– Всем выйти на плац! – ревело с потолка, – При себе ничего не иметь! Оставить все вещи в комнатах!
Ну да, конечно! В такую рань, в утреннюю прохладу, наверно надо голыми шлепать, и желательно босыми, а как иначе?
Паучата дрыхли всеми лапами к верху, подтверждая свое сходство с котятами еще больше, но стоило мне зашевелиться, как немедленно проснулись и они, облепив меня со всех сторон. Ну да, одну они теперь меня не отпустят, но и я сама бы их в комнате не оставила. А то мало ли зачем эти сборы устраивают.
Под дикий ор из потолка я выбежала прямо в пижаме и в сланцах, успев лишь прихватить плед, которым укрывалась вместо одеяла. Со мной в унисон быстрым шагом выходили заспанные студентки, но все же более предусмотрительные, чем я. Некоторые даже спортивные штаны и куртки успели нацепить, и я чувствовала себя со своим пледиком с мишками точно сиротка. Но когда я добралась до плаца, то поняла, что не одна такая. Есть даже те, кто еще беззаботнее меня. Морган, например.
Подруга даже пледа не прихватила, а потому подпрыгивала на месте от морозца в одной лишь шелковой пижамке.
– Ох ты ж, глупая! – укорила я ее, – Иди сюда!
Я взяла ее под крыло своего пледа, и мы присели рядом на бортик, что возвышался над плацем. На бетонном постаменте творилось невообразимое. Студенты, со всех пяти курсов, заспанные, помятые и бледные недоуменно спрашивали друг у друга, что происходит. И мы с Морган не остались в стороне.
– Вроде мы ночью ничего такого не натворили… – пожала плечами подруга. – Из-за чего весь сыр-бор?
До этого времени на нас мало кто обращал внимание, но когда всеобщее возбуждение немного стихло, из расступившейся толпы к нам подошел Дамиан. Из одежды на нем красовались лишь тренировочные штаны, и несмотря на холод он гордо демонстрировал всем свой прокачанный торс и кубики пресса. Перед нами же вообще надул грудь колесом, был бы хвост как у павлина, распустил бы и его.
– Мне нужно поговорить с твоей подругой! – бросил он Морган, – Иди-ка погуляй!
– Иди-ка ты сам, куда шел, – очень даже мягко огрызнулась подруга, наверно потому что было раннее утро и ее мозг еще не сгенерировал колкость похлеще.
– Дейзи, это на счет яиц, это очень серьезно!
– Ха! Тебя уже один раз лишили яиц, скажи спасибо, что не сожгут на костре за их хранение! – А вот теперь мозг Морган окончательно проснулся.
Дамиан побагровел, схватил меня за руку и дернул с бортика на себя, лишив таким образом тепла пледа.
– Эй, полегче! – возмутилась я, – Руку сломаешь, куда мне твой братец брачный браслет надевать будет?
– Я тебе шею сломаю! – процедил Дамиан, увлекая меня в дальний конец плаца, где студентов было поменьше.
Отпустил и встал напротив, закрывая собой первые лучи занявшейся зари.
– Дейзи, они яйца ищут! Если яйца у тебя, даже мой братец не поможет! Куда ты их дела?!
– Да не трогала я твои яйца!!! – рявкнула я на него так, что немногочисленные студенты заоборачивались в нашу сторону. – И вообще, если хочешь знать, то ты самый последний человек в королевстве у которого я захочу что-то потрогать!
– Прекрати валять дурочку, ты прекрасно знаешь, о каких яйцах идет речь! – вид у Дамиана стал совсем зверским.
Он сжимал и разжимал свои кулачищи, возвышаясь надо мной, как скала. Сейчас если ударит, мало мне не покажется.
– Господа, студенты, – прервал нас голос над плацем, – мы собрали вас всех сюда для выяснения дела чрезвычайной важности и серьезности.
Так, а вот сейчас хороший момент, чтобы смыться с глаз дорогого деверя. Не тратя ни секунды впустую, я юркнула в толпу, орудую локтями, чтобы подойти поближе к Морган. Однако, как много у нас студентов! Идти было все труднее и труднее. Этим он и воспользовался. Дамиан нагнал меня быстро, и жарко прижал к себе, пользуясь кучностью и тем, что никто не обращает на нас никакого внимания.
Несмотря на холод, царивший вокруг, торс Дамиана был горяч и обхватывал меня всю, не позволяя выхватить руку и зарядить ему то, что он заслужил – хорошего леща.
– А ты не думала, Сандерленд, что если у тебя найдут яйца, то отправишься на костер ты, а дрянная девчонка? – склонился ко мне Дамиан, жарко зашептав на ухо, по прежнему обездвиживая меня своим захватом.
– А ты не думал, что яйца вылупились и теперь в твоей комнате найдут несколько маленьких воплоскурчиков, а дрянной мальчишка? – прошипела я ему в унисон, дергаясь, пытаясь ослабить хватку.
Дамиан вздрогнул. Кажется, такой вариант развития событий он не предполагал.
– Что тогда будет с тобой? Четвертуют? Разберут на декокты? – добивала я его.
– Ничего не будет! – прорычал он, но уже не так уверенно. – Мне гарантировали, что они дохлые!
Он сжал меня еще сильнее, а его наглые пальцы проскользнули под низ пижамной маечки. Под мои возмущенные наглостью рывки они начали ощупывать камушек пирсинга, а потом Дамиан громко вскрикнул «Ай!» и отпрыгнул от меня, тряся шаловливым пальцем в воздухе.
– Меня укусило что-то! – начал он слизывать выступившие капельки крови, – Что там у тебя, Сандерленд?!
А это мой дорогой деверь, твои яйца! Причем дохлые! Мохнаточка скорее всего. Это она облюбовала мой пирсинг и вряд ли подпустит кого-то другого к своей вотчине. Но я естественно этого не скажу, у меня есть легенда по правдоподобнее.
– У меня блохи, Дамиан! А теперь они переползли на тебя, будешь знать, как зажимать красивых девушек.
– Это кто тут красивая девушка? – Дамиан ожесточенно почесал руку, потом пошкрябал щеку с трехдневной щетиной, а потом попытался достать до спины, но ничего у него не вышло. – Ах ты ж зараза такая!!! – кинулся он за мной.
Глава 12
Дамиан не догнал меня всего каких-то пару шагов, как над плацем пронесся тревожный шепоток, что мол идут ректор и преподы. Гудящие студенты постарались затихнуть, а я постаралась добраться до Морган как можно ближе. Замерзла в пижамке до ужаса, так что даже ноготки немного посинели от холода. Интересно, паучатам моим не страшен холод? И хотя их греет тепло моего тела, но чисто по-матерински я переживала за свой выводок.
