Вновь работой своей занялась; на щеках
Только яркий румянец зажёгся, да грудь
В сарафане вздымалась чуть чаще теперь.
– Это Машенька, внучка, – сказал дед Ексей.
И у девицы вспыхнул румянец опять.
Поклонился ей Фёдор. И Маша – в ответ.
Тётка Устя уж было на стол накрывать,
Только Фёдор сказал:
– Не могу сесть за стол.
Дело срочное есть. А иначе меня
Не призвал бы Варнава. Мне надо найти
Трёх монахов. Видение было ему,
Что в беде они. Надо монахов спасать.
Ты, отец, дай мне меч. А в обратном пути
Обещаю зайти к вам, у вас погостить. –
Не заметил Шарьинец, когда говорил,
Что у Маши румянец опять на щеках
Запылал, а сама погрустнела она.
Только Устя, заметив, сказала отцу:
– Ты уж слаб, чтоб идти. Пусть-ка, Маша пойдёт
Да покажет, где спрятан Олегов-то меч.
Но, достанет ли он?.. – Ей ответил старик:
– То – не наша забота. Коль меч столько лет
Для него пролежал, так достанет. А коль
Не хозяин мечу он, – не сможет достать!
Ты бы лучше пока на дорогу ему
Собрала что поесть… – повернулся затем
Дед к Шарьинцу: – А ты не спеши. А сперва
Вот послушай легенду о том, как тот меч
От Олега-то, князя, в наш род перешёл.
Это было давно… погоди-ка, когда?..
Уж не помню, в каком это было году…
И мой дед ещё мал был… А долго он жил…
Он от прадеда слышал, а я – от него,
А потом – от отца и от матери; все
Знали эту легенду далёких времён,
Как на греков ходил князь Олег воевать.
Много войску он взял. И славян, и древлян,
И варягов, и чудь, мерю и полян…
(Наш Учай был мерю, до того, как осел
На марийской земле)… А Олег вместе с тем
Взял и радимичей, да ещё северян,
Взял и кривичей тоже, и вятичей взял,
И хорватов с дулебами взял он в поход,
И тиверцев, которых в народе ещё
Толмачами все звали. Их тоже он взял.
Я запомнил названия этих пленён,
Так как дед мой мне часто о них говорил.
Много знал он историй об этой войне…
Достославные эти народы Руси
