– Здешние порядки могут показаться тебе довольно странными, – хладнокровно подметил Маркелл. – Но держись меня и вскоре привыкнешь. Идём, кажется, Вурс сейчас за прилавком.
Они перешли по небольшому деревянному мостику через зловонную речку нечистот, перебравшись к чему-то типа алхимической лаборатории. Запах здесь царил ещё хуже от самых разных испарений при проведённых экспериментах, а в распахнутую дверь было видно множество всяких склянок, пустые столы и какого-то типа небольшого роста в буроватой тунике с длинными рукавами и крупным платком на плечах.
Он больше был похож на гоблина, чем на гнома, однако череп был совсем другого строения. Почти плоский нос, полное отсутствие всякой растительности. Выпирающие кости надбровных дуг над жёлтыми глазами, лысая голова с торчащими острыми ушами немалой длины, редко посаженные чёрные зубы, все одинаково острые без разделения на резцы, клыки и моляры. А кожа будто бы была покрыта чешуёй или даже округлыми пластинами керамической черепицы из обожженной глины.
– Вурс, ты здесь! Здорово! Рад тебя видеть! – махал ему Маркелл, и незнакомец вышел наружу.
Лиц его для Дианы казался пугающим и потусторонним. Совершенно не естественным для знакомых ей обитателей этого города, включая уйму путешественников в Стеллантор, которых она видела за свою жизнь. Этот лысый низкорослик с яйцеобразным вытянутым черепом был для неё прямо-таки в диковинку.
– О, это ты, – признал он свирфа.
Голосок его напоминал птичье карканье с ярко выраженной гнусавостью и какой-то рокочущей вибрацией. Скорее высокий, чем низкий, однако же отдающийся изнутри глотки будто многоголосьем загадочного эха. Сам он Диану разглядывал не менее любопытно, подбежав и став обнюхивать, словно собака.
– Хм, хм, тебя били сегодня, – причитал он. – Приходи, когда раны и синяки заживут.
– Зачем приходить? – не понимала та, чувствуя себя не комфортно, когда он бродил вокруг неё и шмыгал чем-то отдалённо похожим на нос.
– Продать почку, ну или зачем ты сюда явилась? С Верхнего Города сюда просто так не приходят, деточка. Лоскуты кожи там снять со спины и бёдер. Сдать волосы. Глаза у тебя красивые, знаю, кто бы их мог купить, – глядел на неё он снизу вверх.
– Вот ещё! Не собираюсь я себя продавать! – возмущалась Ди. – Ни по частям, ни целиком! Мы вообще просто шли мимо, – косилась она на Маркелла.
– Знакомься, Вурс, это новенькая, – проговорил смугловатый гном. – Диана и её ручной кролик.
– Барсук, – тихо поправила она, а тот жался к ногам, будто дико боялся этого типа с розовой кожей.
– Да это ж всё равно, – махнул Маркелл.
Вурс обнюхивал её бёдра, вертелся вокруг, глядел на барсука, согнувшись вдвое и того тоже понюхав вдоль спины, изрядно пугая. Перешёл на Маркелла, вдыхая запах с его затылка, и закончил всех обходить, опять встав перед ними. Хотя почти отсутствующий нос был едва заметен на лице у этого странного господина, он явно придавал окружающим ароматам первостепенное значение. И никакой угрозы от гостей не почуял.
– Ну, а это Вурс, один из здешних алхимиков. Контора их занимается тем, что в Верхнем Городе ты вряд ли найдёшь. Пиявки, желудочные черви, чайные грибы, полузапретные настойки, иногда контрабанда каких-нибудь сопутствующих товаров и даже ядов. Костная мука, прах мумий, разные ингредиенты, – представлял его свирф.
– Очень приятно, наверное, – нерешительно кивнула Диана. – А кто он? – шепнула она на ухо Маркеллу, дабы не обидеть алхимика.
– Он? О! Ты не узнаешь его расу? Ха-ха! Вурс, представляешь, она не понимает, какого ты рода! – заливался гном, хлопая себя по коленке.
– Мужского, – прокаркал тот с недовольным шипящим эхом.
– Да нет, мы скорее про расу, Вурс! А-ха-ха! Вот молодая, никогда таких не видела! – веселился Маркелл.
– Подарю зелье силы, если угадаешь с трёх попыток, – достал он откуда-то из-под своего камиса склянку с обсидианово-чёрными содержимым, пускавшим маленькие пузырьки.
– Ну, вы явно ведь из гномов, – не хотела она никак его задеть, но в первую очередь обращала внимание на рост. Его вытянутая лысина не доставала ей и до пояса. – Просто из рода таких, каких я ещё не встречала. Может быть, с Черногорья? С Мимира? Ещё откуда-нибудь? С гор Таскарии? – предполагала она, а тот с некой ухмылкой качал головой.
Мимика его была небогата. В лице его ей на мгновение показались даже какие-то рептилоидные черты, но серпентов – людей-змей она несколько раз видела, а с ласертом – людоящером – говорила буквально сегодня. Лицо этого создание не было вытянутой пастью, как у рептилий. Он не был похож ни на дракона, ни на людей-жаб, а всё же своим довольно плоским лицом был ближе к людям, гномам, эльфам, даже оркам.
– Может быть, гоблин? – предположила Ди. – Если орки бывают там красные, жёлтые и всякое такое, а не только зелёные, как большинство их племён. Так я слышала. То, может, и гоблины бывают такого оттенка красной глины? Как некоторые рода гномов, – чуть дрожал её голосок, лишь бы того не обидеть словами.
– Кто, блин? Нет, девочка, – усмехался гнусавым щебетанием Вурс. – Последняя попытка.
– Ну, тогда родич серпентов, – всё-таки цеплялась она за эту чешую, что видела у него на лице, кистях пятипалых рук с малюсенькими коготочками, даже эдакой переходной фазой между ногтями и когтями, абсолютно нехарактерной для всех других. – Может, вы полу-кто-то? Наполовину серпент или людоящер?
– Я не зверочеловек, деточка, – заявлял тот.
– Эх, – чуть понурила голову совсем не догадывавшаяся Ди.
– Я гог, – отметил тот кратко с нотками истинной гордости.
– Гог? Это ведь… демоны? – скривились в непонимании девичьи брови.
– Истинные хозяева этого мира, между прочим, – напоминал он ей основы истории. – Множество лет назад пришедшие с неба элдеры обнаружили мир, населённый цивилизаций гогов и магогов. Они чтили отродья хаоса, приносили демоническим тварям кровавые жертвы из себе подобных, вели бесконечную и бескомпромиссную войну между племенами и городами. Предавались ритуальному поеданию себе подобных, вырывали сердца, сдирали кожу… В общем, познакомили эльфов-завоевателей с разными пытками и казнями, о которых развитая цивилизация давно позабыла. Старшие сочли их примитивными дикарями, хотя руины их храмов, пирамид и обелиски стоят по сей день. А вот от зодчества элдеров или партов почти ничего не сохранилось.
– Да, я читала, – кивнула девушка. – И это старшие эльфы их обучили куда лучшему строительству, служению, защищали от отродий хаоса и взяли себе на службу.
– Так об этом теперь пишут, да? Ненавижу читать на эльфийском, – хмыкнул тот. – Всё всегда переврут. Твои предки, остроухая малышка, поработили мой народ. Примитивные орудия пали под гнётом развитых технологий новой эры. И мы стали прислуживать. А потом восстали, и элдеры заточили демонов в Пандемониум, изгнав большую часть отродий хаоса, а нам оставив бесплодные клочки ненужной для эльфов земли типа пустыни Нид, где мы и проживаем на этом континенте.
– Ну, это был бич всего рода эльфов, – пожала Диана плечами. – Все, кого они создавали, восставали по итогу против них. Из кореньев, земли и травы с помощью стихий, они вылепили себе големов, вдохнув в них дыхание жизни. Так появились орки. Точнее, их предки. Не шибко умные, но способные к физическому труду. Они плодились, породили огров, троллей, гоблинов, эттинов, дэвов, кобольдов… Те по итогу восстали и сбежали от своих хозяев. Следом были гномы. Потом люди. И история повторялась каждый раз. Потому что рабство – это плохо. А ваши соседи вон детей в клетках держат! – ткнула она пальцем, откуда они пришли. – Это ж немыслимо! Как вы терпите?
– А что, хочешь поспорить с методами воспитания Бориса Штальцхена-старшего? – хмыкнул тот, сделав ударение на «о» в имени «Борис». – Иди, ага, я на тебя посмотрю. Он славится, что с одного удара плёткой сдирает с человека лицо. У него даже есть их коллекция для тех, кто не верит. Сшивает лоскутки и иногда носит, пугая народ, особенно ребятню, которая себя плохо ведёт. У него свой подход к детям. Кто ведёт себя тихо и послушно, тот хорошо ест и даже получает от него сладости. Карамель на палочке, варенье, сладкие сухари, ожерелья и браслетики из конфет. Хорошо живут, если приносят денег, хех, – усмехнулся он. – В Нижнем Городе беспризорники – это товар. Стеллантор перенаселён, да весь мир перенаселён! Никому не нужны дети-сироты! Да, кого-то, конечно же, приютят. Давай, рассказывай мне, как твои добрые соседи подобрали с улицы какую-нибудь девочку. Или как там где-то сгорел дом и выжившую детвору расселили по другим семьям. Знаем мы все эти сладкие истории. Но не думала, что не всем улыбается удача? А кого-то вот не берут. Пусть даже милое личико, красивые глазки, как у тебя…
– Я сама сирота, – оборвала она его тираду. – Жила с братом, пока дракон не появился.
– Дракон? Какой ещё дракон? – удивился тот.
– Етить, ты бестолочь, – тюкнул его по лысине не сильно кулаком Маркелл, усмехаясь. – Проспал тут, что ли, всё за своими склянками? На город-то дракон из Черногорья напал! Лютый, здоровый, не просто там змий какой, не виверна треклятая, а настоящий большой дракон!
– Да быть того не может! Серьёзно? – Жёлтые глаза без радужки со странноватым зрачком метались по их лицам с явным недоверием.
– Да, – кивнула Ди. – Потому я и здесь. Жить-то теперь негде. А бежать из города… не знаю, куда. И брат пропал… Не день, а сущая суматоха! Мне бы поспать, устала безумно… – вздыхала она.
– Скоро отведу тебя в одно хорошее место, – погладил её чуть выше локтя Маркелл.
– Пойду погляжу, что там у вас за дракон, – качал головой гог, всучив девочке зелье. – Вот тебе, подарочек, – спешно зашагал он прочь за их спины.
– Но я же не отгадала, – слегка удивилась девушка, а Вурс ей ничего не ответил и даже не оглянулся.
– Вон смотри, книга рецептов на лавке, то ли он забыл, то ли кто из коллег, – ткнул пальцем Маркелл. – Эй, есть тут ещё кто? – прикрикнул он вопросительно в открытую дверь лаборатории. – Главное, тут ничего не хватать со столов и не пить, – расхохотался он.
Никто не отозвался, и он забавной походкой подбежал к книге, взяв тёмный потрёпанный томик с тёмно-синей лентой-закладкой ляссе. Повертев в руках и полистав, а потом перевернув, через какое-то время понимая, что глядит на содержимое вверх ногами, он указал ей на картинку с растениями.
– У-ук! – откуда-то барсук притащил в зубах медную железяку, похожую на изгиб перегоночной трубы.
– Нам это не нужно, – заявила Диана, присев и выхватив вещицу, после чего повращала её в руках, не поняла назначения и просто положила на ближайший столик. – Лучше б ключи стащил от клеток с детьми, – хмурилась она на барсука.
– У-ук, – только и проворчал тот, расстроенный, что блестяшка хозяйке не понравилась.
– Вот, гляди. Знаешь в чём вся прелесть алхимического языка? Что они зашифровывают свои рецепты! У многих ингредиентов есть «народные» или «алхимические» названия. Вот, например, вороний глаз, знаешь ведь такую ягоду? – интересовался Маркелл.
– Да, ядовитая, – кивнула Ди.
