– Мне повезло, – усмехнулся он и, быстро поцеловав Эйвилин в щеку, вернулся к своему коню.
Помахав ей рукой на прощание, он пришпорил коня и направил его к ближайшему мосту.
* * *
Несколько кровавых мгновений – и все было кончено. Первому врагу я распорол горло, отразил удар второго, ударил третьего ногой в колено и добил ударом меча. Последний оставшийся в живых гоблин решил спастись бегством. Кинув в меня свой короткий меч, он проскользнул к двери и выбежал из башни. Звонкое ржание и глухой удар известили меня о том, что далеко он не убежал.
Поднявшись на верхнюю площадку высокой Сторожевой башни, я окинул взглядом поле битвы. Похоже, это победа. Бой продолжался только на западном берегу Фии, у лагеря гоблинов; на восточном берегу шла не битва, а бойня. Конные лучники выкашивали разрозненные отряды гоблинов. Стальная лавина гномов из восточных провинций разделилась на две части: половина двинулась на помощь эльфам, а другая половина пошла к нам.
– Пора уходить. – Я до хруста в суставах сжал рукоять Химеры. – Не стоит втравливать гномов в новую войну ради меня… Пока не стоит.
Ты просто боишься, что гномы тебя предадут.
Мои губы исказила невеселая ухмылка. Конфликт чести. Кого поддержат гномы в новой войне? Эльфы истребили их армию, но спасли их народ от уничтожения. Мои заслуги перед подгорным народом не так уж велики, чтобы они влезли в новую бойню. Что выберет Совет, если им прикажут меня выдать? Войну с эльфами? С ослабленной-то армией и отсутствием припасов? Или они решат, что жизнь одного принца – ничто по сравнению с жизнью целого народа. Честь воина и честь правителя – две разные вещи. Честь воина обязывает его не предавать своих товарищей, а честь правителя – не предавать свой народ.
А что бы ты решил?
Я спустился с башни и вышел во внутренний двор. Шум сражения все еще не стихал, где-то раздавались крики и лязг оружия. У стены я увидел мертвого гоблина, кровавая дорожка на стене показала мне, что страшный удар копыт Ветра просто размазал несчастного по крепостной кладке.
Где-то рядом были слышны звуки боя, но я не стал возвращаться. Пустив Ветра галопом вдоль стены, я доскакал до восточной окраины разрушенного пригорода; по пути мне не попалось ни одного отряда гоблинов, идущих на помощь своим собратьям. Похоже, судьба их войска, сражающегося сейчас на западной стороне, решена. Миновав ворота первой и второй стены, я покинул крепость. Моя война с гоблинами закончена. Свою тысячу я оставил на попечение Бальдора задолго до того, как решил прорваться к сторожевой башне и посмотреть за ходом сражения. Одежда, подаренные Бальдором кольчуга и меч, браслет Эйвилин в виде двух переплетенных змеек, тяжелый кинжал и мешочек серебряных монет, добытых еще в долине, – вот и все мои вещи. Еду и припасы я рассчитывал приобрести в восточных землях гномов.
По долине метались отряды гоблинов, отходившие назад, на север. Там, укрытые пологом густого леса, они будут вновь копить силы для новой войны. Стараясь избегать схваток, я направил Ветра к выходу из долины. Там было тихо – даже гоблины были не настолько глупы, чтобы убегать в сторону занятых гномами земель: рассчитывать на милость им не приходилось.
Уже на выходе из долины мое внимание привлек близкий топот копыт. Одинокий всадник выскочил из-за гребня небольшого холма, покрытого чахлой пожелтевшей травой, и устремился ко мне.
Слезы Творца, мне везет, словно утопленнику! Всадником оказался знакомый мне «слуга» Эйвилин. Как же эльфийка его назвала? Элеон? Илион? Да, кажется, Илион. Похоже, эльф узнал меня: он вскинул лук и потянулся к колчану; к счастью для меня, тот был пуст: в горячке боя эльф не заметил, как выпустил все стрелы. В ярости он выхватил меч и, перекинув со спины круглый щит, устремился ко мне. Я легонько стукнул Ветра по бокам и обнажил Химеру. Щит давал эльфу преимущество, впрочем, длина Химеры и рост Ветра сводили его на нет.
Мы столкнулись. Привстав в седле, я обрушил на эльфа страшный удар, расколов его щит и едва не отрубив руку. К чести эльфа, это его не смутило – прижав кровоточащую руку к телу, он продолжил отбиваться. Эльф мастерски владел коротким клинком, черное лезвие Химеры раз за разом встречалось со сверкающим лезвием его меча. Исход поединка решил Ветер, укусив коня Илиона. Тот встал на дыбы и скинул раненного всадника.
Я быстро выскочил из седла, оказавшись около упавшего противника, выронившего свой меч. Эльф попытался подняться, но я ногой прижал его правую руку к земле.
– Что же ты ждешь? Убей, – прохрипел он, с ненавистью глядя в мои глаза.
УБЕЙ ЕГО.
Ненависть набатом стучала в моей голове.
ОН ВРАГ, ОН НАПАЛ НА ТЕБЯ. ВСПОМНИ, ЧЕМУ ТЕБЯ УЧИЛ БАЛЬДОР.
Моя левая рука непроизвольно погладила скрытый под кольчугой браслет Эйвилин.
ЭЙВИЛИН – ЭЛЬФИЙКА, ТЫ ЕЙ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН. ЭТОТ ЭЛЬФ САМ ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ.
Посмотрев в глаза эльфа, я ударил – клинок глубоко вошел в землю рядом с его шеей. Вырвав Химеру из земли, я вернул ее в ножны и вернулся в седло. Руки дернули повод, Ветер послушно развернулся. Все еще лежа на земле, удивленный эльф следил за моими действиями.
– Это ничего не изменит,– прохрипел он мне в спину. – Мы с тобой все равно останемся врагами.
Я даже не обернулся на его слова.
Ветер, наслаждаясь скачкой, весело стучал копытами, унося меня все дальше от места схватки.
– Леклис, ты делаешь глупость: через пару часов за тобой будет гнаться вся эльфийская армия.
– Ей будет больно, если я его убью, – тихо прошептал я.
– Из тебя получится плохой король: ты не можешь переступить через свою глупую честь.
* * *
Тяжело дыша, Бальдор опустил свою секиру и огляделся. Последний очаг сопротивления гоблинов был подавлен. Гномы не стремились брать пленных, а гоблины сражались яростно и отчаянно и не собирались сдаваться. Часть гномов деловито копошились среди мертвецов, добивая еще живых гоблинов и ища раненных собратьев. Тяжелораненых уже начали уносить на щитах.
«Пора мне прекратить игры со смертью, – оглядев заваленные трупами улочки и развалины, подумал он. – Пришло время остепениться и обзавестись семьей, буду помогать брату в кузнице, а по вечерам травить байки о своих походах в ближайшей таверне. Или, может, самому обзавестись таверной?
– Господин старший сотник! – К нему подбежал взволнованный гном. – У сторожевой башни три мертвых гоблина, но принца там нет.
– Слезы творца, куда он делся?
– Среди убитых мы также его не нашли, однако… – Гном смущенно замялся.
– Говори ясней! – одернул его Бальдор.
– Несколько гномов видели всадника, покидающего крепость через Восточные ворота. Но маловероятно, что это был принц, – быстро добавил гном. – Он не сбежал бы, бросив свою тысячу на произвол судьбы.
– Когда это было? – взволнованно спросил Бальдор.
– Примерно в то же время, когда восточные легионы взяли первую стену.
– То есть когда исход сражения был уже предрешен? – Бальдор усмехнулся. – Значит, это был Леклис.
– Но почему он ушел, мы же победили? – удивился гном.
– Принц не дружит с эльфами.
– А мы с ними дружим?
– А мы должны с ними дружить. У нас нет другого выхода, но что-то мне подсказывает, что это ненадолго.
Гном коротко кивнул и ушел помогать раненым.
«Пожалуй, мне еще рано думать о тихой жизни и собственной таверне, – любовно протирая свою секиру, подумал Белобород. – Все только еще начинается…»
* * *
Илион очнулся на большой, высокой постели в комнате со странным сводчатым потолком. На стенах вместо привычных факелов и свечей светились кристаллы. Голова закружилась, эльф застонал от боли, закрыл глаза и, лежа так, попытался вспомнить, что с ним произошло.
Мысли его вернулись к недавним событиям. Он отчетливо вспомнил разгром гоблинов и их преследование. Потом была долгая, бешеная скачка и стрельба по убегающим гоблинам. Он так и не смог вспомнить, когда и почему он оторвался от своего отряда и остался совершенно один. Илион отчетливо вспомнил появившегося на его пути всадника на большом гнедом жеребце. Несмотря на их короткую встречу, Илион сразу же узнал его – принц Леклис. Вспомнив бой и свое поражение, Илион глухо застонал.
Мятежник сохранил ему жизнь, хотя Илион так и не смог понять, почему он это сделал. Потом… Что было потом? Кажется, ему удалось остановить кровь и найти свою лошадь. Он вспомнил огромные ворота и спешащие к нему низкорослые тени, затем наступила тьма. Интересно, сколько прошло времени?
