Пройти дорогой сердца

Рассказ Асты

Копенгаген – прекрасный и счастливый северный город подмигивал мне через окно солнечными бликами. Утро. Я накормила семью, выгуляла собаку и побежала на курсы медсестер: не так давно я решила приобрести новую профессию. И вот скоро защита диплома, наверное, последнего диплома в моей жизни. Хотя… «никогда не говори никогда».

Я думала о многом, перебирала события жизни, которые меня сюда привели. И внезапно, среди прочего, мне вспомнилась история австрийского писателя Эдена фон Хорвата, которому однажды некая ясновидящая предрекла, что его судьба решится в Париже. Писатель действительно вскоре отправился в город на Сене по делам и, конечно, посетил Лувр, другие парижские достопримечательности. А напоследок решил прогуляться по Елисейским полям.

И что вы думаете? Внезапно разразилась гроза. Эден укрылся под деревом, но молния ударила прямо в это дерево, и он был убит большой упавшей веткой! Вот такое «решение судьбы»! Есть чему подивиться.

У меня, как и у Эдена, тоже была встреча с ясновидящей. Она мне предсказала счастливую жизнь за границей. Тогда я только улыбнулась про себя и не поверила. Но как ни удивительно – предсказание сбылось. И, действительно, это произошло за границей.

Вот только отправило сюда меня не то предсказание, а подружка. И я даже не могла представить, что это решение так сильно изменит мою жизнь.

Рассказ Асты

Я родилась в 1972 году в Литве, в небольшом провинциальном городе Паневежисе. Подобных множество в стране: чистый, уютный, где почти все друг друга знают. Отличие было в том, что в нашем городе был завод «Экранас» где изготовляли телевизоры, завод по производству сахара, завод «Сема», производивший спирт, стекольный завод на котором изготовляли очень красивые изделия – вазы, подсвечники, статуэтки.

Мне был один год и восемь месяцев, когда погиб мой отец. Мама осталась одна с тремя детьми на руках – двумя моими братиками и мной.

Отца я, конечно, не помню, знаю его лишь по фотографиям и рассказам мамы. Из-за того, что он ушёл так рано, я не испытала отцовской любви и не представляю, что это такое.

Росла я также, как и все дети того времени – садик, потом школа. В школе я не была отличницей, но имела много друзей. Они меня защищали: просили учителей, чтобы те ставили мне оценки повыше. Часто это срабатывало.

Вообще, наш класс был дружным. Я всегда могла рассчитывать на помощь.

Поэтому даже в 16 лет в отношениях с парнями мне еще долго хотелось быть маленькой беззащитной девочкой, чтобы получать заботу и ласку. Мои старшие братья тоже были моими защитниками, и все это знали. Я везде чувствовала себя в безопасности.

Однажды вечером я пошла на дискотеку с подружками. Молодость – понятное дело! И встретила там ЕГО. Высокий красавец, на него заглядывались все вокруг! Я не была исключением.

После дискотеки он сказал:

– Аста, ты не хотела бы составить мне компанию? Пойдем – прогуляемся по городу?

Я, конечно же, согласилась. Я была счастлива его вниманию.

Парень старше меня, спортсмен, популярен среди девушек. Но он выбрал меня (!).

Меня распирало от гордости.

Может это и не была любовь с первого взгляда, но искра взаимного интереса вспыхнула между нами с первой секунды, с первого взгляда.

После этого вечера мы начали встречаться. Я очень дорожила нашей дружбой. Мы ходили в кино, в гости к друзьям. Но со временем я заметила одну проблему. Он любил выпить, больше, чем требуется, и потом становился буйным. Но я была очарована им, и не обращала внимания на первые «звоночки». Со мной он был нежен и приветлив, я парила в облаках.

Мы встречались два года и решили пожениться. Мне исполнилось 18, а ему 24. Когда мы стали жить вместе, мне перестали нравиться его частые встречи с друзьями и пьянки до утра. Но все еще я не реагировала на это серьезно. Я работала в детском саду помощницей воспитательницы, это отнимало у меня много времени и внимания. Он тоже трудился, но часто менял места, а потом и вовсе потерял работу.

После трех лет совместной жизни, в 1994 году, у нас родился сын.

Когда мы поженились, решили, что поживем сначала для себя, а детей заведём после. Соседки из нашего дома сплетничали: – «Почему у них нет детей?». Хотя, когда я выходила замуж, поговаривали, что я беременна: «поэтому и замуж собралась!». А потом те же самые бабули начали болтать совершенно другие вещи. Что поделаешь- менталитет такой.

Так мы и жили, под перекрестными взглядами и оценками. Но я сильная, я привыкла сама принимать решения.

Наконец настал момент, нашим обоюдным с мужем решением стало родить ребенка. Муж вообще был в восторге! Но беременность протекала тяжело, а роды были очень тяжелыми. Я еле выжила, но была счастлива, потому, что у нас родился сын. А по городу снова поползли слухи. Говорили, что ребенку чуть ли голову не свернули во время родов.

Муж не отходил от меня ни на секунду. Он терпеливо ухаживал за мной, переживал за сына. В это время он не пил и очень старался ухаживать за нами. Это было очень и очень приятно.

Когда сын немного подрос, я поступила в консерваторию и, несмотря на трудности, закончила учебу.

Но хорошие периоды жизни тоже когда-то заканчиваются.

Мой супруг потерял работу, а через некоторое время и я потеряла свою. Муж стал ездить за границу на заработки, но часто приезжал без денег. На это у него всегда были отговорки, что ему не заплатили.

Мы решили – если не платят, так уж лучше ему быть дома, с семьей. Ещё через какое- то время мы оба смирились с таким положением.

Рассказ Фираза

Я родился в семье араба и армянки, в городе Багдаде, Ирак. Родители матери приехали в Ирак во время армяно-турецкого конфликта. Там-то папа и мама встретились и полюбили друг друга.

В семье, кроме меня, были еще сын и две дочери. Я был младшим.

И папа, и мама были христианами, поэтому в семье никогда не было религиозных расхождений. Ведь Ближний Восток – колыбель христианства. Именно здесь оно зародилось, а потом распространилось по всему миру.

Нехалкидонское православие исповедуют арабы-христиане и армяне Ирака. Большинство из них принадлежат к древневосточным церквям. Христианство на территории нынешнего Ирака появилось еще в I веке н. э. Поэтому Ассирийская христианская община является одной из старейших в мире. Самые ранние археологические доказательства пребывания христиан в Месопотамии датируются первыми десятилетиями II века.

В III веке церковь в Месопотамии потеряла связь со вселенским христианством и стала развиваться самостоятельно. А в IV веке в Месопотамии состоялся первый поместный Собор. Христиане Месопотамии, в основном, селились и жили в Багдаде, Киркуке, Мосуле и Басре.

Число верующих заметно увеличилось в начале XX века. Некоторое количество армян-христиан бежали в Месопотамию в годы Первой мировой войны, спасаясь от геноцида, осуществляемого властями Османской империи.

Режим Саддама Хусейна не допускал проявлений антихристианского насилия. Затем, в связи с войной в Ираке, значительное число христианского населения бежало. (Википедия https://ru.wikipedia.org/)

Армяне обычно говорят, что каждая отдельная семья – это государство в государстве. Здесь царят свои законы, не зависящие от правительства и президента.

Главным в семье считается отец. Его мнение, решение и желания не обсуждаются. Такие же правила приняты и в арабском мире.

Моя семья жила в достатке: мы имели дом в Багдаде, финансовое состояние было очень хорошим.

В семье уважали культуру и религию предков и придерживались всех традиций.

Рассказ Асты

Я не видела войны, но я знаю, что такое голод.

Мы жили у моей мамы на ее пенсию – два взрослых человека и один малыш. Это было ужасно!

Именно тогда я пришла к выводу что деньги – это большое вселенское зло. Мы с мужем живем вместе уже почти 9 лет, у нас 6-летний сын. И все эти 9 лет не прекращаются скандалы из-за денег. Последние 3 года ссоры, в основном, были из-за них.

В то время моя двоюродная сестра жила в Дании. Она вышла замуж за датчанина и уехала.

А у меня в семье назревал разлад: мое терпение заканчивалось. Я не видела выхода. Вечно в долгах, работы нет, пенсии матери не хватает, бесконечные скандалы дома. Это был Ад – обычный домашний Ад. Иногда утром мне даже нечем было покормить ребенка. Спасибо друзьям, которые помогали – кто картошкой, кто хлебом, кто вещами.

Рассказ Фираза

В то время мир лихорадило.

Произошел переворот в стране, затем война. Террористы стали преследовать христиан, говоря, чтобы они убирались в христианские страны, потому что Ирак принадлежит мусульманам.

Целью террористов было изгнание из Ирака всех христиан.

Боевики всячески преследовали христиан, взрывали их автомобили около храмов, избивали, калечили. В итоге тогда погибло много людей. Активисты террористической группировки распространили заявление, в котором объявили свою организацию исламской, а теракты – наказанием христиан за крестовые походы против ислама и мусульман.

Жить стало крайне тяжело. Многие христиане постепенно начали покидать Ирак: уезжали в Сирию. Австралию, Европу. Некоторые иракские армяне эмигрировали в Армению. Мои родители также озаботились безопасностью семьи.

Отец принял решение покинуть Ирак, потому что жить там становилось все опаснее. Первыми в Европу предложили уехать мне и моей старшей сестре. Мы были молоды, не имели семей, а значит и сдерживающих факторов. Семья решила, что поменять все в нашей жизни будет гораздо легче.

Рассказ Асты

В конце концов я устала от всего этого и позвонила кузине с просьбой подыскать мне работу. Это был в 2001 году.

Она мне помогла, договорилась о месте. И я начала собираться на заработки за границу. Но что тут началось?!

В семье все согласились, что я должна ехать. Но соседки и знакомые начали осуждать меня, ставя на одну ступень с падшими женщинами.

Это теперь, когда я устроила свою жизнь, все те, кто тогда мешал меня с грязью, радуются, что у меня все хорошо. А тогда я прошла через грязь пересудов.

Не понимаю, почему у нас такой менталитет?! Если мужчина едет на заработки – это нормально. Пусть даже он и не привозит деньги, но все равно – это похвально. А если женщина собралась поехать на заработки, чтобы спасти семью от нищеты, – это уже практически проституция.

Но я сильная женщина. Долги, голод, ответственность за ребенка закалили меня. Я оставила соседкам возможность и дальше перемывать мои косточки, а сама уехала.