Потусторонний мир. Трилогия

I

– Что происходит в городе, совсем не понимаю, – подумал Константин, заскочив в закрывающиеся двери отъезжающего от пустой остановки автобуса, – ещё не поздно, а автобус полон, и все в нём люди крепко, глухо спят. Чудеса.

Потрогав за плечо спящую в пассажирском кресле женщину и убедившись в том, что разбудить её и никого он не может, Константин глянул в окно и вздрогнул от неожиданности. Солнце село за какие-то две-три минуты, но городская улица была залита не электрическим освещением, а нежным лёгким светом, как будто городской пейзаж был написан Куинджи, Левитаном или, допустим, Шишкиным. Открыв окно, Константин вытолкнул руку наружу и ощутил прекрасно нежный и уютно тёплый поток воздуха, который начал погружать внутреннюю нервозность в приятную эйфорию.

– Да что же это такое! Быстро привяжите его руки к носилкам! Он же без сознания был! – Константин вдруг услышал резкие слова за своей спиной и незамедлительно обернулся, одновременно недоумевая и радуясь тому, что в этом спящем автобусе кто-то проснулся. Однако недоумение выросло так, что радость исчезла, как дымка, которая по утрам появляется над чашкой с приятным на вкус кофе. А дело в том, что он увидел человека с медицинским колпаком на голове и с фонендоскопом на шее, и человек этот тоже тихо сидел в пассажирском кресле с закрытыми глазами и сопящим крепким носом.

– М-да-а, уж! Вот это что-то здесь такое, что надо срочно выяснять! – мелькнула мысль у Константина, и он шустро нажал на кнопку аварийной остановки. Автобус встал, дверь зашипела, и наш герой одним прыжком перенёс себя на улицу. Не зная точно, но интуитивно надеясь на успешное получение разгадки сложившейся неясности, он побежал в сторону располагающейся неподалёку воинской части. Бежал на удивление легко, дыхание спокойно, как будто он и не бежал вовсе. Ни боя сердца, ни одышки. Бежал и удивлялся этому не меньше, чем тишине в окружающем его районе и спящим в автобусе пассажирам. До КПП воинской части домчался всего лишь за несколько секунд, и пара километров, которая отделяла его в точке покидания автобуса от контрольно-пропускного пункта, никоим образом не повлияла на время достижения им воинской части. И это тоже вызвало бурю эмоций в сознании Константина. Однако следующие признаки серьёзного происшествия в городе отвлекли размышления нашего героя о своих физических достижениях и повернули его мысли в другом направлении…

II

– Так-так-так! А где дежурный? Где наряд? Они что, дезертиры или стоят на плацу в ряд? – Константин даже засмеялся от своего рифмоплётства и уже менее тревожно стал осматривать окружающую территорию и строения воинской части. И вдруг заметил свет окошка, которое было небольшим и находилось в круглой невысокой башне, сделанной из красного кирпича. Внешне башня никак не совпадала с архитектурным стилем штаба и казарм, но Константин утихомирил или же обманул себя тем, что решил считать верным своё предположение о том, что эта башня была построена японскими оккупантами в период с 1905 по 1945 гг. Но то, что в этой башне есть окошко и свет его бросает след на окружающий асфальт, вызвало дикое любопытство и подняло в душе надежду на быстрое выяснение окружающей Константина тайны. Он быстро заглянул в окно и был просто ошарашен увиденным. Внутри стоял стол, а на нём лежала рация. А на стуле сидел его товарищ, с которым он учился в одном институте, после которого его товарищ отслужил в пограничных войсках! Однако, сидя перед рацией, он спал!

– Ох! Да как же эта сказка называется?! – неожиданно задумался Константин, вспомнив сказку, которую он читал в далёком детстве, а также смотрел диафильм по которой не меньше двух десятков раз. Я лично вам скажу, что эта сказка называется «Палле один на свете», и думаю, что понимаю причину такого неожиданного воспоминания. Ведь мальчик Палле расплакался в итоге от того, что ему стало скучно и грустно от окружившего его одиночества. И оказалось, что это всего лишь приснилось сказочному персонажу Палле.

– А может, мне всё это только снится? – подумал Константин и ни с того ни с сего решил забраться в башню и там провести наступившую ночь в надежде, что он откроет утром глаза и вся нелепая история окажется всего лишь сном. Он проник в помещение через окно, толкнув оконную раму внутрь, там присел в углу и закрыл глаза.

III

– Что это со мной происходит?! Я же в другом месте уснул!!! – Константин глянул по сторонам и оскалился. Оказалось, что глаза он свои открыл, находясь не в башне недалеко от спящего перед рацией пограничника, а сидя в глубоком кожаном кресле, которое стояло в огромном зале какого-то торгового центра. Руки его спокойно лежали на подлокотниках. Перед креслом сверкал своей полировкой невысокий журнальный столик, а на нём стоял открытый ноутбук. На экране ноутбука мерцала таблица, в которой были указаны различные авиарейсы и способы приобретения авиабилетов.

– Ёшки-плошки, к чему всё это и как это всё происходит, не понимаю… – Константин совершенно растерянно начал оглядываться по сторонам и пытаться понять, где он находится, как он туда попал и что ему надо сделать.

– А-а-а, да ясно же! Не зря же в ноуте авиасайт открыт! Значит, мне надо лететь! – герой нашего произведения попытался наклониться к ноутбуку, но оказалось, что сделать это совсем не просто. Руки были словно приклеены к подлокотникам. Константин попытался поднять руки ещё раз. Потом ещё. И ещё. Всё безуспешно. После этого волна злобы накрыла его, и он совершенно резко рванулся вверх. Оторвал руки от подлокотников, сам подскочил и…

– Сестра! Он вырвал провода! Быстро привяжите его руки! Ещё крепче! Капельницу быстрее! – Константин услышал эти громкие слова, быстро оглянулся и, не увидев кого бы то ни было в торговом зале, решил, что ему надо покинуть это помещение как можно скорее. Он побежал к выходу. Двери торгового зала оказались заперты. Несколько попыток выбить их ногой и плечом не привели к успеху. Но в силу того, что сдаваться он не любил, его воспалённый взор был снова обращён к интерьеру окружающего его помещения. И он увидел то, что порадовало его, поскольку давало ему шанс покинуть заколдованный торговый центр. Он заметил ряд окон второго этажа, и одно из них было распахнуто. Добежать до этого окна, вызывающего позитивное настроение, не составило никаких трудностей. Да и выпрыгнуть из него, и приземлиться тоже было легко и привычно. А вот то, что увидел Константин, когда приземлился и оторвал свой взгляд и руки от шнурка, развязавшегося на правом башмаке, вызвало очередной кавардак мыслей и внутренних переживаний…

IV

– Вот это да-а-а! То ли я попал куда-то, то ли с мозгом ерунда! – пробежала мысль сквозь сознание Константина. Ведь внутри здание торговым центром казалось, а снаружи аэропортом оказалось. А приземлился он на бетонный авиаперрон, на котором стоял всего лишь один самолёт, к которому подъехал трап, в котором была открыта дверь. И был это Ту-154. А размышления Константина были похожи на какой-то снежный вихрь. Жёсткий, холодный и неуютный. «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как страх она завоет, а может, скажет, где же я…», – сознание Константина интерпретировало замечательное стихотворение гениального дуэлянта и толкнуло к принятию решения о проникновении в открытый салон старого, но хорошего с виду самолёта. Константин прекратил своё мысленное блуждание и рванул к трапу.

Пробежав по ступенькам и заскочив в салон, наш герой в очередной раз ощутил эмоциональный всплеск. Правда, в этот раз он был оглушён абсолютно положительным настроением. И думаю, что мало кто не сможет понять его радость. Дело в том, что самолёт был практически весь заполнен пассажирами, а в проходе между правыми и левыми рядами кресел ходили стюардессы. А самое главное было в данной обстановке то, что пассажиры и стюардессы разговаривали друг с другом и спящих людей в салоне не было видно! «Ну, наконец-то! Есть люди, которые могут мне рассказать, что происходит!», – с радостным облегчением подумал Константин и решил начать разговор со стюардессой.

– Здравствуйте! Прошу вас понять и простить меня за то, что у меня нет билета на этот рейс и я не проходил досмотр, а проник в салон самолёта, практически нарушив все правила. Понимаете… – наш исследователь непонятного с ним происходящего начал было объяснять стюардессе причину своего незаконного проникновения в самолёт, но стюардесса засмеялась и перебила его.

– Не надо так волноваться. В нашем самолёте билеты уже с 1995 года не требуются, так что просто ищите свободное кресло и будьте готовы ко взлёту.

– Что-что?! Можно лететь без билета?! То есть я хочу знать – куда?! И ещё скажите, зачем?!

– Как вас зовут?

– Константин, а аас?

– А меня зовут Ольга. Так вот, Константин, можете мне сказать, как вы здесь оказались и что с вами произошло перед тем, как вы здесь очутились?

Ответил он очень сумбурно, поскольку совершенно не мог понять того, что с ним происходит, а того, что с ним происходило до его посадки в автобус со спящими пассажирами, он вообще не мог вспомнить. Другими словами, Константин выдал Ольге информацию о происходящих с ним событиях в таком виде и в таком словесном порядке, что выражение её лица стало таким весело-ироничным, как будто она наблюдала за попытками какого-то обезьяньего самца сыграть, например, в шахматы или предложить ей выйти за него замуж.

– Хорошо. Я поняла. Вы пока не можете сообразить, где вы и что с вами происходит. Давайте сделаем так. Сейчас взлетим, и после этого я подойду к вам для продолжения нашего разговора.

Константин нашёл свободное кресло и сел в него, пребывая в растерянности, но очень надеясь на то, что после взлёта стюардесса Ольга объяснит ему всё, что с ним случилось ранее и что происходит сейчас. Однако после взлёта к нему подошла совсем другая женщина.

V

– Мужчина, это к вам меня направила Ольга? Это вас Константином зовут? – услышав приятный женский голос, наш герой этой истории оторвал свой возбуждённый последними событиями взгляд от иллюминатора, в котором он пытался увидеть что-нибудь ещё, кроме туманной ваты, быстро повернулся к хозяйке приятного голоса и похолодел, увидев её. Перед ним стояла и улыбалась милая женщина среднего возраста. Она была покойной матерью покойного же его одноклассника, который был его школьным другом и стал виновником собственной гибели и смерти своего отца, врезавшись в городской автобус, сидя за рулём недавно купленного его родителями автомобиля. А мать его получила перелом позвоночника и ходить смогла только через год. Она улетела из города в 1995 году рейсом Южно-Сахалинск – Хабаровск – Новосибирск. Но долетела только до Хабаровска. А если точнее, до той горы, которая стоит на расстоянии чуть более двухсот километров от Хабаровска. До той самой, в которую врезался её и других погибших с экипажем пассажиров самолёт. Константин, как ему показалось, несколько часов не мог собраться с мыслями и преодолеть барьер недоумений, чтобы ответить на вопросы, заданные молодой женщиной, и выдать ей свои собственные для выяснения того, что с ними вообще происходит. Но как-то он всё-таки сумел побороть свой ступор и заговорить с ней. И было так…

– Ирина Борисовна! А Вы меня не узнаёте? Я с Максимом дружил. А можете мне объяснить, что происходит? А как я могу вас видеть и разговаривать? Вы же с мужем и сыном в одной могиле лежите. А где все люди? Почему только в этом единственном самолёте все бодры и веселы, и никто не спит? – вопросы Константина сыпались из него практически пулемётной очередью. А Ирина, улыбаясь, спокойно ждала окончания его словесного потока и дождалась.