Шанс длиной в Жизнь. Идя к цели, выбери правильный маршрут

Глава 1

Парк был старый. Извилистые дорожки из щебня, покрытые мелкой кирпичной крошкой красноватого цвета, продирались сквозь заросли кустарника. Тони Димария казалось, что это вовсе и не парк, а густой лес, где сказочный великан-лесничий прорубил дорожки для людей. И не важно какая стояла погода – шёл ли снег, или ярко светило солнце – в нём всегда хорошо дышалось.

Только здесь чувство свободы от всех и всего наполняло и умиротворяло душу. И всякий раз он надеялся, что будет просто отдыхать, удобно расположившись на одной из многочисленных скамеек, или медленно прогуливаться по дорожкам. Но забыть о проблемах удавалось всё реже и реже.

Вот и сегодня парк «не помогал» – проблемы не отпускали, а давили тяжёлой ношей, от чего на душе становилось всё сумрачнее.

Он пытался присесть, перевести дух, но нарастающее внутреннее напряжение заставляло идти, идти, идти…

Силы покидали его. Тони почувствовал: ещё несколько шагов и он, потеряв сознание, упадёт и останется неподвижно лежать пока редкий посетитель не поможет или, отчаявшись, не наберёт номер экстренной службы спасения 911.

Он оглянулся по сторонам – где бы присесть? Увидев в метрах пятидесяти скамейку, осторожно, чтобы не упасть, побрёл к ней.

Но пройдя десяток метров, внезапно – будто упёрся в невидимую стену – остановился. Ноги сами застыли в трёх шагах от старой-старой невзрачной скамейки. На неё наверняка никто не решался сесть, и она давно уже с нетерпением ждала, когда отправится на «покой». Тони постоял минуту и нерешительно, боясь, что скамейка под ним развалится, присел. Та скрипнула – почудилось, что вдобавок, и тяжело вздохнула, – но выдержала неожиданного гостя.

«Откуда она здесь взялась? – подумал Тони. – Сколько раз проходил рядом и никогда не видел. И какая сила остановила и заставила присесть именно на эту страшную скамейку?»

Действительно, скамеек в парке много и разных: грубоватые – на широких бетонных или простеньких металлических, из труб, ножках-опорах с плоскими спинками, или «художественные» – с выгнуто-вогнутыми, под изгибы тела, деревянными сидениями и спинками. Удобные и не очень; новенькие, недавно установленные; старые, «уставшие» от дождя, снега, яркого солнца… Но присел-то он на этой, не самой приспособленной для долгого сидения и знавшей лучшие годы. Тони оглядел скамейку: кованые незамысловатой формы белого цвета ножки и подлокотники, местами покрытые патиной1; прогнутое деревянное сидение; в спинке не хватает двух досок; краска, некогда ярко-зелёная, а теперь облезлая и потускневшая. Вспомнил, что видел похожую в журнале, рекламирующим садово-парковую мебель. Поразила цена – почти три тысячи баксов за старую, в жутком состоянии скамейку. Предприимчивый продавец считал иначе: не жуткое, а винтажное, дошедшее до нас из далёкого – позднего периода викторианской Англии – девятнадцатого века. Что же занесло скамейку знаменитого английского стиля в обычный, ничем не примечательный муниципальный парк в Квинсе, один из районов Нью-Йорка? «Абсурд полный!», – решил Тони.

Страшная скамейка отвлекла Тони от тяжёлых мыслей. Но через пару минут они навалились с новой силой.

Тони медленно расстегнул – на половину – молнию лежащей рядом сумки и осторожно, не заглядывая, просунул руку внутрь. Между пластмассовой формочкой с остатками обеда и книгой о великом Гудини нащупал пакет: обёрнутый в несколько слоёв тонкой ткани пистолет. На секунду коснувшись, резко отдёрнул руку. Опасливо посмотрел по сторонам – не заметил ли кто. Но вокруг никого, лишь на спортивной площадке мальчишки осваивали «мечту» миллионов детей – бейсбол. Тони с грустью посмотрел на них.

Игрокам лет десять, неуверенно двигаются, редко попадая по мячу. Но когда бита встречала в воздухе мяч и он, обиженный такой встречей, отлетал недалеко в поле, мальчишка, бросив уже ненужную биту, бежал к первой базе, гордо вскинув руки вверх. Соперники, забыв указания тренера и мешая друг другу, кучей пытались поймать мяч. За это время мальчишка – если повезло, и противник замешкался – успевал пробежать полный круг и вернуться «домой».

Вспомнилось детство: маленький школьный стадион и бесхитростную, на первый взгляд, но таящую множество тактических и технических тонкостей, игру.

Тони не любил бейсбол. Даже любимый Стивен Кинг своим эссе «Голову ниже» не изменил отношения. Скучно! Но, не желая отставать от сверстников, с большой неохотой «записался» в школьную команду. К своему удивлению, через несколько тренировок ребята и тренер признали его лидером: ловкий и физически крепкий, он бросал мяч лучше всех – резко и сильно. Тренер, присмотревшись поближе, углядел задатки талантливого питчера2. Вскоре предстояла первая игра на первенство города среди мальчишек его возраста, и тренер, собрав команду, сказал:

– Ребята, на тренировках вы молодцы. Я вами доволен. Но пришло время в борьбе показать всё, что вы умеете: и технику, и понимание игры, но самое важное – бойцовский характер. Без жажды победы успеха не будет.

Тренер обвёл взглядом притихших мальчишек и пристально посмотрел на Тони:

– Я очень на тебя надеюсь. Ты лидер и спрос с тебя большой. Не подведи, Тони, команду.

Но Тони подвёл, и команда проиграла. На тренировках никаких проблем: сильно бросал мяч, технично его подкручивая, что не оставляло шансов бэттеру попасть по нему. Но в игре, помня слова тренера об ответственности перед командой, неожиданно растерялся, занервничал, и всё мастерство испарилось: мяч летел слабо и бэттер легко его отбивал, или мяч вовсе не попадал в «зону»3. И так случалось каждый раз – боясь совершить ошибку, Тони играл всё хуже и хуже. И чем хуже играл, тем больше переживал. После пятого подряд поражения Тони ушёл из команды.

Но спорт не бросил – перешёл на баскетбол. Вот уж где темп – события быстро сменяют друг друга и двух секунд достаточно для решающего броска. Попал – выиграл, промахнулся – проиграл…

С баскетболом повторилась бейсбольная история. На тренировках получалось всё отлично. Когда же дело доходило до соревнования, он терялся, мяч не слушался и летел куда угодно, но не в кольцо. Тренер первое время удивлённо смотрел на него и сажал на скамейку запасных. Потом привык и выпускал Тони на площадку, когда команда вела с таким преимуществом в счёте, что у него уже не было времени испортить игру.

Несколько раз тренер пытался «вразумить» Тони:

– При таких физических данных и техники ты можешь стать звездой! А в игре куда это всё девается? Одна суета. Пас – мимо, бросок – мимо! Про контакт с противником и не говорю. Боишься им больно сделать? Или себя бережёшь?

Тони понуро выслушивал тренера, молча кивал в знак согласия, обещал исправить игру, но ничего не менялось. На тренировке – без проблем, в игре – неуверенность и страх подвести команду. Приходя домой, закрывался в комнате и плакал. Мудрая бабушка, ничего не понимавшая в спорте, успокаивала внука – не расстраивайся, не всем же мяч гонять. После очередной неудачи Тони грустно посмотрел на бабушку:

– Бабушка, понимаешь, я боюсь.

– Чего?

– Всего. Сделать не так, ошибиться, подвести других. И я «замерзаю»: голова не соображает, руки не слушаются. Может я не как все?

– Глупости! Ты нормальный ребёнок с мягким характером.

– Мягкий характер – это плохо, – Тони вздохнул.

– С чего ты взял?

– Мальчишки из команды говорят, что я слабак, тряпка и размазня. И тренер так думает. Но не говорит.

♠ ♣ ♥ ♦

Тони хорошо помнил тот давний – годы прошли! – разговор с бабушкой. Про мальчишек рассказал, а про тренера не решился. Испугался, что бабушка пойдёт в школу «разбираться». После последней – для Тони – игры усталые и злые мальчишки возбуждённо обсуждали поражение. Все с ненавистью смотрели на Тони, виня его в этом. Тогда тренер и произнёс фразу, глубоко осевшею в мозгу Тони и всплывавшую всякий раз, когда требовалось кому-то доказать свои знания или умения:

– Тони, ты никогда не будешь в команде победителей!

Тони повезло: когда расстроенный он вышел из раздевалки, то не услышал короткое, но жестокое как приговор слово – лузер. Тренер произнёс его спокойно, без эмоций.

Тони мечтал стать знаменитым карточным фокусником и ездить по разным странам со своим фантастическим шоу. Но не решил кем будет – новым Гудини или Пенном из знаменитой пары Пенн и Теллер. Теллером не хотелось: маленького роста молчаливый артист проигрывал, на его взгляд, своему темпераментному и весёлому гиганту-партнёру.

Карты были не просто слабостью Тони, они стали его страстью. Но не игра, а различные манипуляции с ними. Его никто им не учил. Ребёнком, едва исполнилось пять лет, он случайно увидел в доме бабушки игральные карты. Внимательно рассмотрел их, разложил по мастям, и принялся строить домик. Естественно, они не слушались и домик разваливался уже на «первом этаже». Но он упрямо пытался выполнить задуманное. Когда понял, что домик у него не получится, заплакал.

– Милый, – успокаивала его бабушка, – из карт построить домик – очень сложная задача. И не каждый мальчик справится.

Бабушка задумалась, а потом продолжила:

– И даже взрослые. Карты очень упрямые создания – характер у них строптивый и делают исключительно что хотят.

– И они никого не слушаются, даже тебя? – не переставая всхлипывать, удивлённо спросил Тони. Он всегда думал, что бабушку слушаются все: и дети, и взрослые.

– Даже меня, – вздохнула бабушка. – Понимаешь, они слушаются лишь тех, кто их приучил, кого признали и с кем согласны дружить. Я люблю играть в карты, но они со мной не дружат. Потому я редко выигрываю. Лучше сделаем так: я подарю тебе Лего. Будешь строить машины. Или дома.

– Лего? – переспросил Тони, наморщив лоб. Он всегда так делал если хотел убедиться, что правильно понял, или сталкивался с решением сложной проблемы. – И я смогу построить самолёт?

– Конечно, и самолёт, – подтвердила довольная бабушка.

– Хорошо, – забыв про слёзы, согласился Тони. – Но я всё равно буду строить домик из карт. А если они не умеют, то обязательно их научу. И подружусь, ведь они такие таинственные и красивые. Я – упрямый. Ты сама всё время говоришь.

Бабушка молча покачала головой: да, её маленький Тони – ребёнок упрямый, тут уж не поспоришь, но не по годам смышлёный.

Теперь всё свободное время он проводил с картами. Мальчик никак не мог понять, как «научить» их сохранять устойчивость и не падать. Но постепенно, пробуя разные варианты, сообразил – если две наклонить, чтобы нижние «короткие» рёбра стояли на некотором расстоянии друг от друга, а их верхние соприкасались – как перевёрнутая буква V, – то карты не упадут. И будет совсем здорово, когда, построив таких несколько пар, сверху положить карты плашмя, а на них поставить такое же сооружение, то получится смешной – с наклонными стенами – домик. Со временем архитектура менялась и Тони нашёл самую устойчивую конструкцию: две карты он ставил на длинное ребро в виде слегка смещённой буквы Т, потом осторожно к ним подставлял такую же пару. В результате получался квадрат из четырёх карт. И так, соединяя «квадраты-стены», строил достаточно устойчивый «первый этаж» домика. Затем на «стены» он клал плашмя карты, становящиеся полом и потолком. Потом шло возведение следующего «этажа». И так далее, пока не случалось одно из двух: или от неосторожного движения вся конструкция рассыпалась, или юный строитель оставался доволен высотой домика, что случалось редко. Тони хотелось «построить» домик до самого потолка. Но, увы, такой гигант для устойчивости требовал бо́льшой площади «первого этажа». В небольшой комнате места для мечты не хватало – к семи годам Тони удавалось построить домик «всего» не многим выше своего роста.

Пока Тони «учил» карты, он, как говорила бабушка, сумел с ними «подружиться». Оказалось, что у него очень пластичные и ловкие пальцы. Может это и понравилось картам: они позволяли проделывать с собой всякие манипуляции. Конечно, он начал с простых – снятие колоды, держа её одной рукой; потом понемногу усложнял технику: разложение карт веером и лентой. Затем научился ловить в воздухе карты одной рукой, разложенные лентой на другой. Потом пошли и другие сложные трюки. За трюками пришла пора фокусов.

Первую книгу о карточных фокусах подарила бабушка. Она и раньше дарила книжки – сказки или занимательные истории о природе, животных, птицах или различных замечательных изобретениях. Но в один прекрасный день – точнее, рождественский вечер – Тони, с нетерпением разорвав красивую, со серебряными снежинками на золотистом фоне, бумагу, увидел странную книгу: на чёрной потрёпанной суперобложке с красным торцом, за которой виднелся твёрдый зелёный переплёт, фотография мужчины в центре красного контура пикового туза. Над ней – название книги: «Фокусы – крупным планом». Под фотографией стояла подпись автора – Гарри Лорейн. Тони ждали и другие подарки, но, забыв про них, он ушёл в свою комнату и принялся медленно её читать. Тони не всё понимал в тексте, но картинки доходчиво объясняли порядок выполнения фокуса. Когда часа через два, бабушка зашла, то увидела: её маленький внук спит одетый, лёжа на ковре посередине комнаты и положив одну руку под голову вместо подушки, а другой крепко зажав раскрытую книгу.

Потом появились и другие книги: он с большим удовольствием ходил по магазинам и покупал их на карманные деньги, которые давали на завтраки или просто дарили. Особенно он любил магазины старой книги, где в книжных развалинах находились редкие издания прошлых лет. Тони не просто читал книги от корки до корки, но и очень внимательно изучал различные карточные фокусы. И ему никогда не надоедало повторять их: уж очень хотелось выполнить всё непринуждённо и без ошибок.

♠ ♣ ♥ ♦

Тони всегда завидовал своим сверстникам, живущим в нормальных семьях, где есть сильный папа, заботливая мама. А ещё брат и сестра: если младшие, то их нужно защищать на улице; если старшие – быть уверенным, что за тебя заступятся в трудную минуту. У него в семье было не так. Своего родного отца он не знал. Как говорила бабушка, когда речь заходила на тему «отец», «этого» проходимца не знала даже сама дочь. Тони воспитывали бабушка с дедушкой. А мама… Нет, она присутствовала в его жизни, но какими-то короткими отрезками: появлялась неожиданно с большим мешком – именно мешком – подарков, обнимала и целовала, а потом исчезала на несколько месяцев, чтобы опять появиться весёлой и беззаботной.

Однажды мама приехала не одна. За ней в бабушкину квартиру вошёл, – слегка нагнувшись, чтобы не задеть притолок двери, – гигант в военно-морской форме с маленькой – лет двух – девочкой на руках.

– Дорогие мои, – радостно проговорила мама, – это, – она ткнула гиганта в живот своим маленьким пальчиком, – мой любимый муж и наша любимая дочка.

«Любимый и любимая» она произнесла с таким волнением и гордостью, что придало им особое значение. Потому и имени не сказала. Даже бабушка, вечно недовольная непутёвой дочерью, почувствовала это:

– Вот и хорошо, – словно подводила итоги давнему спору. – Раз любимые для тебя, значит и для нас любимые. Что скажешь, Лоренцо? – обратилась она к мужу.

– Конечно, – поспешно согласился тот. – Не только любимые, но и родные. Что скажешь, Тони? – дед как эстафету передал вопрос жены внуку.

Тони не ответил: он с восторгом смотрел на военную форму гиганта.

– Меня зовут Харрисон, – несколько неуверенно представился тот. Но затем голос окреп: – Лейтенант Харрисон Грант. А это наша дочь Келли.

– Я очень рад, мистер Грант, – серьёзным тоном проговорил мальчик. Затем подошёл к нему и протянул руку. – Я – Тони. Любимый сын моей мамы.

Ребёнок решил сразу заявить о своём месте в семье. Это получилось так наивно и непосредственно как умеют делать лишь дети, что взрослые дружно рассмеялись. Напряжение первых минут встречи растаяло.

Мама со своей новой семьёй приехали ненадолго. Отчим получил назначение на военно-морскую базу в Сан-Диего, известную как военно-морская станция 32-й улицы и являющейся основным портом приписки Тихоокеанского флота. Забрали с собой и Тони. Уезжать от бабушки и дедушки он не хотел, но в таком возрасте ребёнок не может принимать решение где и с кем жить. После слёз и вздохов расставания, Нью-Йорк остался за бортом самолёта, на котором Тони оказался впервые в жизни.

♠ ♣ ♥ ♦

Жизнь в солнечном и тёплом Сан-Диего понемногу наладилась. Тони привык к отчиму и, как не странно, к маме: впервые в его осознанной жизни они жили вместе. Добрый Тони с радостью помогал маме заботиться о сестре. Они вместе купали её; Тони гулял с ней и кормил. Через полгода мама решила получить образование и поступила в колледж по специальности «графический дизайн». Учёба отнимала много времени и постепенно, так получилось, на плечи ребёнка легла основная забота о сестре.

Тони привязался к Келли, но времени на учёбу и, главное, его любимые карточные фокусы уже не хватало. Когда малышка болела, то не мама – у неё обязательно возникали неотложные дела в колледже, – а он оставался дома. Вполне закономерно, что его школьные дела пошли всё хуже и хуже.

А с отчимом отношения не сложились. Нет, внешне всё очень хорошо – Харрисон покупал развивающие игры, потратил уйму денег на мощный компьютер, свозил несколько раз в зоопарк. Но Тони не чувствовал той, отцовской, теплоты, о которой мечтал. Он боялся поделиться с ним своими школьными проблемами. В самый первый раз, когда Тони попросил отчима помочь в математике, то услышал в ответ:

– Тони, ты большой парень. И такие проблемы должен решать сам. Мне родители не помогали в учёбе. Они не знали математики. Отец работал на шахте. Мать сидела дома с семью детьми. Им было не до меня и моих школьных отметок. Но я выучился, закончил с отличием Военно-морскую академию. Сейчас повышение получил. И у меня цель – стать адмиралом. И я им буду! А у тебя есть цель?

– Конечно. Я буду фокусником, – с гордой уверенностью ответил Тони.

– Кем? – не понял отчим.

– Фокусником! Великим фокусником!

– А, так ты фокусником хочешь быть, – рассмеялся отчим. – Какая глупая у тебя цель. Это не профессия для настоящего мужчины. Так, для хлюпиков. Вот армия, где порядок и высокая ответственность за страну, достойное место для мужчины. Мой тебе совет, выбрось свою цель в мусорный бак и займись делом.

– Нет, я буду фокусником! – закричал Тони. – Обязательно буду!

– Ну и дурак, – пренебрежительно произнёс отчим. – Ты помнишь грязных оборванцев в даунтауне? Нигде не работают, живут на улице и попрошайничают. Неудачники! А почему? В детстве мечтали, как и ты, о ерунде, вроде фокусов. Может ты и прав – куда неудачникам деваться в этой жизни? В фокусники.

Отчим вышел из комнаты, оставив Тони в слезах.

Летом, в школьные каникулы, Тони поехал в гости к бабушке. Назад, к маме, он не вернулся. Острая на язык бабушка, вспоминая пребывание внука в Сан-Диего, определила этот период жизни как «годовой эксперимент под названием «Как я люблю свою маму».

♠ ♣ ♥ ♦

Тони после возвращения домой, – а дом для него там, где живут бабушка и дедушка, – изменился, повзрослел. Продолжая жить в своём «добром и справедливом» мире, он понял, что жизнь людей – детей и взрослых – рисуется красками не всегда цветными, яркими и сочными, но и чёрно-белыми. Причём последних, к сожалению, слишком много. Тони не осуждал маму: просто не знал такого понятия. Он её жалел – такая красивая и умная должна слушаться глупым приказам своего матроса. Отчим для него потерял имя, навсегда оставшись «матросом». И зря мама любит такого злюку, не понимающего как прекрасно своим искусством дарить людям радость. Тони не сомневался – карточные фокусы такое же искусство как театр, кино, музыка, опера, балет. И он никогда не откажется от своей цели: стать знаменитым фокусником.

Свою привязанность к карточным трюкам Тони не афишировал. Но желание быть как Пенн, вынудило начать поиски «Теллера». Друзей у него было мало. И если быть точным, то два – Адам, блондин с курчавыми локонами до плеч, похожий на ангела с рождественской открытки, и Томми – высокий, худющий очкарик. Поразмыслив – рядом с Томми он сам бы выглядел как «малыш» Теллер, – Тони выбрал красавчика Адама. Когда он рассказал об их будущем головокружительном успехе в Лас-Вегасе, Адам сразу же отказался стать молчуном Теллером. Да и вообще, зачем эти карточные фокусы, если он будет звездой Голливуда.

– Голливуда? – удивился Тони.

– А что, – не ответив на вопрос друга, с обидой спросил Адам, – у тебя может быть мечта, а у меня нет? Я давно решил – закончу школу и убегу из дома в Голливуд.

– Идея хорошая, – не желая спорить, согласился Тони. – И как ты станешь артистом?

– Без проблем, – уверенно ответил Адам. – Ты же видел мои успехи в театре?

Тони про себя усмехнулся – театром Адам назвал класс драмы, где школьники играли в небольших пьесках, поставленных их учительницей мисс Андерсон, но вслух сказал:

– Да, ты там лучший. Мне ещё Аманда нравится, классная девчонка.

– Забудь про неё, – Адам так посмотрел на друга, что тот понял: в Голливуд Адам бежит с Амандой.

– Без проблем, друг для меня важнее девчонок. И Голливуд, без сомнения, замечательное место, – Тони рассудительным тоном начал склонять Адама к своей идеи. – Но скажи, сколько лет будешь вкалывать где и кем придётся, прежде чем приглянешься нужному человеку? И где гарантия, что вообще заметят? Там тысячи желающих таких, а может и поталантливее и…

– Пронырливее, – докончил фразу Адам.

– Вот именно! Разные ловкачи могут тебя опередить в очереди за «Оскаром». Ты ведь талантлив, – Тони решил сделать сильный ход, – но скромный и порядочный парень.

Адам кивнул и громко вздохнул. Тони понял – нужны доводы посильнее:

– Я тут недавно классный фильм видел. Обалдеть можно! Там главные герои – жулики, но фокусы показывали страшно интересные…

– Они что на сцене выступали? – перебил его Адам.

– Нет, в этом же и весь смысл: они ловкими фокусами зарабатывали на роскошную жизнь.

– Их посадили?

– Не без этого, но в конце фильма они прикарманили прилично денег, а главный герой ещё и секси девочку охмурил.

Про приз – секси девочку – как награду за фокуснические таланты Тони сказал специально: Адам, несомненно, вспомнит про свои планы на Аманду.

– Секси? А жулика за таланты полюбила?

Тони сам удивился своему успеху в психологии.

– Ну да, – как можно равнодушнее проговорил он. – Сперва он ей не понравился, но уж очень талантливый жулик. И большая обаяшка.

– Что за фильм? Дай посмотреть.

– Итальянский фильм, «Блеф» называется. Нет проблем, занесу тебе домой.

Через несколько дней Адам догнал идущего в школу Тони и, едва отдышавшись от бега, весело сказал:

– Ты прав – классный фильм. А Шарлотта, – Адам театрально простонал, закатив глаза, и медленно облизал губы как это делают девочки в порнофильмах, – сама мечта! Я обожаю эту актрису.

– Кого? – не понял Тони.

Адам с усмешкой посмотрел на Тони:

– Ты что, тупой? – Адам с удивлением развёл руками. – Это же сама Коринн Клери.

– Ну и что? – в свою очередь удивился Тони. – Чем она знаменита?

– Да, – вдохнул Адам. – Действительно не знаешь Коринн Клери? Это же звезда французского кино. Постой, – Адам остановился и положил руку на плечо Тони. – Я знал, что ты наивный ребёнок, но не такой же. Ты не видел «Историю О»?

– Нет, а должен?

– Ты нет, не должен. Это фильм для взрослых. Понимаешь меня? – Адам игриво подмигнул Тони. – Нет, не порно. Я ведь не этот неудачник Томми, твой друг и вечный онанист. А меня любят девочки.

Тони понял, что в этот момент перед глазами Адама в романтической дымке проплыло лицо Аманды.

– Рассказываю дебилу, – Адам решил ещё раз продемонстрировать другу свои познания в мировом кинематографе. – Коринн Клери – это псевдоним. Её зовут Коринн Пикколо. Она играла подружку Джеймса Бонда в «Лунном гонщике» с самим Роджером Муром! Ты понимаешь это?

– Да, похоже ты прав. А я подумал – где мог видеть эту Шарлотту раньше. Ну и что из этого?

– Как что? – возмутился Адам. – Опять ничего не понял. Я буду твоим карточным партнёром.

Не успел Тони обрадоваться, как Адам, явно подражая Роджеру Муру, проговорил:

– Но при двух условиях…

– А одного будет мало? – перебил его Тони.

– Первое, – Адам не обратил или сделал вид, что не обратил внимание на реплику, – ты знаешь, я очень талантлив…