– Нам повезло. Средства пассивного наблюдения заметили, что на посадку заходит странное транспортное средство, и мы отправили к месту посадки группу спецназа. Нашим головастикам случайно удалось выяснить, что ксеносы боятся не только собак, но и звука, издаваемого на определённой частоте. Не знаю, что именно там с ними происходит, но они теряют ориентацию в пространстве и просто отключаются. Короче говоря, нам в руки попала целая группа этих тварей вместе с оружием и транспортом. Так что теперь наши учёные гаврики загружены работой по самую макушку.
– Погодите, но ведь на высадку они шли наверняка в своих костюмах. Как же тогда спецназ нашёл их? – насторожился Матвей.
– Хороший вопрос. Вы никогда не думали в нашу службу податься? – с интересом спросил генерал. – Но вы правы. Как оказалось, эти их костюмы каким-то образом управляются не кнопками, а мозгом или чем-то, что у них играет эту роль. Короче говоря, как только они подвергаются нападению – укус собаки, или ранение, – то нарушаются какие-то связи и костюм начинает давать сбой. Так было и во время захвата. Как только их закидали звуковыми гранатами, сразу стало ясно, кто и где упал.
– Очень интересно. Тогда, может, вы уже выяснили, какого чёрта им здесь вообще нужно? – не удержался Матвей.
– Этого, к сожалению, мы пока не выяснили. Так сказать, сложности перевода. Даже сегодняшнее шоу пришлось три дня готовить. Не понимают они нас, хоть ты тресни.
– Но ведь инструктор им что-то как-то объяснял, – сказал Матвей.
– Руками. Язык жестов они уже освоили. Сам понимаешь, когда по морде бьют, быстро соображать начинаешь, – мрачно усмехнулся генерал. – Ребята так озверели, что за шиворот от них оттаскивать приходится.
– Ну, откровенно говоря, я бы и сам с удовольствием в допросе участие принял, – ответил Матвей, скрипнув от злости зубами.
– У вас другая задача будет, – покачал головой генерал. – Ваша группа будет ударной силой при очистке уже захваченных городов. Самое неприятное, что нам так и не удалось выяснить, что именно они там делают. Все разведгруппы пропали. А вообще – странная это война. Неправильная. Всё не так, как мы привыкли. Чего хотят – непонятно, кто такие – неизвестно, откуда взялись – не знаем. В общем, сплошные неизвестные.
– А они вообще между собой разговаривают? – неожиданно спросил Матвей.
– Что вы имеете в виду? – удивился генерал, поворачиваясь к нему всем телом.
– Даже не знаю, как это правильно сказать. Они, перед тем как кивнуть, переглянулись, – медленно начал пояснять Матвей, указывая рукой туда, где стояли пленные. – И пока переглядывались, у меня такое впечатление сложилось, что они успели о чём-то договориться.
Выдав эту фразу, Матвей невольно подобрался и приготовился не к самой приятной для себя реакции, вплоть до откровенного смеха. Но минуты шли, а генерал продолжал задумчиво его разглядывать, словно впервые видел. Наконец, когда молчание уже откровенно затянулось, он неопределённо хмыкнул и, бросив задумчивый взгляд на экран монитора, тихо произнёс:
– Когда вся эта бодяга закончится, ты, парень, будешь в моём отделе работать. И это не оговаривается.
– Не понял, – по привычке проворчал Матвей, выбитый из колеи его словами.
– Не знаю, как тебе это удалось, но ты со своей наблюдательностью заметил то, чего все наши головастики, вместе взятые, в течение двух месяцев не замечали, – тихо ответил генерал, быстро оглядываясь, чтобы убедиться, нет ли кого поблизости. – Ты прав, Матвей Иванович. От первого до последнего слова прав. Именно так они и общаются. Мысленно. Сам понимаешь, после трёх лет неизвестности, заполучив в руки сразу столько тварей, мы их только что на составные части не разложили, чтобы понять, из чего они состоят и как с ними бороться. Так и выяснилось, что они общаются при помощи мысли.
– Что ж, это, по крайней мере, объясняет, почему после столкновения с одним уродом, остальных приходится искать в другом месте, – вздохнул Матвей, вспомнив несколько эпизодов из своей боевой жизни.
– Может, ты и прав. Для мысленного общения расстояние не важно. Так что твоя теория имеет полное право на существование.
– Скажите, Александр Юрьевич, как вообще родился этот проект? Неужели в стране так плохо с собаками? – осторожно спросил Матвей задумавшегося генерала.
– Можно сказать и так. Ксеносы быстро сообразили, чем им грозит увеличившаяся популяция подобных животных, и теперь старательно выбивают именно собак с проводниками. Так что вам ещё предстоит научить ваших питомцев не только ловить, но и опасаться этих тварей. Поэтому мы и запустили этот проект. Хорошие собаки всё больше становятся редкостью. Помёты всё меньше, вот и приходится применять не самые приятные методы, – задумчиво сказал генерал, не отводя взгляда от вольера, где сидел Рой.
– Странно, он от вас взгляда не отводит, словно потерять боится, – добавил генерал, удивлённо покосившись на проводника.
– Всё правильно. Это не его дом и не его место. Его способность к передвижению ограниченна, и поэтому он нервничает, – тоном спокойной уверенности ответил Матвей.
– Матвей Иванович, говорят, вы умудряетесь не одну, а сразу двух собак воспитывать, да ещё и в няньках у дочери полковника Савенкова сидеть. Это правда? – неожиданно спросил генерал.
– Не совсем, – улыбнулся Матвей. – Девочка своего щенка воспитывает сама, а я только контролирую и даю советы по мере необходимости. Ну а насчёт няньки, так это ещё посмотреть надо, кто кого нянчит. К сожалению, девочке пришлось очень рано повзрослеть. В общем, я присматриваю за ней, она за мной, а собаки за нами обоими.
– И это не мешает работе? – настойчиво спросил генерал.
– Наоборот, помогает. Щенки обязательно должны играть и общаться с себе подобными. Именно в таких играх они отрабатывают свои приёмы и, так сказать, выпускают пар.
Заметив, что Матвей сел на своего любимого конька, генерал жестом остановил его, увидев, что на мониторе возникла новая картинка. Пользуясь тем, что его не гонят, Матвей с интересом уставился на экран. Вторая пара, догнав ксеноса, приступила к ликвидации.
Матвей автоматически отметил, что проводник слишком долго держит пса на поводке, не давая ему возможности действовать самостоятельно. В итоге тварь успела подобрать увесистый сук и ловко использовала его вместо оружия, успев отбить летящую в броске собаку. Коротко взвизгнув, отброшенный в сторону пёс рухнул в кусты, но проводник уже успел выхватить пистолет и выстрелить в противника.
– Что скажете? – резко спросил генерал, повернувшись к Матвею.
Растерявшись от такого поворота событий, Матвей несколько раз хлопнул раскрытым ртом и, сообразив, что вопрос задан не просто так, решительно ответил:
– Собаку нужно было спустить раньше, а пистолет держать в руке с самого начала поиска.
– Согласен, – кивнул генерал. – А что скажете о подготовке собаки?
– Пес, безусловно, смелый, но слишком прямолинейный. Похоже, проводник предпочитает отношения «команда – исполнение» и добивается этого любым путём. Хотя я, конечно, могу ошибаться.
– Как вас понять? Что значит – прямолинейные отношения? Разве могут быть другие?
– Вполне, но это уже на уровне инстинктов, если хотите. Даже не знаю, как описать.
– Кажется, я вас понял, – задумчиво кивнул генерал. – Тогда, по-вашему, откуда такая разница в подготовке?
– Я с самого начала войны входил в состав СКС. Кроме того, Рой – тот Рой – всегда был упрямым, своевольным и, можно сказать, себе на уме. Да и сынок в него пошёл. Поэтому я и готовил его сразу на поиск и уничтожение не кого-то, а именно ксеносов.
– Каким образом? – не понял генерал.
– Пришлось сделать что-то похожее на станок для рукопашного боя. Ну знаете, такой – из бревна, с кучей торчащих в разные стороны палок. И каждый раз я маскировал его, то в кустах, то в дровах. По структуре и внешнему виду – обычная древесина. Главное – это зафиксировать определённый запах. Пёс находит бревно по запаху, а оно вдруг разворачивается и лупит его по горбу. Так он и научился не с ходу в драку бросаться, а сначала присмотреться, что это такое.
– Интересная методика. А не жалко пса было?
– Жалко. Но было бы ещё хуже, если бы он погиб в первой же стычке. Такое часто случается, – грустно улыбнулся Матвей.
– Знаю. Есть ещё что-нибудь, что мне следует знать?
– Смотря, о чем вы говорите, – пожал плечами Матвей.
– Странно, что за всё это время на объект вышли только вы и та пара, – кивнув, ответил генерал.
– Сыро. Плохо подготовленные собаки след теряют. Приходится возвращаться на исходную точку, – пояснил Матвей.
– Значит, вы изначально готовили собаку к работе в СКС? – с интересом переспросил генерал.
– Насколько мне известно, из отряда меня не уволили. Потерявшего собаку проводника переводят в резерв, до тех пор пока он не подготовит следующего пса. Вот я и решил, что это будет самый подходящий способ, – удивлённо пожал плечами Матвей. – Кроме того, полковник Савенков с самого начала сказал, что после обучения мы отправимся обратно в СКС.
– Он, похоже, не ошибся. Вся беда в том, что печально известный вам Эммануил Остапович занимался не только проблемой быстрого размножения и роста собак, а ещё и подведением материальной базы под свою теорию, а мы вовремя этого не поняли. В итоге по его требованию мы не поставили определённых условий в подготовке собак. Ведь он утверждал, что внесённые изменения должны проявиться в чистом виде, что поможет нам лучше понять и правильно разработать методику подготовки животных.
– Чушь полнейшая, – презрительно фыркнул Матвей. – Любой щенок к четырём месяцам должен чётко знать десять основных команд. Если этого не сделать, то потом его вообще очень сложно будет чему-то научить. У него не будет основания воспринимать не только команды, а дрессуру вообще.
– Не буду даже пытаться спорить, – усмехнулся генерал.
