Затем темная щель стала шире, дверь открылась почти на всю ширину и на свет вышел мужчина.
Глаза его зажмурились от яркого света, он поднял перед собой руку и какой-то судорожной скороговоркой произнес:
– Н…н-неее с-с-стреляйте! Э-ээ-то я… Ш-ш-шершень.
Глава 7
1941 год
– Тишина-то какая… – сказала Лена, откинувшись на толстенный ствол сосны, покрытый шершавыми чешуйками коры. – Нужно почаще вместе выезжать на природу. Не только на «Зарницу», которая бывает раз в год, как думаете?
– Я – за! – быстро сказал Марченко, обгладывая куриную косточку. – На свежем воздухе всегда такой аппетит, что ни возьми – все вкусно. А дома… пихаешь в себя, не лезет, а ты все равно пихаешь, сидя перед телевизором… а потом просто идешь спать. Никакой романтики!
– А ты не пихай, – засмеялся Денис Крутов. Кажется, все его смущение от сломанных очков прошло и, хотя он смотрелся как киношный пират, это ему нисколько не мешало. – Пойди лучше пробегись, отожмись, займись физкультурой! Ты, кстати, зарядку делаешь по утрам?
– Я не успеваю! Только встаю, а завтрак уже готов, какая зарядка… – посетовал сквозь общий смех Петя. Говорил он это с такой серьезностью, что смех разобрал даже Шарова.
Командир слушал ребяческую болтовню и улыбался. Несмотря на серьезное происшествие и возможное, даже неминуемое наказание, настроение у него было хорошее. Он решил, что в случае чего – черт с ней, с этой спортротой! В конце концов, на спорте свет клином не сошелся, есть и другие профессии, такие же уважаемые и почетные, да и заработком не обделенные. А что – спорт? Это пока молодой – хорошо, а потом? Ни опыта, ни специальности, одни травмы и болячки… Работа тренером – так себе удовольствие. Так что… возможно, все это и к лучшему.
Он давно, почти с детства мечтал пойти в милицию. Его привлекала работа следователя, хотя он отдавал себе отчет, что не все так романтично и безоблачно в этой противоречивой и опасной профессии, как рисуют фильмы «Следствие ведут знатоки» или «Петровка, 38». От нескольких товарищей, устроившихся в органы, Шаров был наслышан о весьма неприглядных делах, творящихся там, но это его не останавливало, тем более что никогда не считал он себя принцем на белом коне.
– Так, ребята и девчата… кажется, наши вещи подсохли…
– Эй, – вдруг раздался удивленный голос Марченко от кромки озера. После того, как Денис посоветовал ему отжаться и побегать, он встал и легкой трусцой засеменил вдоль берега. Теперь же парень стоял рядом с высоким, выше человеческого роста высохшим тростником, шелестящим на ветру тонкими папирусными листьями. – Идите-ка сюда!
Ребята вскочили и кинулись к озеру.
– Что? – первым рядом оказался Витя. Он уставился по направлению руки Марченко, не понимая, на что тот показывает.
– Смотри, смотри туда! – снова повторил Петя, покачивая из стороны в сторону головой, будто бы сам не понимал, в чем дело.
– Ну что? – теперь уже рядом появился Денис.
– Я… я же там нашел ракетницу, из которой… Илья… Андреевич выстрелил…
– Ну да… ты нашел, – подтвердил Витя. – Никто не отрицает. Все видели.
– Я не видел, но слышал, как ты кричал, что нашел, – кивнул Денис.
– И я видела, что ты… – сказала Лиза, пристально глядя на Петю. – И что? Что случилось? Причем тут ракетница?
– Смотрите, где доски, под которыми был тот пластмассовый буй? К нему был привязан мешок с ракетницей! Где они?!
– Нет досок, – медленно сказал Витя.
– И буя нет, – растерянно протянула Лиза.
– Может быть, ты что-то путаешь? – сказал подоспевший Шаров, разглядывая берег, утопавший в сухом тростнике. – Дальше там смотрел?
– Я пробежал весь берег – от оврага до… – он показал рукой на левый изгиб озера, – и там тоже нет. Нигде нет…
– Мостки с той стороны, вон они, – раздался голос Червякова, который взобрался на холм и смог увидеть другой берег озера.
– Ерунда какая-то, – медленно сказала Лиза. – Может быть, взрывом снесло их… – она покосилась на Червякова, но тот не слышал ее слов, зато их услышали остальные.
– Да нет… – Шаров подошел к берегу и присел. Он опустил руку в воду, пошевелил пальцами и по воде пошли мелкие круги. Юркие мальки бросились врассыпную. – Такое ощущение, что здесь не было никакого взрыва. Смотрите, целый сухой тростник…
– Это не тростник… – прервала его Лена.
Шаров посмотрел на нее обескураженно.
– Вы правы, – сказала она. – Взрыва не было. И это не тростник. Это рогоз. Видите коричневые длинные початки, похожие… ну в общем вы поняли, на что… так это рогоз, которые многие путают с камышом.
Ребята не отрываясь, смотрели на Лену. Кто-то, кажется Давид, присвистнул.
– Я всегда думал, что с коричневой штукой наверху – это камыш…
– И я…
– И я…
– На озере, когда мы приехали сюда, не было никакого рогоза, ни одного!
– Подтверждаю, – баском проговорил Червяков, спустившись с холма. – Помните, я начал рубить палкой этот камыш… это был действительно камыш, или осока какая-то высокая, но она точно была без этих говняшек сверху. Иначе бы я сразу захотел поджечь одну из них, они классно горят!
– Черти что… – медленно произнес Шаров. – Но не может же такое быть, что… Вероятно, ты все же не заметила? – он посмотрел на Лену и тут же пожалел о своем вопросе. – Ладно… не злись. Я все понял. Ты можешь отличить камыш от… как его…
– Рогоза и… я вообще знаю наизусть двести видов растений нашего края.
– Она победительница городской олимпиады по ботанике, – вырвалось у Вити.
Брови Шарова взметнулись к переносице.
– Да уж… – сказал он. – Рогоз рогозом… но где же буй?
– Буй – это еще полбеды… – сказал негромко подошедший ближе Давид. – Где ракетница?
Шаров похолодел.
И хоть ракетница не относилась к огнестрельному оружию, ее потеря была уже только на его совести.
Он похлопал себя по карманам, оглянулся.
– Так… Мы стояли здесь… правильно? Вот в этом кругу, потому что…
– Потому что вот эта сосна… которая стала как будто в два раза ниже, была ровно позади нас, – сказал Витя.
– Я выстрелил, граната полетела в озеро… я заметил ее в последний момент и толкнул стоящего передо мной Костю вперед… и бросился на него… потому что именно он принял бы на себя… – Шаров посмотрел на простиравшийся перед ним берег озера.
