– Ну, сейчас и днём мало что увидишь, – хмыкнул Вербов, имея в виду время года: в декабре в Мурманске и окрестностях царила полярная ночь, и солнце даже днём практически не показывалось из-за горизонта.
– Всё равно не стоит будить ваших рано.
Возражать Вербов не стал, хотя подумал, что отец с мамой будут рады появлению сына в любое время суток.
– Посидим в кафешке?
– Здесь есть бизнес-зал, – сообщила Вершинина, одетая в брючный костюм и меховую курточку для длительного путешествия. – Там тише.
– Нас не пустят.
– Ещё как пустят, мы летели самолётом «Норд Авиа», да ещё бизнес-классом, так что отдых в вип – зале нам обеспечен.
Действительно в бизнес-зону их пропустили без вопросов, стоило спутнице показать корешок своего билета.
Зал был просторен и почти пуст. В центре его за столиком расположилась в жёлтых прямоугольных креслах компания пожилых женщин. Столики у окон, выходящих на лётное поле, окружённые кожаными креслами и диванчиками вишнёвого цвета, пустовали.
Сели у окна, напротив друг друга.
– Листретто, – заказала Вершинина подошедшей официантке, полной блондинке в коричневом фартучке.
– Капучино, – добавил Вербов.
– Что-нибудь ещё? – уточнила официантка. – Есть свежие круассаны, только что привезли.
Вербов вопросительно посмотрел на спутницу.
– Давайте, – согласилась она. – Гулять так гулять.
– Бутерброды?
– Нет, спасибо.
Блондинка отошла, бросив на Вербова оценивающий взгляд.
– Можно вопрос? – вежливо поинтересовался он.
Инга поморщилась.
– Не будьте политкорректны больше, чем европейцы, майор. Я не девица из благородного пансиона.
Вербов внимательно всмотрелся в красивое лицо девушки с волевой складкой резных губ. Он сам предпочитал работать в одиночку, не любил компании, выбирая собеседников по изяществу их общения, и опирался только на свои силы, будучи абсолютно уверенным в правоте своих оценок и выводов. Но сотрудница особого подразделения ФСБ, похоже, превосходила его по части требовательности к окружающим.
– Прошу прощения, учту.
Официантка принесла заказ. Вершинина захрустела круассанами, снова поморщилась.
– Может быть, их и привезли только что, но они уже успели высохнуть.
Вербову показалось, что круассаны свежие, но возражать он не стал.
– Как кофе?
– Как сказал бы мой отец – средней паршивости, – усмехнулась Вершинина. – Я бывала в Гватемале, вот там кофе вкусный, натуральный, без обмана, хорошо прожаренный.
– По какой надобности посещали Африку?
– По служебной, – коротко ответила девушка, не изъявляя желания вдаваться в детали. – А вы что делали в независимой Латвии?
– Отдыхал, – с улыбкой ответил Вербов.
Собеседница понимающе кивнула.
– Один?
– Я одиночка по натуре, привык быть один.
– Надо же, как мы близки по характеру. Не женаты?
– Был. А вы?
– Аналогично.
– А выглядите вы совсем…
– Девочкой, – рассмеялась Вершинина. – Не верьте ясному взору, я злая и нервная стерва. Муж так и сказал, когда уходил.
– Это он в запальчивости.
– Может быть. Мы с вами одногодки, кстати.
Вербов хотел спросить, откуда она знает его возраст, потом подумал, что сотруднице ФСБ было нетрудно найти на него досье.
– Никогда бы не подумал.
– Ёрничаете? – прищурилась она.
– Никогда! – возразил он. – Не в моём характере.
– А что в вашем? Что вы любите, чем занимаетесь в свободное время?
Вербов отложил круассан.
– Смеяться не будете?
– Обещаю.
– Я люблю кулинарить.