и не догадался попросить об одной-единственной, самой последней услуге: доставить минёров и порох к северной оконечности пролива Стрела.
Если разобраться, то проблемы в глобальном плане не существовало. Уже через час к кораблям должны наведаться катарги Мурчачо и Чтец, которые осматривают пока побережье Первого Щита и вместе с членами своей стаи собирают нужные сведения. Можно попросить открытым текстом, поставить новую задачу, и тотчас начнётся подготовка к должному действу. Но! Всё это будет делаться лишь в том случае, если среди подрывников будет находиться сам Покоритель Небес, как орлы ещё иногда называли Виктора за умение летать на созданном им дельтаплане. Тогда они и порох перенесут в несколько этапов, и десяток человек доставят к дамбе, а понадобится, так и несколько стай соплеменников соберут вместе для глобальной помощи.
Вот только всё с тем же единственным условием – помощь другу Виктору.
А ему-то как раз и требовалось срочно, а скорей всего, что и длительно заняться делами в Чагаре. Потому что никто, кроме него, накопившийся и с геометрической прогрессией увеличивающийся узел проблем с бывшими наложницами Гранлео не распутает. Только он, со своим авторитетом, знаниями и умениями, а также пользуясь дружбой с королём Чагара, сможет убедить последнего в определённых действиях. А через него выйти на след всех остальных, розданных красавиц из гарема главного рабовладельца планеты.
То есть терять полторы, а то и две недели на уничтожение оставшейся дамбы он никак не мог. Правда, вырисовывалось ещё два варианта развития событий. Первый: корабли эскадры привозят порох к Шулпе, и уже оттуда при сопровождении достаточной воинской силы сухопутный караван движется к дальней оконечности Стрелы и там, наказав должным образом строптивое королевство Бонителлы, разрушает искусственную запруду. Причём данный вариант казался самым удобным и наиболее логичным.
Но имелся ещё и второй путь, по которому эскадра может достичь конечной цели. Путь этот, правда, считался в два раза длиннее, да и трудностей наверняка в плавании возникнет не в сравнение больше, но тоже вполне приемлемый. Следовало кораблям после загрузки пороха двинуться вокруг Первого Щита по часовой стрелке. Удаляться в незнакомых местах далеко от берега не придётся, а ближе к северу и Ньюцигену знакомы все тамошние заливы и бухты. Этот второй путь займёт примерно столько же времени, что и первый, но зато не потребует для безопасности сопровождения в виде сухопутной армии, двинувшейся из Шулпы. Правда, весь юг континента Первый Щит сейчас захвачен новоявленным императором, бывшим королём Редондеры Оксентом Вторым. И наверняка он тоже начал строить свой флот, чтобы дать сражение Союзу Побережья ещё и в море. Да и в финале плавания подобные столкновения могли произойти с самозваным императором Севера материка, бывшим монархом королевства Дейджан. Но в любом случае эскадры Чагара разобьют любого противника благодаря грозной мощи пушек на бортах и наличию опытных, сработанных экипажей на вантах.
Оставалось посоветоваться с адмиралом о выборе правильного пути, где помощь от катарги потребуется только в виде воздушной разведки. А уж на такую мелочь, как пригляд сверху за армией или за кораблями, орлы согласятся без колебаний.
Пока в голове у Виктора ворочались подобные рассуждения, выстроившаяся в кильватерную линию эскадра вышла окончательно в более широкий Речной пролив и двинулась прямо по его центру строго на юг. Постепенно отошли к горизонту оба берега, а возвышающиеся позади горы Кряжистого Угла превратились в мало заметные возвышенности над морской гладью. И казалось бы, никто не сможет помещать целенаправленному переходу. Даже скользящие изредка под поверхностью воды тени монстров кашьюри перестали замечаться дозорными.
И вот тут неожиданно свалилась новая напасть на головы моряков. Ветер, до того дувший вполне упруго и равномерно, стал дёргаться, переходя от порывов к затишью, а потом и вовсе неожиданно иссяк. Ещё с четверть часа во всех направлениях носились лёгкие, еле ощущаемые бризы-дуновения, но потом и они исчезли, оставляя корабли с обвисшими парусами недвижимыми на зеркальной глади воды. Хорошо, что ещё время года считалось не самым жарким, да и вода за бортом, заметно посвежевшая и очищенная океаном, всегда позволяла ополоснуться в случае нужды.
Стали советоваться: ждать на месте, закрепившись якорями, или двигаться к берегу с помощью вёсел? Смысла идти на вёслах против небольшого, но всё же течения, никто не увидел. И берег далеко, и воды пресной хватает, и с какой стати корячиться? Не сейчас, так к вечеру ветерок поднимется, об этом заявил много здесь плавающий адмирал:
– Ну было такое пару раз. Но не более чем на час-два… Так что я укладываю команды спать. Пусть отдыхают впрок.
Виктор на это решение покривился, но настаивать на вёсельной гребле не стал. В любом случае это не ускорит плавание. А вот о своём решении плыть на кораблях пожалел. Теперь ему, как никогда ранее, не терпелось добраться до Радовены, столицы Чагара, и он сомневался в правильном выборе нужного транспорта. Мог ведь и на дельтаплане сразу взлететь в небо: уж там, на высоте, воздушных потоков всегда хватает. А дальше его орлы к месту назначения забросили бы. Ведь совсем необязательно возвращаться в сопровождении грозной эскадры. Тем более что встречи не будет: никто на Первом Щите ещё не знал, что его Святость, высший проповедник монастыря Менгары остался жив и в полном здравии. Там его до сих пор считали сгоревшим в адском пламени кошмарной машины, оставшейся от императора Гранлео.
О предстоящем прибытии инопланетянина знали только три человека. Линкола – мать короля Грома Восьмого; её старшая внучка, принцесса Роза Великолепная, Покорительница Небес; ну и генерал Тербон, верная опора и наилучший защитник всей королевской семьи, старый приятель и соратник Виктора Палцени. Ждали и готовили соответствующие действия к моменту его прибытия.
«А прибытие как раз и задерживается! – с досадой размышлял Менгарец, нервным шагом прохаживаясь по раскалённой палубе корвета. Каждый раз при развороте он останавливался и внимательно вглядывался в небо. – И Мурчачо не видно! Вроде бы уже и пора орлам появиться. С чувством времени у них всегда был полный порядок. Хотя… – он взглянул на часы и покаянно вздохнул, – это я зря паникую. Полчаса как минимум у них ещё до назначенного времени есть. Но! Ржавчина на мою голову! Почему я такой нервный, неуравновешенный? Если бы кашьюри на нас напали, я бы хоть душу отвёл, работая своим двуручником!
Но его угрожающий меч так и стоял, прислонённый к центральной мачте, и грозно поблескивал удивительной по прочности сталью. Туда его заботливо поставили и даже закрепили в специальных зажимах вновь вернувшиеся к своим обязанностям оруженосцы. А водные монстры вообще пропали из поля зрения. Скорей всего, ушли к более пресным проливам, а те, кто не успел, попросту завалились отравленными на дно. Так что сражаться было не с кем. Сгонять зло на матросах вообще было не в стиле его Святости, ничего больше не оставалось, как метаться по палубе да с нетерпением посматривать на небо.
И всё равно не он первым заметил опасность. О ней сообщил один из марсовых, восседавший на мачте флагмана эскадры:
– Грозовая облачность с южного направления! – звонкий голос услышали на всех погрузившихся в дрему кораблях. – Тучи приближаются довольно быстро!
С тучами, пусть даже и грозовыми, для бравых моряков трудностей не предвиделось. Наоборот, все обрадовались и зашевелились. Тучи – это и ветер! А значит, предстоит опять движение! И громкие команды вывели экипажи из спячки, приказывая готовиться к продолжению плавания.
Да только радость на лицах офицеров и наблюдателей несколько погасла, когда они минут через пять сообразили, с какой громадной скоростью надвигается на них странная буря. Небо на юге чернело и наливалось свинцовой тяжестью прямо на глазах, и вихрящиеся тучи уже распростёрлись широкой полосой на весь горизонт.
Адмирал Ньюциген, сам никогда не бывавший в подобном урагане, всё-таки знавал об аналогичных апокалипсисах понаслышке. И сразу понял, какая опасность грозит его эскадре. По его командам стали снимать и сворачивать в бешеном темпе все паруса, оставляя только один малый косой парус, называемый грозовым и позволяющий кораблям держаться носом к волне. В аварийном режиме наглухо задраивались все люки и палубные отверстия. Готовились все снасти и распорки, которые могли повысить выживаемость суден в экстремальных условиях. Проверяли шлюпки и их крепления.
И всё равно можно было смело сказать, что до первого налетевшего шквала военные моряки приготовиться не сумели. Хорошо хоть плавучие якоря успели сбросить за борта. Удар ветра оказался настолько сильным и мощным, что не стой корабли к нему носом, так бы и полегли на борт. Но и так мало не показалось: мачты ломались, словно спички, натяжки и канатные снасти рвались, словно прогнившие насквозь нитки, а шпангоуты заскрипели и затрещали так, словно их ломал, выкручивал невидимый гигант.
А потом с мелкой водяной пылью и громыхающими вспышками молний всё вокруг заполонила практически непроглядная мгла. Такой и среди ночи не случается. Невидимый и не испытываемый никем ранее ураган обрушился на эскадру со всей беспощадной и слепой яростью. И началось истинное светопреставление.
Естественно, что ни о какой взаимовыручке кораблей в данный момент не могло быть и речи. Да что там говорить о соседях, когда нельзя было расслышать в рёве ветра то, что кричал держащий тебя за руку товарищ. Да и его лица при этом было не рассмотреть. Поэтому каждый спасался как мог сам, держался, за что вцепился, и старался успеть вдохнуть как можно больше воздуха перед набегающей очередной волной. Ещё полчаса назад выглядящие как грозные и непобедимые творения рук человеческих фрегаты и корветы сейчас мотало в потоках словно щепки, ветер на пиках волн пытался поднять их в небо, а потом бросить оттуда с ещё большей смертельной высоты. Оставалось только надеяться на Удачу и благосклонную Фортуну, которые спасут в данную секунду и утихомирят ураган. Если не в самые ближайшие минуты, то хотя бы в течение получаса. Иначе – смерть.
Виктор, привязавший себя верёвками к мачте, старался спасти глаза и уши, закрывая их плотно веками и ладонями, и всё равно ветер с водой выносили у него из головы все мысли, чаяния, надежды и размышления. Только и мелькали порой на периферии сознания некие обрывки мысленной деятельности, совсем неуместные в данную минуту:
«Вот потому о таких кошмарах никто и не рассказывает… что живых не остаётся… Этак и корабли строить побоятся после такого урагана… И как он образовался?.. Планета чудес, не иначе… А вот древний город, найденный орлами, так и не довелось посмотреть перед смертью… Ну да, и Розу я больше не увижу… О! Неужели нас подняло в воздух?! Вроде как летим и медленно переворачиваемся вниз мачтами? Но такого не может быть! Падаем?! Воздух! Надо набрать как можно больше воздуха!..»
И ещё через полчаса:
«Неужели гибнет весь мир?! Ведь прошла вечность, а ураган так и не ослабевает! Жаль… Жаль, если все наши мытарства и потуги пойдут насмарку… Ведь без моего вмешательства Гранлео вскоре возродится вновь… И опять возобновит империю Сангремар, восстановив свою власть и прежнее рабство… Только и греет одна надежда, что отстроить заново диспектсор своими силами ему не удастся, а значит, его новая жизнь будет уже точно последней. Следовательно, я не зря прожил на этом свете… А Роза?.. Роза, надеюсь, спасётся, сумеет скрыться от молодого Гранлео и его подлой сообщницы Мааниты… Всё-таки подсказки и некие описания сути бесчинств, творимых Гранлео, я ей и Линколе передать успел… Они прекрасно понимают, кого родят наложницы, в случае если они уже были беременны… Да и Додюр с Фериолем не просто будут сидеть на месте сложа руки. Дворец в Шулпе в их полной власти, а без него воскресший император немногого стоит…»
Дальнейшие разрушения, постигшие корвет во время ударов, толчков и странного скрежета, не замедлили сказаться на целостности всего судна. Судя по характерным сотрясениям и вибрации, легко можно было догадаться, что ураган забросил корабль к береговой линии и сейчас, скорей всего, ломает его о сушу.
Только и стоило для отвлечения внимания задуматься над вариантами: к каменному и местами крутому берегу Первого Щита принесло останки морского красавца или волочит по прибрежным болотам Второго Щита? А может, занесло обратно к Кряжистому Углу? В первом случае смерть, скорей всего, будет быстрой, во втором и в третьем – мучительной. Потому что в пресноводных болотах Второго Щита как раз и концентрировались спасающиеся от соли водяные монстры. Одни подались в пролив Стрела, а другие на болота континента, лишённого со своей западной стороны гор. Правда, из-за падения уровня воды болота тоже стали медленно осушаться, и там кашьюри погибнут. По логике они и там когда-нибудь вымрут. Но когда ещё это случится?
Ну а на слиянии проливов концентрация монстров вообще не поддавалась уразумению. Так что если выбирать, то лучше уж погибнуть на скалистом, но чистом берегу. Увы! Выбор изменчивая Фортуна оставляла в своих руках.
Страшный удар, похоже, расколол судно если не на несколько, то уж на две части точно. Остатки снастей, уволакиваемых обломками мачты, словно хлыстом ударили по лицу и по голове Виктора. Вводя сознание в состояние кратковременной контузии. Не помогли даже прижатые к голове ладони, которые покрылись сочащимися кровью порезами.
Затем второй удар, ещё более страшный, чуть не разрезавший тело частично оглушённого человека натянувшимися верёвками. Теперь показалось, что палуба стала задираться вертикально вверх, словно останки корабля вдруг наткнулись на прочную скалистую преграду. А потом нечто тяжёлое ударило пытающегося вздохнуть Менгарца по затылку, и он окончательно и надолго провалился в омут беспамятства.
«Ну вот и всё!..» – мелькнула последняя мысль.
Глава третья
Выжить любой ценой
Прежде чем вернуться в сознание, Виктор Палцени почувствовал, что задыхается. И только потом услышал неприятный, страшно знакомый хруст. Дышать мешали верёвки, на которых он провис всем телом, а одна из них впивалась в горло. Тут обошлось без сложностей: достаточно было пошевелиться и приподнять голову, как влажный прохладный воздух ринулся свежим потоком в лёгкие.
А вот хруст продолжался, и, лишь с трудом приоткрыв правый глаз (левый оказался заплывшим под жуткой опухолью), Менгарец смог рассмотреть, что творится под ним. Слух и память его не обманули: такие характерные звуки могли издавать только гигантские челюсти кашьюри, рвущие плоть своей добычи вместе с костями. И внизу, на расстоянии метров семи, два монстра, отталкивая друг друга мордами, доедали тело одного из пострадавших при кораблекрушении моряков. Хотелось надеяться, что бедняга умер ещё во время урагана, а не от зубов хищных людоедов. Скорей всего, те и до висящего на верёвках человека добрались бы, встав на задние лапы, но им для этого не хватало высоты собственных тел. Окажись жертва на метр ниже, то очнулся бы не от удушья, а от последней в своей жизни боли ломаемых конечностей.
Естественно, что первым желанием Виктора было отпрянуть назад как можно дальше. Затем накатил страх, что верёвка не выдержит и разорвётся или просто развяжется. Поэтому он стал осматриваться с максимальной осторожностью и не делая резких движений.
Похоже, что корвет всё-таки раскололся на несколько частей, когда ураганный шквал, торнадо или гигантские волны выбрасывали его на берег. А потом ещё и по суше проволокли эти части, не выбирая ровного пути и добивая ударами о скалы несчастных, пытающихся выжить мореплавателей. Палуба, а вернее её кусок, стояла под ногами у Виктора перпендикулярно к почве и, что самое неприятное, медленно, но вполне заметно продолжала погружаться в кучи грязи, водорослей и спутанных веток деревьев. Вполне возможно, что под этим наносным мусором располагалось болото. О болоте говорило и наличие копошащихся вокруг кашьюри, помимо пары прямо внизу виднелось ещё несколько тварей, которые рылись в грудах веток. Хотя и твёрдые участки суши просматривались этакими бугорками и торчащими на них остатками деревьев. Вырисовывалось в растекающемся, сочащемся дождём тумане несколько массивных скал, на одну из которых и опиралась горизонтально мачта, тоже не вся, а своим оставшимся десятиметровым отрезком.
Самое печальное, что пока вокруг не наблюдалось хоть кого-то из выживших членов экипажа. Помощи ждать было не от кого, следовало самому приложить все свои силы и умения для собственного спасения.
Первым делом осмотр тела. Все кости на удивление целы. На затылке громадная шишка, к которой больно притронуться. Наружные части кистей рук содраны, местами до костяшек, но пальцы тоже целы. Левый глаз заплыл так, что вначале показалось, что и нет его больше, и, только разведя пальцами застывшую корку крови, удалось увидеть кусочек окружающего пространства. То есть двигаться и сражаться можно.
Оставалось только развернуться на провисших верёвках, не выпав при этом в хищные пасти, а потом ещё взобраться на верхнюю плоскость горизонтально лежащего мачтового обломка. Развернуться удалось с трудом, с замиранием сердца поймав отвязавшийся конец верёвки, который до того поддерживал грудь. А вот дальше пошло на удивление легко благодаря своему именному прославленному оружию. Как это ни было дивно, но гигантский двуручник удержался в своих креплениях! Хотя скорей всего помогли ему это сделать две обвязки, которым оруженосцы притянули тяжеленное оружие к мачте намертво, в момент экстренной подготовки к шторму.
И вот как раз, придерживаясь за крепления и за крепкие стягивающие верёвки, Менгарец сумел выбраться наверх и уже там, усевшись на толстенный ствол верхом, стал осматриваться более тщательно. Потом даже встал и, подтянувшись на руках, заглянул за торчащие вверх остатки палубы. Надеялся увидеть там трюмные помещения, а в них и кого-то из спасшихся товарищей, да только… днища у корабельного обломка не оказалось. Несколько торчащих, словно рёбра шпангоутов, на которых комьями висели сплющенные останки болотной растительности.
И тишина… Нарушаемая ненавистным хрустом и шелестом падающего дождика.
Прошёлся, аккуратно балансируя по мачте на скалу. Та тянулась куда-то вдаль и терялась в тумане, но отсутствие на ней кровожадных монстров внушало оптимизм. Раз сюда не забрались, значит, можно пересидеть некоторое время в безопасности. А там тучи разойдутся, дождь кончится, и обязательно прилетят на поиски орлы катарги. Пусть даже сутки пройдут, а то и двое, но помощь по всей логике должна поспеть.
