Где живет Пит

Посвящается моему другу Джерому, который успел повидать всякое.

Мы знаем звук хлопка двух ладоней,

А как звучит хлопок одной ладони.

«Дзэнский коан»

– Как насчет пикника в субботу? – спросила Роуз Грейсон, прижимая телефонную трубку как можно ближе к уху.

– В эту субботу? – послышался в ответ женский голос. – Даже не знаю… у Майкла назначено собеседование, а я хочу быть рядом в том случае, если ему снова откажут. Мне кажется, он уже никогда не найдет приличную работу.

– Понимаю, – ответила задумчиво Роуз. – Тогда может… – она остановилась, услышав, как где-то внизу хлопнула дверь, а за ней еле слышные шаги. —… может стоит отложить этот разговор до завтра?

– Что? Опять неотложные дела?

Роуз слегка прикоснулась губами к краю чашки, передумала и поставила ее обратно на стол. Затем взглянула на часы. Было без четверти двенадцать и солнце уже успело расправить свои лучи.

– Угу.

– А знаешь, что я думаю? Честное слово, Роуз! Каждую ночь ложусь… и думаю, думаю, думаю. Пока в голове не начинает все крутиться, совсем как барабан в той передачи… как же ее? Ух! Черт! Забыла… Ты меня слышишь?

– Угу.

– Чего, говоришь?

– Слышу, говорю! – ответила Роуз. – Ты сказала, я каждую ночь ложусь и о чем-то думаю.

– Так и есть. И Майкл мне говорит тоже самое. Говорит, отчего это ты сегодня такая серьезная?

Это было вчера, перед сном. А я всегда такая, говорю. Как подумаю про Роуз и Тима, тут же плакать хочется…

– Ну перестань. Это было давно, – сказала Роуз. – Зачем ворошить…

– А какая вы были прекрасная пара, Роуз. Мой крепыш Майкл, ему и в подметки не годится.

– Прекрати. Ты лучше мне скажи, разве никак нельзя устроить пикник в субботу?

– Но Майкл так хочет получить эту работу. Ты знаешь, он даже отказался вчера от ужина. Не хочет, говорит, портить фигуру. Как думаешь, Роуз, он получит работу, а?

– А вечером? – спросила Роуз.

– Что, вечером?

– Если вечером собраться у вас во дворе? Думаешь, хорошая идея?

– Тьфу ты! Откуда я знаю! Мы уже давно не принимали гостей.

– Тогда я принесу вина. А может еще…

– Ну скажи, Роуз, умоляю. Скажи мне как сестра, только честно. Майкл годится или нет?

Роуз намотала на палец телефонный провод и представила будто это обручальное кольцо.

– Ты же знаешь, какой непостоянный сейчас рынок труда. То им подавай строителей, и они готовы платить любые деньги, лишь бы было кому класть кирпичи. То, вдруг, некому водить машины. И тут уже водители купаются в деньгах.

– Мой Майкл цепкий. Он как мелкий бесенок, если уж схватился за что-нибудь, точно своего не упустит. Ну ты знаешь.

– Не сомневаюсь. Только скажи ему, чтобы не надевал бабочку. Пусть лучше вместо нее будет галстук. Ему больше идут галстуки.

– Ты так думаешь? Возможно…

– А малышка Ди? Все еще обожает пончики?

– Не вздумай произносить это слово при ней. Я даже сейчас уверена, что она сидит где-нибудь неподалеку и подслушивает. Ты бы ее видела, Роуз! Она такая чудная. Прям как ты в детстве. И спит точно так же, честное слово, один в один. Одну ногу закидывает на одеяло, это у нее так забавно выходит, совсем по-взрослому, а руки… руки… каждый раз вспоминаю и смешно. Руки у нее так и ходят ходуном.

– Тогда я принесу целую гору пончиков. Но не раньше субботы, это точно. До самой субботы у меня куча дел.

– Эх, Роуз… Когда ты уже прекратишь с ними нянчиться?

– Они же еще совсем дети, Мэг! – возразила Роуз. – Я не могу их бросить.

– Тебе так хочется думать. Но они давно выросли. Война сделала из них мужчин.

– Война сделала из них калек, – ответила Роуз.

В трубке тяжело вздохнули.

– Кстати, ты не знаешь, отчего она по ночам скрипит зубами?

– Кто?

– А сама как думаешь? Ну конечно, наша Ди.

– Так уж сильно скрипит?

– Прилично. Я как-то читала в «Пэрэнтс’ Мэгэзин», что всему виной неправильный прикус.

– Все у нее в порядке с прикусом. Просто, попробуй давать на ночь меньше сладкого, – сказала Роуз.

– Это все Майкл. Он вечно ее балует. Всякий раз, как выходит из дома, возвращается с кучей леденцов. Ах, Роуз, когда же он наконец найдет достойную работу?

– Может спросить у папы? Ему бы не помешал помощник.

– И как ты себе это представляешь? У Майкла здоровье ни к черту.

– Ну зачем ты ругаешься?

– Я не ругаюсь.

– Нет, ругаешься.

– И вовсе я не ругаюсь. Я лишь сказала, что мой Майкл и дня не продержится в такую жару. И к тому же, он до смерти боится лошадей. А еще, этот мерзкий запах сырого сена и дерьма.

– Ну вот, ты опять ругаешься.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Как остроумно.

– Неженка.

– По-моему, ты его жалеешь.

– Это я-то жалею? – крикнула в трубку, Мэг.

– Ну, не кричи так, пожалуйста.

– Я и не собиралась кричать.

– Нет, ты кричишь.

– Мне что, делать больше нечего?

– Не знаю… – сказала Роуз. – Может и нечего.

Мэг снова вздохнула. На этот раз, притворно и так протяжно. Любит она это дело. Подразниться.

– Чем занимаешься вечером? – спросила, наконец, она.

– Работаю.

– А как же личная жизнь? Начни, хотя бы, ходить на свидания. Кстати, Тодд недавно про тебя спрашивал. Спрашиваешь, какой Тодд? Ну, Тодд! Парень, что живет через дорогу от нас.

– Не знаю я никакого Тодда.

– Как же? Он еще круглый год ходит в рабочем комбинезоне.

– Комбинезон, – задумчиво произнесла Роуз.

(Какой кретин станет напяливать дурацкий комбинезон в такую жару?)

– Ты что там, уснула? Я говорю, Тодд… он славный малый. Не какая-нибудь сволочь. И дворик у него просто чудо. Видела бы ты…

– А, ты про Мистера-синие-штаны? – спросила Роуз.

В трубке послышался смешок.

– Да ну тебя, Роуз! Вечно ты придумаешь, что-нибудь. Хотя, знаешь, надо бы рассказать Майклу, ему точно понравится! – Она хихикнула. – Мистер-синие-штаны.

– Мэгги, мне уже…

– А помнишь, нашу учительницу истории? Как же…

– Которую? Мисс Марбл?

– Точно! Она вечно ковыряла в носу. Как ты ее прозвала?

– Не скажу.

– Да ладно тебе. Уже лет сто прошло.

– Ну хорошо… Шерлок Ноус. Только, она умерла год назад. Почки отказали. Может, слышала?

Вместо ответа, Мэг залилась истерическим хохотом.

Роуз снова прислушалась к звукам шагов. Они нарастали с каждой секундой.

– Мэгги, детка, мне пор…

– Короче, если дословно, – проговорила Мэг, все еще смеясь, – то сказал он следующее: Мэг, у твоей сестры красивые ножки. Думаешь, она согласиться прокатиться на моем Харлее?

– Прямо так и сказал? – спросила Роуз безучастно.

– Клянусь! Слово в слово. Думаешь, стала бы я врать?

– Ясно… – Шаги уже были совсем рядом.

– Ладно, Мэгги, я тебе перезвоню…

– Не смей класть…

– Пока! – закончила протяжно Роуз и оборвала разговор в тот самый момент, когда на пороге выросла небольшая фигура.

– Привет, док! – выдал Джонатан Рейд по-свойски. По его веснушчатому, еще детскому лицу, расплылась озорная улыбка. Он сжимал в одной руке потрепанный козырек бейсболки, а другой, медленно водил по затертым, вышитым белыми нитками, буквам. Тонкие, почти девичьи пальцы, замерли над последней, затем сделали крутое пике и вернулись к началу.

«САПЕР», – прочитала Роуз и внимательно посмотрела на юношу. На нем были старые поношенные джинсы и мятая футболка цвета хаки. Светлые, немного растрепанные волосы, выцветшие на макушки от солнца, спадали на лоб, а торчащие, как два ветряка, уши, забавно подергивались всякий раз, как он вертел головой.

Вот он снова расплылся в своей очаровательно-невинной улыбке и не смотря на все старания, Роуз не выдержала и ответила ему тем же.

– Здравствуй, Джонатан – проговорила она. – Рада, что ты наконец пришел.

– Да ладно вам, док, – махнул он рукой. – Зовите меня просто, Джон. Меня все так зовут.

– Хорошо. – Роуз сделала короткую запись в тетради. – Как у тебя дела, Джон?

– Дела? – переспросил он задумчиво, точно его спросили, чем он планирует зарабатывать себе на жизнь. – А-а-а-х! Ну да, точно, дела-а-а! – Джон прыснул, едва сдерживая смех. – Док, хотите шутку?

– Давай.

– Окей… – сказал он возбужденно. – Тогда слушайте. Что ответила муха на липкой ленте, когда у нее спросили, как она поживает?

– Не знаю. А что? —спросила Роуз, почти сразу.

– Сижу залипаю! – проговорил Джон, точно выстрелил из огромной пушки и разразился звонким смехом.

Роуз молча наблюдала за тем, как тряслись его хрупкие плечи.

– Да ладно вам док. Разве не смешно?

Роуз прищурилась и сделала жест большим и указательным, который означал, что-то едва заметное.

– Если только совсем чуть-чуть.

Парень вздохнул. – Тут вы правы, док. Шутник из меня так себе. Вот Пит… Пит совсем другое дело.

Джон на секунду застыл, затем дернулся, точно от резкого стука и сделав вид, что все это он проделал нарочно, заулыбался.

– Со мной все ровно, док! – И словно в доказательство своих слов, провел ребром ладони вдоль воображаемой линии.

– А как ваши делишки, док? Похоже, нелегкий выдался денек, а? – Он указал на кружку.

Роуз отставила недопитый кофе в сторону и проговорила:

–– Уже пятая за день – призналась она.

– Вы бы бросили пить эту дрянь, – посоветовал Джон. – Говорят, от нее зубы желтеют. И мотор барахлит. Он постучал себя по груди. – Лучше пейте содовую… или пиво, в нем витаминов больше чем в моркови. Вы любите пиво, док?

– Не знаю – ответила Роуз. – Ни разу не пробовала.

Джон распахнул глаза и с удивлением вытаращился на Роуз.

– Серьезно, док? Кроме шуток? Вы ни разу не пили пиво?

Роуз искренне закивала.

– Ну дела-а-а! – протяжно проговорил Джон. – Разве так бывает?

Сказанное, так сильно поразило парня, точно она призналась ему в том, что по ночам летает над городом верхом на метле. Хотя… этого недостаточно, чтобы передать то изумление, какое испытал Джон.

– Извините, док, но мне придется это сказать. Он набрал побольше воздуха и выдал на одном дыхании:

– Вам стоит задуматься, ради чего вы живете.

Роуз улыбнулась.

– Может быть.

– Так и есть. За свои двадцать лет жизни я успел перепробовать с дюжину разных сортов. А то и две дюжины. – Джонатан Рейд медленно прошелся по кабинету, внимательно следя за тем, что под ногами.

– Хотите знать какое самое вкусное? – спросил он так, словно готов был поделиться самым сокровенным секретом.

– Очень.

– «Будвайзер», – гордо произнес Джон. – Лучше пива вы и не найдете. Можете так и записать.

Роуз и вправду сделала пометку и Джону, кажется, это понравилось.

Он осмотрел стены, затем потолок и судя по лицу, увиденное ему не пришлось по душе.

– Скучно тут у вас док. Хоть бы плакат какой повесили. Джима Моррисона, например.

Роуз развела руки. – Извини, Джон. Не могу. Не всем нравится «Дорз».

– Как это?

– Очень просто, – ответила Роуз. – Зайдет какой-нибудь, скажем… Логан Митчелл или Шон Тейлор, а он до мурашек обожает «Чикаго» и ненавидит все остальное… еще и ко всему прочему, мой босс.

– А вы тогда скажите, чтобы шел к черту.

– Ну, нет. Так нельзя.

– А вам, док? – спросил он напряженно. Его глаза при этом превратились в щелки, точно он изучал ее. – Вам нравится Джим Моррисон?

– Спрашиваешь, нравится ли мне Джим Моррисон? Или лучше сказать: давай, детка, зажги мой огонь, – процитировала Роуз строчку популярной песни.

– О-о-о! Д-а-а-а! – радостно вытянул он. – Вот это я понимаю, док! – Джон снова стал прежним весельчаком и лукаво подмигнул Роуз.

– Бьюсь об заклад, вы отлично танцуете.

Тут он не ошибся.

– Так и есть. – сказала Роуз. – Я и вправду прекрасно танцую. А ты, Джон?

– Хуже и быть не может. Но все равно страсть как люблю. Особенно если наберусь. Тут уж выплясываю все эти дурацкие буги-вуги и прочую муть.

Он встрепенулся.

– Нет, ну серьезно? Как вам тут сидится, а док? На улице такая жара, что будь моя воля, я бы давно загорал в Григс Парке. Вы хоть раз бывали там?

– Не приходилось, – ответила Роуз.

– Зря, – сказал Джонатан и почесал за ухом. – Отличное место. – Он мечтательно запрокинул голову, уставившись в потолок.

– Я там пару раз зависал… хотя, даже не пару, а раз пять, не меньше! Летом народу тьма… в основном местные. Жарят мясо, потягивают пиво, знаете… по-семейному.

– Джон? – позвала Роуз, отрывая его от приятных воспоминаний.

– Да, док?

– Пожалуйста, сядь.

Джон пожал плечами. – Почему нет?

Роуз Грейсон указала Джону на обшитый мягкими подушками стул и проследила за тем, как он садился.

Прежде чем приземлиться, Джон внимательно осмотрел мебель, затем прощупал руками каждый миллиметр и уж после, аккуратно опустился, вытягивая вперед ноги.

– Неплохо. – произнес он и поерзал на стуле. – Даже слишком хорошо. Скажите, док, скольким психам вроде меня пришлось здесь сидеть?

– Ни одному, – ответила Роуз. – Я не имею дело с психами.

– А с кем имеете? Как вы нас называете? Душевнобольные? Шизики? Или может идиоты?

– Ну что ты такое говоришь, Джон? Ко мне приходят обычные ребята, иногда сами, а иногда… по совету других людей. И не один из них еще не оказался, как ты сказал, идиотом. А ты уж точно не такой.

– Да ну? – спросил недоверчиво Джон и глаза его сверкнули. – Вы же обо мне ни шиша не знаете?

– Не совсем, – проговорила мягко Роуз. – Ты помнишь, кто тебя сюда прислал?

– Конечно, док. Прокурор Браун. Славный малый. По-настоящему славный. Будь он сейчас здесь, я с радостью бы пожал ему руку.

– Я передам твои слова.

– Правда?

– Конечно!

Джон замешкался. – Тогда… тогда передайте ему вот еще что. Скажите ему, чтобы смазал дверцу в своем Плимуте, скрипит так, что мороз по коже. Или пусть заскочит в автомастерскую на Западной Рич-Стрит. Я торчу там с раннего утра и до поздней ночи.

Роуз улыбнулась. – Обязательно передам. Ну так все-таки? Кем ты себя считаешь, Джон?

Джон Рейд почесал второе ухо.

– Знаете, док… я тут еще вспомнил, что в Плимуте мистера Брауна сломался стеклоподъемник. Может, и его стоит починить?

– Не уходи от темы, Джон.

– Ладно. – согласился парень, виновато улыбаясь. – Вы меня поймали. Честно говоря, я не особо разбираюсь в таких делах, док. Я имею ввиду все эти штучки-дрючки, в стиле понять свое предназначение и тому подобное.

Он глянул в окно.

– Ведь и для меня, и для вас солнце светит одинаково, так? Оно не спрашивает, что плохого или хорошего я сегодня сделал.

– Но есть люди, которые хотят узнать тебя лучше, Джон. Понять, кто ты такой?

Джон посмеялся.

– Не смешите меня, док.

Он ловко крутанул бейсболку на пальце и продолжил:

– Людям плевать. Они будут наблюдать как ты умираешь, точно с таким же выражением лица, как если бы разглядывали картину. С легким любопытством.

– Это чьи слова? – спросила Роуз.

– В каком смысле?

– Где ты их услышал? Может, из какой-нибудь книги?

– Нигде, – ответил Джон. – Сам только что придумал.

Роуз всегда удивляло, насколько сложным может быть внутренний мир, с виду простого человека.

– Это ты здорово сказал. Но все равно, не прав, Джон. Вернее, я хочу сказать, что есть еще люди, которые готовы в тебя поверить.

– Вы о мистере Брауне?

– Да, о нем. Ему с большим трудом удалось убедить судью не назначать тебе тюремный срок, а я еще ни разу не видела, чтобы прокурор вдруг стал защищать подсудимого. За это ему могло хорошенько достаться. Даже твой адвокат… даже он, не верил, что это возможно.

Джон задумался.

– Все эти бесплатные адвокаты, сплошная липа.

– Знаю, – ответила Роуз. – Хочешь содовой?

Тот кивнул.

Роуз достала из холодильника баночку Маунтин Дью и протянула Джону.

Тот приложил ее к виску и с наслаждением закрыл глаза.

– Знаете, док, – проговорил он. – Я все понимаю. Штраф в тысячу баксов, триста часов исправительных работ и походы к вам, это просто подарок, в сравнении с тем, чтобы целый год просидеть в какой-нибудь дурацкой исправительной колонии. Но, что, если мистер Браун ошибся насчет меня? Что, если я и вправду плохой парень?

– Поэтому ты и здесь, Джон. Чтобы во всем разобраться.

– Вы же не станете вскрывать мне череп, док? – пошутил Джон. – Сразу говорю, мозгов вы там не найдете.

– Все будет хорошо, – ответила Роуз. – Ты не против, если я запишу наш разговор на диктофон? Я веду кое-какие исследования и твой опыт мне бы очень в этом помог.

– Валяйте, док. Только вряд ли я сгожусь хоть на что-то.

В ответ, Роуз нажала на кнопку записи.

Джон нахмурился.

– Можешь не беспокоиться, – заверила его Роуз, – Как только со всем разберемся, я сразу же уничтожу запись.

Джон еле заметно кивнул. Роуз заметила некоторые изменения в его поведении и сделала длинную запись в тетради.

– Итак, Джон. Сейчас, мы немного поболтаем. Ничего такого. Представь, что мы с тобой… – она остановилась, наблюдая за Джоном. Тот словно старался одновременно слушать и справляться с головной болью. Кепка, под действием рук, превратилась в комок, а сам он, с силой вжался в спинку стула.

– Джон, выпей немного содовой, – в полу-приказном тоне проговорила Роуз. Похоже, то, что его тревожило, временами всплывало на поверхность и приносило нестерпимую боль.

Он принялся грызть ноготь большого пальца, единственного пальца, на котором еще было хоть что-то, остальные коротко срезаны, почти под самое мясо.

Когда он, наконец, закончил, то расслабился и позволил себе улыбнуться.

– Хорошо, – отозвался парень. Одним движением, Джон вскрыл банку и сделал несколько больших глотков. По шее нервно забегал кадык.

– Представь, что мы с тобой друзья, Джон, – продолжила Роуз, когда тот выдохнул и не успев сдержать позыв от пузырьков, пробившихся кверху, еле слышно срыгнул.

– Окей, – согласился Джон. – Мне не трудно это сделать. Вы вполне тянете на друга, док. Только вот как мне вас называть? Разве друзей зовут док?

– Можешь звать меня Роуз, – проговорила она.

– Роуз, – сказал Джон. – Мне нравится!

– Я задам тебе пару вопросов. Потом ты мне. В общем, это будет мало чем отличаться от простой дружеской беседы.

– Док… то есть, Роуз, вы можете включить музыку?

Он достал из кармана кассету и протянул ее Роуз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.