– Люди не могут проходить сквозь разрыв Материи.
– Могу предположить, что это не касается истинных пар, – возразил профессор.
Моя голова пылала и разрывалась от возникающих вопросов.
– Анадар, разрешите к Вам так обращаться, – позвал Маран, вырывая меня из размышлений, – если бы я назвал Вам имена Оборотов, Вы смогли бы проверить, что стало с ними в вашем Мире?
– Я обязательно всё проверю, – запальчиво ответил ему. – Но у меня есть ещё один вопрос. Если омега нашёл свою пару, значит ли это, что и для альфы она будет иметь такое же значение?
– Спро?сите об этом у пропавших Оборотов, – ответил профессор и без перехода продолжил: – Надеюсь, теперь Вы доверяете мне достаточно для того, чтобы рассказать свою историю?
Я только согласно кивнул. И рассказал, что со мной произошло, начиная с момента, когда зверь впервые сорвался три месяца назад и закончив тем, как проводил девушку домой.
Профессор сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, и только чуть подрагивающие пальцы говорили о том, что он внимательно слушает.
Когда я закончил, профессор отмер и подвёл итоги:
– Ну что ж, получается, Ваш волк учуял пару, но Вы успели уйти порталом. Вы сюда не возвращались, а зверь рвался к девушке. И Вы запирали его в подвале, едва он набирался сил для того, чтобы стать альфой. Последний срыв случился на днях, поэтому волк вчера был совсем слаб, и Вы спокойно доехали до стройки и оставались альфой до тех пор, пока в переулке не появилась та, встречи с которой так жаждал зверь.
Маран вздохнул и задумчиво покачал головой.
– Думаю, будь Вы ближе, тоже почувствовали бы свою пару. А вот нюх волка острее, – профессор пожевал губу. – Думаю, зверь учуял её кровь, и это придало ему сил, чтобы стать альфой. Всё это лишь мои предположения, но, думаю, они верны. И ещё есть сомнения, зачем волку нужно было слизывать кровь девушки. Возможно, потому что она – немаг?
– Нераскрывшийся, – напомнил я.
– Да, это ставит мой вывод под сомнение. Но тогда может ли быть так, что с помощью крови происходит привязка пары друг к другу?
Я не знал ответ на этот вопрос.
А Маран продолжил:
– Что говорится в Ваших сказках по этому поводу?
– Только то, что истинные встречаются и больше не могут жить друг без друга, – подумав, ответил ему.
– А по поводу крови?
– Нет, ничего такого. Детям такое не рассказывают. Из взрослого там фигурирует только поцелуй.
Профессор хмыкнул:
– Это вполне подходит. Страсти с кровью могли заменить поцелуем, как вариант для детей.
Я надолго задумался. По логике Марана всё сходилось. Но почему-то я не считал новость шокирующей, а волк так и вовсе довольно урчал во время всего разговора, будто одобряя мнение профессора.
– Как Вы думаете, срывов больше не будет? – задал я насущный вопрос, хотя уже склонялся к мысли о том, что волк сделал своё дело и ждёт дальнейшей инициативы от меня.
– Пока не могу ответить Вам на этот вопрос,– покачал головой Маран. – Когда по идее должен быть следующий срыв?
– В среду, – ответил ему.
– Значит, у нас ещё есть время. Мне было бы крайне любопытно пообщаться с Вами и девушкой. Уверен, ваш случай станет первым подтверждением моей теории. Приходите ко мне вдвоём.
– Хорошо, профессор, – ответил я, вставая, – в следующий раз я постараюсь прийти к Вам не один.
Маран вручил мне список Оборотов, и мы распрощались. Выйдя от него, я позвонил отцу и успокоил, сказав, что беседа с профессором прошла плодотворно, но все подробности расскажу позже. А потом продиктовал список Оборотов и попросил, не распространяясь, узнать их судьбу.
– Отец, все объяснения позже. Это просьба профессора, но мне тоже важно узнать результат. А сейчас прости, у меня ещё есть дела.
Мне действительно нужно было спешить. Вечером я обещал Марике сходить с ней к матери, и к этому визиту нужно было подготовиться.
Глава 7
Анадар Рихар
Выйдя от Марана, я прямиком отправился в полицейское управление. Хороший друг моего отца, полковник Черк, как раз был на месте.
– Здравствуйте, господин полковник! Разрешите войти? – стукнув два раза, я заглянул в кабинет.
– О, какие люди! Анадар, заходи, дорогой! – полковник поднялся из-за стола и вышел навстречу. – Ну, здравствуй, здравствуй! Сколько лет, сколько зим. Не ожидал увидеть тебя здесь, но очень рад.
Черк похлопал меня по плечу и крепко пожал руку.
– Проходи, присаживайся, – он гостеприимно указал мне на зону отдыха в углу кабинета, а сам направился к бару, достал графин с янтарной жидкостью и два бокала.
– Рад видеть Вас в добром здравии, господин полковник, – ответил я, устроившись на небольшом диванчике.
– Ну, рассказывай, как дела?
Мужчина разлил жидкость по бокалам, протянул мне один и сел в кресло.
– Дела неплохо. Отец передаёт привет. Спрашивает, как здоровье Вашей матушки?
– Благодарю, хорошо, – довольно кивнул Черк. – Как в гости приезжаю, сразу интересуется, когда благодетель на блины к ней пожалует.
Я покачал жидкость в бокале.
– Бизнес съедает всё свободное время. Но я обязательно передам, что госпожа Черк приглашает его на блины, – я наконец сделал глоток, оценил напиток и одобрительно кивнул мужчине.
С полковником Черком, в ту бытность бывшим ещё капитаном, отец познакомился лет пятнадцать назад при довольно печальных обстоятельствах. Матушка капитана была при смерти, счёт шёл буквально на недели. Врачи разводили руками, списывая всё на возраст.
Тогда Черк вызвал из столицы какого-то светилу медицины, и тот после осмотра посоветовал один лекарственный препарат. Он был разработан в другом Мире, у нас подобных аналогов не было. Препарат, конечно, можно было заказать в аптеке, но проблема заключалась даже не в высокой цене, а в сроке доставки. Госпожа Черк могла просто не дождаться.
И тогда капитан пришёл к моему отцу, который в тот момент руководил строительством досугового центра в этом городе и как раз находился на объекте. Черк попросил отца приобрести лекарство в нашем Мире и передать ему. Отец не отказал, женщина поправилась, а у нашей семьи на Этой Стороне появились преданные друзья.
– Ну, а сам какими судьбами в наших краях? – вывел меня из задумчивости голос полковника. – По делам или так, проведать заглянул?
– По делам, господин полковник, – медленно наклоняя бокал, я позволял алкоголю плавно скользить по стеклянным стенкам. – И дела у меня интересные и непонятные.
