Я извлёк из кармана брюк помятую купюру.
– Да бросьте! Спрячьте деньги, они вам понадобятся! Слушайте бесплатно. Я буду сорить словами, а вы выбирайте, что понравится. Вы обижены на кого-то? Так вот, «для каждого человека ближний – зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки».
– Кто это сказал?
– Ну откуда же мне знать. Какой-нибудь Шпенглер или Шопенгауэр. Но лично я это услышал от облысевшего раньше времени гуманитария, который перебрал текилы, сидя на этом табурете. Вы потеряли веру? «Душа не любит, она сама есть любовь. Она не существует, она само существование. Она не знает, она само знание».
– Это какой-то подвыпивший буддист?
– Новообращённый кришнаит в костюме из тонкой шерсти. Грузил приятеля весь вечер.
– А тот ему возражал?
– Ещё бы. Он говорил: «Наука не губит душу, а берёт её за руку и выводит из мира сказок в огромный, прекрасный мир реальности».
Я слушал и хмелел. Бармен действительно сыпал цитатами без перерыва. Я уже подустал было от его трескотни, когда он вдруг упомянул женщину-биолога в годах, беседовавшую с бородатым коллегой.
– …сто миллиардов нейронов. Каждый из них связан с другими тысячами отростков.
Я встрепенулся.
– И что?
– А ничего! Он ей говорит: как это изучить? Как в этом разобраться? Вот изобрели нейроинтерфейсы. Шуму было! Построили мостик в мозг, так? А толку? Мостик в неизмеримый океан информации, в хаос импульсов, в бесконечный лабиринт, перестраивающий сам себя каждую долю секунды, в сокровенный сгусток диковинной ткани, которым вселенная познаёт сама себя!
– Да вы поэт!
Бармен посмотрел на меня с тревогой.
– Знаете, время позднее.
Я снова извлёк купюру из кармана брюк и почувствовал, что ладонь у меня вспотела.
– Спокойной ночи, – ответил я, стараясь не заплетаться языком. – – Но сперва расскажите, кто выиграл спор.
– Да разве споры выигрывают? Их только проигрывают. И то виду не подают. Но вы знаете, ту женщину мне было немножко жалко. Её собеседник всё сыпал числами: миллиардами лет, да сотнями веков, да тысячами синапсов. В конце концов он её прижал. Вы, говорит, антропологи – просто дети, которые нашли ракушку на берегу. Но пытаетесь по ней судить о целом океане.
– Океане… в который мостик?
– Так… Ваш номер 411. Лифт из дверей направо. Четвёртый этаж. Что касается океана, то я думаю, вы всё правильно поняли.
Я вышел из бара пошагал к лифту. Мир вокруг был нечётким, как будто меня вырвали из реальности и опустили на дно стакана с водкой. Я редко напивался до такой степени, поэтому рассматривал мир с удивлением. Богатый холл и узоры на обоях – всё было странным. И бармен был странным. Но симпатичным. И я сам себе казался странным. Интересно, я ему понравился? А он ничего такой мужик. Виктор меня предупреждал, что со мной подозрительные типы могут заводить подозрительные разговоры, но этот явно не того этого.
Я огляделся и увидел лифты. В том направлении мелькнуло что-то, но тут же исчезло. В лобби недалеко от дверей лифта стояли кресла и журнальные столики. Мне показалось, будто какая-то девушка положила книжку на стол и тут же исчезла, как привидение. Я поморгал. Девушка была смутно знакомой. Хотя откуда у меня в этой гостинице могут быть знакомые девушки – я предположить не мог. Я подошёл к журнальному столику. На нём действительно лежала одна книга – словно так, чтобы подошедший человек сразу прочитал название. Остальные книги стояли на полке, висящей рядом.
Книжка называлась «Поэзия от К до К». Я оглянулся – не смотрит ли кто, взял книгу и пошёл к лифтам. У меня было ощущение, что эта книга для меня. Кто бы ни была эта девушка – она оставила книгу мне. Даже если это плод моего пьяного воображения.
Если сейчас подойдут люди и потребуют книгу отдать, я дам им в морду. Во мне слишком много солода, и торфяного дыма, и дуба (а следовательно – вот бармен подтвердит – и моря, и огня, и мощного высокого дерева), чтобы ко мне подходить и отбирать мои книги.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
