– И как же ты собираешься это исправить? – поинтересовался Мехди тоном продавца, который пытается поставить себя на место покупателя.
– Дать вам хороший урок.
– Во-во, – добавил Алекс, который, похоже, больше времени проводил в качалке, чем на уроках.
– В любое время, – ухмыльнулся Мехди.
Камилла, Леа, Квентин и Максим подошли и встали за спинами Мехди и Мари. Клеман, который был выше всех на голову, вышел вперед.
– Валите отсюда, – приказал он Кевину и Алексу.
Кевин пристально посмотрел на сжатые кулаки Большого Лоха и отступил.
Тут же в конце аллеи раздался звонок.
– Спасительный гонг! – воскликнул Мехди.
– Ничего, вы у нас еще попляшете! Хорошо смеется тот, кто смеется последним!
– Совершенно верно. Возвращайтесь, как только припомните еще какие-нибудь поговорки.
Кевин и Алекс зло посмотрели на них, после чего смешались с толпой учеников, заходивших в лицей. Напоследок Кевин обернулся и с угрожающим видом провел большим пальцем по горлу.
– Вот дебилы! – воскликнула Мари.
– Все-таки думай, что говоришь, – сказал Мехди.
– В любом случае большое спасибо тебе за помощь, – бросила Леа Жюльену, который и не двинулся со своей оградки.
– А как бы я тебе помог? Вас и так было больше, вы бы их победили. Да и, насколько я понял, ничего страшного не произошло. К тому же они испугались Большого Лоха. Все нормально, чего ты!
– Спасибо, что заступился, – сказала Мари Клеману.
– Не за что.
– Ну, пошли, – поторопила их Камилла.
– Сейчас какой урок? – спросила Мари.
– Дизайн, – ответил Клеман.
Друзья двинулись к воротам лицея, Большой Лох шел следом.
– Жалкий парень, – прошептала Леа.
– Кто? Кевин? – усмехнулся Квентин.
– Да нет, Клеман, кретин!
– Клеман Кретин?
– Ха. Ха. Ха, – делано засмеялась Леа.
Большой Лох шел за ними по пятам.
– Он запал на Камиллу, – заметила Матильда.
– Пол-лицея запало на Камиллу, – со знанием дела уточнил Мехди.
Все посмотрели на Клемана, который встретился глазами с Камиллой. Здоровяк покраснел.
– Бедненький, он покраснел! – хихикнул Мехди.
– Отцепись от него, – сказала Камилла.
– Да он сам к нам прицепился.
– Может, мы могли бы взять его в нашу компанию? – предложила Матильда.
– Правда? – оживился Клеман.
– Что, в «Восьмерку»? – спросил Квентин.
– Подумаешь, поменяем название, – сказала Мари.
– Типа, станем «Девяткой»? – воскликнул Жюльен.
– Нельзя, – возразила Леа. – В память о Манон.
– Какая связь?
– Манон тоже хотела быть одной из нас.
– Что ты несешь? – удивился Квентин. – Она к нам и близко не подходила.
– Потому что она не решалась с нами заговорить. Я вот думаю, может, у нее депрессия была от одиночества.
– Скажи еще, что она покончила с собой из-за нас.
– Нет, но безразличие сыграло свою роль, как и куча других вещей.
Жюльен повернулся к Клеману:
– Чувак, успокой нас скорее. Ты ведь не собираешься покончить с собой из-за нас?
– Чего?
– Ну и дурак же ты! – бросила Леа Жюльену.
