– Я не способен перерезать кому-то глотку или вонзить нож в сердце, знаешь ли. Но, помнится, ты утверждала, будто даже малая царапина этим кинжалом способна отправить человека на тот свет, – протянул профессор и поднялся на ноги. – Одну царапину нанести я сумею.
– Не думаю. Ты не убийца. Такой тяжелый груз твоя совесть просто не осилит.
– Рискнешь проверить, верна ли твоя догадка? – поинтересовался Аш и подошел вплотную к пленнице. – Бежать тебе некуда.
– За что ты так со мной?..
– Я просто хочу, чтобы ты осознала, как остро мне не хватает моей обережи, которую ты столь бессовестным образом украла.
Вывернув шею, чтобы лучше видеть собеседника, Лантея некоторое время с бессильной злобой изучала лицо угрожавшего ей мужчины, пытаясь понять, блефует он или же нет.
– Как же ты меня раздражаешь, профессор… Да забирай и подавись! Она за поясом.
– Не кричи так громко. Ты же не хочешь, чтобы в караульне проснулась стража.
Ашарх сразу же бросил кинжал обратно в сумку и обошел столб с колодками. За тонким кожаным пояском девушки и правда был спрятан маленький мешочек из черного бархата, который мужчина достал и с улыбкой повязал себе на ремень.
Торжественно потирая руки, Аш вновь встал перед собеседницей:
– Что ж!.. Думаю, теперь мы можем говорить о возникшем между нами доверии, тебе так не кажется? Я вернул тебе твои вещи, а ты так любезно согласилась отдать мне обережь. И все остались довольны!
– Какой толк мне от моей сумки, если я все еще в колодках? – злилась Лантея, и это хорошо было слышно по ее шипящему акценту, который становился заметнее и сильнее.
– Допустим, я мог бы избавить тебя от этого приспособления…
– Профессор! Не тяни! Говори сразу, что тебе еще от меня нужно, чтобы ты просто открыл эти проклятые колодки?!
– Лишь ответы на вопросы.
– На какие еще вопросы?
Девушка сосредоточенно сжимала и разжимала одеревеневшие пальцы на руках, пытаясь вернуть кистям чувствительность.
– Которые я задам. Например, кто ты такая и откуда пришла?
– Об этом не может быть и речи, – категорично заявила чужачка.
– Ты абсолютно в этом уверена?
– Да.
– Как пожелаешь… Знаешь, я слышал, что многие преступники умирают от потери крови после отрубания рук. Сходят с помоста и падают без чувств прямо толпе под ноги. И там уже народ не позволяет калеке подняться больше. Надеюсь, что тебе будет не очень больно завтра… Ну, а я вернул то, за чем сюда приходил. Так что, удачи!
Профессор уверенно развернулся, повторяя свой действенный маневр, но не успел он отойти от преступницы и на пару шагов, как Лантея уже нетерпеливо его окликнула.
– Паскуда!.. Постой! Аш! Вернись!
Мужчина остановился и повернул голову в сторону девушки:
– Что такое?
– Наверное, ты прав… – с трудом сглотнув комок в горле, призналась Лантея, которой эти слова дались с большим трудом, – я действительно нахожусь сейчас в отвратительном положении. И мне нужна помощь… Я признаю это. Поэтому я готова ответить на некоторые твои вопросы.
– И даже не соврешь мне? – спросил Ашарх, медленно возвращаясь обратно к колодкам.
– Не совру. Лишь не проси меня рассказывать все… Есть вещи, о которых я предпочту умолчать. Лучше лишиться рук или жизни, чем выдать их чужаку, – шептала девушка, а в ее глазах стояли злые слезы.
Профессор неожиданно почувствовал прилив благородства и величественно кивнул. Ему было нужно, чтобы Лантея уже хотя бы просто согласилась поговорить с ним о своем происхождении, а добиваться от нее каких-то государственных тайн или чего-то похожего он не собирался. По крайней мере пока что.
– Хорошо. У нас есть еще время до того, как сюда придет патруль.
Аш неожиданно приблизился к девушке и заправил грязные пряди ее волос за уши, в одном из которых висели три непримечательные серьги в виде колец.
– Зачем ты это сделал? – спросила чужачка, настороженно наблюдая за его движениями.
– Чтобы лучше видеть, когда ты начнешь мне врать. Итак, откуда ты пришла?
Лантея минуту молча изучала собеседника, словно оценивая его, как товар для последующей продажи, а потом все же нехотя призналась.
– Из пустынь, что лежат за Мавларским хребтом.
Ашарх удивленно вскинул брови:
– Что?.. Из пустынь Асвен?
Насколько он знал, эта безжизненная песчаная территория на южном краю материка никому не принадлежала. Пустыни от Залмар-Афи отделял лишь огромный Мавларский хребет, откормленным полозом растянувшийся вдоль всех человеческих земель: от холодного Глубинного моря и до самой восточной границы с империей Ис. Многие века не только люди, но и ифриты пытались присоединить к своим территориям эти жаркие земли, но каждый раз пустыни Асвен вынуждали любых захватчиков и первооткрывателей поворачивать обратно – ужасный климат, почти полное отсутствие рек и беспощадные зыбучие пески не благоприятствовали постройке поселений. В конце концов пустыни оставили в покое, лишь изредка самоуверенные имперцы еще продолжали поиски мифической расы пустынных жителей, кочевников, у которых они надеялись выведать секрет управления песком, а после подчинить этот народ и сделать их рабами: ведь ифритская богиня Азума требовала от своих детей положить к ее ногам весь мир в благодарность за огненную силу, которой она одарила их в начале веков. Однако в жарком краю водились лишь откормленные ящерицы и летали перекати-поле. Крошечных оазисов, разбросанных по всем территориям пустынь, было недостаточно даже для небольших поселений.
– Это бессмыслица. В пустынях нет никаких стран и народов. Это раскаленные барханы песка, где никому не удастся выжить. Признай, ты просто издеваешься надо мной?
– Я совершенно серьезна.
– Да скорее Залмар пробудится, чем я тебе поверю!.. Я ведь говорил тебе, что известны лишь легенды о пустынных кочевниках и джиннах, но это просто сказки, так как доказательств почти нет. Одни предположения.
– А если это не сказки? Если пустынный народ действительно существует? И ты был прав в своих догадках?
– Ты хочешь сказать, что ты одна из них? Дитя пустынь?
– Верно. Хетай-ра.
– Хетай-ра? – переспросил Ашарх и нахмурил брови. Странное слово было ему незнакомо.
– Это название моего народа.
– Ничего подобного никогда не слышал… Как я могу быть уверенным, что ты мне сейчас не врешь?
– Никак, – ответила девушка и недовольно сжала губы в тонкую линию, – но я не вру… Давным-давно мой народ принял решение изолировать себя от всего остального мира, чтобы обезопасить нашу цивилизацию. И с тех самых пор мы успешно скрываемся в бескрайних пустынях уже многие тысячелетия. За эти века о нашем народе все забыли. Чего мы и добивались.
– Но там невозможно выжить!
