Сумеречные лучи

1.

Машина, желтый цвет которой смутно проглядывался сквозь мартовскую грязь, неуклюже затормозила перед подъездом, вспугнув стаю ворон, с раздраженным карканьем взлетевшую в воздух.

– Это самое, сто тридцать три, – пробурчал таксист, не поворачиваясь.

– Раньше было сто, – Женя Хрусталева открыла свою большую сумку и вытащила оттуда потрепанный кошелек с одиноко торчавшей купюрой в пятьсот рублей.

– Так ведь праздник, – мужчина пожал плечами и, не глядя, смял в руке протянутые деньги, – по праздникам повышенный тариф, не я придумал!

– Праздник? – Женя сложила брови домиком и подставила ладошки, в которые тут же посыпались холодные пятирублевые монеты.

– Так ведь женский день, восьмое, чтоб его, марта! – Таксист грузным движением обернулся и уставился на нее из-под стекол очков, – в больнице что ли с чем тяжелым лежали? Может, сумку помочь…

– Не стоит, – Женя благодарно кивнула головой и открыла дверцу машины.

– Девушка! – Мужчина окликнул ее, случайно стукнув локтем по рулю. Она молча заглянула в салон, держась рукой за открытую дверцу.

– Это самое…с праздником!

– И вас, – Женя кивнула и с силой захлопнула за собой дверцу. Она рассеянно оглядела знакомый двор, и ее взгляд невольно остановился на мальчике в голубой курточке, который вел большую лохматую собаку на красном поводке. Пес сорвался на бег, и ребенок неловко дернулся вслед за ним и, пытаясь удержать в руках натянутый поводок, скрылся за углом их дома.

В их квартире стоял легкий аромат свежих персиков, всегда напоминавший ей о тех редких счастливых днях в детдоме, когда на полдник вместо горячего молока им выдавали по спелому фрукту. Это бывало нечасто, только на самые важные праздники, вроде Первого мая или Дня Пионерии, поэтому воспоминания о запахе свежих персиков так сильно врезались в подсознание, что полгода назад Женя убедила Андрея взять освежитель воздуха именно с этим запахом. По ее губам пробежала едва заметная тень улыбки, когда она увидела в вазе несколько бледно-розовых хризантем. Все, как она любит.

– Не стоило, – коротко ответила Женя вместо слов благодарности.

– Праздник… – Андрей Казанцев пожал плечами, стоя на проходе в гостиную.

– Не у меня, – девушка подняла сумку с вещами, стоявшую у двери, и заметила, как Андрей на мгновение дернулся, чтобы помочь ей. – Снова могу таскать тяжести. Кажется, это первый плюс.

– Я не говорил тебе искать в этом плюсы, – он отвел глаза, боясь встретиться взглядом со своей невестой.

– Мыслить позитивнее или что-то в этом роде, – девушка прошлепала босыми ногами по холодному полу и исчезла в спальне. – Твои слова.

Чайник несколько раз свистнул, и Андрей побрел на кухню, прихрамывая на раненную ногу. По пути он задержался взглядом на детской кроватке, внутри которой стояли пакеты, набитые детскими вещами, игрушками и несколькими пачками подгузников.

– Я подумал… – он оборвал фразу на полуслове и вошел на кухню, где переставил вскипевший чайник на другую конфорку.

– Подумал что? – Женя встала в дверном проеме, скрестив ноги.

– Неважно, – Андрей достал из шкафа ее любимую чашку и заботливо поставил ее на стол.

– Никаких недомолвок, – девушка испытующе посмотрела на него, – твои слова.

– Подумал, что можно отдать детские вещи в приют, – выпалил Казанцев, отвернувшись. Он подождал несколько секунд и обернулся. Женя молча уставилась на дверцу от холодильника, в центре которой висел распечатанный снимок УЗИ. Девушка быстрым движением сорвала его, и, смяв в руке, бросила в мусорную корзину.

– Что празднуем? – Спросила она, переведя взгляд на торт, стоявший на столе.

– Заходили твои коллеги с работы, – ответил Андрей, потупившись – не знаю, как они узнали, что ты возвращаешься именно сегодня…

– Я им сообщила, – перебила его Женя, – вчера позвонила Чадскому, сказала, что возвращаюсь на службу в следующий понедельник.

– Возвращаешься? – Казанцев посмотрел на нее, нахмурив брови, – ты…я думал, что ты захочешь…

– Посоветоваться? – В ее изумрудных глазах на мгновение вспыхнул огонь, – а ты против?

– Просто думал, что тебе нужно прийти в себя… – он запнулся, пытаясь подобрать слово.

– Знаешь, Андрей, чего не хватает на этом торте? – Хмыкнула Женя, прервав его.

– Чего? – Спросил Андрей.

– Большой надписи «выкидыш», – ответила девушка и стремительно вышла из кухни, через мгновение хлопнув дверью в ванную.

Бледно-голубые обои, наклеенные на неровные стены их съемной квартиры, сужали и без того тесное пространство, словно пытаясь раздавить Андрея в своих тисках. Он нервно забарабанил пальцами левой руки по ноге, а в правую взял торт с шоколадной глазурью, который с глухим шлепком опустился на дно мусорной корзины.

2.

Женщина раздраженно бросила в мусорную корзину несколько завядших тюльпанов, подаренных ей на работе в честь 8 марта, и повернулась к участковому в форме, который нервно заерзал на стуле, встретившись с ее гневным взглядом.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – она скривилась и засунула сигарету в рот, крепко закусив ее зубами, – мы тут будем психиатрией заниматься, м? Может быть, я неправильно выразилась в заявлении? Я просила участкового, а не психолога!

– Наш сын пропал, в конце концов! – Ее муж неловко схватился за свою лысеющую голову.

–Наш, как же, – фыркнула женщина и стрельнула глазами на супруга.

– Это стандартный вопрос… – участковый оттянул ворот своей водолазки и сфокусировал взгляд на поставленную перед ним облупленную кружку с остывшим чаем.

– Вот не нужно этого формализма, когда дело касается моей семьи! – Анна Владленовна ударила кулаком по столу, и пыль с вазочки для конфет взлетела в воздух, – и, отвечая на ваш хамский вопрос, я не думаю, что мой сын ушел из дома! Я считаю, что его похитили!

– Мы считаем так, да! – Кивнул головой мужчина.

– Когда там придет ваш следователь? – Она поправила свои крашеные белые волосы, висевшие на голове на манер укладки советских актрис восьмидесятых годов.

– В самом деле, сколько можно ждать? – Поддакнул ее муж.

– Леша, помолчи уже! – Анна Владленовна нервно поправила заляпанную скатерть.

– Действительно, – мужчина бросил короткий взгляд на участкового и опустил глаза.

В маленькой кухне повисла тишина, и участковый неловко опустил руки на свои записи. Протяжный звонок в дверь заставил всех вскочить, и женщина стремительно бросилась к двери, а следом за ней вприпрыжку направился ее муж. Участковый нехотя последовал за ними, но стукнулся головой о низко висевшую антресоль и предпочел остаться в коридоре.

– Оперуполномоченный Евгения Хрусталева, – представилась девушка, вешая свою куртку на гвоздь, торчавший из стены.

– На кухню, – обойдясь без приветствий, ответила женщина.

Женя кивнула своему коллеге и вошла в маленькое помещение с грязной плитой и посудой, сваленной в раковине. К вони, шедшей из старенького холодильника, добавлялся тяжелый сигаретный дым и затхлый запах сырости, который на мгновение вернул ее в больничную палату, где она пролежала последние две недели после аварии.

– Вы и у себя по дому в ботах ходите? – Нервно заметил мужчина, кивая на обувь на ее ногах, – я здесь полы не просто так мою, знаете ли.

– Алексей Петрович, я полагаю, – Женя остановилась у подоконника, на котором медленно умирало несколько комнатных растений, – и Анна Владленовна Вороновы?

– Ну не царица Савская! – Хозяйка с раздражением посмотрела на хмурого участкового, вернувшегося на свое место перед кружкой с остывшим чаем.

– Хорошо добрались, а? Пирожки покушали, чай попили? У меня сын пропал, мать вашу, а вы как из другого города едете!

– Где вертолеты, спрашивается? – Поддержал ее Алексей Петрович, – собаки, в конце концов? Почему поисковые отряды до сих пор не тонут в болотах?!

– Ваш сын – вы и тоните, – буркнул участковый.

– Вы можете подать жалобу в вышестоящие инстанции, – отстраненно ответила Женя, наблюдая в грязное деревянное окно, как внизу играют дети на площадке с маленькой песочницей и поваленными качелями.

– А вы нас правосудием не запугивайте, мы свои права знаем! – С дрожью в голосе заявил Алексей Петрович.

– По статистике, дела потеряшек либо раскрываются в первые несколько суток, либо не раскрываются совсем. В случае с детьми, интервал сокращается, – девушка повернулась к ним и обвела взглядом родителей пропавшего ребенка, – если вы хотите потерять еще больше времени, то мы можем продолжить спор.

– Да что же вы за люди такие! – Анна Владленовна всплеснула руками, – приходите в дом к убитой горем матери и заявляете, что я не заинтересована в поисках моего Костика!

– Константина, – кивнул Алексей Петрович, проводя рукой по лысине.

– Отлично, имя у нас есть, – хмыкнула Женя, – если вас не затруднит, то расскажите все по порядку.

– Мой сын, Воронов Константин, ушел в школу два дня назад, дома с тех пор не появлялся, – сбивчиво проговорила женщина, – семнадцать лет, вес и рост средние, волосы лохматые как у пуделя.

–У пуделя? – Переспросил участковый, щелкнув шариковой ручкой.

– Собака такая, – пояснила Анна Владленовна, – вы это записали уже полчаса назад, мы вам это рассказывали.

– Будет лучше, если вы повторите, – прервала ее Женя.

–Никто не знает, как выглядит пудель? – Фыркнула женщина, – черненький, лохматенький. Не лает не кусает, в дом не пускает или как там…

– Вы звонили его друзьям? – Спросила следователь, нахмурившись.

– Да нет у него друзей! – Хлопнул по ноге Алексей Петрович.

– Есть, я же говорила про этого патлатого! – Не согласилась Анна Владленовна, – что я их номера знать должна, по-вашему?

– В конце концов, это ваша работа! – Кивнул мужчина, – мы ваши обязанности знаем!

Раздражающая телефонная мелодия заставила всех замолчать, и участковый виновато оглядел присутствующих.

– Да, слушаю, – коротко ответил он, приложив к уху мобильник. Несколько секунд он нервно вслушивался в слова невидимого собеседника, – да, со мной. Понял, – участковый положил телефон в свой карман и задержался взглядом на Жене, после чего перевел взгляд на деревянные половицы.

– Граждане… – замялся он, переминаясь с ноги на ногу, – боюсь, что мы нашли вашего сына.

3.

Черный смог от сталелитейного завода таял где-то над тринадцатым этажом панельного дома, похожего на муравейник. Из его окон, расстояния между которыми были едва различимы с земли, выглядывали любопытные жители, пытающиеся всмотреться в суетящиеся точки во дворе, где только что остановился очередной служебный автомобиль милиции.

– Чего там? – Крикнул мужчина в растянутой майке, стоя на балконе цвета ржавчины где-то в районе девятого этажа.

– Опять Светка с пятого буянит? – Рассмеялась женщина в выцветшем халате, высовываясь из кухонного окна, перетянутого вертикальными прутьями решетки.

– Многовато для одной Светки будет! – Ответил мужчина с проржавевшим балконом.

– Да не ко мне! – Заплетающимся языком прокричала полная женщина с восьмого этажа, – не видите что ли? Там убили кого-то!

– Кого? – Одновременно прокричало несколько жильцов.

– Да не убили! – Высунулся из окна дед с повязкой на левом глазу, – с крыши упал кто!

– Хватит орать! – Раздался зычный женский голос, – ребенок спит, а вы орете!

– Что ж он у вас спит, день на дворе! – Проворчал дед с повязкой.

– А не ваше дело! – Ответила женщина с ребенком.

– Господи прости, еще одна приехала!

Андрей прикрылся рукой, чтобы защититься от порыва мартовского ветра, ударившего его в лицо, едва его невеста вышла из подъехавшей машины. Убрав руку с часами, доставшимися ему в наследство от деда, мужчина на мгновение увидел ту самую Женю, в которую он влюбился несколько лет назад. Она только пришла на службу, и Андрей случайно столкнулся с ней в буфете, когда она стояла у кассы с тарелкой гречневой каши и стаканом персикового сока. Он хотел сказать что-нибудь такое, чтобы девушка сразу обратила на него внимание, но пока он обдумывал варианты, она уже растворилась в безликой толпе буфета. На их первом свидании он рассказывал ей байки про свои прошлые раскрытые дела и перестрелки с бандитами из недавних девяностых. Позже, во время одной из ссор, она скажет ему, что влюбилась в человека из этих рассказов, который не имеет ничего общего с реальностью. Когда он сделал ей предложение, она плакала. Андрей в тот момент подумал, что еще совсем недавно он был подростком, влюбляющимся во всех подряд, кто ему улыбался. Потом он вспомнил первый секс в комнате студенческого общежития под песни Цоя. Он тогда украл старый радиоприемник с дачи своих родителей и иногда до сих пор слышит в голове, как он потрескивал в ту ночь. Женя вспомнит, что на их первом свидании от него пахло дешевым разбавленным вином, которое они пили из рублевых пластиковых стаканчиков и, кажется, спелыми персиками. В последнее время все хорошие воспоминания пахнут для нее персиками, если верить ее словам.

Щелчок фотоаппарата одного из криминалистов вернул его в реальность, и Андрей сорвался с места, прихрамывая на левую ногу, попавшую в капкан не больше месяца назад.

– Не ждал тебя здесь! – Выкрикнул он, подходя к Жене, – видимо наше руководство получает особое наслаждение от того, чтобы дергать сотрудников на подростковый суицид! Зачем тебя сюда вызвали?

Женя перевела взгляд на накрытое белой тканью тело, лежавшее на асфальте в неестественной позе. На мгновение она подумала, что под простыней лежит обычная тряпичная кукла, одна из тех, что в детстве заменяли ей друзей.

– Его родители заявили о пропаже, – ответила девушка, пряча глаза.

– Здесь как будто пахнет чем-то странным… – Андрей настороженно принюхался, оглядываясь по сторонам, – ты ничего не чувствуешь?

– Я вас вызвал, – промямлил участковый, вырастая за спиной Жени, – по методическим рекомендациям вам нужно закрыть свое дело. Тем более вы были вместе с его родителями, и мы подумали, что…

– Побольше слушайте взрослых и поменьше читайте умные книжки, которые вам подсовывали в академии, – хмуро пробурчал Андрей и засунул руки в карманы серого пальто в поисках сигарет, не лежавших там уже пару лет, – я справлюсь здесь один, а ты можешь ехать обратно в участок.

– Я так не считаю, – Ее рот обожгло, как от острого перца, – я доведу это дело.

– Будешь соперничать за мертвых детей? – Выпалил Казанцев, сжав губы в тонкую белую полоску.

На щеках Жени вспыхнул румянец, и она, чеканным шагом, пошла в сторону дома, похожего на муравейник.

– Значит, в кармане брюк вы нашли документы? – Андрей перевел растерянный взгляд на участкового. – Как зовут?

– Участковый Андрей Волков, – неуверенно отрапортовал парень.

– Да не тебя, а парня, – с раздражением вздохнул Казанцев, – на чье имя документы?

– Паспорт на имя Кости Воронова, – покраснел участковый, – его как раз начали разыскивать. Смерть наступила около шести утра, в результате падения. С крыши этого дома, вероятно.

– Очевидно, – поправил его Казанцев, – сколько лет было уби…парню?

– Семнадцать, – участковый проследил за взглядом следователя и увидел Женю, разговаривающую с группой криминалистов.

– Кто вызвал милицию? – Без особого интереса спросил Казанцев, продолжая смотреть на свою невесту. Ее руки опускались и поднимались в такт произносимым ею словам, и Андрей вспомнил, как когда-то это его забавляло.