Ницшеанец

© Ордуни, 2017

ISBN 978-5-4485-7684-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Принято считать, что идейным вдохновителем вождей фашизма был не кто иной, как немецкий философ Фридрих Ницше. Порой даже ставят знак равенства между его философией и идеологией Третьего Рейха. К сожалению, мастеров искажать истину и передергивать факты среди людей превеликое множество, и «граф Ницкий, ни минуты не сомневающийся в том, что поляки первый народ в мире»1с фашизмом имеет не больше общего, чем музыка с милицией… Ты в этом убедишься, любезный читатель, после того, как познакомишься с главным героем данного рассказа. Признаюсь, что до этой встречи я тоже был не лучшего мнения о ницшеанстве и самом Ницше, к последователям которого, между прочим, относились и Лев Толстой, и Владимир Маяковский, и Лев Шестов. Сейчас-то я знаю, что, несмотря на то, что нацистские идеологи, возможно, и возводили свои расистские чертоги «по проектам» Ницше, мысли Певца Заратустры были значительно шире и глубже его фанатичных интерпретаторов-узурпаторов. А извратить любую философию, будучи не в силах ее понять, – так это раз плюнуть! Было бы желание… Да что там философию, – любое высказывание, любую идею! Как сказал Кардинал Ришелье: «Дайте мне всего шесть строк, написанных рукой самого честного человека, и я найду, за что его можно повесить». И совершенно не нужно для этого быть гигантом-Ницше, достаточно быть кардиналом. Чего уж тут говорить, философия глашатая сверхчеловека была для меня по меньшей мере с душком. Но так было, как я уже говорил, до тех самых пор, пока судьба не свела меня с Фронтасием Велимировичем. За давностью лет его фамилия выветрилась из моей головы, а вот имя и отчество этого человека я запомнил, хоть и не сразу, на всю жизнь. Шутка ли – Фронтасий Велимирович! С первого разу и не выговоришь. Такие имена были некогда популярны на Руси, являя сегодня собой архаизмы. Как оказалось, у Фронтасия Велимировича необыкновенным было не только имя, но и судьба… А познакомился я с ним вот как.

Как-то на мой стол легло сообщение из больницы, из которого следовало, что возле опорного пункта милиции, где я в то время работал, некий мужчина избил женщину. Пострадавшая обратилась за медицинской помощью в ближайший травмпункт, где ей оказали первую помощь и телеграфировали в милицию: «Была избита неизвестным мужчиной у дома». Назвать это чрезвычайным происшествием, заслуживающим твоего внимания, дорогой читатель, было нельзя ни при каких обстоятельствах. Таких сообщений из различных медицинских учреждений я получал порой с десяток за неделю! Почему это происходит, сказать сложно, только люди, к сожалению, бьют друг друга, особенно мужчины женщин… Хотя, должен признаться, за долгие годы службы у меня выработался иммунитет на такие «чрезвычайные события» (да простят меня граждане), и там, где обыкновенно людей захлестывают негативные эмоции и душит справедливое возмущение и жажда законной мести… простите, возмездия, – я лишь прикидывал перспективы дела в суде да подсчитывал оставшиеся до окончания проверки сутки. С одной стороны, это может показаться очень плохим симптомом, но с другой… – только при таком, «трезвом», подходе к делу и можно рассчитывать на успех. А эмоции тут ни к чему, запаниковал – пиши пропало! Выяснив обстоятельства инцидента и проведя первоначальные проверочные мероприятия, я убедился в том, что ничего действительно страшного не произошло: все живы и даже здоровы, не считая незначительных ссадин и гематом у потерпевшей. Да и потерпевшей ее можно было называть лишь с большой натяжкой. «Де-юре», конечно, она была ею, но «де-факто»… тут, как говорится, бабушка надвое сказала. «Ничего, до свадьбы заживет», – подумал я и принялся готовить материалы к отправке в суд.

Вышло так, что пострадавшая знала забияку и даже показала, где он живет, тем самым значительно облегчив мне работу, связанную с его поисками. Однако, несмотря на то, что хулиган свою вину полностью признал и даже покаялся в содеянном, мне для полноты сбора материала нужно было установить очевидцев. Дело было подсудно мировому суду, где царили, как, впрочем, и везде, свои порядки, и в числе последних – непременное наличие очевидцев, желательно двух. Это на тот случай если злодей свою вину не признает или же вздумает поменять свои показания в самый ответственный момент. И вот с очевидцами как раз и была запарка, было их, как оказалось, не густо – раз.. и обчелся! Вообще, должен вам сознаться, сбор материала для суда – занятие крайне хлопотное, хотя, безусловно, нужное. И даже если само наказание, порой, и не слишком строгое… сам факт прохождения через семь кругов Фемиды – сам по себе уже достаточная морока, чтобы задуматься, пусть на время, о недопустимости тех или иных асоциальных действий. Поэтому к судебным делам я всегда готовился тщательно. Итак, в конце концов, мне удалось установить личность того самого единственного свидетеля, который, как говорили, видел со своего балкона ту драку, и им оказался не кто иной, как вышеупомянутый Фронтасий Велимирович. Однако было одно «но»… Меня беспокоило физическое состояние будущего, как я полагал, фигуранта судебного процесса, иными словами, свидетеля, ведь был Фронтасий Велимирович инвалидом I группы: у него не было обеих ног. Вызвать его к себе на опрос я, естественно, не мог, поэтому направился к нему сам.

Погода весь день была прескверная, сильные порывы ветра с дождем буквально сбивали с ног и срывали ветви с деревьев. На автомобиль, стоявший возле опорного пункта милиции, упала здоровая сухая ветвь, сломанная шквальным порывом, безжалостно помяв при этом крышу и сломав лобовое стекло. Сигнализация, видимо, не ожидавшая такой прыти от стихии, «голосила» практически без умолку, возвещая всех и вся о свалившемся буквально на голову несчастье. Мне пришлось отложить намеченный визит и заняться установлением личности владельца автомобиля да оформлением документов для страховой компании.

– Понимаете, товарищ участковый, я завтра уезжаю в командировку… а вот когда вернусь, не знаю… – хозяин поврежденного автомобиля оказался жильцом того самого дома, в котором проживал Фронтасий Велимирович. – Я очень прошу вас закончить с моей страховкой сегодня…

– Ладно, быть по-вашему. Кстати, вы не знакомы с безногим соседом с четвертого этажа.

– Упаси бог! Он какой-то чокнутый… живет с каким-то беспризорником… ни жены, ни детей…

– Спиртным не злоупотребляет?

– Вроде нет, я лично его пьяным не видел. Иногда, правда, ругаются с мальчишкой… Хотя, знаете, по-мне, уж лучше бы пил… Ну как так, мужик и не пьет вовсе! Чудно! Трезвенников, по мне, стоит опасаться даже больше, чем алкоголиков… Сами небось знаете, кто в тихом омуте водится… А водка… так он злобу как рукой снимает… по себе знаю…

– Вы сказали, что он живет с мальчишкой. Кто таков?

– А черт его знает! Говорят, родители пили безбожно, а он бродяжничал, вот и прибился к этому чудаку…

В подъезде, куда я зашел, было чисто и уютно, на подоконниках стояли горшки с цветами, все лампочки были на месте и даже горели. Не торопясь я поднялся на четвертый этаж и остановился у нужной квартиры. Входная дверь, ведущая в квартиру Фронтасия Велимировича, никак не вписывалась в общую картину образцового подъезда, она была ужасно старой и обшарпанной, оставляя впечатление заброшенности и даже нищеты. Совдеповский звонок не только не работал, но был откровенно «выпотрошен», латунные пластинки – выкорчеваны, а провода, точнее их обрывки, торчали в разные стороны, до кучи звонок был безжалостно сожжен. Я хотел было постучать, но оббитая дерматином дверь заглушала звук. Старая обивка была вся в дырьях, из которых в беспорядке торчали клочья почерневшей от времени и температуры прессованной ваты: в нескольких местах и она носила следы огня… Пришлось стучать об косяк. Наконец послышался какой-то шорох, звуки поворота ключа в замочной скважине, и через минуту дверь отворилась. На пороге я увидел пожилого мужчину в инвалидном кресле. Нечесаные седые волосы занавесом спадали на плечи, а густые с проседью усы нависали над нижней частью лица, словно утес. В поношенном и в затяжках свитере, с замотанном на нее шарфе, небритый, неухоженный, разве что не в лохмотьях, мужчина походил на бродягу времен перестройки.

– Здравствуйте, – радушно поприветствовал меня странный хозяин и вежливо спросил: – Чем могу быть полезен? Хотя чего это я вас держу на пороге, проходите…

С этими словами он отъехал назад, давая мне возможность пройти в помещение. Я зашел. Воздух в комнате был спертым, дышать было практически нечем. Оглядевшись, я поразился царящему в квартире хаосу, граничащему с погромом. Да и сама однушка мало походила на квартиры, в которых обыкновенно живут люди… Ремонта здесь словно и не бывало, обои отсутствовали, штукатурка местами осыпалась, освещения на потолке не было, лишь на кухне одиноко висела лампочка Ильича. Деревянный пол был только в комнате и отсутствовал в прихожей и на кухне. На потолке повсюду была паутина, особенно густо свисавшая бахромой по углам. По комнате в беспорядке лежали стопки пыльных и перевязанных шпагатом книг, коробки с разным барахлом и кучи тряпья.

– Я ваш участковый…

– Очень рад! Фронтасий Велимирович, чем могу быть полезен?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Предки Ницше жили в Польше, имели графское достоинство и назывались Ницкие. «Граф Ницкий не должен лгать», – заявил Ницше однажды сестре.

Даниэль Галеви, Жизнь Ф. Ницше