На вас вся надежда. Код Андрея Рублева–2

© Надежда Максимова, 2019

ISBN 978-5-0050-4493-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Эй ты, Бог! Ты что, бл… ь, ослеп?

Иван остановился, как вкопанный.

– Это он не тебе, – тихо сказал Али, останавливаясь за его плечом.

– Я вижу.

Бомжового вида старик стоял, задрав лицо к небу, и истово грозил кому-то там корявым кулаком.

– Ты, на х…, совсем что ли там? – страстно продолжал старик, покачиваясь то ли от слабости, то ли оттого, что уже успел сегодня приложиться к бутылке. – Сколько можно?! Забери меня отсюда!

– Всем не поможешь, – так же тихо шепнул Али.

– Я знаю.

– Судя по его состоянию, ему осталось месяца два, не больше. Так что он богохульствует совершенно напрасно.

– Я понял.

Между тем неистовый порыв изможденного старца погас. И теперь, стоящий неподвижно, с потухшим пустым взглядом, он более всего походил на заблудившегося в современном городе зомби.

– И что ты собираешься делать? – спросил Али, оглядываясь по сторонам.

– Пока не знаю. Надо…

Продолжить Иван не успел, потому как в этот момент старик, словно вспомнив заложенную в мозг программу, повернулся и деревянной походкой двинулся в направлении ближайшего подъезда.

– Давай за ним, – определился Иван.

Как оказалось, войти в квартиру можно было совершенно беспрепятственно. Такое понятие как замок или хотя бы задвижка здесь отсутствовало в принципе. Более того, дверь давно была сорвана с петель, так что жильцы, желая уединиться (или, например, защититься от сквозняков) просто прислоняли дверное полотнище к ободранным косякам. Но не в данный момент. Сейчас дверь просто стояла, косо приваленная к стене, и дверной проем, ничем не прикрытый, зиял, как разверстая рана.

Мальчики отчетливо видели, как пожилой зомби перешагнул порог, но вот так сразу последовать за ним в открывшееся помещение не получилось. Нет, никаких препятствий чисто физического плана не существовало. Но дух оттуда, из глубины, шел настолько густой, что всякого посторонне-любопытствующего останавливало на входе надежнее, чем сейфовый замок.

Иван честно попытался шагнуть внутрь, но через минуту обнаружил, что организм сопротивляется – вместо движения вперед получалось какое-то топтание вправо-влево. «Наверняка там всякой заразы полно, – пискнула в сознании паническая мысль. – От вибрионов холеры до палочки Коха. Оно нам надо?»

Внизу хлопнула тяжелая подъездная дверь и через минуту мимо застопорившихся у входа мальчиков прошла толстая тетка с сумками. Взгляд, которым она одарила незнакомцев, трудно было назвать дружелюбным. Впрочем, своей неприязни она никак не высказала и пыхтя постаралась побыстрее убраться на свой этаж.

Мимо ног мальчиков неслышной тенью скользнула кошка.

Бестрепетно преодолев порог, она мягко прошла меж куч гниющего на полу мусора и улеглась на каких-то тряпках, видимо составляющих ее гнездо.

– Гляди, кошка там живет…

Али только вздохнул в ответ.

Иван, наконец преодолев брезгливость, сумел шагнуть внутрь.

Как выяснилось, загаженное помещение некогда было трехкомнатной квартирой. Причем, несмотря на явные признаки наличия жителей (кучки дерьма на полу) в ней отсутствовали даже самые примитивные предметы меблировки. Нет, речь не шла о стульях или кроватях. Здесь не было даже унитаза, а вместо осветительных приборов и электровыключателей из дыр в бетоне торчали растопыренные провода. Вряд ли это было опасно – судя по всему, электричество в данном жилище отключили уже давно.

В маленькой комнате на полу обнаружились три кучки тряпья, контурами напоминающие очертания человеческого тела.

– О, господи, – прошептал Иван. – Они живы?

На звук его голоса одна из куч пошевелилась.

– Как же они здесь живут?!

– Да, – так же тихо прошептал Али, – люди умеют создать себе свой персональный ад…

Старик-зомби обнаружился на кухне (признаками того, что здесь некогда готовилась пища, были следы вырванной с корнем плиты и забитая грязным деревянным клином газовая труба). Он сидел на подоконнике и жевал нечто, откусывая, от чего-то, спрятанного в горсти. Ивана едва не вырвало – даже мысль о том, что можно питаться в этом провонявшем падалью месте, вызвала острые судороги в желудке.

– И они живут здесь постоянно? – потрясенно прошептал мальчик. – Изо дня в день, каждую минуту видя и осязая все это вокруг?

Но особого времени на то, чтобы ужасаться и сопереживать, нашим героям не оставили.

– Стоять! – раздался громовой крик. – Руки за голову!

И в тот же миг, словно черти из коробочки, невесть откуда вдруг градом посыпались камуфлированные люди с автоматами и в черных масках.

Мальчиков швырнули к стене и весьма грубо обыскали.

– Кто такие? Имя? – требовательно рявкнул один из камуфлированных, сверкая сквозь прорези маски бешеными зрачками.

– Иван.

– Али.

– Кто такие? Документы!

* * *

– Как вы сами понимаете, – приветливо произнес зам. начальника РОВД в чине подполковника, – случай у нас с вами незаурядный.

Милицейский начальник был кругл лицом, улыбчив и внешне вполне добродушен. Но даже при его безукоризненной вежливости я, сидя на стуле перед его необъятным столом, чувствовал себя как разоблаченный агент вражеской разведки – пока вроде ничего страшного не происходит, но в перспективе…

Впрочем, пора представиться. Я – Артем Петров, радиофизик, кандидат наук. Не женат по призванию. В деньгах свободен.

Иван, задержанный сотрудниками ОМОНа в нехорошей квартире и подозреваемый то ли в употреблении, то ли в распространении наркотиков, – мой родной племянник. Его мать – моя младшая сестра, прислала парня на лето из Мурманска. Пусть, дескать, мальчик поживет в Москве, привыкнет к обстановке и поготовится к экзаменам…

Парню 14 лет, и поначалу он действительно показался мне толковым. Но, похоже, привыкать к реалиям столичной жизни он начал чересчур активно.

Али – 16-летний студент МГУ. Родом из Узбекистана. Иван познакомился с ним в первую же неделю пребывания в гостях. Я, в общем, не возражал, так как восточный искатель университетских знаний производил самое выигрышное впечатление: умен, выдержан, тактичен… А главное – чувствовалась в нем глубокая вера в собственные силы и какая-то солидность что ли…

И вот пожалуйста. Мальчишки – в «обезьяннике», а я – в кабинете руководства РОВД, и милицейский чин изощряется по отношению ко мне в каких-то психологических этюдах.

– Если бы вы знали, – вещал чин, – сколько очень приличных людей вот здесь, в этих стенах, с ужасом узнавали, что их милые и интеллигентные дети приобщились к употреблению наркотиков.

– Но…

– Все верно, – не дал перебить себя чин, – на ваших мальчиках следов употребления нет. Пока нет, – поднял он указательный палец. – Вены чистые, в крови никакой дряни не обнаружено… Но можете ли вы объяснить: что, собственно, они делали в той квартире? В квартире, где мы уже неделю караулим наркокурьера? И куда ни один нормальный человек добровольно не полезет?

– А сами они…

– Сами они бормочут что-то невразумительное, – вздохнул чин и, оттолкнувшись обеими ладонями от гладкой поверхности стола, поднялся. – Точнее, бормочет только ваш Иван. А второй – Али, если не ошибаюсь, – вообще хранит гордое молчание.

И это при том, что один из них родом из портового Мурманска. А второй – из Узбекистана, через который к нам, в столицу идет нешуточный наркотрафик.

Вы понимаете, чем это пахнет?

– Пока я понимаю только то, – я побоялся, что он снова не даст мне высказаться и чуть усилил голос, – что у вас нет никаких оснований считать, будто мальчики совершили что-либо противоправное. А значит их задержание незаконно. К тому же, Ивану еще только 14 лет, и возраста уголовной ответственности он не достиг.

Что же касается Али, то, как гражданин иностранного государства, он безусловно…

– Не надо, не надо, – милицейский чин энергично замахал на меня обеими ладошками. – Поверьте, уголовный кодекс я знаю. Причем не хуже вас. Речь не о том.

– Тогда о чем же?

– Вы смотрели когда-нибудь фильм «Чужой»?

Я удивился:

– Мы будем обсуждать мои пристрастия в кинематографе?

– Ни боже мой! – категорически отверг подполковник. – Просто есть в этом фильме страшненькая такая мысль: вот ты знаешь человека с детства, общаешься с ним, как с милым, интеллигентным и во всех отношениях приятным товарищем… А внутри у него уже сидит «чужой». Который пожирает его изнутри до тех пор, пока не останется одна пустая оболочка.

Поверьте, наркотик – это тот же «чужой». И что он делает с людьми – не дай вам бог никогда узнать.

Я не о наказании ваших мальчиков говорю, тем более, что формальных оснований для наказания пока действительно нет. Я к вам взываю: обратите на них внимание. Сейчас, пока прозвенел только первый звоночек.

Да, наркотиков в крови не обнаружено. Но что-то же потянуло их в эту чертову квартиру, в этот притон!

Массу случаев знаю, когда ребята пробуют дурь из чистого любопытства. Или из стремления все сделать наоборот, назло старшим… И подсаживаются с первого раза. Попробовал – все! «Чужой» уже внутри и будет жрать изнутри пока от прежнего человека не останется одна внешность. Да и то порченная.

– Вы меня пугаете.

– Именно! Потому что лучше испугаться заранее, пока еще есть время что-то исправить. Излечившихся от наркомании… Нет, я слышал, что есть какие-то положительные результаты, и даже определенная статистика, внушающая надежды… Но я лично не знаю ни одного случая. Запомните: ни одного!

А теперь идите в дежурную часть, забирайте своих мальчиков, и, я искренне надеюсь, что нам никогда больше не придется встретиться по такому прискорбному поводу. Идите.

* * *

Всю дорогу домой я молчал. Мальчишки плелись следом, хотя, судя по их физиономиям, виноватыми они себя не считали. Иван несколько раз пытался забежать вперед и что-то такое мне объяснить, но я пока к разговорам был не готов и упорно отворачивался.

Лишь дома, когда все мы, как на официальных переговорах, уселись в большой комнате за столом, я позволил, наконец, Ивану встретиться со мной глазами.

– Итак, узники совести, чувствую, что вы многое хотите мне сказать.

– Да! – немедленно и с жаром откликнулся родственник.

– Увы, я ничего не хочу слушать. Да-да, исходя из принципов гуманизма и презумпции невиновности, охотно предполагаю, что у вас были веские основания для попадания в «обезьянник». Но, следуя тем же, вышеназванным принципам, считаю, что должен немедленно принять какие-то меры. Конкретно – занять вас до упора серьезным делом. Излишек свободного времени, как любил говорить мой учитель Михаил Федорович, ведет к экспоненциальному нарастанию дурости.

– При чем тут экспонента-то, – обиделся Иван.

– При том, что отныне вы будете пахать, как папы Карло.

– Учить англо-русский словарь от сих до сих?

– Нет, потому как я не Доцент, а вы – не «Джентльмены удачи». Но, помнится, кое-кому из присутствующих еще две недели назад было дано задание по теме «Пираты Карибского моря». Я не ошибаюсь?

– Но ты же сам…

– То было в другой жизни. Когда вы еще не бродили по притонам и вас не забирали в милицию. А теперь жесткий спрос и контроль.

– Давайте я возьму тему пиратов, – подал голос доселе молчавший Али.

– Хорошо. А чем желает заняться второй исследователь злачной жизни?

– Я бы написал про Кулибина, – буркнул Ванька, демонстрируя явное несогласие с жестким стилем руководства.

– Почему про Кулибина?

– А мне не нравится, когда все с придыханием восклицают: вот, дескать, был великий гений Леонардо да Винчи, который изобрел парашют, танк, вертолет, велосипед, подводную лодку, и еще сто разных вещей… И никто не обращает внимания, что на практике у Леонардо ничего не работало, просто рисунки были симпатичные. Другое дело – Иван Кулибин. У моего тезки все изобретения действовали, причем не в модели, а в натуральную величину. Так что несправедливо, что о нем почти никто не знает.

– У твоего тезки? – с долей иронии переспросил я. Впрочем, повода для отказа не было, так что я кивнул: – Окей. Пусть будет Кулибин. Но работу сдать строго через неделю, потому что никаких отсрочек и отговорок я не приму. Будете привыкать к дисциплине.

Глава 2

«Вечный двигатель» Ивана Кулибина

Характеризуя Ивана Петровича Кулибина, энциклопедия Кирилла и Мефодия (КМ) сдержанно сообщает:

«Российский механик-самоучка (1735—1818). Изобрел много различных механизмов. Усовершенствовал шлифовку стекол для оптических приборов. Разработал проект и построил модель одноарочного моста через р. Нева с пролетом 298 м. Создал „зеркальный фонарь“ (прототип прожектора), семафорный телеграф и много др».

При чтении этого абзаца у неподготовленного человека возникает ощущение, что Кулибин был-таки довольно приличным изобретателем (вон, за ним числится и фонарь, и семафор и даже «много др.»). Но с другой стороны всего-навсего механик (типа слесаря) да еще и самоучка.

С высокоученым европейцем эпохи Возрождения рядом не поставишь.

Поэтому, нарушая традиции написания рефератов и научных статей, посвященных каким-либо персоналиям, начну не с биографических данных, а с загадки.

Итак, известно, что Иван Кулибин, родившийся на Волге и с детства видевший тяжелый труд бурлаков, изобрел самоходную баржу. Которая (внимание!) сама шла против течения реки, используя в качестве движущей силы само (вы не поверите!) течение реки.

Да-да, это не ошибка и не опечатка. Кулибин действительно создал баржу, которая используя только силу течения шла… против течения.

Это кажется невероятным. Невозможным. Противоречит базовым законам физики.

Судите сами: даже если добиться того, чтобы тяжелая баржа имела нулевой коэффициент трения о воду (что невозможно!), то судно в лучшем случае оставалось бы на месте. Не дрейфовало бы по течению в низовья реки.

А тут баржа своим ходом шла ВВЕРХ.

Это же просто вечный двигатель какой-то!

Парижская академия наук отказалась бы рассматривать такой проект, так как это невозможно, потому что невозможно никогда!

Но Кулибин-то не проект предоставил, а настоящую баржу. Которая при большом скоплении народа действительно была спущена на воду и НА САМОМ ДЕЛЕ, у всех на виду, шла против течения, не используя никаких внешних сил.

Чудо? Нет, реальность.

И теперь, когда вы это знаете, попробуйте сами (как никак мы жители XXI века, вооруженные знаниями и обласканные техническим прогрессом) сообразить, как механик-самоучка (!) XVIII века добился столь удивительного эффекта, используя самые простые и доступные каждому материалы.

Пока вы думаете, для обострения мыслительных процессов приведу несколько основополагающих принципов изобретательства. Разработанных, естественно, в XXI веке.

Итак,

Техническое решение считается идеальным, если нужный эффект достигается «даром», без использования каких бы то ни было средств.

Техническое устройство считается идеальным, когда устройства нет, но действие, которое оно должно делать, выполняется.

Способ, которым осуществляется техническое решение, является идеальным, когда расхода энергии и времени нет, но требуемое действие выполняется, причем регулированно. То есть столько, сколько надо и только тогда, когда надо.

Ну и в завершение: Вещество, используемое в техническом решении, считается идеальным, когда самого вещества нет, но его функция выполняется в полном объеме.

Вам не кажется, что деревенскобородый мужик-лапотник, а точнее механик-самоучка Иван Кулибин умел находить именно ИДЕАЛЬНЫЕ решения? Невозможные с точки зрения Парижской академии наук?

Но пойдем дальше.

В книге Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» ярко живописуется, как титульный герой перехватил и исказил информацию, передаваемую при помощи семафорного телеграфа с испанского театра военных действий в Париж. Результатом стало обрушение биржи и грандиозное разорение одного из могущественнейших банкиров – врагов графа.

Ничего удивительного. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

Хочется только подчеркнуть, что изобрел этот самый семафорный телеграф – Иван Петрович Кулибин.

Теперь о прожекторе.

Не забудем, что милостью ее императорского величества Екатерины II сын нижегородского купца-старовера Иван Кулибин был призван в столицу и там, в течение 32-х лет (с 1769 по 1801 год) заведовал механическими мастерскими Петербургской академии наук.

Петербург – город мореходный. А значит, подача световых сигналов в нем исключительно важна. Тут и маяки, ориентирующие суда и оберегающие их от попадания на мель, и передача информации с корабля на корабль…

До эпохи Кулибина суда для передачи сигналов использовали разноцветные вымпелы, поднимаемые на мачтах, и ручной семафор (лихой матросик с флажками). Понятно, что разглядеть эту красоту можно было только днем. На маяках ночью разжигали костры.

Но на деревянном судне открытый огонь слишком опасен, поэтому в море для освещения можно было использовать только свечу или фитиль, плавающий в плошке с маслом. Понятно, что мощность света от таких источников невелика и для передачи сигналов на сколь-нибудь приличное расстояние не годится. Так что ночью суда погружались во тьму и информационное молчание.

Изучив проблему, механик-самоучка Кулибин в 1779 сконструировал свой знаменитый фонарь с отражателем, дававший мощный свет при слабом источнике. Важность такого фонаря-прожектора в портовом городе трудно переоценить.

Виктор Карпенко в своей книге «Механик Кулибин» (Н. Новгород, изд-во «БИКАР», 2007 год) так описывает событие:

«Как-то в темную осеннюю ночь на Васильевском острове появился огненный шар. Он освещал не только улицу, но и Английскую набережную. Толпы народа устремились на свет, творя молитвы.

Вскоре выяснилось, что это светит фонарь, вывешенный знаменитым механиком Кулибиным из окна своей квартиры, которая помещалась на четвертом этаже Академии».

Фонари пользовались огромным спросом, но Кулибин был плохим предпринимателем и заказы ушли к другим мастерам, которые нажили на этом не одно состояние.

Автомобиль

Леонардо да Винчи считается первым в истории изобретателем самобеглой коляски. Правда, у флорентийца она предназначалась для военных целей и, как сейчас утверждают, явилась прообразом современного танка.

Устройство, со всех сторон защищенное «броней» из дерева (современных пуль и снарядов в средние века не знали), передвигалось за счет мускульной силы нескольких человек, которые сидели внутри и вращали рычаги. (Типа «кривой стартер»).

Увы, изучив чертежи Леонардо современные специалисты оценили изобретение так:

Дэвид Флетчер, британский историк танков:

– Да, сначала кажется, что ничего из этого не выйдет. Там внутри должны быть люди, вращающие рукояти, чтобы завращались колеса и с места сдвинулась махина бог знает какой тяжести. Я бы сказал, что это физически почти невозможно.

Для того чтобы это могло двигаться, нужно поле боя ровное, как стол. Камень – и оно остановится. Нора крота – и снова остановка. Противник умрет от смеха раньше, чем эта штука до него доедет.

Но это только с первого взгляда. Со второго – солдаты (!) британской армии заметили, что в чертеже есть принципиальная ошибка.

– Шестерни на колесах расположены неправильно, – сказал один из тех, кого посадили внутрь Леонардовского танка и заставили крутить рукояти. – При таком устройстве переднее колесо крутится назад, а заднее – вперед. Так что это нужно исправить – переставить шестеренки. Тогда оба колеса будут одновременно двигаться в одном направлении.

Как видите, изобретение Леонардо содержало принципиальные конструкторские недоработки. Причем, даже после их устранения механизм мог использоваться только в лабораторных условиях на идеально ровной поверхности, какой в реальной жизни не найти.

Теперь взглянем на изобретения Ивана Кулибина.

В Политехническом музее Москвы хранится несколько уменьшенных копий самодвижущейся коляски. Таковые (не копии, а настоящие изделия) изготавливались в механических мастерских Петербургской академии наук, которыми руководил Кулибин, и довольно широко использовались для прогулок аристократов.

Сотрудники музея подчеркивают, что кулибинская самобеглая повозка имела все части современного автомобиля: коробку переключения скоростей, тормоз, карданный механизм, руль, подшипники качения… Единственное сходство с Леонардовским изобретением – приводилась сия конструкция в движение тоже за счет человеческих мускулов. Водитель крутил ногами педали, его усилия раскручивали тяжелый маховик… и через короткий промежуток времени, велоколяска, отличавшаяся завидной грузоподъемностью, могла развивать приличную скорость. От водителя требовалось только твердо держать руль и поддерживать маховик в постоянном вращении.

Мосты

Да Винчи

Устраиваясь под покровительство миланского герцога Людовико Сфорца, Леонардо позиционировал себя, как военный инженер.

«Я могу создать легкие прочные мосты, – говорил он, – которые будет легко перевозить в ходе преследования. Или, упаси господи, бегства от врага. Так же я придумал способ осады замков, при котором первым делом осушается ров с водой».

И герцог принял его на службу. Однако, как человек здравомыслящий, (энциклопедии сообщают, что при нем «Милан стал одним из сильнейших государств Италии, центром наук и искусств») поручил новому служащему не строительство мостов новой конструкции, а нечто гораздо более скромное. Он доверил Леонардо (Умеешь осушать? – Осушай!) провести дренаж для ванной комнаты герцогини.

Кулибин

Энциклопедия КМ сообщает:

«В 1770-х гг. Кулибин спроектировал деревянный одноарочный мост через Неву с длиной пролета 298 м (вместо 50—60 м, как строили в ту пору). В 1766 он построил модель этого моста в 1/10 натуральной величины. Она была испытана специальной академической комиссией. Проект получил высокую оценку математика Л. Эйлера, по модели Кулибина проверившего правильность своих теоретических формул».

Очень любопытно упоминание о том, что знаменитый Эйлер не проводил расчеты для русского самоучки, а по его модели проверял СВОИ расчеты. Умный был человек, понимал, что «практика – критерий истины».

Вопрос: а зачем, собственно, Кулибину понадобилось изобретать мост такой необычной формы? Слава Богу, конструкций мостов с древнейших времен существует множество…

Дело в том, что Санкт-Петербург – крупный порт. И до сегодняшнего дня он принимает суда большого тоннажа и водоизмещения. Для того, чтобы эти громадные суда могли входить в город, основные мосты Санкт-Петербурга сделаны разводными.

А одноарочный мост, который предлагал Кулибин, как бы парил над Невой, касаясь земли только в двух точках – на правом и на левом берегах.

ЕГО НЕ ТРЕБОВАЛОСЬ БЫ РАЗВОДИТЬ!

Мосты Кулибина, если бы их проект был принят, позволили бы океанским судам входить в порт не только ночами, а в любое время суток! И никаких затрат на обслуживание и ремонт разводных механизмов.

Идеальное решение (см. выше).

Часы

Общеизвестно, что столичная карьера Ивана Кулибина началась с того, что во время визита императрицы Екатерины II в Нижний Новгород, ей преподнесли изготовленные мастером часы. Размером они были с гусиное яйцо и вмещали (помимо собственно часов) ни много ни мало, как театр-автомат, музыкальную шкатулку и механизм, который все этим управлял. Всего «яичная фигура», которая теперь является жемчужиной в коллекции Эрмитажа, содержит 427 деталей.

Вот как описываются эти удивительные часы в книге Виктора Карпенко:

«Они отбивали каждый час, половину и даже четверть часа. По завершении часа в яйце отворялись створчатые дверцы, открывая золоченый чертог. Против дверей стояло изображение гроба Господня, в который вела затворенная дверь.