Эйдолон

Посвящается моему отцу Д. В. Уокеру.

Папа, я люблю тебя!

Моим редакторам Лори Гасвей и Мел Сандерс: вы снова спасли меня от самой себя.

Моей бесстрашной бета-читательнице Джефф Кеннеди: милая, с меня вино.

Спасибо всем вам!

Пролог

Когда Киргипа заняла столь желанную должность второй няньки новорожденной дочери наследного принца Каи, она и представить себе не могла, что эта работа будет связана с постоянным недосыпанием и изгнанием в одну из самых дальних комнат дворца. Дитя на руках уткнулось носиком в ее плечо, посапывая, как барсук. Маленькие пальчики подрагивали на ее рукаве, тонкие черные когти оставляли следы на ткани. Киргипа легонько похлопывала малютку по спине в размеренном ритме, пока сама ходила взад и вперед по комнате под бдительным оком королевской стражи.

Из убранства в покоях были только тюфяк для няни, роскошная детская кроватка, стул и корзина с принадлежностями для кормления и пеленания. И больше никаких удобств. Малютку поселили как можно дальше от детской и всех, кто хотел спать, не тревожась от криков капризного дитя, страдающего от колик.

Не обращая внимания на боль в руках из-за многочасового бдения, Киргипа с тоской посмотрела на простой тюфяк. Он не мог уберечь от холодного жесткого пола, но манил не хуже пуховой перины, особенно после нескольких дней на ногах.

– Ты еще не протерла дырки в ботинках? – Охранник Некос сочувственно улыбнулся.

Поставленный сегодня охранять единственную дочь из выводка принца Харкуфа, Некос составлял компанию Киргипе, пока все во дворце спали. В основном стражник хранил молчание, но иногда удивлял расспросами о здоровье или предложениями, как успокоить малютку. Киргипа часто украдкой поглядывала на Некоса, восхищаясь блеском черных волос и игрой мышц под натянутой серой кожей. Не говоря уже о великолепных руках с аккуратно подстриженными черными когтями.

– Пока нет, но подошва истончилась, – тихо ответила она и начала свое сотое, а может быть, тысячное путешествие по скромным покоям. – Если сосчитать все шаги, сделанные по этому полу, подозреваю, я уже дошла до Саггары и вернулась.

В такие моменты, когда в глазах резало, будто по ним провели сухим чертополохом, а веки тяжелели, точно камни, Киргипа жалела, что не уехала вместе с молодым принцем Бришеном и его свитой в гарнизон Саггары несколькими месяцами ранее. Вместо этого она решила остаться в Харадисе. Недолгое пребывание в качестве второй служанки человеческой супруги принца помогло Киргипе занять нынешнюю должность, однако новые обязанности оказались гораздо тяжелее. Гаурская херцегеши, столь непохожая внешне на каи, была с виду неприглядна, но обладала приятным нравом и придерживалась более милосердного режима сна.

Киргипа лениво гадала, как принцесса Ильдико приспособилась к своему новому дому. Храбрая или безрассудная, любая женщина, способная противостоять грозной королеве Секмис, обладала стойкостью, необходимой, чтобы добиться успеха везде и во всем.

Каи боялись Секмис и трепетали от ужаса, превышающего обычный страх мелких дворян перед безжалостным монархом. Возможно, причина крылась в том, что невеста Бришена чужестранка и не знала о репутации королевы, поэтому не понимала необходимости проявлять осторожность. В любом случае, что бы ни побудило херцегеши пойти на такой риск, Киргипа жалела, что не смогла воочию наблюдать за первой стычкой двух дам.

Она успокаивающе погладила малышку, когда та беспокойно заерзала. Взгляд Некоса неотрывно следовал за ними.

– Скучная обязанность для солдата, – заметила Киргипа, проходя мимо.

Страж пожал плечами.

– Это мой долг, и я связан клятвой. – Его глаза заблестели в полумраке комнаты. – Есть задания и похуже, чем присматривать за новорожденным королевским чадом и ее хорошенькой няней.

Комплимент удивил, и Киргипа зарделась. Она опустила голову, надеясь скрыть предательский румянец. Некос весьма привлекательный мужчина, старше ее лет на десять или больше. Точнее сказать она не могла.

Должность стража королевской семьи требовала безграничной преданности королю, а также боевого опыта. За те долгие дни, что Киргипа с ее подопечной провели под его защитой, она поняла, что он добр, но не склонен к флирту. Слова Некоса не льстивый комплимент. Ее кожа запылала и потемнела еще сильнее.

От поиска остроумного ответа ее спас шум, донесшийся с нижних этажей дворца. Пол под ногами завибрировал, а затем гул сменился всепоглощающей тишиной, от которой тонкие волоски на руках встали дыбом.

Киргипа встретилась взглядом с Некосом.

– Что это было?

Он покачал головой, легкая полуулыбка испарилась. Помрачневшее лицо солдата вызвало у нее почти столь же сильную дрожь, как и звук, пробудивший неприятное предчувствие. Даже беспокойно дремавшая малютка затихла.

Шум раздался снова – коварные шепотки, напоминающие болтовню аристократов, которые обменивались непристойными сплетнями, или быстрый стук малюсеньких коготков паразитов, пойманных в ловушку внутри стен. От этой мысли у Киргипы по спине побежали мурашки, а потом душа ушла в пятки от внезапного пронзительного крика. За ним последовал другой, более громкий, мучительный вопль, словно кто-то, содрогаясь в конвульсиях, взвыл, одолеваемый муками непостижимого страдания.

Малышка проснулась с пронзительным визгом. Застыв на месте от ужасного звука, который то нарастал, то снова затихал за дверью, Киргипа сжала маленькую принцессу, молча взирая широко распахнутыми глазами на стражника.

Некос обнажил меч и задвинул засов на дверях. Нежность в его лице бесследно исчезла. Он резко вскинул свободную руку, приказывая няне отступить в дальний угол комнаты.

Прерываемые шепотом крики слились в хор, резонируя от пола и стен. У Киргипы чуть не подогнулись колени, и она привалилась к стене, чтобы не рухнуть на пол.

Тем временем Некос заглянул в дверной глазок.

– Некос, отпирай! Быстрее!

Киргипа узнала голос его ночной сменщицы, Дендеры. Стражник бросился выполнять приказ и широко распахнул дверь. Юная принцесса окончательно проснулась и теперь исступленно кричала на пределе своих легких. Киргипа едва слышала Дендеру из-за царившей какофонии.

Стражница влетела в комнату и резко остановилась, бледная и изможденная. Серебристые волосы свисали спутанными прядями, выбиваясь из косы.

– Запри дверь на засов!

Некос сделал, как она велела.

– Что происходит?

Пропустив вопрос мимо ушей, Дендера внимательно посмотрела на Киргипу с ребенком.

– Мы должны увести их к реке. – Ее руки сжались в кулаки, сильная дрожь сотрясла тело. – Кто-то выпустил галлу во дворце.

Киргипа тихонько всхлипнула и обняла принцессу. Галлу. Демоны. Это слово на древнем языке означало «разрушение». Будь у Некоса хоть десять мечей, это ровным счетом ничего бы не изменило. Чистой сталью галлу не поразить.

Некос замер, побледнев, как и Дендера, а затем вложил меч в ножны.

– Сколько у нас времени? – спросил он, срывая постельное белье с матраса и бросая одеяло Киргипе. – Сделай перевязь.

– Они захватили все южное и восточное крыло и первые три этажа под нами.

Дендера бросилась помогать стягивать постельное белье и разрывать его на длинные полосы, которые они связали в импровизированную веревку.

Малышка перестала плакать, когда Киргипа положила ее на пол, чтобы, свернув и завязав одеяло, сделать из него переноску.

– А остальные? Королевская семья? Наследники в детской?

Вопросы были риторическими, но она все же задала их, надеясь, вопреки всему, что хоть кто-то выжил и сбежал. Печаль боролась в ее сердце с ужасом. Крики. Мужчины, женщины, дети. Галлу пожрали их заживо.

Во взгляде Дендеры отразилось смятение Киргипы. Она указала на хныкающую и икающую у ног Киргипы малютку.

– Демоны заполонили все нижние этажи. Взгляните на свою новую королеву, – решительно произнесла стражница.

Крики не смолкали. К ним присоединились звуки истерического веселья, раздутого злобой смеха, словно что-то питалось ужасом и агонией, находя это восхитительным.

– Быстрее! – приказала Дендера.

Они с Некосом закончили связывать веревку. Он закрепил конец на железном стержне ставни, в то время как Дендера распахнула ставни навстречу суровому закату, окрасившему западный горизонт в кроваво-красный.

Киргипа расправила плечи, глядя на самодельную веревку, и дрожащими руками подняла свою подопечную. Королева Каи. Устроенная в перевязи малышка наконец-то успокоилась, не подозревая о порожденной тьмой мерзости, что кипела, пенилась и пожирала все живое этажами ниже. Малютка не осознавала, что трагедия возвела ее на монарший престол.

Некос перебросил веревку через окно. Та скользнула вдоль внешней стены, замерев неподалеку от земли.

– Придется прыгать, – заявил он. – Кости, может, и затрещат, но при должной осторожности мы ничего не переломаем.

– Я никогда раньше не лазала по веревке. – Киргипа выглянула в окно. Путь к спасительной земле казался недосягаемым. – А если я уроню нашу королеву? Или сама упаду?

В этот момент в ее голове промелькнула мысль, что подобная гибель будет намного милосердней участи, уготованной для них галлу. И все же она не хотела умирать, тем более причинять вред невинной малютке, доверчиво льнувшей к ее телу.

Дендера в последний раз проверила прочность веревки и узел, закрепленный на болте с кольцом.

– Если упадешь, один из нас тебя поймает. – Она перевела взгляд на Некоса. – Сколько тебе лет?

– Тридцать четыре.

Дендера кивнула.

– Мне сорок один. Моя магия сильнее. Ты пойдешь первым и поможешь няне. Я спущусь последней.

Некос кивнул, словно слова Дендеры имели смысл. Сбитой с толку Киргипе оставалось только смотреть, как он обматывает кусок веревки вокруг предплечья и перекидывает ногу через подоконник.

– Не задерживайтесь, – приказал он обеим женщинам напоследок и скрылся из виду.

Они высунулись из окна и убедились, что Некос благополучно спускается по стене. Дендера развернула Киргипу к себе и проверила узел на перевязи.

– Твой черед, маленькая служанка.

Звуки демонического разгулья достигли лихорадочной высоты, подбираясь все ближе.

– Почему так важно, чья магия сильнее? – поинтересовалась Киргипа.

Дендера снова выглянула в окно.

– Ты знаешь сказки. Галлу питаются магией. Я более соблазнительная приманка. Если они выломают дверь до того, как мы сбежим, то меня будут пожирать дольше, чем Некоса. Это даст тебе больше времени.

Киргипа ахнула, потеряв дар речи от практичности и смелости этой женщины. Стражница подвела ее ближе к окну.

– Он на земле. Когда Некос скажет прыгать, отпусти веревку. Без колебаний.

Дендера помогла Киргипе перебраться через подоконник, проинструктировав, как спуститься по стене и не поранить ребенка.

Спуск был мучительным, желудок сводило, и Киргипа вся покрылась липким потом к тому времени, как Некос крикнул ей прыгать.

Она отпустила веревку. Желудок врезался в ребра и вернулся на место, когда она приземлилась в объятия Некоса.

Он резко поставил ее на ноги и схватил за руку.

– Бежим! – приказал Некос и потащил ее к травяным садам у западной стороны дворца.

Охваченная ужасом, Киргипа стала быстрой и проворной. Казалось, ноги сами несут ее, будто у нее выросли крылья. Сердце гулко колотилось в груди и грохотало в ушах, почти заглушая тошнотворные крики.

Неужели демоны выломали дверь? Успела ли Дендера сбежать?

Киргипа не осмеливалась оглянуться на дворец, но краем глаза заметила движение: мрак клубился и извивался, растекаясь по дворцовой территории к городу Харадис, точно темная вода.

О боги, столица. Там ее мать и сестра. Чужие матери и сестры. Сыновья и дочери. Отцы и братья.

– Мы должны предупредить их! – крикнула она Некосу.

Пальцы запульсировали от его железной хватки.

– Кто-нибудь это сделает. Возможно, уже сделал. Нам надо добраться до реки.

Петля впивалась в бок, плечи болели от веса принцессы, а они мчались впереди бурлящей черной волны, несущейся к Харадису. Один раз Киргипа чуть не упала, поскользнувшись на траве, провонявшей гнилью и сгоревшими отбросами. Некос зажал ей рот рукой, заглушая крик.

Скользкое пятно некогда было каи. Это стало ясно по единственному желтому глазу, плававшему в вязкой серой луже, усеянной осколками костей и остатками рта, что продолжал открываться и закрываться, как у свежевыловленной рыбы, испускающей последний вздох.

– Не смотри. Беги, – приказал Некос дрожащим голосом, удерживая ее на ногах и таща за собой.

Сухие рыдания застряли в горле, пока Киргипа бежала рядом со стражем, удерживая ребенка.

Река, река, река.

Одно-единственное слово в голове эхом вторило сердцебиению.

Великая Абсу, рожденная ручьем в далеких Драморинских горах, делила город напополам, устремляясь к морю в нескольких лигах на юге. Глубокие и опасные воды реки разбивали корабли, топя моряков. Теперь там скрывалось спасение для каи. В сказаниях говорилось, что галлу не могут пересечь проточную воду, даже по мосту. Киргипа молилась, чтобы легенды оказались правдой.

Они добрались до окраин города, вбежав на улицу, заполненную перепуганными каи. Некос оказался прав. Кто-то предупредил жителей Харадиса. Охваченный страхом народ сбился в неуправляемую толпу, которая с трудом продвигалась к берегам Абсу.

Некос протиснулся сквозь плотную стену тел, создавая узкий просвет для Киргипы. Каи не расступались перед ними. Ведь они не отличались от остальных, как и простые горожане, отчаянно пытались спастись от клокочущей тьмы, что изверглась из дворца и текла по плодородным полям в сторону столицы. Юная королева казалась обычным младенцем, которого держала в объятиях испуганная мать и защищал отец-солдат.

Над царящим хаосом раздался ужасающий крик:

– ОНИ УЖЕ РЯДОМ!

Казалось, весь Харадис закричал в ответ, и каи бросились к Абсу. Киргипа отчаянно стала звать Некоса, когда толпа вырвала ее из его хватки. Бегущие падали на землю и погибали под ногами. Киргипа крепко прижала к себе малышку, изо всех сил стараясь не потерять равновесие. Некос боролся с волной охваченных ужасом каи, пытаясь вернуться к ней, но безрезультатно. Поток паникующих нес его к берегу реки.

Юная королева заревела на руках у няни, крошечное лицо побледнело от истошных воплей. Киргипа ударила локтем по лицу незнакомца, который в буквальном смысле попытался залезть на нее и пройти по головам окружающих. Мужчина упал, вцепившись пальцами в подол ее платья, отчего Киргипа споткнулась и повалилась на него. Каи застонал, когда она врезала ему, пытаясь освободиться. Юбку разорвало до подола, и мужчина отпустил Киргипу. Жалобные мольбы о помощи смолкли под топотом бегущих ног.

Сильная рука схватила ее сзади за рубашку и толкнула вперед:

– Пошевеливайся, маленькая служанка. Мы почти на месте! – крикнула Дендера ей на ухо.

Если бы они не находились среди охваченной паникой толпы и их не преследовали галлу, Киргипа обняла бы стражницу. Вместо этого она удвоила усилия, чтобы добраться до Абсу, а Дендера делала то же, что Некос, – расчищала ей путь грубой силой.

Коснувшись лодыжек Киргипы, ледяные воды Абсу выбили дыхание из ее груди. Народ собрался плотнее, чем соленая рыба в бочках, и дрожал на холодном воздухе. Еще больше каи стояло на противоположном берегу, вытаскивая мокрых, продрогших собратьев на берег и причалы.

– Плавать умеешь? – громко спросила Дендера, перекрикивая толпу. Киргипа кивнула. – Хорошо. Мы должны пересечь реку. Держись как можно дальше от остальных. Те, кто не умеет плавать, попытаются спастись, утаскивая на дно тех, кто умеет. Ты должна держать ребенка, чтобы я могла защитить вас обеих и помочь с переправой.

Они медленно поплыли по реке, увлекаемые стремительным потоком. Киргипа читала все выученные с детства молитвы о спасении и защите. Зубы стучали, промокшие юбки льнули к телу. Малютка лежала высоко на плече, оставаясь сухой, если не считать волочащихся концов перевязи. Дендера плыла рядом, дважды поднималась из воды, словно мстительная нимфа, чтобы оттолкнуть других пловцов.

Защищенная сторона Харадиса полнилась каи: теми, кто сбежал от галлу, и теми, кто патрулировал берег, помогая пловцам выбраться. Дендера помогла Киргипе подняться на ноги, когда к ним подбежал насквозь промокший Некос и обнял обеих женщин и ребенка. Все трое протестующе закричали, пока стражник не отпустил их.

– Я думал, ты стала ужином галлу, – сказал он Дендере со слабой улыбкой.

Та не улыбнулась в ответ.

– Почти. – Ее взгляд устремился к противоположному берегу, к дергающейся клокочущей тьме, что окончательно поглотила поля и хлынула на улицы Харадиса. – И ночь еще только началась.

Крики и жуткий смех, преследовавшие Киргипу и Некоса всю дорогу из дворца, разнеслись эхом по аллеям и переулкам. Некоторые каи не успели убежать или попали в ловушку. Кирпига закрыла глаза, молясь, чтобы ее мать и сестра оказались среди тех, кто переплыл реку и обрел убежище по эту сторону Абсу.

Еще больше каи бросилось в реку, пытаясь добраться до противоположного берега. Однако Киргипа потрясенно замерла, когда горстка каи ринулась в обратную сторону. В доспехах и на лошадях, они переправлялись через Абсу к врагу.

– Что, во имя Эмлек, они творят? – воскликнул Некос, широко распахнув глаза. – Этих тварей нельзя убить мечами.

Киргипа взглянула на Дендеру, которая некоторое время наблюдала за странной группой каи, прежде чем ответить:

– Они не собираются воевать. – Она указала на храбрецов. – Взгляни на них. Все пожилые, давно ушедшие со службы. Они идут не сражаться, а умирать.

Дендера оказалась права. Горстка вооруженных каи состояла из женщин и мужчин, годящихся ей в бабушки и дедушки. Они подъехали к противоположному берегу, спешились и отпустили лошадей. Предводитель, с черными посеребренными волосами, повернулся лицом к своему войску и реке. Сгорбленный и старый, он заговорил сильно и без фальши, перекрывая предсмертные крики каи и вой галлу.

– Мы не оставим лучшего наследия, чем в попытке спасти наших потомков. Присоединяйтесь ко мне, чтобы те, кто пришел после нас, жили и помнили.

Произнеся это, он отвернулся от реки и раскинул руки. Те, кто последовал за ним, выстроились по обе стороны, обхватив ладонями предплечья друг друга. Так образовалась живая цепь, тянувшаяся вдоль берега.

Сердце Киргипы заныло от их храбрости, и она в утешение прижала свою маленькую подопечную к груди.

– Долг – тягостное бремя, – твердо и горько промолвила Дендера. Она встретилась взглядом с Киргипой; ее лицо осунулось и постарело. – Моя главная цель – защитить это дитя. Так же как и твоя, и Некоса. Но я бы солгала, сказав, что не желаю всем сердцем быть среди тех, кто остался непреклонен перед врагом. – Она указала на реку. – Видишь? Слова храброго лидера – самая могущественная магия.

Каи, в основном пожилые, но некоторые и в расцвете сил, покинули спасительные воды. Они выбрались на сушу, не обращая внимания на обезумевших родственников, которые пытались их удержать. Другие оставили безопасный берег и поплыли присоединиться к храбрецам. Старики, давно ушедшие в отставку солдаты и многие другие, чьи профессии не были связаны с войной и славой, они присоединились к своим товарищам, соединяясь в линию, тянущуюся вдоль кромки Абсу.

Сердце Киргипы в ужасе замерло от увиденного. Ее мать, Таравин, вышла из реки, присоединяясь к живой цепи. Аталан, сестра Киргипы, стояла по пояс в воде, умоляя ее не уходить. Киргипа закричала и бросилась на помощь, позабыв о ребенке на руках и о стражниках.

– Нет, матушка! Не надо!

Она упала бы в воду, если бы Некос не оттащил ее назад. Дендера выхватила малышку. Киргипа попыталась оттолкнуть Некоса, извиваясь в его руках.

– Отпусти! Там моя мать! И сестра!

Некос тряхнул ее так сильно, что у нее потемнело в глазах.

– Прекрати, Киргипа!

Он развернул ее лицом к реке. Его непреклонная хватка на плечах была крепче кандалов.

– Там мой старший брат, – сказал он, указывая на мужчину средних лет и на стоящего рядом с ним каи: – Наш дядя.

Он повернул ее лицом к себе, и Киргипа увидела печаль в его золотистом взоре.

– Они сделали свой выбор, и это смелое решение. Мы будем хранить в наших воспоминаниях и восхвалять их героическую жертву. Уважай этот выбор, выживи и исполни свой долг.

Она могла лишь судорожно дышать и всхлипывать, охваченная болью от осознания, что они с сестрой скоро увидят смерть матери.

– Моя сестра, – прошептала она, икнув. – В реке.

Убедившись, что Киргипа не кинется спасать мать, Дендера вернула ей ребенка.

– Она умеет плавать? – Киргипа утвердительно кивнула. – Тогда она в безопасности.

У нее не было возможности спорить. Галлу, опустошавшие город, достигли Абсу. Каи вдоль берега реки, взявшиеся за руки, начали петь, а затем светиться. Их магия, сила ушедших поколений, прошла по дуге сквозь сцепленные руки, пока не заполнила тела, создавая синий барьер, что озарил наступающую ночь и привел ожившую тьму в неистовство.

Это не преграда. Приманка.

Киргипа вздрогнула, не спуская глаз с мерцающего столба небесно-голубого света, который был ее матерью. Каи в реке и на берегу замолчали. Глухой рев стремительных вод заполнил тишину вместе с пением пробуждающих магию каи и голодными криками галлу.

Дендера заставила Киргипу повернуться к ней лицом. Стражница излучала напряжение и непоколебимость.

– Пусть не это станет твоим последним воспоминанием о ней. Я буду смотреть. Я буду помнить. – Она взглянула на Некоса. – Тебе я окажу такую же услугу.

Некос покачал головой. Его взгляд замер на том месте, где стояли брат с дядей.

– Я охотно буду нести бремя этих воспоминаний.

Киргипа вцепилась в рукав Дендеры.

– Пообещай, что спасешь мою сестру, когда все закончится.

– Я сделаю все, что в моих силах.

По общему вздоху Киргипа поняла, когда галлу напали. Она хотела обернуться, но Дендера обняла ее. Маленькая королева оказалась меж ними.

Тишину прорезали крики, громкие, долгие и такие пронзительные, что, казалось, луна расколется напополам. Стоны умирающих и тех, кто наблюдал их кончину. Киргипа дрожала в объятиях Дендеры и молилась, чтобы страдания поскорее прекратились, а ее матушка умерла мгновенно, без мук.

В конце концов она не могла понять, длилось ли нападение несколько мгновений или месяцев. Казалось, прошла целая жизнь. Когда Дендера отпустила ее и позволила повернуться к реке, голубое сияние, рожденное магией каи, и пробудившие ее храбрецы исчезли. Лишь стена извивающихся теней клубилась у берега. Призрачные очертания алых глаз, острых когтей и зазубренных клыков растворялись в дыму и пепле, чтобы восстать снова и снова. Река была заполнена каи. Храбрецы, принесшие себя в жертву, позволили всем, кто попал в ловушку, вовремя добраться до воды.

Демоническая орда клубилась на берегу, разочарованная тем, что не смогла полакомиться каи, находящимися вне пределов их досягаемости. Вой и быстрые щелчки, похожие на скрежет зубов, наполнили воздух. За черной стеной вдалеке возвышался дворец – опустошенный силуэт в свете восходящей луны.

– Так пало королевство Баст-Харадис, – раздался за спиной Киргипы голос Дендеры.

Глава 1

Не сводя глаз с центрального кухонного стола, Ильдико сжала кулаки до хруста костяшек. Завтра банкет в честь Кихаки, праздник изобилия у каи, и главная повариха Саггары приготовила множество блюд на пробу.

– Отведайте, херцегеши, – с улыбкой протянула тарелку повариха.

Как хозяйка замка и предстоящего пира, Ильдико обязана одобрить меню. Обычно эта задача не была ей в тягость. Она наслаждалась многими блюдами каи. Всеми, кроме одного.

Ильдико схватила тарелку и постаралась отвести взгляд от пирога со скорпидом на противоположной стороне стола. Из-под блестящей от масла корочки торчал кончик ядовитого жала.

Очевидно, повариха оказалась наблюдательнее, чем предполагала Ильдико. Каи тут же подошла к декоративному подносу и услужливо протянула пирог госпоже.

– Хотите сначала отведать его, ваше высочество?

– Нет! – Ильдико откашлялась и продолжила спокойным тоном: – Нет, спасибо. Я начну с этого конца стола.

Она понадеялась, что к тому моменту, как доберется до опасного лакомства, желудок не попытается сбежать через горло при одной мысли о свежеразделанном куске скорпида.

Ильдико не торопилась, откусывая маленькими кусочками. Некоторая еда в прошлом вызывала у нее опасение. При дворе Гаура не отведаешь жаренной в меде саранчи или копченых личинок сиплы, тушенных в остром перечном соусе (последние при первой пробе чуть не сожгли ей язык в пепел). Неминуемо приближаясь к пирогу со скорпидом, Ильдико ела все медленнее и медленнее. Рядом нетерпеливо переминалась с ноги на ногу повариха.