Вудуисты в Нижневолжске? Да еще черные? Ни себе чего…
? Вы уверены, что информация объективная? ? на всякий случай уточнил я.
Бормоталов развёл руками:
? Куда уж объективнее… Из первых уст…
Вот это новость! И как раз для моего агентства…
Но прежде чем продолжить рассказ об этой странной истории, надо бы коротко пояснить, что собой представляет мое агентство.
Зарю перестройки я встретил двадцатипятилетним, уже довольно известным в городе журналистом, и быстро оценил возможности, которые она предоставила энергичным людям. Вместе с тремя друзьями-коллегами мы начали издавать межрегиональную демократическую газету «Нижневолжские новости». Некоторое время все шло прекрасно. Тираж рос, читатели заваливали письмами, первые городские рекламодатели робко переступали редакционный порог. Мы наслаждались популярностью и гигантскими по советским меркам доходами. Слухи о баснословных зарплатах бросали в наши объятья лучших нижневолжских журналистов. Без дураков, мы делали хорошую, острую, интересную газету. Яркую! Казалось, что будущее обеспечено и определено на десятилетия вперед. Но, увы… На политике мы поднялись, она же и погубила.
Когда осенью 91-го Союз рушился, выяснилось, что четверка хозяев и руководителей «Нижневолжских новостей» разделилась пополам из-за идейных разногласий: двое были сторонниками Горбачева, а двое поддерживали Ельцина. Начались споры, переросшие в склоку, дрязги и взаимную неприязнь. Междоусобица самым пагубным образом сказалось на содержании газеты. Еженедельник забуксовал, утратил остроту и позицию; полосы все чаще забивались проходными материалами, потому что мы никак не могли согласовать между собой принципиальные вещи. Не знаю, кому раньше все это надоело ? нам самим или читателям… В конце концов, газета развалилась. К тому времени от былого тиража мало что осталось.
Из этой локальной гражданской войны я сделал для себя три вывода. Первое: в коллективе должно быть жесткое единоначалие. Второе: с политикой больше не связываться. Третье: популярность газеты, которую мы сами же угробили, показала: информация становится самым ходовым товаром, и работать надо именно с ней. Дальнейшие планы я строил, исходя из этих тезисов.
Информационный рынок рос, как на дрожжах. Что ни день, появлялись новые газеты, журналы, телерадиокомпании ? и в Москве, и в регионах. Всем требовались новости, и не какие-нибудь «вести с полей», а такие, чтобы читатель дрожал от интереса. Или хотя бы просто дрожал… Именно такие новости поставляло мое информационное агентство.
Я долго думал, как его назвать. Перебрал десятки вариантов, выкурил сотни сигарет, напился кофе на год вперед. Заголовки для меня вообще ? мука мученическая. Наконец родилось название «Убойные новости». А что? Как говаривал старик Мюллер, категорично, скромно и со вкусом. Во всяком случае, в работе агентства криминальная тематика и журналистские расследования были главным направлением.
Второе направление было связано с богемой, тусовкой, жизнью звезд и знаменитостей. Вы спросите, какие такие знаменитости и тусовка могут быть в провинциальном Нижневолжске. Ну, не скажите… Во-первых, у нас миллионный город, и недостатка в известных гостях ? от политиков до артистов ? сроду не бывало. А главное, Нижневолжск дал миру олимпийских чемпионов, академиков, шоуменов, олигархов, прославленных писателей и актеров. Да что там академики или чемпионы! Выпускница «Фабрики снов» Жанна Несчастных с нашумевшим клипом «Я конкретно твоя» ? и та наша… Знаменитые выходцы из Нижневолжска основали в Москве своеобразную диаспору. Мне пришла в голову счастливая мысль установить с нею связь. Играя на патриотических чувствах земляков, я добился, чтобы «Убойные новости» постоянно освещали их звездную жизнь. Свадьбы, разводы, премьеры, поездки, рекорды, сделки, доходы знаменитостей… Все это становилось добычей «Убойных новостей». И никакой политики!
Чтобы создать агентство, я взял крупный банковский кредит под залог квартиры, дачи и гаража. Жена была в панике, я и сам внутренне вибрировал. Для поднятия духа я перечитывал биографию Наполеона с его знаменитым: «Надо ввязаться в драку, а там будет видно». Ввязался я по полной программе. Снял офис, закупил компьютеры, нанял трех молодых журналистов и вместе с ними работал, как проклятый. Сам висел на телефоне, сам бегал за информацией, сам писал… Мы делали ежедневную новостную ленту, которую рассылали в десятки московских, питерских, региональных изданий. Причем сначала рассылка шла по факсу (электронная почта появилась потом), и шутка бухгалтера Лены насчет мыла и веревки родилась именно тогда, когда мы получили первый счет за междугородную связь…
Несколько месяцев мы работали в презентационном режиме, лишь бы наши информации публиковали со ссылкой на «Убойные новости». Затем я начал предлагать подписку на материалы агентства за весьма небольшие деньги. Желающие нашлись, и было их не так уж мало. Расширяя круг подписчиков за счет деловых структур, я постепенно увеличивал расценки. Потом в новостных лентах стали появляться рекламные врезки, поначалу стоившие рекламодателям сущие копейки. Потом появилось самостоятельное рекламное направление, работа с Интернетом и соцсетями…
Не буду описывать финансовые перипетии, скажу только, что мои тезисы себя оправдали. Спустя два года после начала работы я прочно стал на ноги, расплатился с банком и начал работать на себя. Правда, за год до этого жена развелась со мной, забрав дочку. Это было в самый трудный период, когда все висело на волоске, и я ощущал себя без пяти минут банкротом… Впоследствии она жалела о своем решении и даже намекала, что хорошо бы снова сойтись. Пришлось объяснить, что зла на нее не держу, но предательство есть предательство…
Итак, я начал работать на себя. Прошу понять правильно. Говоря так, я вовсе не имею в виду, что мало плачу своим сотрудникам (а их уже около тридцати) или беспощадно эксплуатирую их. Ничего подобного. У нас превосходные отношения. Да и как можно обидеть Юру Денисова или Ваню Кукуева? И начинали плечом к плечу, и столько вместе сделали… Но хозяин в доме должен быть лишь один. А если кто-то об этом забыл, могу и напомнить. Как вот сегодня утром…
Однако вернемся к моему посетителю и его сногсшибательной информации.
Глава третья
Везучий Колбасьев
Как уже упоминалось, Нижневолжск город миллионный, и с конфессиями у нас все в порядке. Есть православные, католики, протестанты, мусульмане, иудеи. Наличествуют баптисты, иеговисты адвентисты. Время от времени по улицам с песнями и плясками шествуют кришнаиты. Я не специалист и, наверное, кого-то пропустил… Но вудуисты?! Откуда они взялись в российской провинции и какого черта им здесь надо? Во мне проснулся репортер.
? Рассказывайте! ? велел я, придвигая стопку бумаги и ручку.
Вот что я услышал.
Как человек холостой, одинокий и располагающий избытком свободного времени, Бормоталов не только работал в больнице, но и вел частную практику. Пациентов он принимал у себя дома, оборудовав одну из комнат под врачебный кабинет. «Хорошее дело, знаете ли. И квалификацию поддерживает, и деньги не лишние…» И вот недавно к нему на прием пришел молодой человек лет около тридцати, назвавший себя Максимом Криволаповым.
Наметанным взглядом Бормоталов определил, что у парня депрессия на грани острого психического расстройства. Дрожащие, словно с перепоя, руки, нервическое подергивание лицевых мускулов, рассеянное внимание, неадекватные реакции. Сломленный человек с потухшим взглядом… Максим пожаловался, что замучила бессонница, и вообще жизнь для него утратила интерес.
Ежу ясно, не говоря про опытнейшего психолога и психиатра, что молодого пациента до такого состояния довело нечто гораздо более серьезное, нежели банальные семейно-служебные неурядицы, о которых он что-то лепетал. Однако Павел Петрович оставил эту мысль при себе. Он дал Максиму несколько рекомендаций, выписал рецепт и предложил снова прийти через неделю.
Повторный визит, а точнее, вид пациента ужаснул Бормоталова. Максим двигался с трудом, страшно осунулся и начал седеть. Складывалось впечатление, что он угасает. Павел Петрович вновь, на этот раз настойчиво спросил парня, что у него происходит. «Поймите, голубчик, чтобы лечить следствия, надобно знать причину…» Максим еле слышным голосом повторил версию о конфликте с директором и неладах с любимой женщиной. Терпение Бормоталова лопнуло. Он совершил то, что выходит за рамки врачебной этики ? не спросив согласия, загипнотизировал пациента. «Конечно, с моей стороны это нехорошо. Но что прикажете делать? Я должен был понять, что с ним творится. Иначе все мои советы и рецепты гроша ломаного не стоят…» В состоянии транса Максим начал отвечать на вопросы Бормоталова.
Максим Криволапов угодил в опасную и темную историю.
Несколько месяцев назад, сидя за рулем своей «десятки», Максим увидел посреди дороги «тойоту» с пробитым колесом, возле которой растерянно суетился солидный, хорошо одетый человек. Есть такие автолюбители, которые сроду не держали в руках ничего, кроме баранки, про двигатель знают лишь то, что он существует, а слово «домкрат» считают изощренным ругательством. Из чувства сострадания Максим притормозил, вылез из машины и быстро установил «запаску». От предложенных с благодарностью десяти долларов наотрез отказался, но взамен удостоился роскошной визитки. Выяснилось, что техническое содействие было оказано некому адвокату Колбасьеву. «Если понадобится юридический совет или консультация, обращайтесь, милости просим…»
Вскоре у Максима началась тяжба с верхними соседями, устроившими форменный потоп. Дело тянулось долго, вяло; Максим позвонил Колбасьеву. Тот охотно проконсультировал парня и заодно сделал пару звонков в районный суд, после чего дело мигом решилось в пользу Криволапова. Максим приехал в адвокатский офис с бутылкой хорошего виски; распили, естественно, тут же, и с этого момента началось их приятельство. Вместе ездили на охоту и рыбалку, иногда выпивали и вообще, несмотря на разницу в возрасте, с удовольствием общались.
Адвокат Колбасьев оказался очень любопытным дядей. Кстати, по ходу выяснилось, что он не только адвокатствует, но и, прежде всего, занимает важный юридический пост в крупном промышленном холдинге. За вальяжной внешностью и неторопливыми манерами скрывалась колоссальная внутренняя энергия, позволявшая всюду поспевать, быть в курсе событий и успешно чередовать работу с развлечениями. Он был нарасхват и, располагая обширными связями, без видимых усилий мог решить любую проблему. Он много поездил, и его большая холостяцкая квартира была битком набита иноземными сувенирами. Красочные фотографии на стенах фиксировали этапы большого пути. Колбасьев возле Триумфальной арки. Колбасьев подпирает Пизанскую башню. Белый дом на фоне Колбасьева. В окружении кокосовых пальм Колбасьев жмет руку негру преклонных годов. И даже Колбасьев, с улыбкой выглядывающий из сумки кенгуру. Последнее, впрочем, было явным фотомонтажом.
Во время очередных посиделок подвыпивший Максим откровенно сказал Колбасьеву, что завидует ему, ? разумеется, по белому.
? Отчего же, друг мой? ? благодушно осведомился тот.
Максим обвел взглядом богатую обстановку адвокатских апартаментов, разожженный камин. Нет, не этому завидовал он. И не деньгам, которых у Колбасьева было много. И не трем иномаркам, по очереди возившим упитанное юридическое тело. Все это здорово, но ? не главное. Главным было то, чем в избытке располагал Колбасьев, и чего так не хватало ему, Максиму Криволапову. Но как это объяснить?
? Не трудитесь, ? негромко сказал Колбасьев, словно читая мысли Максима. ? Я все прекрасно понимаю. Вы завидуете моему везению. У меня все получается. Я живу и работаю в свое удовольствие, в полной гармонии с миром и окружающими. А вот вы, мой молодой друг, собой часто недовольны и даже порой считаете себя неудачником. Не так ли?
Максим кивнул, удивленный проницательностью адвоката.
? И вы наверняка задумывались, не могли не задуматься об истоках моего, так сказать, везения, ? продолжал адвокат.
Максим только развел руками:
? Что тут думать, Зураб Матвеевич… Энергия ваша, ум ? это от природы. Как говорится, спасибо матери с отцом… Образование получили в МГУ, опять же, за границей стажировались. Ну, может, на первых порах была какая-нибудь протекция. Одно к одному, вот все и получается.
? И да, и нет, ? с улыбкой возразил Колбасьев. ? Умных, энергичных, образованных людей предостаточно, однако далеко не каждый процветает. Возьмем хоть вас. Смею судить, что вы не ленивее и не глупее меня, да и на образование грех жаловаться. Но чтобы преуспеть, чего-то не хватает, верно? А вот у меня это «что-то» есть, и потому все складывается. Хотя еще несколько лет назад и у меня проблем хватало. Да что там: прозябал!
? Слово заветное узнали? ? пошутил Максим, разливая коньяк.
? Можно и так сказать…
? Поделились бы…
Колбасьев с минуту молчал.
? А вы этого действительно хотите? ? негромко спросил он, искоса взглянув на Максима. ? Заветное слово, знаете ли, многое дает, но многое и требует взамен. Не каждый к этому готов, далеко не каждый…
? Да я уже на все готов, ? в сердцах сказал Максим. ? Вы поймите правильно, Зураб Матвеевич. Жить можно, кто спорит, но как? Три года работаю, и все простой менеджер. Зарплата не ахти: ни жениться, ни машину поменять, ни в Париж на Рождество махнуть. Про собственную квартиру уже молчу, а так хочется от стариков съехать… Тускло все как-то! Беспросветно! А ведь уже под тридцать…
Он махнул рукой и в полном расстройстве опрокинул рюмку не чокаясь.
Колбасьев долго, пристально смотрел на Максима. Что-то обдумывал, пожевывая губами. Его добродушное лицо, выдававшее гедонизм хозяина, стало непривычно жестким и даже суровым.
? Ну что ж, ? наконец сказал он. ? Если вы так хотите… Я помогу вам. Но вы должны дать слово: все, что услышите, останется между нами. Это секрет и, смею сказать, весьма серьезный. Разглашать его нельзя, ? прежде всего в ваших собственных интересах. Обещаете?
? Даю слово! ? быстро сказал заинтригованный Максим.
? Ну, хорошо. Помните свое обещание.
