Порнотипия. Цикл лекций по юридической сексологии для обучающихся по курсу «Правовая сексология»

Настоящая лекция ректора Санкт-Петербургской академии правовой сексологии Sexology.Legal Д.Д. Темнюка продолжает цикл его лекций по юридической сексологии для обучающихся курсов «Правовая сексология».

ПОРНОТИПИЯ

После моей лекции «Порнономия» теперь вы знаете, что порнография бывает фольклорная, литературная, изобразительная, драматическая, музыкальная, философская, политическая и т. п.

Итак, начнем по порядку.

Граффити. В контексте порнографии так принято называть настенные рисунки и надписи непристойного содержания. Граффити берут свое начало еще с доисторических времен, о чем свидетельствуют археологические раскопки. Уже начиная с античной древности смысл и содержание граффити не изменились и по сей день. Традиционные места их «экспозиции» – заборы, наружные стены домов, арки, подъезды, общественный транспорт, а особенно – общественные туалеты и уборные, где сексуальная тематика находит свою подсознательно-ассоциативную взаимосвязь с естественными отправлениями и, я бы сказал, религиозным трепетом перед языческими богами Фаллосом (Лингамом) и Йони. Шахиджанян в своем комментарии к книге Клейна «Другая любовь» /407/ пишет: «При всем однообразии подобных надписей, порой встречаются оригинальные. Я собрал около двухсот, как я из называю, туалетных лозунгов. Некоторые из них войдут в книгу «Я+Я». А рисунки! Абсолютное большинство пошлость, грубость, да и по технике рисунками назвать нельзя. Но встречаются и произведения искусства. Точность линий, оригинальность подхода, эротичность…». Авторы таких рисунков и посланий всегда анонимны, но достоверно известно, что это дети и подростки, а также лица, подверженные эротографомании (навязчивому стремлению писать и изображать непристойности).

Таким образом по субъектному составу (субъекты «преступления» не деликто- и/или дееспособны, да и умысел кого-либо сексуально возбудить – отсутствует), граффити объективно не могут являться предметом уголовно преследуемой порнографии и, следовательно, – объектом моего дальнейшего исследования (тем более, что их большой поклонник, Гитин В.Г. /250/, уделил им достаточно внимания в своей книге).

Так же, как и граффити, фольклор не является предметом уголовно преследуемой порнографии, так как устное народное творчество эротического и непристойного содержания исторически имеет свободное распространение без оглядок на какие бы то ни было цензурные запреты и официальные этические нормы. Как пишет Гитин В.Г. /250/, «фольклор, в отличие от упоминаемых выше граффити, имеет открытые, публичные формы выражения, […] но при этом неуязвим»… эти тексты «представляют собой некую объективную данность, существующую независимо от оценочных реакций каких бы то ни было государственных и общественных институтов. […] Эротика фольклора непременно облечена в юмористическую форму.» А «матерные слова и выражения являются не ругательствами, а простыми и наиболее емкими обозначениями детородных органов человеческого тела и напрямую связанных с ними физиологических процессов».

А как утверждает немецкий ученый и писатель Эрнст Фукс (1870-1940) /566/, в южных странах, где жаркое солнце заставляет кровь струиться быстрее и горячее, где чувства более пламенны, требовательны и ненасытны, там истинный облик руководящего закона предстает открыто и ярко. В особенности в крестьянском быту и в слоях населения, мало покрытых еще лаком культуры, этот закон проявляется на каждом шагу с такой вулканической силой, что нужно быть совершенно глухим или слепым, чтобы его не заметить. Здесь эротика находит выражение в самых откровенных словах и поступках, здесь не пользуются фигуральными выражениями, здесь ее, как самую естественную вещь в мире, называют своими именами, здесь не скрывают того, что она в то же время и самое ценное и важное в мире. То, что характеризует мужчину, его потенция, находится в центре всего мышления и чувствования. Это величайшая гордость зрелого человека, этим он открыто и громко кичится. Возлюбленная, невеста, молодая женщина и печальная вдова открыто и громко называют это центром всех их чувств, желаний и счастья. […]

Сложнее дело обстоит, когда устное народное творчество документируется на бумаге, превращаясь тем самым в литературное произведение или в комикс.

Лубок – [прототип комикса, – прим. авт.] народная гравюра, или разрисованный оттиск с деревянного клише – появился в России во второй половине XVII в. и вплоть до начала нынешнего столетия оставался самым массовым видом изобразительного искусства и литературы. Первый исследователь «простонародных изображений» И.М. Снегирев писал: «Так называемые лубочные картинки составляют у простолюдинов в России картинные галереи и письменность; потому что в них слово соединено с образом, и одно другим объясняется». Эти картинки три века назад можно было встретить и в избе самого нищего мужика, и в царских покоях (однако постепенно «высший свет» перестал интересоваться мужицкой забавой). Лубки мог купить кто угодно за грош на первой попавшейся ярмарке. В Москве мастера по изготовлению лубков жили на Лубянке, то есть там, где после революции свили гнездо представители органов госбезопасности. /767/

Сюжеты лубка были самыми разнообразными: от сказочных до религиозных. Однако особой народной любовью пользовались картинки, как выразился крупный специалист по лубкам профессор Ровинский, «неприличного содержания» [как видим, на Святой Руси языческую порнографию любили больше православия, – прим. авт.]. Поэтому лубки с фривольными картинками и нецензурными подписями производили в больших количествах. Правда, в 1839 году с ними расправилась цензура: с деревянных клише стерли матерщину, а те лубки, где дело было не в тексте, а в рисунке (например, «Женская баня»), и вовсе запретили. Тем не менее, некоторые «старинные комиксы» до нас дошли. Как вам понравится такой вот лубок. Картинка: жена встречает мужа, пришедшего домой. Текст под картинкой гласит: «Муж спрашивал жену: «Какое делать дело? Нам ужинать сперва или …тъся начинать?». Жена ему: «На то ты сам изволь избрать, но суп еще кипит, жаркое не поспело». – И на колени к нему села». /767/

Одним же из самых популярных в народе был лубок с изображением девицы, пекущей блины, и пристающего к ней парня. Вот какими репликами они обмениваются: Блинщица: «Пожалуй, поди прочь от меня, мне дела нет до тебя. Пришел, за ж… хватаешь, блинов печь мешаешь. За ж… хватать не велят, а то блины подгорят. Я тотчас резон сыщу, сковороднем хвачу…». Парень ей на это отвечает: «Твоя воля, изволь бить, дай только за п… схватить… Только любовь надо мной покажи, вместе с собою в постелю спать положи». /767/

Рисовали и анекдотические сюжеты на темы: старый муж и молодая жена; молодая невеста и пьяные гости. Издевались также «художники» над женщинами без комплексов, которых тогда (слыхом не слыхавшие ни о какой политкорректности) наши предки попросту именовали б…ми. /767/

А еще на Лубянке продавались лубки с виду приличные, но надписи… Например, вот такая картинка: сторож поймал вора, забравшегося в сад за яблоками. Пойманный, сидя на яблоне, произносит следующую речь: «Отойди прочь, сам видишь, что невмочь. Если штаны спущу, то всего тебя обд…у. Не отойдешь – увидишь, как уберу, тебе в шляпу нас…у. Когда не хочешь прочь отстать, вынужден тебя скоро обос…ть". И т.п. /767/ Но это уже по части непристойности, а не порнографии.

Но и с литературой не все так просто. Основой литературы является текст и национальный язык. Таким образом, чтобы прочесть литературное произведение, нужно как минимум быть носителем языка и уметь читать на этом языке. В развитых странах навык чтения дети приобретают в возрасте 4-7 лет. Но мало уметь читать, – нужно еще и осмысливать прочитанное (а иногда и домысливать), т.е. иметь воображение, абстрактное мышление, интеллект.

Чтобы подвергнуться «пагубному» влиянию эротической литературы, мало иметь детское необузданное воображение, – но минимальный сексуальный опыт. Минимальный сексуальный опыт, согласно данным сексологов и здравому смыслу, нормальные дети во всем мире начинают приобретать в половозрелом возрасте.

Второе. Если воображения у детей хоть отбавляй, зато с логическим мышлением проблемы. Эротические тексты начинают осмысливаться детьми в половозрелом возрасте и то, только в том ключе, в каком его навяжут взрослые. И это проблематика не только эротических текстов, но и «взрослой» литературы вообще. «Войну и мир», «Тихий Дон» и т.п. произведения, с моей точки зрения, вообще не стоит преподавать в общеобразовательной школе, поскольку дети в силу своего психоэмоционального развития не только не осмысливают их, но, при этом, еще и портят зрение.

Третье. Современные дети не только не хотят читать, но и думать. Максимум на что они способны, так это потреблять готовый продукт, т.е. изображение (фото или рисунок), а еще лучше – самодвижущуюся картинку. Теперь они сами являются главными производителями цифрового порно (благо сотовые телефоны со встроенными фотомеханизмами и веб-камеры общедоступны). Молодежная комедия «Американский пирог» или та же «скабрезная» реклама сотовых «фото-трубок» на отечественном ТВ – тому яркое свидетельство.

Четвертое. Взрослея, уже юные «дядьки и тетьки» вообще перестают читать художественную литературу, главную носительницу эротики (так как изображение сексуальных переживаний присутствует в подавляющем большинстве литературных произведений). Набравшись «ума палату» в ВУЗах некоторые из них, кто в силу переизбытка интеллекта, кто в силу социального положения (домохозяйки), а кто – в силу возраста (пенсионеры) – вновь начинают почитывать, в том числе эротические опусы.

Исторически сексуально откровенные материалы зачастую использовались как средство критики политических и религиозных властей. Сексуальные литературные темы часто становились оружием вольнодумцев и политических активистов, и их распространение предшествовало крупным политическим революциям против деспотических режимов. По мнению Л. Хант (Hunt, L.) /258/, роль порнографии как средства сексуального возбуждения, по-видимому, стала более отчетливой в конце XVIII века, одновременно с началом развития материалистического подхода в философии и науке.

Из истории эротической литературы мы знаем, что «эротическое» как таковое никогда не подвергалось гонениям, кроме двух случаев: когда авторы пытались сделать главными «героями» 1) сильных мира сего (представителей аристократии, духовенства, правоохранительных органов и т. п.), что подрывало их общественный авторитет, а как следствие – устои общества (равно как они не могли быть казнокрадами, убийцами и далее по списку грехов), 2) детей. Дети в возрасте до 16 лет в Российской Федерации защищены от эротики и порнографии, как известно, ст. 135 УК РФ (развратные действия). Поэтому гонения на эротическую литературу если и имели место, то все они всегда имели исключительно политический оттенок и говорить здесь о какой-то борьбе за нравственность не имеет смысла. Кроме того, степень эротичности произведения может оценить лишь человек с развитым воображением, да и то, – в меру своей «испорченности». А этот критерий абсолютно субъективный. Поэтому умный блюститель нравственности не станет без оглядки вопить о повальном грехе, дабы его самого не заподозрили и не уличили в распутстве. Другое дело, когда затронута честь мундира или сословия. Во всех остальных случаях литературное произведение – это всего лишь набор букв или знаков, которые следует расшифровывать. А как известно, чужие мысли и воображение пока еще не поддаются внешнему контролю, регулированию, а, тем более, – их нельзя запретить: писателям писать, а читателям – читать, осмысливать, додумывать, воображать. Поэтому половые акты, описанные самым циничным образом в литературных произведениях, никогда не станут «вульгарно натуралистическими», пока блюстители нравственности не напрягут свою единственную извилину и не нарисуют в своем воспаленном извращенном сознании достойную их картину воображаемого ими «блядства». Поэтому для меня до сих пор остается загадкой, как в советские времена могли засадить человека за решетку за распространение просто «голого» текста (без картинок), это все равно что осудить за изнасилование мужчину, всего лишь продемонстрировавшего женщине вибратор. Поэтому тот максимум, на который могут рассчитывать «жертвы» литературной «порнографии» – возмещение морального вреда посредством гражданского судопроизводства. А «если говорить о запретных темах как критериях оценки порнографии, – пишет Гитин В.Г. /250/, – то критикам следовало бы прежде всего обрушиться на Библию. Там можно встретить и инцест, и проституцию, и совращение, и адюльтер… Но это считается в порядке вещей».

Хотя в последнее время попытки цензуры эротических тем в литературе не очень распространены, – пишут Шпиндел (Spindel, B.) и Даби (Duby, D.) /258/, – местные библиотеки и школы США часто подвергаются давлению со стороны разного рода групп, требующих изъятия книг, которые им кажутся неприличными. Количество претензий по поводу материалов, используемых в школах, поразительно возросло в течение 90-х годов прошлого века, и почти в половине случаев книги были изъяты или выдача их была ограничена. Среди книг, вызвавших больше всего нападок, были произведения классиков и книги, награжденные литературными премиями, в том числе «Навсегда» Джуди Блюм, «Гекльберри Финн» Марка Твена и «Я знаю, почему поют птицы в клетках» Мэйи Энджелу.

Благодаря усилиям «КРОН-ПРЕСС», русский читатель смог познакомиться с классикой европейского (в первую очередь, французского) галантного романа. /906/

Толстая антология «Дитя борделя: Семь лучших французских эротических романов» (1998) среди прочего содержит шедевр Альфреда де Мюссе «Гамиани, или Две ночи бесчинств» и обычно приписываемый Александру Дюма «Роман Виолетты». В данном томе он атрибутирован маркизе де Маннури д'Экто. /906/

В 2000-м году изданы две новые французские книги в серии «Забавы Венеры»: антологии романа XVIII-XIX веков «История моя и моей любовницы» и «Две ночи бесчинств», а также «Сумерки нимф» – два романа и два цикла новелл изысканного французского декадента, поэта и прозаика Пьера Луиса. /906/

Посмертный роман Луиса «Дамский остров», веселый и непристойный, украсил еще одну антологию – «Четыре шага в бреду: Французская маргинальная проза первой половины ХХ века» (СПб.: Гуманитарная Академия, 2000). Кроме того, в нее вошли сюрреалистическо-натуралистический роман Луи Арагона «Лоно Ирен», экзистенциальный роман Жоржа Батая «История глаза» и трагический гомосексуальный роман Жана Жене «Керель» (экранизированный Р.Ф. Фассбиндером). /906/

«История глаза» Жоржа Батая принадлежит одновременно классике крутой порнографии и классике философской прозы ХХ века. Теперь читатель может сравнить новый сильный и точный перевод Маруси Климовой и Вячеслава Кондратовича с разнузданным переложением Ивана Карабутенко, опубликованным в томе Батая «Ненависть к поэзии: Порнолатрическая проза» (М.: Ладомир, 1999). /906/

Классику европейского эротического романа в 2000 году начали выпускать в серийном оформлении московские издательства «АСТ», «ЛГ Информэйшн Груп» и «ГЕЛЕОС». Появились «Мемуары женщины для утех» (Фанни Хилл) Джона Клеланда, «120 дней Содома» маркиза де Сада, и «История О» Полин Реаж. Три великих литературных скандала: Англия XVIII века, Франция начала XIX и середины ХХ веков. Все они уже переводились и, к сожалению, книги весьма уступают предыдущим, более полным и комментированным изданиям. Так, «120 дней Содома» содержит лишь первую часть, являющуюся развернутым повествованием, а заключительные три части – компендиум извращений – опущены. Переводчик Евгений Храмов мотивирует это тем, что они «имеют только клинический интерес и годятся разве что в академическом издании». Курьезный аргумент применительно к основоположнику «садизма»: первая часть тоже не популярное развлекательное чтиво, а далее просто идет сжатый конспект повествования, которое автору не удалось завершить; зачем же отнимать его у читателя? /906/ – недоумевает Николай Гладких.

Вслед за «неистовым маркизом» австриец Леопольд фон Захер-Мазох пожертвовал фамилией, чтобы появилось название противоположной перверсии. Его сборник «Наслаждение в боли» (М.: ЭКСМО-Пресс, 1999) содержит знаменитую «Венеру в мехах» и роман «Любовь Платона». /906/

Не забыты и американцы. В тома трилогии Генри Миллера «Сексус», «Плексус» и «Нексус» (СПб.: Лимбус-Пресс, 1999-2000) вклеена подборка эротической фотографии 1920-30-х годов. /906/

Ксавьера Холландер – автор и главная героиня книги «Счастливая проститутка: Хозяйка веселого дома» (М.: АСТ, Астрель, Олимп, 2000), искательница развлечений из респектабельной американской семьи стала девушкой по вызову, а потом – хозяйкой элитного борделя в Нью-Йорке. Это тоже как минимум третья публикация книги на русском языке. /906/

Единственная в России серия эротических книг [«Улица красных фонарей»] вышла в издательстве «ВРС» под пристальным взором опять же единственного в России эротолога, уникального знатока европейской эротической литературы, наконец, «женщины и матери», как пишут некоторые впечатлительные критики, Ольги Воздвиженской. Каждую книгу, а их число уже приблизилось к полусотне, сопровождают тщательные комментарии Воздвиженской, из которых впору составлять монографию по истории мировой эротической литературы. /516/

Николай Гладких, тем не менее, причислил «Улицы красных фонарей» к сборникам переводных и оригинальных порнографических текстов, таких же, которые выходят в серии «Бульвар крутой эротики». /906/

По словам Воздвиженской, в России отсутствует какая бы то ни было система в представлениях о мировой эротической литературе – к примеру, чем сочинения периода Просвещения отличались от текстов периода романтизма; в чем разница между британской эротикой и французской – а разница эта огромна. […] За последние лет триста эротическая литература переживала несколько ярко выраженных всплесков: французские тексты «прекрасной эпохи», английские книги времен царствования королевы Виктории, североамериканский пласт времен Реконструкции. […] /516/

В целом оставляя в стороне так называемые «традиции» пресловутой «советской школы художественного перевода», мы вынуждены бороться с некоторыми аспектами ее наследия. Я уже говорила о «внутреннем цензоре». На практическом уровне представители этой школы (а другой-то у нас и не было!) просто неспособны, видя в английском тексте prick, не поставить многоточие после «х» или не написать вместо нужного слова «член», «штучка», «орган», «дружок», «палка»… Это самоочевидный пример. Кроме того, они находятся под воздействием мифа, будто бы говорить и писать о сексе – это выдумка нынешней распущенной молодежи под влиянием растленного Запада, а они, дескать, в их время были такие возвышенные, трепетные, целомудренные… Эти люди искренне изумляются, увидев даты первых изданий книг в оригинале. Потому мы подбираем переводчиков из молодых людей нынешнего поколения. С ними другая проблема: явно недостаточный уровень общегуманитарной эрудиции. Вроде бы очевидно, что чтобы переводить классическую литературу, о чем бы она ни повествовала, хорошо бы знать историко-культурный контекст – тот, кто «не в теме», даже не представляет себе, к примеру, сколь разнятся между собою английская поздневикторианская эротика и современная ей французская эротика «блестящей эпохи» в силу того факта, что в Англии – монархия, а во Франции – республика, и что англичане – протестанты, а французы – католики. […] /516/

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.