От вида той жестокости мать горе охватило.
Так перепёлка плакала о них семь дней, печалясь,
Потом подумала и отомстить за них решила,
Сказав: «Но ничего! Тебе, слон, радоваться рано!
Пока ещё не знаешь ты о материнской мести,
Ты в силу веришь, а не в разум, я тебя достану,
Ещё столкнёмся на дорожке, узенькой, мы вместе».
И после этой встречи нанесла визит вороне,
А та услышала о горе матери, всё знала.
– «Я для тебя всё сделаю, что хочешь, – ей сказала, -
Простить нельзя такое, даже королю в короне».
Та попросила выклевать глаза слону в полёте.
Ворона перепёлке сделать это обещала,
Когда слон по лесу шёл, то не думал о налёте,
Ворона, ослепив слона, своё слово сдержала.
А куропатка встретилась тогда же с мухой, чёрной,
Прося её отложить яйца у слона в глазницах,
Та согласилась это сделать, и была проворной,
Так как душой сочувствовала горю птицы.
После чего она к лягушкам с просьбой обратилась,
И попросила их на гору, квакая, взобраться,
Чтобы слепой слон по их зову смог туда подняться,
И там бы их ватага у обрыва затаилась.
Лягушки поняли её план и помочь решили,
Та как узнали о жестокости слона с птенцами,
Когда взбешённый болью слон, слепой, страдал глазами,
Лягушки его кваканьем на гору заманили.
Решил попить слон, подошёл к обрыву и сорвался
Вниз в бездну и о камни, острые, насмерть разбился
У скал подножия горы, и там лежать остался.
Так куропатки мести план с врагом осуществился.
27. История о камне порицания
Когда в Бенаресе царь Брахмадатта находился,
Своим народом управлял, был одарён и ярок,
То Бодхисаттва в мире обезьяной вновь родился,
Его нашёл в лесу лесник, послал царю в подарок.
Жил долго во дворце он, за порядком наблюдая
Придворных, на мораль людскую обращал вниманье,
При этом истинную добродетель сохраняя,
О людях виденное всё дало ему познанье.
Имел царь добрый нрав, его повадки забавляли
Потешной обезьяны, но имел он состраданье,
Решив, что жизнь в неволе есть для зверя испытанье,
И приказал, чтоб её в лес обратно отослали.
Так Бодхисаттва к стаду обезьян и возвратился,
С прибытием они на камне все, большом, собрались,
И стали его спрашивать о том, где находился,
И что он думает, от них чем люди отличались.
Сказал им Бодхисаттва: «Жил я во дворце, огромном,
Среди придворных и людей, за ними наблюдая,
