– Давай, отрывай свою толстую…
– Еще одно слово про мою задницу, и ты занимаешься сексом без меня до конца карантина.
– Вот за что я тебя люблю, дорогая, так за то, что ты умеешь приводить неопровержимые доводы в свою пользу. Ну, раз-два-три, продолжили!
И мы продолжили.
Дама червей
Утро не было добрым.
Тело болело. Голова болела.
Не сразу сообразив, где я, через секунду осознание накрыло меня.
Нас поймали. Пытали. Мы во дворце. Что с Марком?
Мучилась в догадках я не долго.
Скоро дверь открылась, и вошел вчерашний стражник, не Ворон, другой.
– Идем.
Руки мне не связывали. Я шла за охранником по извилистым коридорам то вверх, то вниз, поражаясь идиотской запутанности планировки дворца. Хотя, это, наверное, против злоумышленников. Залезешь вот так тихонечко спиздить столовое серебро с вензеля и сгинешь навеки в одном из бесконечных замковых закоулков. Я как раз размышляла, рискнула бы сунуться в замок за подвесками королевы, имея на руках план здания, как мы пришли.
Стражник подтолкнул меня к входу, заметив, что Марк уже был там, на первый взгляд здоровый и невредимый, я немного повеселела и вошла.
Марк, увидев меня, сразу бросился обнимать и так крепко стиснул, что я охнула от боли:
– Спина!
– Ой, прости, прости, Шел, как ты? Тебя не обижали?
– Нет, нет, Марк, все хорошо, ты как?
Убедившись, что с другом все в порядке, я осмотрелась. В комнате кроме нас был принц-Ястреб. Ворона не было, и я тихонько выдохнула. Не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но этот мужчина вселял в меня ужас.
– Он занят другими делами. Подойдет позже. – Оказывается, Ястреб только делал вид, что не смотрит на меня. Проницательность принца внушала серьезные опасения. Ну почему в сказках героям попадаются тупые и недалекие правители, а нам достался вот этот? «Наверное, ты в другой истории, Шелена, в которой благородный и справедливый принц наказывает глупых и жадных злодеев», с печалью констатировала я.
– Плохо быть на неправильной стороне, – пробормотала я, – но Принц услышал.
– Жалеешь?
Я заглянула в себя.
– Жалею, что уступила Марку с этой авантюрой. Если бы мы не пришли, вы бы нас никогда не прижучили.
– Но мы вас прижучили.
– Что есть, то есть. И что теперь, сир?
Я сама удивлялась собственной дерзости, но почему-то, после того, как этот мужчина побывал в моей голове – я невольно вздрогнула от воспоминания о пережитой боли – мне казалось, что я его давно знаю. Я чувствовала, что его забавляют мои смелые ответы и собиралась воспользоваться всем своим обаянием, чтобы выторговать наши жалкие жизни.
– А сами как думаете? – он кивнул нам с Марком, и мы ответили одновременно:
– Смерть.
– Тюрьма.
– Просто чудо, что вы попались только сейчас, учитывая слаженность ваших ответов последние два дня. – Принц издевался – и поделом нам – мы действительно показали себя не очень хорошей командой.
– Ну, как показывает практика, выгодно дать слово первому тебе – и он посмотрел на Марка. Последний глянул на меня виноватыми глазами и, расправив плечи, гордо сказал:
– Вы казните нас на главной площади в назидание всем остальным.
Я невольно залюбовалась его посадкой головы, его высокомерным тоном… Благородный идиот. Любимый.
– И сделает из нас мучеников? Соколы только и ждут повода поднять восстание, и твоя смазливая физиономия отлично будет смотреться на повстанческих штандартах. Не надейся, ди Анджело, нас сгноят в тюрьме, и мы будем сидеть там до глубокой старости, а когда нам исполнится лет тридцать, то нас выпустят сломленными развалинами и с позором отправят на все четыре стороны.
Марк в ужасе выпучил на меня глаза. О таком он, конечно же, не подумал. С честью принять смерть он был готов, но всю жизнь просидеть за решеткой… Это было страшно.
Ястреб ехидно меня похвалил.
– Тебе пятерка, Гатинэ. Точно и красочно. Особенно мне понравился пассаж про старых тридцатилетних калек. – что-то в моих словах его рассмешило, но я не поняла, что.
– На самом деле есть третий вариант, -добавил его высочество без тени улыбки.
Мы с Марком переглянулись. Ничего другого нам в голову не приходило.
– Присядьте, дети. Нам есть, о чем поговорить.
***
– Работать на вас? Да лучше сдохнуть!
– Никогда и ни за что!
– Ну наконец-то вы проявили единодушие. Только вы не поняли меня. – Ястреб наклонился в нашу сторону, веселье пропало из его глаз, голос стал стальным, а взгляд холодным.
– Или вы работаете на благо королевства и живете, либо мы объявляем вас государственными изменниками со всеми последующими вытекающими.
Мы побледнели. Подставиться под удар самим? Мы были молоды, безрассудны и не боялись ничего, кроме скуки. Любое наказание мы смогли бы принять. Но признание изменниками…
Такое обвинение ложилось не только на одного человека, а на всю его семью. Фамилия покрывалась позором, вычеркивалась из всех генеалогических деревьев, а имущество подлежало конфискации короной. Подставить самых дорогих нам людей, единственных, чьим мнением мы, два безрассудных оболтуса дорожили, отнять у родителей ди Анджело их имение и виноградники, у моей матери отель… Я сглотнула подступившую горечь.
– Я согласен. – на Марке не было лица, на висках выступил холодный пот, но голос его не дрожал.
Мы заслужили.
