Пока часы 12 бьют

Начало

Предновогодняя суета. Все куда-то бегут, покупают подарки, украшают новогодние елки, шлют поздравления… Все в предвкушении праздника.

«Jingle bells, jingle bells,

Jingle all the way!

O what fun it is to ride

In a one-horse open sleigh»

Радостно запиликал новогодней мелодией телефон в кармане. Перехватывая поудобнее пакеты я, не глядя на звонящего, нажала на прием вызова и прижала трубку к уху плечом:

– Тось, ну ты чего, едешь или нет? – раздался чуть обиженный голос подруги. – Все уже почти собрались. Сколько можно тебя ждать?

– Лид, ты извини, но я маме обещала. Не могу сегодня. Давай на Рождество или старый новый год встретимся, а?

– Знаю я, как ты маме обещала, – проворчала трубка голосом любимой подруги. – Опять небось запрешься в своей квартирке и будешь встречать праздник в гордом одиночестве, предаваясь унылым воспоминаниям о потерянных моментах прошлого. Не надоело? Из года в год одно и то же… Идем лучше к нам, я тебя с таким мужчиной познакомлю – закачаешься. Молодой перспективный и, что самое главное, холост. Ни жены, ни детей, зато своя фирма есть. Бизнесмен…

– Лида, прекрати сватать, мне все-таки уже не восемнадцать, чтобы искать встречи с парнями через подруг. Я вполне в состоянии познакомиться с интересным мужчиной сама.

– То-то ты и живешь до сих пор одна, что в состоянии.

– Лида, прекрати, давай не будем ругаться хотя бы в праздник. Позволь мне самой решать, с кем и когда я буду встречаться и жить.

– Ну как знаешь, – все-таки обиделась подруга. – Но на праздник я все равно тебя жду. Давай уже, выползай из своей раковины, повеселишься, развеешься, и так раз в пятилетку видимся…

– Лид, ты же знаешь, я не люблю шумные вечеринки. Давай лучше тогда встретимся второго? И я правда маме обещала…

– Ну второго, так второго. С новым годом, пока! – согласилась подружка и отключилась.

Спрятав телефон в карман, я открыла дверь, скинула промокшие сапоги у порога и прошлепала в кухню, попутно сгружая пакеты с едой на диванчик. Всё, что мне сейчас нужно – это кружка горячего кофе и немного тишины, а потом уж можно и елку наряжать. Хотя…. Кому нужна эта возня? Я ведь давно вышла из того возраста, когда верят в чудеса, загадывают желания и ждут Деда Мороза.

Кофе закончился слишком быстро, а для шампанского еще рано. Вздохнув и с сожалением отодвинув пустую кружку, я достала ноутбук, включила задорную новогоднюю мелодию и принялась распаковывать елку. Мне и без шумного праздника здорово. На работе суеты хватает.

От украшательства искусственной хвойной красавицы меня оторвал очередной телефонный звонок.

– Привет, мамуль! – натянула я радостную улыбку и добавила веселья голосу. – Как ты там? Уже празднуете?

– Дочунь, с наступающим тебя. Я вот решила заранее позвонить, а то потом связь плохая будет. Тебе тетя Валя привет и поздравления передает, а дядя Володя… дядя Володя тоже поздравляет… как может… вон, слышишь, мычит… Мы вот уже за стол сели, уходящий год провожаем, дядя Володя, правда уже проводил… новый, вон, ползет встречать к порогу… ну да это мелочи, ты же знаешь… – спешно тараторила мама в трубку. – А у тебя что такая тишина? Ты же с подругами отмечать собралась. Не пошла что ли?

– Да, мам, собралась. Отмечаю. Не переживай за меня. Я просто на улицу вышла, а то там у них шумно, ничего не слышно, мы бы и не поболтали с тобой толком, – бодро врала я, даже не краснея. – Ты извини, я побегу, а то девочки зовут уже за стол. Увидимся в следующем году. Передавай всем привет!

Наспех распрощавшись с родительницей, я сбросила вызов, пока мама не уличила меня во лжи, и не начала читать нотаций, как плохо отмечать новый год одной, и что в моем возрасте праздники положено проводить в семейном кругу.

Подавив секундное желание бросить телефон в стену, я сползла под елку и расплакалась, прижимая корзинку с елочными шарами к груди. Кому я что пытаюсь доказать?

Елку к полуночи я все же нарядила, даже накрыла стол, водрузив на него вазу с фруктами, традиционный, наспех сделанный, оливье и бутылку шампанского.

Старый телевизор исправно работал, транслируя лучащиеся показным весельем лица актеров и певцов, ежесекундно поздравляющих всех жителей страны.

Не зная, чем себя занять в последние пятнадцать минут, оставшихся до заветного боя курантов, означающих смену календарного года и начало нового дня, я, удобно развалившись на диване, щелкала пультом, меняя канал один за другим, словно калейдоскоп, пока не зацепилась за обрывок кем-то брошенной фразы: «…а потом все тщательно взболтать и залпом выпить до дна с последним ударом курантов, тогда желание обязательно сбудется…»

Сколько их в моей жизни было – выпитых до дна бокалов с привкусом пепла от сожжённого листочка с желанием – ни одно так и не сбылось.

Недоверчиво хмыкнув, я собралась переключить дальше, но пульт неожиданно выскользнул из рук и оказался между подлокотником и стеной – так просто не достать. Вроде бы и не сильно он мне нужен, но я все равно полезла за вредным придатком от телевизора. Пока отодвигала диван, задела стоящий рядом стеллаж с книгами, из которого, по закону подлости, с самой верхней полки, выпал старый школьный фотоальбом, и, больно стукнув меня по макушке, приземлился на пол, раскрывшись на одной из фотографий, что я бы предпочла не видеть.

Такие молодые и счастливые, красивые, беззаботные, рядом, но не вместе… Последний раз…

Не выдержав, я все-таки схватила и швырнула фотоальбом в стену. Не телефон, так хоть его… Вредная книжонка же, словно в насмешку, разлетелась бумажными птицами-страницами, с давно позабытыми, нарочно стертыми из памяти лицами, выплюнув к моим ногам ту самую, что я старательно спрятала под стопкой других фотографий, каждый раз собираясь сжечь, и каждый раз убирая на место.

Ладонь в ладони, глаза в глаза, и больше никого вокруг. Одни на целом свете. Так близко и так бесконечно далеко. Последний танец, он же первый и единственный, легкой дымкой растаявший поутру, оставшись лишь в воспоминаниях. Танец длиною в целую жизнь…

Заиграли куранты, отмечая отсчет последних минут до конца уходящего года. Зажав в руке злополучную фотографию, я кинулась к блокноту, вспоминая, куда могла засунуть ручку и где взять спички.

Бом-м-м…

Огрызком найденного в шкафу карандаша на куцем клочке бумаги принялась спешно строчить желание.

Бом-м-м…

Бом-м-м…

Руки тряслись, бумажка отказывалась загораться.

Бом-м-м…

Бутылка с шампанским не поддавалась.

Бом-м-м…

Бом-м-м…

Хлоп!

Бом-м-м…

Бом-м-м…

Чин-чин!

Успела…

Осушив залпом фужер шампанского, заглотив остатки непрогоревшей бумаги, откинулась на стул и расхохоталась, мешая смех и слезы, размазывая косметику по лицу.

Боже, мне тридцать лет, а я до сих пор веду себя как ребенок, наивно веря в чудеса.

Скомкав фотографию, что все еще сжимала в руке, я запустила ею в диван, но тут же, опомнившись, кинулась следом и, подобрав, бережно расправила памятный кусочек бумаги. Что ж, пусть эта ночь станет очередной ночью воспоминаний.

Шампанское и слезы закончились быстро. В голове шумело. На полу, в свете мигающей гирлянды, яркими пятнами поблескивали аккуратно разложенные фотографии… Мгновения беззаботного детства, счастливой юности, первых чувств, робкой любви, переживаний, терзаний, сомнений… Всего того, что сейчас так не хватает. Вернуться бы в прошлое хоть на денёк, коснуться горячих ладоней, утонуть в карих глазах, растаять от улыбки, вдохнуть давно позабытый аромат…

Неудержимо клонило в сон. Утекало сквозь пальцы время, разрушая хрупкость момента, возвращая в реальность.

Кое-как я доползла до кровати и рухнула плашмя, закутываясь в старенькое одеяло.

С новым годом, Антонина…

Бом 1

– Тонька! Тонька-засонька, вставай, новый год проспишь! – вырвал меня и сна ласковый голос мамы. – Тебе Юра уже звонил, и Ася заходила.

– Мам, еще пять минут. Сегодня же выходной, – сонно буркнула я, натягивая одеяло и переворачиваясь на другой бок.

Стоп. Мама? Откуда?

Я рывком соскочила с кровати, и звонко шлепая босыми ногами по полу, побежала на звук маминого голоса.

– Мам, ты как здесь… – растерянно замерла я на пороге кухни, разглядывая помолодевшую мать. – оказалась…

– Что значит «как оказалась?» – повернулась мама с горячим чайником в руках и подозрительно на меня косясь. – Я вроде никуда не уходила. Это ты с друзьями гулять хотела. Там Ася уже тебя заждалась…

Ни слова не говоря, я кинулась в ванную, к самому большому зеркалу: цветная челка, косы, серьги, огромные глаза на пол-лица, впалые щеки, гладкая кожа… и рассеченная бровь. Мне снова пятнадцать? Я все еще сплю…

– Тоня, что случилось? – слегка напуганная мама зашла следом за мной.

– М-мам… а… а п-папа? – дрожащим голосом через силу выдавила я из себя, с надеждой глядя на мать.

– А что папа? – не поняла она меня. – Отсыпается вон, напраздновался вчера…

Я бегом кинулась в спальню, не слушая дальнейшее мамино бухтение.

– Папа… – я рухнула на колени рядом с кроватью, где сладко храпел пьяный отец и прижалась к самому родному мужчине. – Папа! Я так по тебе соскучилась… Мне так много надо тебе сказать…

– Тоня, ты что, все-таки пила вчера? Это папа тебе налил, да? Ты себя странно ведешь, – мама зорким наблюдателем следовала за мной по пятам. – Зачем ты к отцу полезла? Дай ему проспаться, потом все выскажешь.

– Нет, мам, все замечательно. Я трезвая. Правда! Хочешь дыхну? Это я новому дню так радуюсь, – расплылась я в счастливой улыбке кидаясь с объятиями к матери. – А Юрка правда звонил? Давно? Ты же отпустишь меня погулять?

– Все-таки Юра… – хитро заулыбалась мама, понятливо меняя тему. – Ты же говорила, что он урод, что ненавидишь его, плакала вчера, что бровь тебе разбил.

– Нет. Юрка – он самый лучший. Правда-правда. А бровь он нечаянно разбил, когда на горке катались. Не удержал просто. Я сама виновата, – закружилась я по комнате, подпрыгивая от переполнявшего меня счастья.

Пожалуйста, пожалуйста. Пусть этот сон не заканчивается. Пусть я успею его увидеть.

– И все-таки ты сегодня странная, Тоня, – покачала головой мама, уходя на кухню.

Я долго плескалась в ванной, пытаясь вспомнить все события почти позабытого дня. Почему именно этот день? Неужели он стал переломным?

– Тоня, там Олег пришел, говорит вы договаривались вместе на каток идти.

Блин. Олег. Как я могла забыть?

Я раздосадовано хлопнула мокрой ладонью по стене. Тогда, пятнадцать лет назад, а точнее позавчера, катаясь на горке, я, жутко разозлившись, что Юрка мне подставил подножку и уронил на лёд, согласилась пойти на каток с красавчиком Олегом из 11 Б. Но… неужели уже тогда? Мы ведь только познакомились… и вообще, я думала, что ему нравится Ася…

– Тоня? – снова поскреблась в дверь мама. – Что мне ему сказать? Ты скоро?

– Да, мам. Иду. Пусть подождет в моей комнате, – обреченно выдавила я, закутываясь в халат. Поговорить с Олегом придется прямо сейчас.

Разговор вышел странным. Учитывая, что еще вчера я-прошлая стояла в обнимку с Олегом у подъезда, не решаясь поцеловаться, а сегодня я-нынешняя заикаясь объясняет, что мне нравится другой.

Олег обозвал меня дурой, швырнул на кровать принесенный мне подарок и разозленный ушел громко хлопнув дверью.

У меня странное ощущение, что я снова все делаю не так.

Ася зашла через час после Олега. Я только успела привести себя в порядок. Румяная, счастливая, с горящими нетерпением глазами и довольной улыбкой, она торопилась поделиться новостями о прошедшей новогодней ночи. Ее-то родители отпустили гулять с друзьями, а я оказалась заперта в тесном семейном кругу. В прошлое сегодня мы с ней разминулись, и она тогда сильно обиделась, так сильно, что не разговаривала со мной до весны, а я даже успела обзавестись новой подругой.

Сейчас же мы весело болтали, закрывшись в комнате и доедая остатки вчерашнего, испеченного мамой, торта.

Аська уже по второму кругу рассказывала с каким классным парнем она познакомилась у Алёнки Звягинцевой в гостях, недоуменно поглядывая на меня, застывшую у телефона, а Юрка все не звонил.

– Тось, может пойдем? Мы же на горку собирались. И Алик, ну тот, про которого я сейчас тебе рассказывала, тоже обещал прийти.

– Да, Ась, сейчас-сейчас. Еще пять минуточек, – мялась я с курткой в руках у телефона. Почему же он не звонит? Должен же был позвонить снова, как раз, когда мы с Олегом гулять ушли…

Неужели Олег обязательно должен был случиться в моей жизни? Но тогда почему я проснулась именно в этом дне? Почему не на выпускной?

– Тоськин, идем, – потянула мена Ася за рукав, – объявится твой Олежек, никуда не денется…

– Да я не его, я Юркин звонок жду… – рассеянно пробормотала, натягивая шапку и шарф, совсем позабыв, что я-прошлая еще позавчера обиженно рыдала какой Юрка подлец – изуродовал мне лицо.

– Ю-у-уркин? – хитро протянула Ася, почувствовав утаенный от нее секрет. – Что произошло за те сутки, что мы с тобой не виделись, раз теперь ты ждешь Юрку. Ты же вроде ненавидишь его?

– Ась, я попозже тебе все обязательно расскажу. Пойдем, нас уже ждут, – я застегнула куртку и выскочила в подъезд, стремясь поскорее избавиться от внимания мамы и любопытства подруги.

Я кубарем скатилась по лестнице и вывалилась из подъезда, запутавшись в незашнурованных ботинках и впечатавшись с размаху в кого-то.

– Привет, – раздался над ухом знакомый голос из прошлого. – Куда несешься, Тоська?

– С-стас? – я испуганно отпрянула, растерянно оглядывая одноклассника. Я почти позабыла каким он был.

– Угу, Стас, – хмыкнул он. – Ты чё, пьяная что ли?

– А … а Ю-юра… где? – горло разом пересохло, а я зык прилип к небу.

– О как! Он уже сегодня Юра. А позавчера дебилом был и каланчой тупорылой, – насмешливо хмыкнул Стас.

А я, взрослая тридцатилетняя тетка почувствовала, что краснею как пятнадцатилетняя школьница.

– Я погорячилась, – едва слышно промямлила я, утыкаясь взглядом в ботинки с яркими шнурками.

– Да вон твой Юрка, на скамейке у соседнего подъезда сидит, курит. – хохотнул Стас и переключился на вышедшую наконец-то Асю. – Привет, чика. Соскучилась без меня?

Я кинулась было к нему, но тут же передумала, пробежав несколько шагов. Ноги не слушались, став вдруг пудовыми гирями, и я так и замерла растерянным сусликом не добежав до скамейки, с жадностью вглядываясь в такое до боли знакомое лицо.

– Юрка…

Мальчишка, совсем еще нескладный подросток, угловатый, с непропорционально длинными руками и ногами, в черном, не по размеру большом пуховике и вязаной шапочке. Демонстративно отвернувшись и разглядывая объявления на двери, он делал вид, что сосредоточен на курении. Неловко зажатая сигарета подрагивала в длинных пальцах, затяжки выходили короткими и рваными, а он то и дело пытался подавить подступающий кашель.

Вспомнила. Он ведь как раз в это время только начал курить, сам мне когда-то рассказывал…

– Привет, – сердце колотилось как ненормальное, но я все же нашла в себе силы заговорить первой.

– Привет, – буркнул он, коротко взглянув на меня исподлобья и снова отвернулся. – Вот зашел узнать как ты. Я звонил, а ты еще спала. Мама твоя сказала, что с лицом все в порядке.

– Да… Я… Нормально всё… Юр, я… Ну, я там обозвала тебя, наорала… Извини…

Он вскинулся, недоверчиво посмотрев на меня и тут же дернулся – сигарета обожгла пальцы – отбросил окурок и поднялся мне навстречу.

– Тоха, ты чего пьяная что ли?

Тоха. Тоха-Антоха. Тоха-Тотоха. Это ведь он наградил меня таким странным прозвищем. Я помню… Пожалуйста, пусть этот сон никогда не заканчивается.

На глаза навернулись непрошенные слезы.

– Тох, ты плачешь? Эй, ты чего?

Юрка подошел ко мне, удивленно заглядывая в глаза.

– Нет, Юр, все хорошо. Я… Я… – я утерла непрошенные слезинки и порывисто обняла мальчишку. – С новым годом, Юр!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.