– Проклятая бумажка, – злобно ворчал он. Даже у него стали сдавать нервы. – Ни черта полезного нет!
– Сколько ещё до прохода вглубь? – спросил Медведь, вытирая пот со лба. Почему-то в подземельях вдруг стало душно и жарко.
– Метров семьсот, – бросил тот. – Ромунд, ты в порядке?
Слегка отошедший от приступа юноша легонько покивал головой. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене, стараясь прийти в норму. Отряд подвергался большой опасности, находясь в узком пространстве.
– А ты, Альма? Нормально? Ну, хвала богам! Пять минут, а потом вперёд.
Пока зрение принимало нормальный фокус, Ромунд блуждал взглядом по грубой стене коридора, испещрённой множеством зацепок, порезов и истёртостей. Видимо, бойцы республиканского гарнизона не сильно щадили казённое имущество… Однако стена так и осталась бы не заслуживавшей внимания стеной, если бы хаотичный взор юноши не напал на еле различимый знак, вырезанный в камне: ровный квадрат, перечёркнутый двумя линиями по диагонали и одной поперёк. На далёких туманных границах сознания что-то всплыло из того, что он когда-то читал, но настолько неразборчивое и неясное, что Ромунд не успел его ухватить и как положено обработать: Мердзингер приказал начать движение.
Проходя мимо болезненно ссутулившейся Альмы, Ромунд неожиданно для себя взял её нежную ручку в свою обтянутую грубой кожей перчатки ладонь и тихонько сжал, внимательно вглядываясь в затравленные глаза. Синяки и характерные мешки под глазами служили лучшим доказательством того, что девушка изнеможена, и организм потихонечку начинает сдавать позиции. Она что-то прошептала, но юноша, не успев разобрать, двинулся вперёд.
Унылый свет факелов освещал их короткую дорогу до необходимого перехода, где последовала новая остановка, во время которой эльф снова принялся исследовать карту, а Ромунд утишать Альму, которая чуть не плакала. Они сидели в углу, и, вжавшись в стену, обнимали друг друга, будто старались защитить себя и другого от возможных бед. Маг чувствовал себя немного неуютно, вспоминая об Эмми, но сейчас они были в такой ситуации, когда личные проблемы не в счёт. Не в счёт, и всё. Пока девушка жалась к его груди, Ромунд случайно наткнулся взглядом на мятый кусочек бумаги, на освещённой стороне которого застенчиво выглядывал недавно подмеченный на стене знак. Стараясь не взбудоражить Альму, юноша потянулся и взял бумажку, проворно спрятав в карман.
«Это становится интересным», – подумалось Ромунду. Уставшей и несчастной девушке было невдомёк: она находилась в сладком дурмане заботы и нежности, пускай самой малой части.
– Что-то маги наши приуныли, – пробурчал Бочонок, пыхтя трубочкой.
– Зелёные ещё. – кивнул Медведь. Невозмутимый великан стоял напротив прохода, и, сложив руки, всматривался в сумрачный коридор, уходящий под углом вглубь. – Хотя без этих салаг мы бы пропали давно. Вернёмся – я мальчишке бочонок вина, а девчонке гору цветов. Слово даю! – сказал воин и искренне улыбнулся, подмигнув Ромунду.
– Идём, – сухо бросил эльф, складывая карту.
Туннель, ведший вниз, был куда хуже освещён, однако чуть более просторен, и не так сильно завален мертвецами. Три-четыре убитых бойца на пару десятков метров. Видимо, многих застали врасплох именно в караульных переходах. С обеих сторон через каждую дюжину шагов чернели провалы иных коридоров, пролегавших к казарменным помещениям, как пояснил Мердзингер. Судя по спёртому и отвратительному запаху, искать кого-то из живых там нерезонно.
– Не удивлюсь, если ребят били прямо на топчанах, – скривившись от невыносимой вони, сказал Бочонок.
– Уродство. Сдохнуть в трусах на кровати можно и в старости, – сжимая кулаки, пробурчал Медведь.
Метров через пятьсот туннель вышел в просторную овальную залу, озарённую светом десятков факелов. Аккуратные линии вбитых в пол столов, заставленных стульями, занимали немалый объём помещения, предполагая большое количество голодных и усталых военных персон. На этот раз бойцы отряда не стали свидетелями хаоса и разрухи, царивших в прежних местах, где им не посчастливилось побывать за долгий поход.
– Странно. Ничего не понимаю, – сказал Бочонок, озадаченно оглядывая помещение.
– Что ж, у тварей есть зачатки культуры, – усмехнулся Медведь. – Да, Ромунд?
Юноша не ответил. Он стал медленно обходить зал, внимательно расследуя проходы между столами, и наткнулся на трёх человек в мастистых робах магистров Академии, лежащих треугольником ногами в центр.
– Теперь яснее, – крикнул он. По трапезной раздалось эхо .
– Что там? – заинтересованно спросил Медведь, в два прыжка оказавшись рядом. – Ага.
– Видимо, маги сдерживали натиск наступающих орд, давая возможность выжившим спрятаться, – заключил юноша, присев на корточки рядом с телами чародеев, которые не подверглись тлению. – Судя по всему, из них вырвали душу.
– Что? – изумился Бочонок, невольно хватаясь за висевший на поясе кинжал.
– Видите? Тело не разложившееся. Такое бывает, когда атакуют на ментальном уровне.
– На каком уровне? – переспросил Медведь.
– Эм, когда бой идёт силами духа и сознания, без материального воплощения магических потоков. Это достаточно сложная сторона магического искусства, которую изучают на кафедре Небесной Магии. Специалистов в этой области по пальцам пересчитать. А тут целых трое. мёртвых.
– Да ты по делу говори, болтун, – нахмурился Бочонок.
– Короче, то, что пришлёпнуло этих магов, обладает неимоверной силой. Я был свидетелем, когда пять элементалистов сражались с одним менталистом и проиграли. А вот что вырвало души из этих трёх…
– Ладно, не нагоняй страху. И так уже в штаны наложили, – недовольно сказал эльф. – Возможно, нас ждёт удача, и мы найдём кого-нибудь из живых. Кстати, заметили? Здесь не так воняет.
– Так, я хочу есть, – резко сказал Медведь, быстро выбросив из головы недавнее сообщение о жуткой опасности.
Ромунд и Альма переглянулись. В их головах вертелись десятки различных комбинаций противостояния возможной угрозе, а вояка лишь думал, как набить живот. Впрочем, Медведь на такое замечание ответил бы просто: «Бояться и суетиться можно всегда, а вот покушать удаётся нечасто».
– Кухня в том проходе, – сказал эльф, указывая на противоположную сторону, где виднелась распахнутая железная дверь. – Там несколько погребов. Но сначала накроем погибших.
– Лучше вынести в коридоры. Не дай бог. эти, как их. Варсонги! Прельстятся свежатиной. – сконфузившись, предложил Бочонок.
– Отличная мысль! – поддержала Альма. – Могу их потоками воздуха перенести в туннель, из которого мы пришли.
– Хорошо, выполняй, – кивнул эльф.
– Однако. – улыбнулся Медведь, и, подмигнув Бочонку, понёсся к заветной кухне, заметно перегоняя зазевавшегося сотоварища.
– Как дети малые. – флегматично пробормотала Альма, со вздохом опускаясь на корточки перед убиенными магами и простирая раскрытые ладони над ними. – Сейчас бы в ванну…
– Есть здесь ванные комнаты, – кивнул эльф, снова уткнувшись в измазанный кусок пергамента. – Но не думаю, что ситуация располагает к необоснованным рискам.
– Да я понимаю. – сказала Альма тихим голоском, поднявшая безвольные трупы над каменным полом.
Ромунд, почувствовав невольную дрожь в коленях, пододвинул к себе один из стульев и присел, не переставая внимательно осматривать залу. Ему сильно не нравилась окружавшая тишина. Никто не пытался атаковать их, убить, истерзать. Что же случилось? Их так яростно гнали вглубь подземелий, а теперь не хотят уничтожить?! Что-то странное. И вообще, что за странный знак на стене? Таковых среди официальных гербовых обозначений Республики не числилось. А менталисты? Сведения о них принадлежат к самой тёмной стороне Академии. Всё засекречено, всё под семью печатями и всевозможными грифами секретности. Поговаривают даже, что те, кто раньше знал ставших менталистами чародеев, загадочным образом исчезали или теряли рассудок, навсегда застряв в стенах Домов Скорби. И вот целых трое людей икс мертвее мёртвого лежат на холодном полу богом забытой трапезной Шестнадцатого Вала. Однако…
Рука Ромунда невольно потянулась к карману, где лежал заветный клочок пергамента с неизвестным знаком в заглавии, но он одёрнулся, заметив, что Мердзингер внимательно наблюдает за ним. Резко поднявшись, юноша стал неспешно обходить зал. Неприятное ощущение чужих глаз, прожигавших ему спину, угнетало, волнами мурашек пробираясь по спине. Стараясь отогнать неприятные чувства, Ромунд принялся увлечённо обследовать стены на предмет возможных знаков.
Обойдя залу кругом, маг ничего не нашёл, однако подметил одну невнятную странность: из помещения вело ровно шесть проходов, четыре из которых располагались по диагонали друг другу, если судить по проекции на овал трапезной, а ещё два ровно перпендикулярно по центру. Точно так же располагаются линии на странном рисунке. Однако там квадрат, а не овал. Нахмурившись, юноша хотел ещё разок осмотреть стены, но в этот момент Медведь с Бочонком, грузно топая ногами, с искрящимися улыбками на лицах вывалились из кухни, таща за собой три огромных куля с едой. Понимая, что если сейчас он не пойдёт и не присоединится к трапезе, то привлечёт ещё больше ненужного внимания, Ромунд поспешил занять место за столом, на котором лежали здоровенные куски вяленого мяса, копчёного цыплёнка, горки овощей и несколько головок сыра. Куда же делось недавнее омерзение и тошнота? А запах? Может, успели привыкнуть?
Играя дикими огоньками в глазах, бойцы в полном молчании навалились на еду, откусывая шматки от не порезанных кусков. Несмотря на то, что они ели не больше шести-семи часов назад, проголодались так, словно их держали на голодном пайке несколько дней. Даже такое хрупкое создание, как Альма, наворачивала за двух здоровых мужиков! Словно нечто вытягивает силы…
«Что-то здесь точно не так. Воронка воронкой, но почему нас никто не пытается прикончить? Почему нас так бережно гонят в глубины? Почему внимательно следят, чтобы мы пришли в назначенный срок в назначенное место? Неужели то, что руководит этими полчищами, разумно? Но почему мы? Почему сотни ребят в этих местах нещадно перебиты, а нас спокойно пропускают через такие места, где можно устроить засады на целые армии! А теперь ещё менталисты, неясные знаки. Что же ты такое, Шестнадцатый Вал? Всё, что я читал о тебе, говорит о том, что ты – непреступная цепь обороны, которую не удалось ни разу взять ни варварам, ни войскам Таргоса. Но какого чёрта здесь делают занятые тайными исследованиями менталисты, а на стенах и официальных бумагах вычерчены всякие знаки? Причём, это дело рук не тварей. Здесь даже помещение напоминает их!»
Пока члены отряда были увлечены едой, Ромунд, почувствовав насыщение, сделал вид, будто переел и больше не может, встал и, для пущего эффекта медленно переставляя ноги, подошёл к противоположному столу, расставил стулья и лёг на них, надёжно скрыв себя от глаз Мердзингера достаточно мощной деревянной столешницей.
Осторожно достав бумагу из кармана, юноша сначала ещё разок обследовал сущность знака, а затем стал вчитываться в неразборчивые каракули:
«Медэксу, старшему уполномоченному Гильдии.
Я, конечно, понимаю, что вы безумно загружены в связи с последними событиями вокруг Проекта, но для дальнейших изучений нам потребуется больше ресурсов и времени, чем предполагали Отцы. Если второе ещё кое-как можно выторговать у начальства, то довольство первым полностью зависит от вашей расторопности, господин Медэкс, которую вы, к нашему большому сожалению, не проявляете. Настоящей запиской хочу вас предупредить, что если Энергон прекратит свою работу, и в качестве следствия Отцы понесут колоссальные убытки, в первую очередь спрос будет с Вас. Серьёзность нашего дела предполагает самую серьёзную ответственность! Даю вам ровно три дня, которых хватит, чтобы поставить нам необходимые ресурсы. Потом будет поздно. Вспомните судьбу вашего предшественника. Не повторяйте подобных ошибок.
Палантир, руководитель хозчасти Энергона «
Чуть ниже на два пальца, был подписан ответ.
