Знакомство с Раем Джона Мильтона

Жизнь Джона Мильтона

Джон Мильтон родился в Лондоне, в доме на Брэд Стрит, 9 сентября 1608 года. Дом стал добычей знаменитого большого пожара, бушевавшего в Лондоне в 1666 году. Его отец, по словам самого поэта, был человеком исключительной целостности. Он отличался также высокой культурой и даже мог представить себя как довольно законченный композитор. Сам молодой Джон Мильтон выделялся своим серьёзным и религиозным духом, однако это не мешало ему проводить много времени за чтением Шекспира и других замечательных поэтов, чьи произведения он мог отыскать как на английском, так и на других языках. Как и его отец, Джон был пуританином, хотя его пуританство ограничивалось стремлением к пиетизму и свободе. В то религиозное время было естественно, что ребёнок должен посвятить себя церковному служению, и Мильтон был приписан к грамматической школе при соборе Святого Павла. В свои молодые годы Мильтон имел широкие возможности и свободу выбора, гарантированные ему отцом, за что позднее поэт выражал не раз свою благодарность. В феврале 1625 года семнадцатилетний Джон переступил порог Колледжа Христа в Кембридже, и после семилетнего пребывания там мог считать своё образование готовым для университета в 1632 году. По отзывам его педагогов и друзей-студентов, он заслужил своей прилежностью довольно высокую кредитоспособность. С самых юных лет Мильтон начал читать на иврите, самые первые попытки сочинительства, вышедшие из-под его пера, были переводы псалмов 114 и 136.

Окончив колледж в Кембридже, Мильтон продолжил свои занятия в университете Оксфорда. Как это было заведено среди уважающих себя англичан, Мильтон решил завершить своё образование большим путешествием по Европе, и в 1638 году пересёк Английский Канал, имея в своём багаже толстую пачку рекомендательных писем. Проведя немного дней в Париже, поэт отправился дальше по направлению к итальянским городам, которые пользовались наибольшей популярностью среди английских джентльменов: Ницца, Генуя, Ливорно, Пиза, Флоренция, Рим, Неаполь. Добравшись до Неаполя, Мильтон получает известие о политическом конфликте, разгоревшемся дома между королём и парламентом, где пуритане завоевали себе довлеющее большинство в палате общин. Чувствуя в себе обязанность быть в это время там, где развиваются исторические события, Джон Мильтон прерывает своё путешествие и направляется домой в Англию.

За свои 11 лет пребывания на троне Чарльз Первый стремился править Англией обходясь без помощи парламента. В отношении церковных вопросов, католическая система набирала силу, её сторонники ставили основной целью ущемить любую форму протестантизма или свободной мысли. В их планы также входило установление иерархии церковных постов, принятие Английской Молитвенной Книги как обязательного документа не только для англичан, но и для шотландцев, а также изменение церковных ритуалов англиканской церкви как можно ближе к католической римской церкви, так, чтобы эти ритуалы стали практически неотличимы друг от друга. Это была политика англиканской церкви, которая ничем не отличалась от политики короля.

Для молодого Мильтона пришла пора ступить на публичную парламентскую сцену и провозгласить реформы для церкви, государства, а также и для университета. Хотя Мильтон и отказался принять церковный пост, он, по его собственным словам, не стал от этого менее духовным. Священнослужение, которого он стремился достичь, обернулось зовом поэтического служения. С его точки зрения, поэту, которым он стремился быть, следует быть освящённым человеком. То зло, которое отделяет человеческую природу от божественной, квалифицирует поэта описывать зло; но если поэт действительно стремится дать другим почувствовать, как прекрасно в действительности добро, то ему просто необходимо со всей силой своей души стремиться к тем возвышенным областям существования, где это добро царствует. В любой форме искусства этот религиозный элемент должен привноситься со стороны религиозного артиста. Именно через это приближение к возвышенному – как в искусстве, так и в религии – природный человек имеет возможность обозревать религиозные проявления. В отношении своего будущего жизненного пути Мильтон, казалось, не торопился определиться. Были моменты, когда он думал о юриспруденции, как и его отец. Однако, его писательская деятельность, как политическая, так и поэтическая, которая началась ещё в Кембридже, имела настолько сильное впечатление на его друзей, которые уверовали в его талант, что и сам он начал задумываться о карьере поэта.

Не будучи членом парламента, Мильтон обращается к публике через прессу. В 1641 году появляется его работа под заглавием «О реформации в Англии и причинах, которые препятствовали ей. Написано другу.» (Of Reformation in England, and the Causes that hitherto have Hindered it. Written to a Friend). Причин, которые препятствовали реформам, было много. Явное преимущество среди них было отдано деятельности епископов, чья любовь к почестям, пышности и власти излагаются Мильтоном как естественный результат того ложного положения в обществе, которое приписывается им, и которое обратило их в больших вредителей и искусителей вместо того, чтобы быть, соответственно их положению епископов, духовными пастырями церкви. Халл, епископ в Норвиче, выступил с защитой под заглавием «Уничижённая жалоба в пользу епископата» (Humble Remonstrance in Favour of Episcopacy), на что Мильтон незамедлительно ответил издав «Smectymnuus», с заглавием, представляющим комбинацию инициалов известных пуритан: англичан Стефана Маршала, Эдмунда Калами, Томаса Янга, Матью Ньюкоммена и шотландца Вильяма Спурстова. Архиепископ Ушер вмешался в полемику с изданием «Апостольского института епископата» (Apostolical Institution of Episcopacy). Мильтон ответил сразу двумя изданиями, «О епископате прелатов» (Of Prelatical Episcopacy) и «Причины церковного управления» (Reasons of Church Government). Епископ Халл издал свою вторую попытку защиты, «Жалоба» (Remonstrance), на что получил ответ Мильтона в «Критических комментариях» (Animadversions). В 1642 году полемика не угасала и на публикацию епископа Халла, «Скромное доказательство против постыдных сплетен и клеветы» (A Modest Confutation against a Sladerous and Scurrilous Libel) Мильтон ответил своей блестящей работой «Защита Smectymnuus» (Apology for Smectymnuus). Результатом этой пространной и страстной полемики стало изгнание епископов их палаты лордов, за этим последовало ограничение власти самого епископата как государственного института. Необходимо иметь в виду, однако, что Мильтон был не одинок в своей борьбе против епископов. Джон Пим, предводитель пуритан в палате общин парламента, был инициатором политической компании против епископов, поскольку они поддерживали короля и блокировали большинство законопроектов, принятых в палате общин. С изгнанием епископов из палаты лордов принятие законов, сформулированных пуританами и в своей основе направленных на обуздание королевской власти, не представляло более препятствий.

В 1643 году Мильтон заключил брак с Мэри Повелл, но не прошло и нескольких недель после их приезда в Лондон, как она получила письмо от родных с приглашением посетить их в Оксфорде. Мильтон попрощался с женой, и с тех пор он её больше не видел. Члены семьи Мэри была роялистами, и для многих, находящихся при дворе короля в Оксфорде, будущее монархии казалось обещающим лучезарные перспективы. Эти рассуждения заставили семью Повелл попытаться отряхнуть с себя любые связи, которые могли бы опорочить их репутацию. Не исключено и то, что и сами новобрачные совершили ошибку, заключая необдуманный брак. Даже если Джон Мильтон и был разочарован в своих ожиданиях, можно выразить в его защиту, что он был готов стоически отвечать за последствия: это был не Мильтон, кто пошёл на попятный, но Мэри Повелл, которая оставила его и нанесла Мильтону последующие оскорбления, как со стороны своей семьи, так и со стороны своих друзей-роялистов.

Следует упомянуть, что Джон Мильтон был женат три раза. Его второй брак обернулся счастливым, о чём красноречиво свидетельствует прекрасный сонет, написанный им в её честь. Со своей третьей женой Мильтон жил последние десять лет своей жизни, и эти годы также были отмечены любовью и заботой. Несмотря на твёрдое убеждение Мильтона о том, что сильный пол должен заботиться о слабом, можно также найти доказательства того, что он чувствовал признательность той прелести, которая лежит в женской природе, о чём свидетельствуют его поэтические описания Евы в «Потерянном Раю».

Относительно первого брака, Мильтон начал искать юридические пути выхода их него. В 1644 году он издаёт тезис, обращённый к парламенту, «Доктрина на тему развода» (The Doctrine and Discipline of Divorce). К этому времени партия пресвитериан пришла к власти в парламенте, так что идеи Мильтона были встречены в штыки. Мильтон был обвинён в деморализации общества и должен был предстать перед судом палаты лордов, однако в палате лордов господствовало другое мнение относительно развода, и Мильтон был отпущен, оправданный во всех обвинениях. В 1645 году Джон Мильтон издаёт второй тезис на эту же тему, «Четырёхглавие» (Tetrachorden), где он толкует четыре главы из Писания, посвящённые проблеме развода. Ядром доктрины Мильтона стала идея о том, что существуют другие причины для развода, кроме измены, эти причины описаны в законах Моисея; и именно эти причины следует принять как законные и для христианского судопроизводства: поскольку они упомянуты в законах Моисея, они не могут противоречить словам Христа. Другая идея заключается в том, что абсолютный запрет на развод, кроме условий, упомянутых в законах Моисея, будет являться противоречием самим намерениям этих законов. Основная точка зрения этого тезиса лежит в том, что такие причины, когда одна или обе стороны не имеют надлежащего основания для продолжения брака, или не в состоянии продолжать брак, или имеют несходные мнения на брак как результат природной несовместимости, что не позволяет радоваться брачному союзу как источнику мира и согласия, – все эти причины являются более вескими основаниями для развода чем измена, принимая во внимание, что обе стороны принимают развод.

Мильтон писал также и на другие темы. В 1644 году он публикует «Обращение, или речь в защиту свободы бесцензурной печати» (The Areopagitica, or Speech for the Liberty of Unlicensed Printing), адресованную парламенту. Реакционный парламент принял закон, направленный на регулирование книгоиздания и другой печатной продукции: «ни одной книги, или памфлета, или листа разрешается с настоящего времени печатать, если они не одобрены и лицензированы лицом, специально для этого назначенным». Мильтон обращается к парламенту с призывом изменить этот закон и аргументирует тем, что такое подчинение писательского промысла неподходящему или капризному цензору является характерным для времени, в котором они живут. Поэт предупреждает о фальшивом чувстве безопасности, основанном на надежде, что такого рода законы ограничат издание злонравных книг. Мы не наказываем человека – рассуждает Мильтон – за то, что этот человек может совершить дурные поступки, – мы ждём, пока эти дурные поступки совершены. Давайте также поступать и с книгами: лицензия издавать что угодно будет малой привилегией, если правительство сохраняет за собой власть наказывать за это, как оно посчитает нужным.

Партия короля переживала упадок и расчленение. Сам Чарльз становится узником, сначала у шотландцев, затем у пресвитериан, наконец у протестантов. После казни короля, пресвитериане выражают негодование и публично обвиняют в своих памфлетах протестантов в совершившемся. Джон Мильтон мог принять что-то похожее со стороны старых роялистов или незнающих среди народа, но он был не в силах терпеть такого рода обвинения со стороны пресвитериан. Поэтому через несколько недель после смерти короля Мильтон публикует памфлет «Время для королей и чиновников» (The Tenure of Kings and Magistrates), в котором он, после перечисления обвинений против Чарльза Первого, пытается примирить читательское сознание с тем, что произошло, но вместе с тем он также обсуждает законность свершившегося суда. Мильтон обращает внимание читателей на то, что пресвитериане, кричащие о незаконности казни короля, сами отстранили короля от власти в парламентской борьбе и вели военные действия с мечом в руках против своего суверена. Острые факты и блистательная логика памфлета ранили пресвитериан глубоко и в уязвимое место. Если до этого они презирали Мильтона, то после издания памфлета они были вне себя от ярости.

Результатом политической активности Мильтона стало его назначение на пост Секретаря по иностранным языкам, которое он принял 13 марта 1649 года.

Многие всё ещё считали, что казнь короля была большим преступлением. Выражая эти настроения была опубликована книга под названием «Королевская икона» (Eikon Basilikè), которая способствовала усилению этих настроений в новом соединённом королевстве. Эта книга воспевания казнённого короля рисовала его как святого во всех проявлениях его личной жизни. Для того, чтобы повлиять на общественное мнение, Мильтон публикует одну из свои лучших политических работ, «Разрушитель икон» (Iconoclastes). Цель этой публикации была, конечно, сформулировать законный процесс против короля со стороны парламента и продемонстрировать ложность представления короля как святого мученика.

За восемь лет перед Реставрацией Мильтон проживал в доме на Пети Франс, в близости от всех событий, имеющих место быть как в связи с церковью, так и в вопросах государства. Наступившая Реставрация изменила всё: Мильтон как политик был обречён, даже если бы он и не продолжал писать на политические темы, этого было бы недостаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности, из-за текстов, которые он уже опубликовал. Он оставил свой дом на Пети Франс и нашёл приют у друга в Бартоломью Клоуз. На его арест был выдан ордер, но, благодаря многим друзьям, ему удалось избежать тюрьмы. Даже среди врагов были люди, с состраданием думающие о его слепоте, или с большим уважением помнящие его поэтический гений. В июне 1660 года палата общин постановила, что «Разрушитель икон» и «В защиту народа Англии» Мильтона должны подвергнуться публичному сожжению палачом, что и было совершено в августе 1660.

Если верить общему мнению, Мильтон считается пламенным республиканцем. Однако, сам Мильтон выражал такое мнение, что правительство должно быть передано в руки лучших и наиболее мудрых. Если оценивать монархию по тому, за что она обычно ратовала, то у Мильтона не было ни малейших надежд для нации со стороны этого лагеря. С другой стороны, ничто не было более далёким от его мыслей, чем мнение о том, что наилучшее правление должно исходить от множества. Пользуясь его собственными словами, «не присоединяться к тому шуму и гаму, что исходит от грубого множества, но позволить тем из множества, которые действительно квалифицированы, вызваться во всей их множественности; предложив тем, кто лучшего происхождения, выбрать более пристально среди этого числа меньшее количество; так что после третьего или четвёртого отбора оставалось бы определённое число избранных, которые могли бы представлять наиболее подходящие голоса» (цитата из «Готового и наилегчайшего пути образовать свободный Коммонвелш» (The Ready and Easiest Way to Establish a Free Commonwealth)). Но чтобы приноровиться к республике Мильтона, нации пришлось бы забыть почти все свои традиции, организации, прошлые предания, и заменить правлением, созданным по предложению Мильтона, то правление, которое было результатом органического исторического процесса. Ожидать этого от народа, в особенности от народа английского, который так тесно связан со своими традициями, было бы несправедливо. Оливер Кромвель, который к этому времени занял ведущую позицию в английском правительстве вместо рано умершего Пима, знал, что собой представляла большая часть народа – что она в той или иной степени поддерживала роялистов. Ему было ясно, что если предоставить будущее правительства на волю народных голосов, то это было бы равносильно уничтожению республики. Если Мильтон обманывал самого себя тем, что представлял себе, что нация должна была делать, или что ей следовало бы делать, – то Кромвель, со своей позиции более ясного политического наития, смог предвидеть, что нация могла бы сделать, если бы она была предоставлена сама себе, и он действовал соответственно, посылая Чарльза Первого на плаху.

Религиозные убеждения Джона Мильтона

В отношении своих религиозных убеждений Джон Мильтон был по многим пунктам в соответствии со своим временем и своей страной. Его отрочество и юность прошли в пуританской среде, и хотя его пиетизм был продуктом его собственного измышления и включал в себя некоторые элементы более свободного взгляда на вещи, необходимо отметить, что природный и органический результат его особого восприятия жизни и его воспитание никогда не покидали пуританский дух и полноту. После своей смерти Мильтон оставил среди своих рукописей углублённый тезис «Христианская доктрина» (Christian Doctrine). Известно с определённостью, что до своих сорока лет Мильтон был кальвинистом и приверженцем троичного догмата Бога. В отношении троичности Бога его восприятие претерпело изменение в еретическую сторону, если смотреть на вещи с точки зрения ортодоксии христианства, однако нет свидетельств этого изменения вплоть до появления в свет «Потерянного Рая», к этому времени Мильтону стукнуло за 60. Можно рассуждать о том, что им было задумано оставить на более глубокие и серьёзные изыскания «Христианской доктрины» те идеи, намеченные им в строках «Потерянного Рая», касающихся персон троичного Бога, которые обычно представляются равными между собой и как одна божественность, – что эти идеи были выражены намеренно как проба осознания божественности, отличной от принятого догмата. В «Потерянном Раю» Сын предстаёт как наивысшая форма создания, но всё-таки как создание; Дух Святой, который представлен как личность, подразумевается быть ниже Сына. Должно быть замечено в этой связи, что эти концепции не имели никакого влияния относительно прочих богословских догматов. Он продолжал верить в первородный грех человека и последствия этого греха для всего человеческого рода; он верил во спасение через Христа, в прощение грехов через покаяние, в оправдание через Христа, в восозидательную власть Святого Духа. Спасение грядёт, в сознании Мильтона, через троичность божественных личностей, хотя они и не равны между собой; а также через троичность положений, хотя эти положения и заняты персонами, имеющими различную натуру и власть. Мильтону ставилось в вину, что в свои преклонные года он не был приткнут ни к какой церкви, даже не участвовал ни в каких формах общественного богослужения. В его защиту можно заметить, что церковная полемика Мильтона была направлена против партии пресвитериан, а также в не меньшей степени против англиканской церкви как таковой, – единственной церкви, которая была разрешена в последние годы жизни Мильтона. Участие в богослужении, не связанном с англиканской церковью, было нарушением закона и каралось штрафом или тюремным заключением.

Литературная деятельность и семья

В 1645 году Мильтон издаёт сборник своих стихов и сонетов, написанных в течение года. Молодой дамой, которая воспевается в сонетах, предполагается быть некая мисс Дэвис, о которой Мильтон, оставленный своей супругой, начинает думать как о кандидате на роль второй супруги. Между тем, его политическая ситуация изменяется радикально. Лето 1645 года приносит победу протестантам в парламенте, а с этим все надежды роялистов обращаются в оскорбительное поражение. Семья Повелл видит ясно, что семейная связь с Мильтоном может быть не только безопасной, но и приносящей выгоды. К тому же Мэри Повелл начинает выражать перемену в своём сердце по отношению к мужу в виду появившейся конкуренции. Нет сомнений в том, что описание примирения между Адамом и Евой в «Потерянном Раю» написано под влиянием свежих воспоминаний похожей сцены, пережитой самим автором.

В течение 1648 года Мильтон переводит девять из своего собрания псалмов.

Поскольку слепота Мильтона наступила не сразу, а подкралась к нему в форме постепенного ухудшения зрения, сложно определить точную дату для констатирования окончательной потери зрения у Джона Мильтона. В своём письме к другу, датированному сентябрём 1654 года, он сообщает, как на протяжении нескольких лет он чувствовал, как его зрение становилось слабее и слабее, как свет «затухал в постоянной темноте, как это происходит сразу после погасшей свечи».

В 1653 году Мильтон овдовел. Жена оставила его слепым, с тремя детьми, все девочки, младшей было всего два года, старшей – не более восьми. В этих обстоятельствах он вступил в свой второй брак. Мисс Вудкок была дочерью капитана Видкока из Хакни. Вместе с Катриной Вудкок Мильтон испытал счастье в своей семейной жизни, которого он не надеялся найти до встречи с Катрин. Дети выказывали также признаки улучшения своих способностей под её влиянием. К сожалению, этот луч света, осветивший и обогревший жизнь поэта, был короток от природы. После пятнадцати месяцев супружества, его супруга умерла во время рождения ребёнка вместе с новорожденным. Этот изумительно прекрасный сонет выражает чувства Мильтона, не желающего забыть свою прекрасную жену:

Я поминаю мою поздно повитую святую

Принесённую мне как Альцеста из могилы,

Которую великий сын Джова отдал счастливому мужу,

Спасённую от смерти силой, пусть бледной и слабой.

Моя, как та, которую омытую после рождения ребёнка,

Очищение в древнем законе спасло,

Такой, ещё раз мне доверено лицезреть

Весь образ её на небесах, без границ,

Пришедшая вся в белом, чистом как её сознание:

Её лицо под вуалью, но для моего взора

любовь, сладость, добро её личности светились

Так ясно, как чешуя плотвы, только ещё более ярко.

Только, о! лишь только она попыталась меня обнять,

Я проснулся; её след простыл; и день принёс обратно мою ночь.

(перевод Арк. Штейнберга)

Methought I saw my late-espoused saint

Brought to me, like Alcestis, from the grave,

Whom Jove’s great son to her glad husband gave,

Rescued from Death by force, though pale and faint.

Mine, as whom washed from spot of child-bed taint,

Purification in the old law did save,

And such, as yet once more I trust to have

Full sight of her in heaven without restraint,

Came vested all in white, pure as her mind:

Her face was veiled; yet to my fancied sight

Love, sweetness, goodness in her person shined

So clear, as in no dace with more delight.

But, oh! as to embrace me she inclined,

I waked; she fled; and day brought back my night.

(текст стихотворения цитируется по The Complete Poetry and Essential Prose of John Milton)

Восемь лет прошло перед тем, как Мильтон заключил брак в третий раз. После своего бегства от преследований нового режима Реставрации в Бартоломью Клоуз, Мильтон вернулся в 1664 обратно в Лондон и поселился в доме на Джуин Стрит, где он отметил свой брак с Елизабет Миншул, дочерью мистера Роберта Миншула из Вистастона, около Нанвич, в Чешире. Мильтону было 56, его супруга была на тридцать лет младше его. К тому времени его старшей дочери минуло 18, средней – 16. После заключения брака Мильтон переехал в дом на Банхил Филдз. В 1665 году Лондон постигает эпидемия холеры и Мильтон с семьёй спасаются бегством в свой летний дом в Чалфонте, что в Бакинхамшире. К этому времени он закончил, или почти закончил работу над рукописью к «Потерянному Раю».

Переждав холеру в относительной безопасности, Джон Мильтон вернулся в Лондон, в свой дом на Банхил Филдз, где его настигла смерть 8 ноября 1674 года. Его останки были погребены рядом с его отцом в капели церкви Святого Жильса, что в Криплгэйт.

Замысел библейской эпики

Наиболее ранние упоминания о намерении Мильтона писать эпическое произведение можно проследить обратно к его путешествию по Европе. В продолжении восьми или десяти лет после этого тема возникает в сознании поэта и вдохновляет его к написанию. Ранняя попытка была задумана как драма. Довольно удачно то, что такая форма была оставлена достаточно скоро, так что ему не пришлось сетовать о потерянном времени. Законченный манускрипт «Потерянного Рая» был передан в руки другу поэта Элвуду в Чалфонте перед тем, как Мильтон решил вернуться в Лондон после эпидемии холеры в 1666 году. В 1667 году «Потерянный рай» был опубликован. К этому времени большая часть «Обретённого Рая» была также завершена во время пребывание в Чалфонте и избежала горестной участи многих документов, сгоревших в знаменитом пожаре Лондона 1666 года. В 1671 году первое издание «Обретённого Рая» увидело свет.