– Валер, спасибо тебе. Не надо дальше. Ты иди, ладно? А то и ты получишь по голове.
Тот испуганно взглянул на меня, я отчетливо видел ту самую внутреннюю борьбу, затем, на неуловимый миг, там мелькнула железная воля, гордость и сила. Передо мной не был какой-то пропавший бомж, алкоголик, загубивший свою жизнь. Передо мной был Человек, с большой буквы. Да, в драной, грязной зимней куртке и глупой шапке с помпоном. Да, отвратительно пахнущий и выглядящий. Да, слабый и испуганный. Но – Человек. Принявший нелегкое, и удивительное, нелогичное в наше время решение. Он улыбнулся:
– Помог Валера. Им не помог, тебе помогу. – И с этими словами он с силой, откуда она только взялась, толкнул меня от себя, сквозь кусты.
От удивления и по инерции я пробежал несколько метров, даже забыв о боли в поврежденной ноге, и вывалился на парковку. Оставшись без поддержки, без сил, я упал на колени. Вариант идти отпадал, тем более бежать. Полиции все еще нет. Кулак целенаправленно топает в мою сторону. Может, просто сидеть и орать? – «В таком виде и в таком месте тебя примут за пьяного бомжа, никто даже не почешется». – «Ну что-то делать надо ведь!» – «Ползи». – «Не успею». – «Ты спросил, что делать – я ответил. Касательно полезности условия не было».
Кулак прошел уже половину пути, когда наткнулся на Валеру. Пренебрежительно отпихнув того с дороги, он направился было далее, но Валера внезапно вцепился ему в руку и потянул назад. Кулак от неожиданности даже отступил на пару шагов, а затем с силой ударил его в живот. Валера охнул, согнулся, но руку не отпустил. Кулак раздраженно зарычал, пытаясь стряхнуть назойливого мужичка с руки, но тот, словно клещ, даже и не думал отпускать, хоть и трепетал, как лист на ветру.
Следующий удар пришелся в скулу, его голова дернулась в бок, шапка слетела, жидкие волосы с проседью упали на лицо. Он повалился на землю, отпустив наконец руку. За спиной завизжали шины. Я обернулся.
На парковку залетел серебристый «мерседес» со знакомыми номерами. Остановившись в метре от меня, он обдал меня волной брызг из ближайшей лужи. Водительская дверь открылась, Рус стремительно вышел из салона, поднял меня на ноги, и потащил к машине. Открыв заднюю дверцу, закинул меня в салон, затем быстро сел за руль. Со стороны стройки послышался яростный крик.
Сквозь кусты я увидел, как Кулак небрежно поднял трепыхающегося Валеру и, схватив того за голову, без каких-либо видимых усилий свернул ему шею. Я до рези зажмурился. К горлу подкатил ком.
Глава 11
Закинув безвольное тело на плечо и яростно сверкнув глазами, Кулак вновь ринулся вглубь стройки и скрылся из вида. Снова визг шин, и мы уже покидаем парковку, а я сижу и смотрю на стройку, не смея оторвать взгляда.
На выезде мы пропустили старенький, неторопливо плетущийся полицейский «Уазик». – «Сейчас не время для синдрома выжившего. Это было его решение». – «Он его убил. Просто со злости, бессмысленно и без какой-либо надобности». – «Позже погорюешь. Сейчас не время и не место». – «За всю свою жизнь я никогда не видел смерти. Даже на похоронах был только в глубоком детстве, ничего не помню. И вот сразу две». – «Главное, ты все еще жив. Люди умирают. Умирают по разным причинам. В этих несчастьях ты не виноват. Лишь мрачное стечение обстоятельств». – «Он был так рад помочь. Если бы не высунулся, ничего бы не произошло». – «Тебя бы поймали». – «Они просили пойти с ними. Значит, не планировали причинять вред». – «Что за детская наивность? Тебе первой встречи мало с ними было? Смерть Валеры – вещь печальная, не спорю. Но будем реалистами — лучше так, чем если бы этим телом на плече оказался ты». – «Валера бы не согласился». – «Не ты толкнул его на этот поступок, и предположить, как все обернется, ты тоже не мог. В конце концов, тут уже ничего не поделаешь».
– Ты вообще меня слышишь? – Послышался голос с переднего сидения.
Я утвердительно замычал. Мы ехали по утреннему городу, за окном мелькал тусклый безрадостный пейзаж, полностью отражающий мое общее состояние. Меня сковало оцепенение, то ли от пережитого шока, то ли от усталости, но даже поддерживать диалог казалось невыполнимой задачей.
– Что произошло? Какого черта тебя понесло на стройку? – спросил Рус, четко разделяя слова. Видимо, он уже не раз задал эти вопросы.
– Помнишь, я тебе говорил про трех поросят у магазина? – Он кивнул. – Так вот, два из них хотели увезти меня куда-то. Мне идея не зашла.
Я не видел лица своего друга, но и без этого было очевидно, что он напряжен, как струна:
– Они говорили, кто их послал? – спросил он.
– Нет, Рус, мы диспутов не разводили, – вздохнул я. Про возможное участие Макса я распространяться не стал. Его упоминание повлечет за собой рассказ об остальных событиях, а я еще сам не решил, бред ли это, и не попрощалась ли со мной моя кукуха часом. – Я не знаю, что им нужно от меня. Я не знаю, куда они хотели меня увезти. Я не знаю, зачем они убили невинного человека. А еще, Рус, – я чуть наклонился вперед, – я не имею ни малейшего представления, какого черта ты оказался здесь. Догадайся, пожалуйста, на какой из этих вопросов я намерен получить ответ прямо сейчас?
Рус молчал. Я тоже. Решил не давить. Мы очень давно знакомы, он не раз и не два помогал мне в самых разнообразных ситуациях, он единственный, кто ни разу не дал повода сомневаться в себе. – «Все бывает в первый раз. В данном случае — во второй. Не забывай про разговор в кафе».
Тишина все длилась. Рус наконец остановился у кофейни, заглушил двигатель и произнес:
– Ты не поймешь. Все не так просто.
– А ты попробуй, – проговорил я. – От меня не убудет. Я и так ничего не понимаю. Устал.
– Ал, дело не в моем нежелании рассказывать. – Он повернулся ко мне с выражением мрачного сожаления. – Я физически не могу этого сделать.
– Рус, что за бред? – Я начал закипать. – Посмотри на меня. Я измотан, зол, мне больно. Вокруг меня творится полная жесть, у меня стойкое ощущение, что все вокруг сходят с ума. Я узнаю людей, узнаю вещи, которые никак нельзя назвать адекватно вписывающимися в мое восприятие нормального. – Дыхание участилось, а мой голос зазвучал тише. – И ты что-то знаешь. Но не говоришь. Рус, мы друзья. И сейчас мне очень нужна помощь.
Он медленно вздохнул и закрыл глаза, чуть склонив голову. Затем, взглянув исподлобья, сказал:
– Я не хотел всего этого. Поверь, если бы я мог, я бы рассказал все. Я даже представить не мог, что ты окажешься втянут. – Он поднял голову и посмотрел мне в глаза прямым взглядом. – Но я не могу. Ты все узнаешь сам, узнаешь сегодня вечером. Не заставляй меня, пожалуйста.
Я вспомнил вчерашнюю встречу:
– Во время Инициации?
Брови у Руса поползи вверх, он произнес:
– Значит, ты знаешь. Мне об этом не сказали.
– Кто? Рус, эти намеки меня достали уже.
– Твой работодатель, – ответил он. – И, как я понимаю, ты примерно в курсе, с кем ты, точнее, мы, связались.
Я промолчал, лишь выразительно взглянул на него.
– Ты не псих, – мрачно произнес он. – По крайней мере, не в большей степени, чем обычно.
– А ты… – Я запнулся, стараясь правильно сформулировать вопрос. – Ты с ними?
– Я сотрудничаю с корпорацией «Миллениум», если ты об этом, – медленно, словно нехотя, проговорил он. Его челюсти напряглись, он с трудом сглотнул. – Не больше, не меньше.
– А руководителем корпорации является Альберт? – спросил я.
Рус лишь кивнул.
– Почему ты мне не сказал, что вы знакомы? – Я постарался выпрямиться, но в районе ребер стрельнуло, и я вновь опустился на сидение.
– Ты бы начал задавать вопросы, на которые я бы не смог ответить. – Рус заметил моё выражение лица и торопливо продолжил. – Никто не должен ничего знать до Инициации. Я и сейчас ответить не могу, однако, раз ты хотя бы приблизительно представляешь, во что вляпался, знай – я понятия не имею, по какому принципу проходит отбор и что будет дальше, но ничего хорошего – это факт, Ал.
