– К звездам хочу!
– Каким, на хрен, звездам?
– Марс, Венера, Юпитер!
– Очнись, Димка! Ты уже не ребенок! Невозможно изобрести вечный двигатель. Ты вырос, Дима, ты уже взрослый, очнись! Те детские шалости закончились, это была просто игра. Наша деревянная ракета даже со всеми магнитами города не взлетела бы и на миллиметр, и дело не в том, что ее сожгли пацаны с Брода, она бы не полетела, Дима! Это невозможно! Это реальная, жестокая жизнь, в которой безумные детские мечты неосуществимы, – на секунду Сергей остановился, посмотрев в глаза Дмитрию. – И, кстати, твои Марс, Венера, Юпитер – это не звезды, а планеты, – иронично подметил он. – Уж поверь мне, человеку с дипломом астрофизика.
– Для меня это звезды, и я там буду, астроном из прошлого.
На даче Астров создал полноценную лабораторию. С каждым днем он медленно, но верно приближался к цели, и потихоньку все задуманное приобретало форму.
– Ваше здоровье, Валентина Николаевна, – Дима поднял бокал с янтарного цвета жидкостью, пахнущей ячменем. – Кто бы мог подумать, что ваши лекции по физике мне пригодятся, Трынделка, – он как-то по-особенному, с уважением, произнес последнее слово.
И тут же вспомнились нудные лекции по основам физики и то, как Валентина Николаевна три шкуры сдирала во время сессии. Дмитрий в зачетке имел «четверку» по физике, хотя эта «четверка» стала бы «шестеркой» у любого другого преподавателя. Валентина Николаевна любила говорить: «Физику на «пять» знаю только я и Эйнштейн, ваша участь – все, что ниже».
Дима в тот день праздновал окончание теоретической части вечного электромагнитного двигателя. В теории он рассчитывал создать поле, противоположное земному, другими словами: два магнита из детства, которые, как бы ни хотел, не притягивались, а отталкивались друг от друга. Одним из таких магнитов собирался стать сам Дмитрий, точнее, его установка, а другим была бы Земля. Конечно, речь шла о кратковременном и контролируемом включении магнитного поля, дабы попросту не улететь на пару десятков метров в небо.
Фантастика, скажете? Но через пять лет работы и опытов он создал портативный электромагнитный протез, который, надо заметить, работал. Он позволял ему с легкостью левитировать, а при желании подниматься на пару метров вверх.
Серые краски уходящей зимы разбавляли зеленый оттенки. Десятки, сотни, тысячи – от ярко-зеленого до чуть различимого бледного, и в каждом капелька детского задора, старческого опыта, юношеского безрассудства, зрелого смирения. Зеленые вестники весны пробивались сквозь деревья, асфальт, кирпичи, бетон, и, казалось, даже через металл. Травинки, как острые ножи, раздирали преграды на пути к солнцу. Одним словом, весна!
– Геля, сходи в магазин, купи хлеба, – увидев подходящего к ним мужчину, сказала женщина, а затем трясущимися руками достала деньги из сумочки. – Купи хлеба папе.
– Только хлеба, мам?
– Да беги быстрей, – проводив дочку, Оксана встретилась взглядом с Дмитрием. – Привет.
– Я же говорил, что потеряю ноги, – ответил он. – Привет. Красивая прическа.
– Спасибо. Как ты, Дима?
– Как видишь.
– Ты прости меня, что ушла, я просто испугалась… некрасиво вышло. Прости.
– Да ладно. Я всё понимаю и не держу зла. Я знал, что ты уйдешь. Не потому что разлюбишь, просто испугаешься жить с инвалидом.
– Ты хотел что-то, или просто так?
– Просто так, Оксана, просто так.
Дмитрий замолчал, держа в руках спортивную сумку. А Оксана, нервничая, переминалась с ноги на ногу. Возникла неловкая пауза. Дмитрий столько раз прокручивал в голове эту сцену, а теперь не мог найти и двух слов, чтобы прервать молчание.
– Я на Олимпиаду еду.
– Здорово! Поздравляю.
– Как спортсмен еду, буду представлять страну в параолимпийской сборной.
– Береги себя.
– Думаешь, стоит?
– Мне пора, – заметив дочку с булкой хлеба, сказала Оксана, – Муж будет волноваться.
– Да конечно. Ты прости, что вот так без спросу подкараулил на улице. До свидания, Оксана.
– Прощай, – ответила она и пошла навстречу дочке.
Дмитрий проводил её взглядом, понимая, что время, когда они были вместе – позади. А впереди его ждал прыжок в историю.
***
Вы бывали в Багдаде?
В городе Востока, где пахнет песком и древностью, несмотря на современные высотки и индустриальный центр. Сколько войн, потрясений, завоеваний пережил древний город. Народы, по воле горожан или против нее, оставляли следы в истории Багдада. Эти стены и дороги видели многое, пожалуй, только Олимпийских игр не было на их памяти, но усилиями политиков Востока и местных жителей Олимпийский комитет одобрил проведение очередных игр в одном из самых древних городов Земли. Все хорошее быстротечно, и на двадцать первый день огонь погас. Лучшее закрытие игр за тысячелетие! Кстати, впервые со времен проведения игр в мире остановили военные конфликты – такой приятный рекорд для человечества. Огонь потушен, миллиарды надежд, миллионы разочарований, десятки побед, сотни награжденных – все это уже история, записанная в новостных выпусках, специальных репортажах и на любительских камерах… Огонь потушен.
Да здравствуют паралимпийские игры в Багдаде! И все началось заново: огонь зажгли, и мир снова прикован к играм человечества. В глазах паралимпийцев азарт сильнее, чем у предшественников, они не ищут победы и славы: для них победа – само участие. А игры – смысл существования и борьбы, в которую вогнал их недуг.
«В сектор для прыжков в длину к первой попытке подошел участник из России Дмитрий Астров, у него вместо ног протезы собственного производства. Он молится перед прыжком… Разбег… Невероятно!!! За десять метров, это новый мировой рекорд! Подождите, я сейчас уточню… Да, так оно и есть – мировой рекорд с первой попытки! Невероятно! Стадион встал, просто потрясающее зрелище! Он прыгнул на двух алюминиевых протезах… как мне сообщают помощники – одиннадцать метров пятьдесят девять сантиметров, запредельная цифра!!! И это медаль, как минимум…» – восхищенно вел репортаж диктор на стадионе.
Успешная попытка Астрова мгновенно влюбила болельщиков в русского атлета, а за второй попыткой, затаив дыхание, следил уже весь стадион. Дмитрий Астров задал темп, который не смог поддержать ни один из спортсменов. Прыжок. Ошеломительный результат за пятнадцать метров. Стадион стоя аплодировал, провожая Дмитрия к сектору для отдыха.
– Это нечто фантастическое! Атлет из России бьет мировой рекорд по прыжкам в длину среди полноценных спортсменов! – в неистовстве кричал диктор, потрясенный происходящим на арене Олимпийского стадиона. – Постойте, постойте, кажется, атлет хромает. Может, у него травма, протез неисправен? У меня есть информация, что атлет использует протезы собственного производства. Вы знаете, я думаю, после такого триумфального выступления за его протезами выстроится очередь… Точно, нам показывают крупным планом атлета, и видно, как он хромает. На его лице –страдание, причиняемое болью. Что-то пошло не так! Как жаль, что атлет не может сейчас дать интервью, его выступление – это сенсация паралимпийских игр Багдада, – диктор взахлеб комментировал происходящее. – Весь стадион ждет, будет ли третья попытка атлета. И вот Дмитрий Астров выходит к беговой дорожке… Гробовая тишина… Стадион стоя ожидает прыжка. Кажется, все атлеты замерли… Разбег… О, Бог ты мой, он… он… – голос диктора задрожал. – Он упал! Астров лежит без движения. Это… это ужасно! Простите, мы прервемся на пару минут.
По телевидению пошла реклама, а на стадионе к атлету подбежали медики, но шансов выжить у человека, взмывшего на тридцать один метр, были призрачными. Он умер от перелома позвоночника и множественных травм, полученных при падении. Портативный электромагнитный протез закоротило, и Дмитрия как пушинку подкинуло вверх, со стороны это выглядело как прыжок. Вышло цинично, но попытку засчитали и золотую медаль вручили посмертно. По протоколу соревнований атлет Дмитрий Астров прыгнул в третьей попытке на тридцать два метра.
* * *
Александр оторвал глаза от электронной бумаги и посмотрел на мудрого учителя.
– Ну как? – улыбнувшись, спросил Эмиро.
– Я так понимаю, что случай с прыжком Дмитрия Астрова был на самом деле, а Дмитрий – реально существовавший человек, – потрясенный историей, спросил Ромов.
– Всё реально: автокатастрофа, друг – покупатель квартиры, алкоголизм, затворничество, – всё истина, – ответил Эмиро. – А прыжок я видел собственными глазами. Шестьдесят лет тому назад я – десятилетний парнишка – тайком попал на стадион. Отец вел съемки, а я прятался в нижнем отсеке робота-оператора. Так сильно хотелось увидеть вживую происходящее на Олимпиаде! Невероятно! Я видел взгляд спортсмена. Он не боялся, когда шел на третью попытку, и это не был несчастный случай, это поступок. Он хотел показать миру, что смог придумать нечто великое, и он отдал жизнь ради того, чтобы его протез, его портативный электромагнитный реактор увидел весь мир. Великий мечтатель из России! Таким я запомнил Дмитрия Астрова.
– Получается, реактор космического крейсера сделан на основе изобретения Астрова?
– Именно, Александр, – ответил Эмиро. – И поэтому все корабли, которые будут созданы на базе нашего, будут носить имя «Астра». Это моя воля как старшего по данному проекту.
– Поистине мудро, Эмиро Сунн. Можно сказать, детская мечта Дмитрия сбудется, частичка его души увидит, как он выразился, «звёзды».
– Но мы здесь не только поэтому, – взглянув на приборы, неожиданно произнес Эмиро. – Добрались.
Машина приземлилась возле кладбища. Через полчаса поисков они отыскали могилу Дмитрия Астрова.
– Его мировой рекорд стал бессмертным, – сняв шляпу перед могилой Астрова, сказал японец. – Тридцать два метра пятьдесят один сантиметр – самый длинный прыжок в истории Олимпийских игр человечества. Но главное не прыжок, главное, что мы с ним одной крови, Александр. Мы те самые мечтатели, Ромов, которые ведут за собой миллионы – сказал Эмиро, – Выполнишь мою просьбу?
